Комментарий к первому тому «мертвых душ»

Гл.1

Место действия первого тома определить трудное слишком мало для этого фактов

Дано в тексте поэмы, но совокупность их все же дает возможность

хотя бы приблизительно   решить этот вопрос.   Встречающиеся при описании  Коробочки и Собаке-вича севернорусские выражения, а также ремесла и от­хожие промыслы крестьян того же Собакевича — строи­тели, маляры, торговцы, ямщики — были обычны для северных губерний, особенно Ярославской      и Тверской. Черты севернорусского быта сказываются в описании рабочего двора Плюшкина с необыкновенным количест­вом деревянных изделий, свойственных лесным губер­ниям. Фамилии купленных крестьян, приведейные в спис­ках, все великорусские, как и фамилии  помещиков. Несколько раз упоминается Весьегонск, бывший    уезд­ный город Тверской губернии (теперь районный центр Калининской области). При описании дома Коробочки и Собакевича Гоголь употребляет много севернорусских диалектных слов: «скородумка», «прягла», «припека», «кокурка», «курник». То же видим при описании двора      Плюшкина и щепного двора в Москве: «губина», «лагун», «мыкальник». Многие читатели не понимали причины юмористиче­ского изображения крестьян. Так, славянофил Ф. В. Чижов, хороший знакомый Гоголя, писал ему (1847 г.) о впечатлении, произведенном «Мертвыми душами»: «Чувство боли началось со второй страницы, где Вы бросили камень в того, кого ленивый не бьет — в мужика русского»'. Зато Белинский видел в изображении мужи­ков с их разговором о колесе и «на все согласного» Се-лифана,и спившегося Петрушки, и нелепых дядей Миняя и Митяя правду жизни, вопиявшую о необходимости уничтожения крепостного права. В «Мертвых душах» Гоголь хотел нарисовать всю Русь, поэтому он прибегает к обобщению описываемых явлений, рисует типичную гостиницу, типичный город, вообще типичные явления русской жизни. Эпитеты обычный, вечный нередко повторяются: вечная желтая краска (гл. I), вечная красавица меньшая сестрица (гл. VI), вечный мезонин (гл. I), обычные в трактирах блюда. городской пейзаж, показанный юмо­ристически, с обычным умением Гоголя дать в описании города широкую картину жизни его обитателей. История работы Гоголя над образом губернатора, «начальника губернии» раскрывает замысел писателя. Подготавливая окончательный текст «Мертвых душ», Гоголь в 1841 г. собирал материалы и в «Записные книжки» этих лет внес запись: «Дела, предстоящие гу­бернатору». В ней Гоголь выписывает, от кого и как получает обычно

взятки губернатор: с откупов, со старо­обрядцев, с чиновников и т. д. (7,354).В сохранившихся главах

второго тома «Мертвых душ», над которыми Го­голь работал в начале 1840-х г., рассказывается, что в «бесчестнейшее дело» о подложном завещании, «к стыду, замешались первые чиновники города, сам губернатор». Одной из особенностей гоголевского стиля было по­стоянное употребление распространенных сравнений, превращающихся в самостоятельные сценки бытового или пейзажного характера. Они усиливают сатирический характер изображаемого. Таково и сравнение черных фраков с мухами, обсыпающими лакомые куски сахара. В описании толстых и тонких чиновников Гоголь опять прибегает к обобщению этих образов, типичных, по его мнению, не только для губернских городов, но и для Петербурга.

Гл.2

Гоголь юмористически описывает процесс чте­ния крепостного слуги Чичикова, его «страсть к чтению», но все же самый факт распространения грамотности среди крепостных важен уже сам по себе. Картины русской природы часто встречаются в «Мерт­вых душах». Гоголь, как и Пушкин, любил русские поля, леса, степи. «Гоголь развивает пушкинский принцип присоедини­тельного сочетания слов и фраз, по смыслу далеких, но при неожиданном сближении образующих противоречи­вый и — вместе с тем — единый, сложный, обобщенный и в то же время вполне конкретный образ лица, события,

 кусочка действительности», — пишет о языке «Мертвых душ» В. В. Виноградов.

В «Мертвых душах» Гоголь не изображает ни таин­ственных злодеев, ни античных красавцев — его задача изобразить «господ, которых много на свете», и он сам указывает на трудности ее выполнения и противопостав­ляет новую манеру портрета старой, романтической.

Всегда описывается одежда — зеленый шалоновый сюртук Манилова, матерчатый капот бледного цвета его жены, архалук Ноздрева, спальный чепец и фланель на щее Коробочки, заношенный колпак и халат Плюшкина с прорехой пониже спины и т. д. Дается поза описывае­мого героя, его обычное положение или привычка: так Манилов постоянно заманчиво улыбался, Коробочка дер­жала голову набок, Собакевич не ворочал головой и смотрел исподлобья, Ноздрев постоянно курил трубку и лез целоваться и т. д.

Система женского воспитания, пансионская и инсти­тутская, не соответствовала требованиям действитель­ности, не подготовляла к жизни, и Гоголь направляет удары на воспитание, показывая его вредность и жизнен­ную никчемность.

Сыновей Манилова зовут Фемистоклюс и Алкид. Гоголь подсмеивается над стремлением отца, сенти­ментального мечтателя, возвысить себя и детей, давая им необыкновенные имена героев древней Греции.

Гл 3

Одним из распространенных явлений поместной России, задерживавших развитие хозяйства, было то, что имения нередко управлялись женщинами. Необра­зованные, выращенные в отрыве от хозяйственных дел, дворянские девушки, выходя замуж, нередко ста­новились во главе имения.

На крестьян обычно смотрели как на рабочую ско­тину. «Чем знатнее, чем выше класс, тем он глупее. А дока­зательства — в наше время»

Гл.4

Одной из черт, великолепно характеризующих Нозд­рева, является его язык. Цель его жизни — бесшабаш­ное, разгульное веселье в пьяной приятельской компа­нии. Ему все друзья, кто пьет с ним. Гоголь с самого начала подчеркивает распростра­ненность типа людей, подобных Ноздреву: «таких лю­дей приходилось всякому встречать не мало». «Благодаря Гоголю мы, наконец, увидели их (дворянчиков), выходящими из своих двор­цов и домов без масок, без прикрас, вечно пьяными и обжирающимися: рабы власти без достоинства и ти­раны без сострадания своих крепостных, высасывающие жизнь и кровь народа с той же естественностью и наивностью, с какой питается ребенок грудью матери» (7, 229). Эти замечательные слова А. И. Герцена ка­жутся написанными именно о Ноздреве. Ха­рактерно и побоище, в котором Ноздрев со своими «крепостными дураками» хотел избить Чичикова.

В изображении этого помещика «с задором», как, впрочем, и дальше в изображении «страшного» Плюш­кина и Собакевича, юмор Гоголя переходит в едкую и разоблачающую сатиру. По мере развития сюжета пер­сонажи «Мертвых душ» делаются с каждой главой все более «мертвыми» и отталкивающими.

Белинский В.Г

Иван Андреевич Крылов

В наше время народность сделалась первым достоинством литературы и высшею заслугою поэта. Назвать поэта "народным" значит теперь - возвеличить его. Причина этого явления та, что народность есть своего рода талант, который, как всякий талант, дается природою. После Пушкина, первого русского поэта, который был и велик и национален, - после Пушкина все пустились в народность, все за нею гонятся, а достигают ее только те, которые о ней вовсе не заботятся. Есть счастливые натуры, которым даже даром дается все то, чего другие, более бедные натуры, и трудом получить не могут.. К таким натурам принадлежал наш Крылов. между народностью поэзии Крылова и народностью поэзии Пушкина такая же огромная разница, как и вообще между поэзиею Крылова и поэзиею Пушкина. Один из так называемых критиков объявил же некогда, что если б ему нужно было унести с собою в кармане все, что есть лучшего в русской литературе, - он взял бы только басни Крылова и "Горе от ума".Многие в Крылове хотят видеть непременно баснописца; мы видим в нем нечто большее. Басня только форма; важен тот дух, который точно так же выражался бы и в другой форме. Взрослые люди не по басням учатся нравственной философии; в наше время и четырнадцатилетнего мальчика не очень убедишь такою баснею. Вот еще одна из лучших басен Дмитриева. басни Крылова - не просто басни: это повесть, комедия, юмористический очерк, злая сатира, словом, что хотите, только не просто басня.. Вот этим-то уменьем

Чисто по-русски смотреть на вещи и схватывать их смешную сторону в меткой иронии владел Крылов с такою полнотою и свободою. О языке его нечего и говорить: это неисчерпаемый источник руссизмов; басни Крылова нельзя переводить ни на какой иностранный язык. Есть люди, которые с презрением смотрят на басню, как на ложный род поэзии, и потому не хотят

ценить высоко таланта Крылова. Грубое заблуждение! Вольтер прав, сказав, что все роды поэзии хороши, кроме скучного... и несовременного, прибавим мы.

Можно сказать, что он создал русскую басню. Крылова басни можно разделить на три разряда: 1) басни, в которых он хотел быть просто моралистом и которые слабы по рассказу; 2) басни, в которых моральное направление борется с поэтическим; и 3) басни чисто сатирические и поэтические Но во время юности Крылова бросить службу и жить литературными трудами, весьма скудно вознаграждавшимися, завести типографию и быть вместе и автором и почти наборщиком своих сочинений - это означало не прихоть, а признак высшего призвания. Русский ум олицетворился в Крылове и выражается в творениях его. Басни его - живой и верный отголосок русского ума.

Белинский