Число один в разных надписях выражается словами «аш», «дили», «деш»

Тюркские числительные первой десятки почти все заимствованы из индоевропейских языков. Не совпадают с индоевропейскими только три числительных ПИШ (БИШ, ВИР) – один. УШ (УЧ) – три. УН (ОН) – десять. Они, я полагаю, сохранились как наследие прототюркской эпохи.

 

 

Краткие выводы

1. Таблица дает основание говорить о том, что шумерская лексика сопоставима с тюркской. Совпадение форм и смыслов слов – системны, и потому не случайны.

2. Примеры свидетельствуют о тесном, продолжительном взаимодействии рассматриваемых языков. В некоторых случаях очевидна зависимость шумерских лексем от тюркских.

Фонетика

а) Сопоставление с тюркским материалом может помочь в восстановлении картины шумерского вокализма, неточно переданного древнесемитскими снллабариями: аккадское письмо не имело знаков для передачи мягких гласных. Таблица позволяет ставить вопрос о наличии в шумерском оппозиции звуков по качеству: у – ÿ, а – ä. Диалектные формы туш–шуш – опускаться, подтверждают нашу мысль. Согласные т, д палатализуются лишь перед мягкими гласными. Сравните в шумерском тi–шi – жизнь. Наличие варианта «зi», утверждает существование предшествующей диалектной формы – дi. Термин «забар» – медь, вероятно, восходит к дäбiр, соответствующий тюркскому – табiр. Схема шумерского вокализма нам представляется следующей а – е, у – ÿ, i. Гласному заднего ряда «а» всегда противопоставлен «е», и изредка (вероятно, диалектный) – «ä»; (вопреки мнению, принятому в тюркологии, что «е» в тюркских языках появился значительно позже «ä»). Гласному у – всегда противопоставлен ÿ, реже – i. Звуки о – ö в шумерском не представлены, так же как и «ы (ъ)».

б) Было ли шумерское слово сингармоничным, пока трудно сказать определенно. Но стремление гармонизировать слово, если не по качеству, то хотя бы по огласовке, наблюдается. Шумеры стремятся «округлить» слово, т.е. насытить консонантную структуру одним гласным: дiнгiр, сiкiл, удун, амар, думу, дiрiг, ерен, забар, сакар, емек, дiлi, узуг, урук и т.п. Причем в этот процесс вовлекаются, вероятно, только заимствованные слова с неясной морфологической структурой, воспринимаемые как монолиты (тума – думу, тенгiр – дiнгiр, тaбip – дiбiр и т.д.).

В то время как собственные, этимологизирующиеся образования не округляются – еншi, енкi, угкен, кена, шутаг, iбipa и др. Эта закономерность может косвенно служить диагностическим признаком, определяющим заимствование (хотя есть отдельные исключения, когда заимствованное слово сохраняет первичную огласовку – гештук. Возможно, вошло в язык поздно и не успело округляться. Как и шуба, ciбa – пастух). Искажение первичной огласовки (ассимиляция гласных) существенно изменяет облик шумерского слова, и без сравнения с иноязычным материалом шумерские праформы восстановить невозможно.

в) Еще одна особенность, мешающая восстановлению шумерских праформ – утрата конечных звуков. Чаще всего согласных. Разновременные письменные источники в редких случаях позволяют реконструировать первичную форму (узуг–узу–уз), но в большинстве случаев дошли лишь последние, разрушенные варианты. И тогда приходится гадать, каким же был утраченный звук?

Некоторым тюркским языкам (в частности, кипчакским) так же свойственна утрата конечного согласного; Сравните, например, отношения огузских и кипчакских лексем: сулук–сулу – чистый, красивый; серук–серу – ткацкий станок; табак–таба – плоское блюдо; бураук–бурау – сверло, бурав; тipiк–тipi – живой.

В кипчакских утрачивается формант «к» системно, потому что его вытесняет синонимичный суффикс – ма, образующий существительное от первичного глагола. Морфологическая схема «инфинитив + к = существительное», некогда очень продуктивная во всех тюркских языках, заменяется схемой менее сложной «императив + ма = существительное».

Если в текстах орхоно–енисейских надписей торжествует формант «к» (батма – топь, от бат – топи, кажется, единственный пример другой схемы), то в современных кипчакских языках ма уже подавляет к. Последний почти не осознается как формант. В шумерском избавление от конечного согласного вызвано, видимо, другими причинами не грамматического и не фонетического, а скорее структурного свойства. Хотя сопоставление показывает, что теряется чаще всего тот же звук – к/г. Дiлi – тiлiк; узуг – узу – уз – йузук; еш – ешик; еме – емек; уду – удук, ыдук; дiрi – дiрiг; ур – урук; угу – угук. Но есть и другие, правда, поздние примеры:

кi – кip, суба – субан, е – еш, а – ад и т.д.

г) Искажает облик слова и чередование гласных y/i. Особенно заметно оно, когда встречаются обе диалектные формы: шуба–ciпa – пастух; cyp–cip – ткать. Это пример механического чередования. Но порой дубль входил в общешумерский как самостоятельное слово с близким значением. Так не случайно, мне кажется, соседствуют кур – гора, кip – земля (оба слова выражались одним знаком), угу – темя, iгi – глаз. Механическое чередование y/i можно отметить и в прототюркских. Ciлiк – чистый, происходит от сулук – чистый. Шумеры заимствуют уже «готовую» форму и метатизируют сiкiл – чистый. Другой пример: тipiк – 1) живой, 2) жизнь; происходит от турук – тоже. Шумеры получают – тiр – жизнь. (Этимология: туру – рождаться, жить + к – формант существительного).

д) Системные фонетические расхождения.

Шумерские звонкие согласные, как правило, соответствуют тюркским глухим:

 

т–д	к–г
тенгiр – дiнгiр	терiк – дiрiг
ут – уд	так – таг
утун – удун	как – гаг
тума – думу	сiк – сiг
ата – ада	шак – шаг
терiк – дiрiг	йÿзÿк – узуг
тiлiк – дiлi
тäбiр ‑дäбiр, дiбiр
iт – iд

Хотя в шумерском отмечаются и формы с неозвонченными – ту, тума, тip, туш, кур, кip, урук, гестук, емек, кен. Но их значительно меньше.

Язык сохраняет примеры первичных (глухих) и вторичных (озвонченных) тума – думу – диалектные формы успели разойтись в значениях. Но тi–дi – жизнь, как шi–зi – жизнь. Диалектные формы.

е) Можно сказать, что фонетические отличия шумерского и тюркских языков не столь значительны, чтобы всерьез говорить о системных расхождениях. При сравнении этих языков важнее – схождения. Даже колебания синхронны: y/i, чередование б/к, г в конце слов, появление «семитского» фарингального протеза (кур, кip) не синхронно только в одном случае – гештук.

ж) Таблица показывает, что живые тюркские языки без изменений сохраняют протошумерские формы, которые в шумерском уже развились и частично разрушились. Если бы шумерский язык жил до наших дней, то процесс разложения слов мог продолжаться до такой степени, что сравнить его словарь с тюркскими было бы уже действительно невозможно.

Тюркские слова сохраняют моложавость, шумерское выглядело бы древним стариком. Оно уже в I тысячелетии до рождества Христова было внешне старше отца.

Морфология

а) По шумерским материалам можно судить о древности тюркской словообразовательной схемы «инфинитив + к = существительное».

уру – строить; урук – город;

йÿзÿ – плавать; йÿзÿк – водоплавающая птица;

ешту – слушать; гештук – ухо;

туру – жить, рождаться; турук (тipiк) – живой.

Шумеры заимствовали готовые термины, не осознавая морфологической структуры. Постфикс в шумерском малозначим. Словообразование идет за счет префиксов. И потому легко утрачивались конечные звуки.

б) Сохраняется пример тюркской схемы «императив + ма = существительное»: ту – роди, тума – потомство.

в) Уже действенна схема «императив + ен (ан) = причастие прошедшего времени»: ер – следуй, ерен – следовавший, рядовой.

г) Существительное могло быть и нечленным. Основная форма глагола (императив) выступала и в роли существительного. Остатки этого явления сохраняются в живых языках. Например, в казахском:

той – 1) насыщающийся, 2) пир.

ÿй – 1) воздвигай, нагромождай, 2) дом. (Сравните русские примеры: лай, вой, цель, строй).

В дальнейшем существительные образовывались суффиксами:

ÿйу – нагромождать, ÿйÿк – куча, уйма – куча.

В шумерском представлены оба случая: ур – город, урук – город. Близость глагола ру – строить, позволяет предположить, что инфинитив выглядел в виде – уру, а императив – ур.

д) Поэтому разнятся грамматическими значениями некоторые тюркские и шумерские лексемы:

шаг (шаб) – середина (шумерское);

шак (шаб) – раскалывай, разрубай пополам (тюркское);

сiк – удар (шумерское), сiк (сÿк) – бей, режь, пори (тюркское);

кур – гора (шумерское), кур – возвышай (тюркское);

ур – город, (шумерское; ур – строй (тюркское);

еш – дверь (шумерское), еш – вырезай отверстие (ешук, ешiк – дверь, дыра);

тip – жизнь (шумерск.), тip – живи (тюркское).

е) Шумерскому слову свойственна структура «префиксы + корень», тюркское слово строится по другому чертежу – «корень + суффиксы». И потому различаются конструкции, составленные подчас из одних кирпичей:

нiкi дiнгiр – принадлежащий богу (шумерское),

тенгiр нiкi – принадлежащий богу (тюркское).

В тюркском нiкi – формант, не имеющий самостоятельного лексического значения. В шумерском нiкi выступает как отдельная лексема со значением «вещь» и как формант принадлежности.

ж) Синтаксическая структура модели должна повторить лексическую. В древних языках слово строилось, как предложение; оно и было, по сути, предложением.

Тюрки заимствуют синтаксическую модель «определение + определяемое» (т.е. иными словами «служебное слово + корневое»), а в шумерском словаре мы обнаруживаем прототюркскую модель «определяемое + определение» (т.е. «корневое слово + служебное»). Сравните: «уг – кен» – народное собрание («племя – широкое») – прототюркская структура, сохраняющаяся в шумерском. И напротив «кен – уг» (тоже «широкое племя») – шумерская структура в тюркском. Или: кiр – сiкiл – «девушка чистая», сiлiк къз – «чистая девушка».

з) Структуры «корень + суффикс» в шумерском случайны.

Некоторые шумерские падежные окончания поддаются сравнению с тюркскими. Например, дательный падеж – «ра». В текстах орхоно–енисейских памятников «ра» ещё продуктивен.

Большинство падежных показателей в шумерском разрушены и не твердо опознаны исследователями. Так формантом направительного падежа считают «да», а отложительного – тан. В соседнем территориально и во времени языке (хурритском) обнаружены многие точки соприкосновения с шумерским. При восстановлении облика шумерских формантов важны показания языков взаимодействовавших. В хурритском «да» – местный падеж «дан» – отложительный (т.е. антиместный). Эти два падежа – самые древние и в системе алтайских языков. Сравните: «да» – местный (общетюркский), «дан» – отложительный (общетюркский).

Итог. Не все сопоставления могут оказаться убедительными; дальнейшие исследования, вероятно, докажут случайность некоторых совпадений, но, в основном, материал, на мой взгляд, подтверждает гипотезу культурного родства шумерского и прототюркского языков. Они имеют общий пласт культовой лексики.

Главное, чего мы хотели достичь: эти образцы – первые, зыбкие следы могут ориентировать на более полное сопоставительное изучение тюркских языков и шумерского. Эта задача важна для тюркологии, которая пока не нашла ни одного древнейшего источника для сравнения, и не ищет, ибо свято верит в заверения учителей, утверждающих невозможность таковых.

 

 

Ребус

О термине «Шумер»

 

Когда таблица была отпечатана, я вспомнил, что не включил в нее слово «Шумер». Может быть, затруднился отнести к одному их оассматриваемых классов, возможно и потому, что отведенной клутки было мало и не хотелось нарушать наметившейся симметрии. Скорее всего последнее. Но теперь считаю целесообразным вынести разговор об этимологии «Шумера» за скобки таблицы, не нарушая рамок принятых вольностей, которые можно назвать и новым подходом.

1. Что известно о термине «Шумер»?

Впервые ученые узнали о нем, расшифровывая клинописные таблицы ассирийского царя Ашшурбанипала, где царский писарь сообщал о «тайных шумерских документах». Потом последовали раскопки в низовьях Евфрата и открытие цивилизации, предшествовавшей ассиро–вавилонской. Ее назвали шумерской. Те, кого нарекали шумерами, именовали себя иначе – саг–гiг, т.е. черноголовые.

…В древности многие народы так и не смогли прославить своего природного самоназвания и выступали под чужими именами. Да и сейчас, в наш просвещенный век, мы как–то миримся с тем, что один и тот же народ полиномен: народ дойч известен под названиями – герман, немец, аламан; народ хань – Китай, хин, серы; найри называют армянами; суоми – финнами; мадьяр – венграми; иранцев – персами и т.д.

…Известно несколько древнесемитских произношений интересующего нас термина: Субер, Субер–т (т – показатель женского рода) – аккадцы применяли в середине 3–го тысячелетия до н.э. к областям Северной Месопотамии. В I тысячелетии до н.э. в Северной Месопотамии встречается мелкое государство – Шубер. Тогда же термин Субер употребляется как поэтический высокостильный синоним к названию – Ассирия. На юге Месопотамии, в низовьях Тигра и Евфрата, упоминаются кочевые племена Субари или Шубари. Ассирийские хроники произносят – Шумер, с ударением на втором слоге.

Документы не поясняют, что это были за народы. Сохраняется только имя их и указания на некоторые маршруты перемещения. В таких случаях остается уповать на этимологию. Лишь анализ имени (при условии, если оно – самоназвание) может ответить на вопрос, каков был язык этих племен. Лингвисты убедились, что шумер (субер) не семитского происхождения и не саггигского.

Как мне помнится, попытка этимологизировать «Шумер» уже была. И сделал ее, к сожалению, великий Марр. Он настаивал на сравнении с русским словом «сумерки»,

основываясь при этом только на внешнем сходстве форм. Можно было бы принять такую трактовку, если бы Шумер располагался хотя бы на севере Руси, где–нибудь в Вологодчине, а не в странах полуденных.

2. В памятнике Куль–Тегину (VIII век н.э.) есть поэтический фразеологизм: «турк ыдук йери–субы», буквально: «Священная тюркская Земля–Вода», поэтически – «Священная тюркская страна». Сотни раз я скользил взглядом по сочетанию «йер–суб» и всегда оно вызывало во мне какое–то волнение. И когда, наконец, я его понял и изменил место слагаемых, внешне изменилась сумма «Суб–йер». Не из этих ли атомов состояла лексическая молекула имени древнейшей страны – Субер? Или хотя бы – было ли известно такое сочетание в ареале позднего обитания тюрков – в Сибири, в Монголии? Легенды монголов говорят о двуглавой горе Субер (Сумер, Сумбер), которая была так высока, что даже всемирный потоп не смог ее покрыть. Поэтому идея обетованной земли монголов связывается с образом двуглавой горы.

«По монгольскому преданию вначале была только вода, из которой высовывались две горы Сумер–ула»¹. Монгольское «ула» – гора.

«У монголов Ордоса я записал такую фразу: «из гор великая Сумбер – из озер великое Сум–далай (молочное море)» (там же, стр. 648). Ясно видна попытка народной этимологии. Начало слова монголы подгоняют к своему «сум» – молоко, оставшаяся часть «бер» остается не освоенной.

Миф о всемирном потопе не был библейским изобретением. Сюжет этот описан и в аккадском эпосе о Бильгамеше («Всевидящем»). И слух о потопе, родившись в Двуречьи, был кем–то принесен в Азию, возможно, задолго до появления Ветхого Завета. Во всяком случае, в библии монголы едва ли почерпнули сведения о горе Су–бер. Сюжетный стержень «Субер–потоп» есть и в славянских легендах: «Эти Сиверские горы – отголосок представления о мировой горе… В связи с этой формой и рыба Севр, от движения которой так же происходит волнение моря, грозящее покончить с белым светом»². Примеры доказывают, что формальное сходство между гипотетическим Суб–йер (Вода–Земля) и названием мифической двуглавой горы Субер есть. Но органическое ли это сходство? Или случайное совпадение? Ответить определенно трудно, попытаться можно.

…В старошумерском письме был иероглиф

, который читался двумя словами «кур» – гора, «кир» – земля, страна. Позже в клинописи он превратился в трехчлен

с теми же названиями. Вавилонцы, заимствуя этот весьма важный знак, оставляют одно из названий («кур»), которое сохранит только фонетическое значение, а смысловые приняли на себя вавилонские слова «мату» – земля, «шаду» – гора. Проследим за эволюцией формы знака – три горы превратились в три клина, сходящиеся в одной точке. Иероглиф кроме того повернулся на 90 градусов при переходе с вертикального письма на горизонтальное. Эта участь постигла многие шумерские знаки.

Древнетюркская буква–иероглиф

‑ йер – земля (в некоторых надписях – йир), на мой взгляд, восходит к старошумерскому знаку. Но тюрки сумели превратить в черту (клин) только одну нижнюю гору, чем сохранили симметричность знака, но придали неустойчивость значению. Сравните китайский иероглиф горы

шань (эпоха Инь, 15 век до н.э.)

шань (1 тысячелетие до н.э.) Египетский иероглиф

шикм (холм, чужая страна). Структурно китайский и египетский знаки отличаются от старошумерского и тюркского. Хотя есть и общее – всюду трехчлены обозначают понятие единственного числа.

Шумерский знак – гениальный. Он изображает горы в перспективе. Две цепи хребтов: ближние – ниже, великие – дальше. Тюркские письмотворцы не поняли задачи и «передний ряд» превратили в ничего образно не значащий клин (черту) упрощения ради. И смысл «гора» – был утрачен. Но добавлен другой – вода. (Финикийский иероглиф

‑ «мум» – означал воду, а без черты

«тин» (зуб, гора?). Они уже пытались из одного знака получить два, соответствующие двум названиям древнесемитским – «м» и «ш» – маду, шаду.

Итак, я предполагаю, что если шумеры (саг–гиг) называли свой иероглиф кур–кiр (гора–земля) в значении «страна», то прототюрки этот же знак, видоизменив, назвали «суб–йер» (вода–земля) в значении «Страна». И он становится гербовым знаком, общенародной тамгой. Массовый исход из Двуречья объясняется последующим поколениям благодаря образным толкованиям этого знака. Болотистая, заливная страна Суб–йер!

Прототюрков, пришедших в Северо–Восточную Азию, аборигены, видимо, узнали под этим именем (Суб–йер или Суб–йир). Их погребения (курганы) нетюрки называли суберскими (субирскими) и традиция эта дожила до русских переселенцев.

«В Тобольской губернии чудские (т.е. древние, сказочные – О. С.) могилы приписывают народу сывыр; эти древние люди сывыры вырыли ямы и опустились в них, подрубили подпорки, на которых держались потолки, и сами завалили себя землей; по мнению Патканова этот термин дал происхождение названию города Сибирь, потому что на этом месте была могила сывыров»³. По имени города и весь край назвали Сибирью.

В основу сюжета легенды, возможно, легло своеобразное толкование знака страны – холмы курганные держатся на подпорке. Но не монголы так расшифровали знак, их понимание нам известно. Скорее всего, маньчжурские племена.

Самое убедительное доказательство тюркского происхождения этого знака и названия – тюрки знали подлинное значение иероглифа и названия и никаких легенд, связанных со словами Суб–йер, у них не возникло. Он не казался таинственным (священным – да, но не божественным: в основе любого обожествления лежит тайна).

Монголы испытали сильнейшее культурное влияние прототюрков. И потому их толкование общенародного тюркского знака более насыщенно переднеазиатским ароматом. Знак получил широкое распространение; им клеймили пограничные столбы на завоеванных территориях. Традиция продолжалась до недавнего времени. Любое кочевое тюркское племя отмечает тамгой (племенным гербом) границы расселения.

3. Проникновение тюркских элементов в Причерноморье, в Переднюю Азию и в Европу отмечается источниками христианской эры только в резко драматические моменты суперисторического масштаба. Таким событием стало нашествие гуннов, начавшееся в 375 году. Тогда тюрки привлекли к себе повышенное внимание римских историков. Огромная масса кочевых племен, объединенных монгольским именем «гун» (человек), двинулись из прикаспийских степей на Запад. Началось так называемое Великое переселение народов.

Но армянский историк Агафангел (V век) упоминает о гуннах во времена царя Хосроя I (217–238 гг.) Он применяет новый, уже модный в V веке термин к прежним кочевникам, которые могли называться и иначе.

Д. Е. Еремеев пишет: «Уже в III–IV веках тюркские племена, бесспорно, представляли собой многочисленных и постоянных соседей народов Малой Азии, Кавказа и Балкан, они проникали в эти области все более и более активно. Дербентская стена была построена именно для защиты от набегов этих первых тюркских переселенцев из Центральной Азии».

«В состав гуннов входили также булгары, савиры (сувары), сарматские племена и другие»⁴.

Д. Е. Еремеев останавливается на суварах: «В VI веке многие события в Малой Азии и на Кавказе связаны с именем савиров (сувар, субар, сибир), которых Феофилакт Симокатта причислял к гуннским племенам, жившим на Северном Кавказе… Кроме Сирии сувары совершали походы в Армению и Малую Азию, доходя до Каппадокии… Сувары нанимались так же на византийскую военную службу. В 568 году сувар разгромили авары. После этого основная масса сувар переселилась в Албанию (Азербайджан). Как сообщает Менандр, Хосрой Ануширван перебил большую часть их, а оставшиеся 10 тысяч человек поселил между Араксом и Курой»⁵.

Летописцы умели преувеличивать. Не всех сувар истребил Хосрой. Они ещё долго будут известны историкам.

Махмуд Кашкари (конец XI века) отмечал, что сувары и булгары говорят по–тюркски, и что они также как «кыфчаки» расселены до «стран Рус и Рум».

Не знаю, осознали ли тюрки значение слова «сув–ар» (суб–ар, суб–ир). Во всяком случае, ни у Махмуда Кашкарского, ни у других восточных авторов мы не найдем толкования этого самого древнего тюркского определения обетованной страны, ставшего этнонимом. (В VIII веке, как мы видели, сибирские огузы уже произносят его иначе – «ер–суб» и «äр–суб»). Но попытки осмысления, вероятно, были, во всяком случае, по морфологической колодке «субар», наверное, созданы этнонимы авар, хазар, татар, тавер, тавр, булгар и т.п.

Из Албании часть суваров (возможно, после Хосровского побоища) приходит в Среднюю Азию, и впоследствии вливаются в состав казахского народа. Казахи не узнали чужого термина и превратили его в суван, суан. Так в предгорьях Алатау, у подножья великой мраморной горы обосновалось племя Албан–суан (т.е. «Албанские суваны»). Может быть, они и назвали ее – Хан–Тенгри. Ведомые по миру своим именем, как на крылатом верблюде пронеслись они по планете на двугорбом гербе своем.

4. С развитием языка при стыке слов «вода – земля» возникает ложная грамматическая ситуация. По законам тюркской грамматики существительное, поставленное перед другим, автоматически превращается в нечленное прилагательное. Суб–йер понималось уже, как «водянистая земля», что обрекло древних людей, свято почитающих Слово Предков, избирать местом обитания болотистые земли, острова, дельты, междуречья. Объясняется ли этим необходимость последовавшей смены позиций: «суб–йер» на «йер–суб»? Последнее сочетание звучало менее драматично – «земная вода» и ввиду явной странности выражения понималось грамматически раздельно «Земля и Вода». Эта формула страны (земли, пригодной для жизни) и утвердилась в древнетюркском поэтическом языке.

 

 

Между двумя вершинами развития тюркской культуры (прототюркской – Шумер и древнетюркской – Сибирь) лежит провал в несколько тысячелетий. Пропасть деградации. Слишком много было произнесено в исторической науке слов о культурной отсталости кочевников. Мы, не отрицая принятое определение, добавляем более диалектически верное и объемное – усталость. Недалекие Источники застали лишь небольшой отрезок графика. И по этому куску линии Недалекий Историк предположил, что рельеф прошлого тюрков гладкий. Следовательно, от самого рождения своего тюркское племя было таким, каким посчастливилось его увидеть европейскому историку – Варварским Семенем.

График жизни любого народа напоминает кардиограмму. Ровная линия в медицине означает смерть. В истории – время накапливания сил для нового подъема.

График ещё не окончен.

«В этом смысл всего того, что когда–либо было в прошлом; того, что это прошлое не остается мертвым грузом, но возвращается к нам, чудесным образом глубоко в нас воплощаясь». Р. М. Рильке

 

Пояснение к заглавию

Слова–перевертыши происходят по нескольким причинам. Одна из них, на мой взгляд, заключена в следующем. Греки знали несколько направлений письма: справа налево, бустрофедон (одна строка – справа, другая – слева), и, наконец, в V–IV веках до н.э. устремили все строки вправо. И забыли о прежних направлениях. И найденные памятники письма читали слева направо. До нас дошло много кратких однословных надписей на предметах. Надписи, как правило, поясняли изображение или форму. Греки, этруски и латиняне часто писали эти пояснения на древнеегипетских предметах. Многое из того, что приоткрыло бы завесу тайны над отношениями Южной Европы с древними переднеазийскими цивилизациями, не сохранилось. Но в языках Европы уцелели термины «табула», «таблица», «тэйбл», «табба» в значениях – письменная доска, стол, плоские предметы. Они происходят от названий глиняных дощечек (письменных кирпичей). (Возможно, и тюркские «таба», «табак» – 1) плоское глиняное блюдо, 2) лопух, 3) лист бумаги, кожи и «тамба» – письменный знак свидетельствуют о близком знакомстве тюрков с глиняными таблицами).

Мне бы хотелось подержать в руках таблицу с шумерскими иероглифами, на обороте которой греческим или латинским письмом справа налево было нацарапано пояснение – субер. Табличек с такими надписями было в древней Европе, вероятно, немало. Через века, находя загадочные изображения, европейцы читали надпись субер слева направо – ребус.

 

 

П р и м е ч а н и я