Глава 154. Правда всплывает на поверхность.

Бай Лоинь терпел-терпел и наконец, сам не зная, как, но уснул. Когда он очнулся, уже было светло, оттерхаунд смотрел на него из клетки неподалеку. Бай Лоинь, кроме глаз, совершенно не мог двигать телом, он растерянно смотрел на силуэты уборщиков, шатающихся по двору. В те минуты он спокойно ждал, пока не почувствовал, что телу возвращается чувствительность.
Чжэнь Дачэн ушел еще рано утром, в полдень, когда он вернулся, Бай Лоинь все еще сидел на том же месте.
- Кто это? - спросил Дачэн у охраны.
- Это тот человек, что вчера пришел искать Вас, - шепотом доложил охранник.
Во взоре Чжэнь Дачэна появилось удивление, он думал, что Бай Лоинь пришел рано утром, но он и подумать не мог, что тот до сих пор упорно сидит здесь. К тому же, глядя на его внешний вид, можно предположить, что он пробыл снаружи всю ночь.
Парень довольно упрямый, я посмотрю, как долго ты можешь упорствовать!
Бай Лоинь увидел Чжэнь Дачэна, с трудом поднялся, опираясь на стену, лед на одежде уже растаял, но еще не высох, к тому же, из-за того, что он просидел всю ночь на корточках у стены, сверху налипла грязь. Он шаг за шагом, медленно направился к Чжэнь Дачэну, лицо по-прежнему выражало настойчивость.
- Господин Чжэнь, скажите, пожалуйста, сегодня у вас есть время?
Дачэн остановился, бросив взгляд на Бай Лоиня, и с усмешкой сказал:
- Есть.
Бай Лоинь с благодарностью поклонился.
- Но у меня нет настроения, - продолжил Чжэнь Дачэн.
Бай Лоинь набрался смелости и спросил:
- Тогда, что нужно чтобы у Вас появилось настроение?
- Хочу, чтобы ты поболтал со мной, по крайней мере, приведи себя в порядок.
Бай Лоинь стоял с ледяным взглядом, когда, еще раз обдумав, он начал говорить, Чжэнь Дачэн уже развернулся и ушел.
Полдень, когда температура максимально высокая, Лоинь вылил на скинутые с себя брюки и куртку таз воды и изо всех сил стал тереть прилипшую сверху грязь. Ему не только приходилось терпеть холод и голод, но также приходилось терпеть насмешливые взгляды и явное презрение. С детства и до сих пор, все пережитые им унижения не могли сравниться с этими тридцатью с лишним часами, пережитыми им здесь.
Наконец, отстирав, он повесил одежду на сушилку на заднем дворе. Потом поискал солнечное место, чтобы загорать, вытащил из кармана телефон и обнаружил, что он разряжен. Бай Лоинь уже ничего не мог поделать, в конце концов, сейчас он мог лишь просто ждать, надеясь на успех, в противном случае он вернется домой с позором.
Когда стало смеркаться, Бай Лоинь пошел проверить свою одежду и обнаружил, что на сушилке тщательно развешана другая одежда и только его куртка и брюки валяются на земле, к тому же, на них было множество следов от обуви.
Бай Лоинь поднял одежду, сзади донесся громкий хохот.
Он с трудом подавил гнев, почувствовав головокружение и тяжесть, подошел к водопроводному крану, открыл воду и снова прополоскал одежду. Почти высохшая одежда вновь промокла насквозь. В душе Бай Лоиня тоже образовалась ледяная корка, он не ненавидел эту толпу праздных наблюдателей, он жалел их, сочувствовал, что они живут в таком неблагополучном месте.
Поскольку возможности снова повесить одежду на сушилку не было, Бай Лоиню не оставалось ничего другого, как найти свободное место и встать там, держа одежду в руках.
Стемнело, этот день прошел.
Лоинь уже два дня ничего не ел, ноги ослабели и подкашивались.
В этот момент, как раз, разнесся аромат еды, Бай Лоинь поискал место, чтобы присесть, в руках он по-прежнему держал мокрую одежду.
Вдруг рядом с его ногой упала паровая булочка, она пахла смесью муки и грязи.
Желудок Бай Лоиня вдруг начало сводить.
Он с возмущением задрал голову и увидел перед собой такого маленького, по сравнению с ним, ребенка, тот улыбаясь, смотрел на него. Только что брошенную булочку, значит, принес он, к тому же, он еще и наступил ему на ногу.
Вплоть до того, как все легли спать, Бай Лоинь не мог еще раз посмотреть на эту булочку.
Эта ночь была намного тяжелее предыдущей, не было куртки и брюк, чтобы прикрыться, северный ветер нещадно задувал под тонкую одежду. Он не мог сидеть на корточках, боясь, что, если не будешь на чеку, одежда может снова оказаться на земле, он также не мог двигаться, боясь разбудить собаку, крепко спавшую внутри. Он мог только стоять как статуя, тихо ожидая рассвет.
Утром третьего дня Чжэнь Дачэн, медленно расхаживая, вышел из спальни и увидел вытянувшийся в струну силуэт человека, стоявшего в ожидании на пороге.
Чистая одежда, бледной лицо, синюшные губы, горящий взгляд.
Бай Лоинь с трудом проговорил, как будто кто-то приставил к горлу нож.
- Господин Чжэнь, доброе утро.
Обычно спокойное лицо Чжэнь Дачэна, наконец, обнажило свои эмоции, он сверху вниз осмотрел Бай Лоиня, как будто хотел найти на его теле какие-то следы, но после долгого поиска так ничего и не нашел.
В эту минуту Чжэнь Дачэн посмотрел прямо на Бай Лоиня: красивое мужественное лицо, твердый настойчивый взгляд, сильный дух.
Он не мог не задаться вопросом - если он всегда так холоден к Бай Лоиню, значит ли это, что Бай Лоиня ждет смерть?
Прошло немало времени, Чжэнь Дачэн похлопал Бай Лоиня по плечу и обнаружил, что его одежда замерзшая.
- Заходи.
Бай Лоинь услышав это, почувствовал, как будто он попал на тот свет.
- Господин Чжэнь, я искал вас…
- Тебе не нужно объяснять, - Чжэнь Дачэн покачал указательным пальцем. - Я знаю.
- Вы знаете? - Бай Лоинь стоял в изумлении.
Чжэнь Дачэн, отдав Бай Лоиню удостоверение личности и студенческий билет, сказал:
- Я предвидел это и знал, с какой целью ты меня ищешь, но я и подумать не мог, что первым придешь именно ты, я считал, что первым придет Гу Хай.
Пальцы Лоиня дрожали от волнения, поскольку это доказывало, что Чжэнь Дачэн в курсе того дела. Таким образом, из сделанных им предположений следовал логический вывод, что госпожа Гу получила какой-либо знак или намек и потом, конечно, пошла к старшему брату, намереваясь просить его разузнать все, но, в итоге, информация, дошедшая до Чжэнь Дачэна, была ложной и из-за этого госпожа Гу попала в аварию.
Бай Лоинь сообщил Чжэнь Дачэну все, что знал сам, надеясь, что Дачэн представит доказательства того, что госпожа Гу приходила к нему навести справки и поручиться, что эти сведения не попадут в руки других людей.
Чжэнь Дачэн спокойно слушал, это не было похоже на то, что Бай Лоинь ожидал увидеть - озадаченное или удивленное лицо.
Он был очень-очень спокоен, как будто он ничего и не слышал. Бай Лоинь напряженно ждал ответа.
Через какое-то время Чжэнь Дачэн заговорил:
- Если я скажу тебе, что она покончила с собой, ты поверишь?
Бай Лоиня затрясло.
- Если я скажу, что она с самого начала знала, что это был неверный путь, к тому же, я тоже знал, что это ловушка, что ты тогда будешь чувствовать?
Проступивший холодный пот Лоиня мгновенно высох.
- Я - глава семьи, она - самая младшая, моя младшая сестра, моя любимая сестренка. Но, как она вышла замуж за Гу Вэйтина, я разорвал с ней все связи, потому что я догадывался, что такой день настанет, что она может чем-то пожертвовать ради этого человека. Я намеренно охлаждал наши с ней отношения, только потому что боялся, что этот опасный день наступит, и я не смогу этого вынести. В результате, этот день все-таки настал, вдобавок, я еще и собственноручно отправил ее на гибель.
Бай Лоинь все понимал.
- Я до сих пор помню, как в тот день она искала меня, стояла передо мной на коленях, просила рассказать ей весь план Гу Вэйтина. Я очень четко ей все объяснил: Гу Вэйтин поедет на такси, она должна только спокойно дожидаться его дома. Она сказала, что не может, если она не сядет в ту машину, если она смирится со своей участью, противники наверняка смогут вычислить местоположение Гу Вэйтина, а когда выяснится, что он едет в такси, он, точно, умрет.
Когда Чжэнь Дачэн говорил это, его глаза были полны страдания.
- Я сказал, что это только один из вариантов, есть еще другой вариант - его не смогут найти. Она сказала мне, что, если она сядет в машину, тоже возможны два исхода: первый - она умрет, второй - она не умрет. Раз уж в любом случае нужно рисковать, тогда она берет этот риск на себя.
В этот момент Бай Лоинь осознал, чей это дар - мягкое сердце Гу Хая, спрятанное за стальным каркасом.
- В то время я до глубины души ненавидел свою должность, я постоянно думал, почему я взял на себя такие служебные обязанности? Если бы противники не знали, что ее старший брат хранит тайную информацию, то могла ли подвергнуться опасности эта слабая женщина? Если бы у меня не было информации, даже если бы она приставила ружье к голове, я бы не смог отправить ее на гибель.
Терзаемый раскаянием Чжэнь Дачэн резко контрастировал с равнодушным, бесстрастным Бай Лоинем.
Бай Лоинь подумал, что, наверное, этот мужчина скрывал всю боль и скорбь глубоко внутри себя.
- Ты знаешь, почему я хотел, чтобы ты зашел, что хотел обсудить с тобой?
Бай Лоинь неуверенно ответил:
- Потому что мое упорство растрогало Вас?
Хотя в душе он так предполагал, но не осмелился произнести это вслух.
Чжэнь Дачэн посмеялся:
- Потому что моя собака не покусала тебя.
- … - не понял Бай Лоинь,
- Если бы ты не смог заставить его быть послушным, ты бы здесь сейчас ждал конца, и я бы тоже не смог увидеться с тобой.
Бай Лоинь не знал, плакать ему или смеяться.
- Я растил эту собаку более десяти лет, и на моей памяти, она только два раза была покладистой. Первый раз, когда пришла сестра просить меня о помощи, второй раз, когда пришел ты. Я всегда считал, что собаки гораздо надежнее людей.