Глава 131. Бай Лоинь в бешенстве.

Цзян Юань заметила, что Бай Лоинь постоянно молчал, и посчитала, что он сейчас обдумывает ее предложение, ее грустное лицо тут же засияло от радости.
- Сынок, я все это сделал только потому, что хочу для тебя всего самого лучшего. Тебе не нужно переживать за Гу Хая. Он все-таки родной сын старика Гу. Даже если он останется в стране, то все равно найдет себе хорошее местечко. Но ты другой, хоть старик Гу и подумает о тебе, но уж точно далеко не так, как о Гу Хае. Я просто не хочу, чтобы ты кому-то уступал.
Затем, много времени спустя, Бай Лоинь ответил:
- Цзян Юань.
Она услышала свое имя из уст сына, и улыбка тут же исчезла с ее лица.
- Лоинь, как ты только что назвал меня?
Бай Лоинь холодно взглянул на мать:
- А как мне тебя еще звать? Тетя Цзян? Мадам Цзян? Или же госпожа Гу?
Лицо Цзян Юань побледнело.
Бай Лоинь посмотрел на стопку документов на столе и произнес:
- Ты можешь больше не вызывать во мне отвращения?
«Отвращение». Это слово, словно острый клинок, пронзило сердце Цзян Юань. Настроение, которое только недавно улучшилось, теперь было полностью перечеркнуто, губы побледнели так, будто были покрыты слоем инея, она повернулась к Бай Лоиню и дрожащим голосом спросила:
- Отвращение? Ты только что сказал «отвращение»? Я ради тебя столько всего сделала, и ты говоришь, что я отвратительна? Бай Лоинь, да чем тебя Бай Ханцзы только опоил, что ты теперь вот так со мной обращаешься?
- Вот только не нужно мерить чужие поступки по себе и своему черному сердцу. Из всех, кого я знаю, нет никого отвратительней, чем ты.
Цзян Юань с силой схватила руку Бай Лоиня, и со слезами спросила:
- Ты говоришь, что я отвратительная? Как ты можешь превратить все хорошее, что я для тебя сделала, в это? Бай Лоинь, сколько тебе еще нужно ранить мои чувства, чтобы ты был доволен?
Бай Лоинь холодно оттолкнул руку Цзян Юань, выдавливая из себя каждое слово:
- Вот только не нужно использовать материнскую любовь, чтобы скрыть свое лживое сердце, я никогда не считал тебя своей матерью. До этого ты ею не была, и теперь нет, и в будущем, точно ею не станешь!
Цзян Юань в полном шоке упала на диван, хватившись руками за грудь, со страдающим лицом.
- А еще, насчет учебы за границей, о которой ты говорила.
Бай Лоинь поднял документы со стола и медленно разорвал их на мелкие кусочки прямо перед лицом у матери.
- Не нужно зря тратить силы, потому что это невозможно! Ты думаешь, что просто какая-то девушка сможет обманом вывезти меня заграницу? Даже если я когда-то соберусь уехать за границу, то точно, это не будет с помощью твоих грязных рук!
Толстая стопка бумаги была брошена в лицо Цзян Юань, листки медленно падали вниз. Плоды ее трудов за все эти 10 дней, вот так были разорваны за несколько секунд.
Дойдя до двери, Бай Лоинь повернулся и посмотрел на серое, словно пепел, лицо Цзян Юань.
- Прекрати причинять ущерб моим родным, если такое еще раз произойдет, я верну тебе это в 10 раз хуже!
В доме были слышны только удаляющиеся шаги и ужасный плач внутри, казалось, весь мир был окрашен в темный, одинокий и холодный цвет.
Бай Лоинь остановился, прикрыл глаза, затем снова открыл. На лице не было совсем никаких эмоций.

14 числа нового лунного года бабушку Бай Лоиня выписали из больницы, семья Бай снова спокойна, как прежде.
Вечером Бай Ханцзы и тетушка Чжоу вернулись из супермаркета, они купили очень много подарков, собирались сходить в дом к каждому из соседей и извиниться. Бай Лоинь тоже хотел пойти вместе с ними, потому, что это произошло по его вине. По идее, это он должен был один извиняться, но тетушка Чжоу ни за что не хотела его отпускать, говорила, что нельзя, чтобы ребенок говорил за всю семью, так что ему ничего не оставалось кроме, как остаться вместе с Мэн Тунтянем дома.
Мэн Тунтяню очень нравилось играть в жестокие игры с насилием, Бай Лоинь выйдя из комнаты, увидел, что мальчик в это время играл с игрушечным пистолетом и расстреливал все деревья во дворе.
Бай Лоинь подошел.
- Дай-ка, я посмотрю.
Мэн Тунтянь протянул ему игрушечный пистолет.
Бай Лоинь немного поглядел, это был очень хороший пистолет, каждая деталь была сделана с такой точностью, что его не просто было отличить от настоящего.
- Неплохой пистолет, - похвалил Бай Лоинь.
Мэн Тунтянь ответил с довольным лицом:
- Ну конечно, все мои друзья просят одолжить поиграть, но я не соглашаюсь. Даже, если они купят хороший пистолет, он все равно не сможет сравниться с моим.
Бай Лоинь посмотрел на Мэн Тунтяня, и ему захотелось смеяться.
- Откуда он у тебя?
Мэн Тунтянь, помахав рукой, ответил:
- Я не знаю, братик Гу Хай подарил его мне.
Услышав имя «Гу Хай», Бай Лоинь изменился в лице, он вернул пистолет Мэн Тунтяню, а сам сел рядом, закурил и смотрел, как мальчишка продолжал играть. Взрослые только и мечтают быть в таком возрасте, как он, ни переживаний, ни грусти, ни раздумий. Он вспомнил, что когда был примерно того же возраста, каждый день только и делал, что игрался в переулке. Тогда он совсем не задумывался о том, почему у него не было матери, или о проблемах голода и бедности, целыми днями только и знал, что глупо дурачиться и веселиться.
Было просто и в то же время казалось, что есть все.
- Братик Гу Хай еще купил мне очень много вещей, я все оставил на крыльце, не хочу играть в них, боюсь, что мои друзья их сломают, а так они будут новыми всегда. Ты только не вздумай исподтишка взять и сломать мои игрушки!
Бай Лоинь улыбнулся, дернул Мэн Тунтяня за пояс, отчего тот упал.
После того, как мальчик встал, то всем своим поведением показал, что хочет еще поиграть.
Все равно Бай Лоиню не чем было заняться, так что он решил немного подурачиться с Мэн Тунтянем, под конец ребенок устал, сел на маленький стул, и начал копаться с обоймой. Считая патроны, он повернулся к Бай Лоиню и спросил:
- Почему в последнее время братик Гу Хай не заходит?
Лицо Бай Лоиня тут же стало мрачным, и он холодно ответил:
- Он празднует Новый год у себя дома.
- Тогда, после Нового года он придет к нам?
Бай Лоинь повернулся к Мэн Тунтяню, по его лицу было видно, что он очень ждал ответа.
- Почему ты так ждешь его?
Мальчик кивнул:
-Потому что мы понимаем друг друга.
«Понимаете друг друга?». Бай Лоинь долго думал и не мог понять, что у этих двоих общего.
- Нас обоих мучает любовь.
Бай Лоинь чуть не умер от удара грома. «Гу Хай, ты теперь еще и ребенка испортить хочешь?».
- В прошлый раз мы разговаривали очень долго, братик Гу Хай очень сильно страдал, я тоже чувствую страдание в душе. Братик Гу Хай говорил, что у нас похожая ситуация, затем я немного подумал, и понял, что он верно сказал.
«Бля! Паразит несчастный! И ты можешь о таком разговаривать с ребенком? Да уж, такое только ты, Гу Хай, можешь сделать!».
Бай Лоинь нарочно поддразнил Мэн Тунтяня:
- Тогда скажи мне, что у тебя такого на душе, что ты так страдаешь?
-А!... – Мэн Тунтянь загрустил. - Мне нравится одна девочка в классе, она тоже показывает, что я ей нравлюсь, но она не хочет этого признавать.
Мэн Тунтянь только сказал это, и Бай Лоинь сразу понял, о каком «страдании» тогда говорил Гу Хай.
- Ну, тогда этот страдающий период прошел? (он сказал это как бы пословицей) - спросил Бай Лоинь.
Мальчик покачал головой:
- Что ты хочешь этим сказать?
И только сейчас Бай Лоинь понял, что Мэн Тунтяню все еще 7 лет, он не может понять таких пословиц!
- Я имею виду, та девушка уже приняла тот факт, что ты ей нравишься?
Мэн Тунтянь покачал головой:
- Я ее уже забыл, теперь мне уже нравится другая девочка!
-... – Бай Лоинь не знал, что и ответить

Некоторое время спустя к ним домой зашел Ян Мэн, так как Бай Ханцзы и тетушки Чжоу приходили к ним домой, принесли с собой большой пакет с подарками, и говорили о том, как им неудобно за произошедшее. Но дело в том, что Ян Мэна с родителями не были дома все это время и вернулись они только сегодня. И вот так, просто ни за что, принять дары было неловко.
- С твоим отцом что-то произошло? - рассмеялся Ян Мэн.
Бай Лоинь вздыхая, положил руку на плечо Ян Мэна, ответил со скучающим лицом:
- Приходила Цзян Юань и устроила шумиху, так что вся округа не могла спокойно жить из-за нее. Поэтому приходится идти по соседям и приносить свои извинения.
- И только за это нужно извиняться? Твой отец слишком порядочный человек! Я тебе вот что скажу, моя мать каждый день стоит во дворе и орет, да, причем нарочно орет, чтобы соседи слышали, а на следующий день делает вид, что ничего не было. Выходит на улицу, как ни в чем ни бывало, что хочет, то и делает.
По привычке Бай Лоинь просто промолчал.
Ян Мэн, заметив, что Бай Лоинь не издает ни звука, пихнул его:
- Верно! Я еще не спросил тебя! Как у тебя дела с Ши Хуэй?
- Все кончено, - ответил Бай Лоинь.
- Кончено? - Ян Мэн был поражен.
Бай Лоиню не хотелось говорить на эту тему, поэтому он лишь сказал, что она уехала заграницу.
Ян Мэн сделал сочувствующее лицо:
- Почему ты не умеешь ценить данные тебе шансы!
Бай Лоинь потянул Ян Мэна за ворот и сказал:
- Давай не будем больше про нее, зачем ты пришел? Только не говори, что из-за того, что мой папа приходил к вам.
- Нет, завтра же фестиваль фонарей! Давай вместе пойдем на фестиваль пагоды! Зачем дома сидеть?!
Бай Лоинь немного подумал: «Тоже верно, все равно дома нечем заняться, может, стоит пойти проветриться».
- Ладно, тогда завтра я зайду за тобой.