Научное исследование — основная структурная единица научного познания как деятельности.

        

Чтобы понять природу научного исследования как этапной динамической формы познания, необходимо охарактеризовать основные, базовые признаки этого образования.  Реально, базовой структурой познания не может быть познание в целом. Если исходить из познания в целом, то трудно говорить о деятельностных характеристиках познания, каковым оно является по своей природе.  

Понятие деятельности не может быть непосредственно соотнесено с познанием в целом, как практически бесконечным естественноисторическим процессом освоения действительности человеком.  Соотнесение понятий деятельности и познания в целом предполагает использование понятий-посредников — указывающих на посредствующие звенья, важнейшим из которых является, по нашему глубокому убеждению, понятие научное исследование.  Научное исследование является тем процессом, с которого нужно начинать дальнейшую разработку специфики всех форм и методов научного познания как реального онтологического процесса.

Целый ряд авторов обращает внимание на то, что представляет, по их мнению, научное исследование.  

В.С. Добриянов указывает на наличие трех этапов научного исследования: этапа начального описания, этапа объяснения и этапа изложения [35, с. 184].  П.В. Попов говорит о том, что процесс научного исследования представляет собой переход знания от стадии описания к стадиям объяснения и предсказания  (предвидения) [97, с. 130].   

В.Н. Орлов отмечает, что имеет место следующая схема исторического исследования:   событие — факт — описание — объяснение.   Однако он же говорит, затем, что на определённом этапе описание выступает, как исходный  момент  теоретического  исследования,  как источник объяснения, а на другом уровне происходит возврат к описанию для систематизации знаний, полученных в результате объяснения [91, с. 52, 53].   

Н.М. Роженко считает, что наука начинается с описания и им же заканчивается, что имеет место следующая схема: описание-1 — объяснение — описание-2. Описание-1 — это систематизация, каталогизация, раскладывание по полочкам, протоколирование. Описание-2 — это синтез описания-1 и объяснения.

В приведенных положениях В.С. Добриянова и др. содержится идея определённых этапов научного исследования, его этапной структуры. Правда, в них налицо тенденция непосредственного соотнесения, например, этапов описания и этапов объяснения,  что по нашему мнению,  недостаточно точно отражает фактическое положение описания в научном познании и структуру научного исследования вообще.   

Отметим также то обстоятельство, что в приведенных положениях содержится, в частности, идея об описании, как о двух этапах исследования,  познания,   исходном и заключительном.  Правда, В.С. Добриянов говорит об этапе заключительного изложения, следующем за объяснением. Однако заключительный этап любого исследования не может быть простым изложением.  Задачи, которые решаются на заключительном этапе любого исследования, выходят далеко за рамки простого изложения.

Наиболее близкой нашему подходу к научному исследованию и его этапной структуре является концепция  А.И. Ракитова, который пишет в статье «Природа научного исследования»: исследование — это полиструктурная система, этапы которой «можно представить так:

1) формулирование задачи (проблемы), включающее указание конечной цели,  условий,  ограничений,  перечень исходных данных и средств решения;

2) сбор информации по всем параметрам и характеристикам, необходимым для решения задачи;

3) выдвижение предварительных гипотез;

4) теоретическая разработка;

5) эксперимент, включая повторения, контрольные эксперименты, вспомогательные, поисковые и т.д.;

6) сопоставление результатов эксперимента с теорией;

7) окончательная формулировка полученных результатов и оценка их соответствия целям и условиям задачи» [100, с. 44].

В приведенном фрагменте статьи А.И. Ракитова содержится ясная, на наш взгляд, идея о необходимости выделения в каждом исследовании двух этапов описания.  Назовем их, соответственно,   «этапом начального описания (начальным описанием)» и «этапом итогового описания (итоговым описанием)».   Но сам А.И. Ракитов,  говоря о структуре научного исследования, не использует здесь термин «описание», как впрочем, и термин «объяснение». Он сразу начинает с уровня более конкретных познавательных операций и процедур,  считая даже выделенные им этапы «достаточно крупным масштабом».

Чтобы выделить этапы начального и итогового описания, нужно, по нашему мнению, даже укрупнить масштаб. Начальное описание можно связать, по крайней мере, с формулировкой задачи (проблемы) и сбором информации, необходимой для решения задачи, но именно той информации, которая так или иначе уже существует, заключена в исходных данных, наличных знаниях (это пункты 1) и 2) процитированного фрагмента). Итоговое описание, заключительный этап исследования, можно связать с сопоставлением результатов поиска решения задачи с уже существующей теорией, а также с окончательной формулировкой и оценкой полученных результатов (пункты 6) и 7)).

Забегая вперед, можно сказать, что в приведенной цитате А.И. Ракитова содержится характеристика этапов сложного, или даже составного сложного исследования, согласно нашей классификации.

Введём две следующие формулировки.   Под «отдельным научнымисследованием», как основным динамическим, процессуально-деятельностным компонентом научного познания, мы будем понимать такой отрезок познавательной деятельности исследователя (коллектива исследователей),  который ограничен с одной стороны, со стороны начала, постановкой некоторой проблемы,  или формулировкой задачи,  а с другой стороны, с конца, — некоторым решением исходной проблемы (задачи). Пусть даже в виде обоснования неадекватности самой постановки проблемы, или задачи.

  «Этапом научного исследования»  мы называем некоторый отрезок  деятельности,  внутренний   по отношению к процессу исследования в целом,  который характеризуется более частной задачей,  по сравнению с задачей исследования в целом, а также более частным,  промежуточным результатом, по отношению к конечному результату.   

Нашей рабочей схемой,   простейшей моделью отдельного научного исследования можно характеризовать так:  

(Начальное описание) — (Поиск решения) — (Итоговое описание).   

Если кратко:  

(НО) — (ПР) — (ИО).

 

Отметим также, что разработка данной проблематики научного исследования,  его этапной структуры привела нас к концепции метапознания как третьего основного рода познания наряду с естествознанием и социально-гуманитарным познанием. Проблематика метапознания была рассмотрена в нашей докторской диссертации, защищённой  в Тюменском государственном университете [1].  

Особенностям некоторых наиболее важных видов научного исследования, таким как составное исследование, составное сложное исследование, научная область как система составных сложных исследований,   будет посвящён следующий раздел.  Ещё раз отмечаем, что в современных отечественных работах по философии,  в том числе  по разделу теории познания и даже в программах такой дисциплины, как «История и философия науки» (обязательной для аспирантов всех специальностей) практически отсутствует проблематика научного исследования как важнейшей структурной единицы процессов реального познания.

Рассмотрим этапы отдельного научного исследования.

Этап начальногоописания (НО) — это первый этап всякого научного исследования. Он, в свою очередь, начинается с попыток осмыслить проблему, превратить её в исследовательскую задачу определённого типа. Общим результатом этого этапа является оформленный образ некоторого поля исследования,  в котором уже более-менее чётко выделены возможные пути поиска решения исходной проблемы, как определённой задачи (задач). В промежутке между этими вехами, включая их, осуществляется этап начального описания.

В ходе начального описания происходит конструктивное препарирование проблемы (исходной общей задачи)  с точки зрения данного конкретного исследования, с учётом всех его особенностей. Подбирается комбинация из уже имеющихся наличных знаний различных видов к уже выявленным компонентам проблемной ситуации, представленным в формулировках проблемы (задачи). Происходит конкретизация исходной общей задачи,  так как в процессе отбора материала с необходимостью выявляются границы наличного знания в отношении данной задачи.  (О соотношении задач и проблем исследований будет сказано в следующем разделе).

Конкретизация исходной задачи продолжается до тех пор, пока исследователь, учитывая, что «решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет и быть не может», что «различие есть просто между тем, что познано, и тем, что ещё не познано» [60, с. 102], не займется непосредственно поиском решения задачи.

Начальное описание требуется также для того, чтобы исходная гносеологическая потребность исследователя (исследователей) в разрешении проблемы, обретя необходимую основу в виде формирующегося на этапе начального описания исследовательского поля, превратилась в потребность непосредственного активного поиска решения.

Этап начального описания в свою очередь подразделяется на несколько подэтапов. 1) Формулировка общей задачи исследования; 2) отбор необходимого наличного материала (знаний, методов, методик, инструментария и т.п.) касающихся непосредственно, по мнению исследователя, данной проблемы; 3) систематизация отобранного материала, оформление исследовательского поля (создание своеобразной «карты» исследовательского поля); 4) отчётливое выделение в рамках исследовательского поля (карты) возможных направлений поиска решения исходной задачи, вплоть до формулировок, предвосхищающих результаты этапа поиска (чаще всего, в виде сознательно сформулированных гипотез).

Поиск решения проблемы (задачи) (ПР).  Это необходимый этап всякого исследования, который следует за этапом начального описания.  На этом этапе происходит активное конструирование, формирование и апробирование новых гносеологических образов, нового знания, которое, так или иначе, устраняет неопределённость, обнаруженную в соответствующем исследовательском поле, заполняя выявленные в ходе начального описания те или иные пустоты, белые пятна, отмеченные на «карте» исследовательского поля.

Этап поиска решения — это всегда выход, скачок за пределы наличного знания, отобранного и систематизированного материала. В отличие от этапов описания, которые «довольствуются» наличным содержанием и некоторым его перебором, пересмотром, который, однако, было бы ошибочным считать чем-то простым, примитивным, малозначащим.

Можно отметить, что этапы поиска довольно резко, контрастно, отличаются от этапов описания и поэтому противопоставляются им, например,  в современной  психологии  познания.    Отмечается, что описание протекает почти всегда без особых психологических перегрузок, как бы автоматически. Поиск же почти всегда эмоционально нагружен, нередко даже перегружен. Это и угнетенность в период вынашивания, инкубации, подспудного, подсознательного вызревания новых идей. Это и чувство большой радости и удовлетворения, когда новые идеи, на первый взгляд, как бы случайно, вдруг обнаруживают себя (интуиция, инсайт).  Данное обстоятельство,   по  нашему мнению,  несёт  частичную  «ответственность» за то, что описанию, в отличие от объяснения и предсказания, как поисковых этапов, до сих пор уделяется явно заниженное внимание.  При этом этапы описания ставятся в полную зависимость от поисковых форм познания, неоправданно сближаются, а то и растворяются в них.

Представим себе, что нам удалось свести все типы исследований в некоторую иерархическую систему.  Выделим затем в ней только ту часть, которую составляют этапы поиска, какими бы они ни были.  

Нижние «этажи» выделенной части составили бы те этапы поиска, которые связаны с формированием нового знания на уровне явления, на уровне непосредственно чувственного отражения свойств и отношений предметов действительности — это поисковые этапы эмпирических исследований.

Средние «этажи» заняли бы поисковые этапы исследований, связанных с формированием нового знания в виде обобщения первичных данных. На уровне непосредственно фиксируемых регулярностей, повторений тех или иных эмпирически фиксируемых отношений.

Верхние «этажи» заняли бы этапы поиска тех исследований, которые связаны  с формированием  нового знания в виде наиболее  общих понятий о наиболее общих количественных и качественных признаках, их отношениях, которые охватывают большие области регулярностей предшествующего уровня. Это поисковые этапы исследований,  которые с полным правом можно назвать теоретическими, в отличие от исследований второго уровня, которые носят переходный характер, в них смешаны признаки эмпирических и собственно теоретических исследований.  

Именно на этапах поиска третьего «этажа» формируется знание в виде систем понятий и научных законов, т.е. общих теорий, а также систем теорий, научной картины мира.

Отметим, однако,  что сколь бы ни отличались друг от друга поисковые этапы различных уровней, «этажей»,  все они сходны в одном существенном моменте. Все они суть этапы поиска  решения  исследовательских задач, и отличаются друг от друга не столько степенью близости с описанием (все они соседствуют с описанием непосредственно, только в разных типах исследований), сколько тем, что в их рамках происходит формирование именно   нового знания,  будь то знание фактическое или высоко абстрактное. У объяснения, с этой точки зрения, гораздо больше общего с наблюдением и экспериментом, как поисковыми этапными формами, чем у описания, которое относится к качественно отличным этапным формам познания.

Конечно,  различия  между объяснением и наблюдением, объяснением и экспериментом велики. К этому прибавляется то обстоятельство, что ещё сравнительно недавно в большинстве наук преобладали исследования, поисковые этапы которых были далеки от объяснительного поиска,  понимаемого как выявление всё более и более глубокой сущности объективной действительности. Это и приводит к тому, что до сих пор в методологии в один ряд чаще ставят описание, наблюдение и эксперимент, отделяя его чуть ли не «железным занавесом» от объяснения и предсказания.

В процессе поиска формируется новое знание, претендующее на роль решения исходной задачи.  Само направление поиска,  формирования нового знания может иметь различную ориентацию: 1) по горизонтали — формирование нового знания, подобного уже имеющемуся наличному знанию; 2) по вертикали (вверх) — формирование нового знания более высокого уровня, более общего, чем уже имеющееся, например, в виде открытия более общего, фундаментального закона или создания более общей, фундаментальной теории;  3) по вертикали (вниз) — формирование нового знания, более частного, специального,  по отношению к исходному наличному знанию, как это имеет место в предсказательных и прикладных исследованиях.

Этап поиска также разбивается на подэтапы,  представляющие собой систему промежуточных исследований, исследований более низких уровней,  о чём будет сказано в следующем разделе.  В самом общем виде,  с большой долей условности, подэтапы поиска можно охарактеризовать так:  1) подэтап создания модели исследуемого объекта;  2) подэтап выдвижения гипотез  (не путать с догадками, которые появляются ещё на этапе начального описания); 3) подэтап разработки гипотез; 4) подэтап предварительной фиксации нового знания.

По достижению определённого количества новых результатов, нового знания  этап поиска вновь переходит в этап описания,  на этот раз итогового описания.

Этап итогового описания (ИО). О необходимости выделения этапа итогового описания говорят многие факты.  Это этап исследования, который предназначен для ассимиляции полученного на этапе поиска нового знания. В ходе итогового описания уже не происходит систематического формирования нового знания,  а имеет место преимущественно встраивание результатов поиска в некоторую исходную систему наличного знания.  Новое знание удовлетворительно можно оценить лишь при условии, что ставится и решается специальная подзадача, по отношению к общей задаче исследования, а именно:  соотнести систематически результаты поискового этапа с общим проблемным контекстом. Такая оценка не может осуществляться мгновенно, её осуществление выпадает на долю итогового описания.

Несмотря на сходство в общих признаках с этапом начального описания, итоговое описание имеет и существенные отличия. Сходство заключается в том, что для обоих этих этапов характерно доминирование ориентировочной деятельности исследователя в пределах налично данного. Но, если начальное описание имеет дело с постановкой и конкретизацией исходной задачи (проблемы), то итоговое описание предварительно ещё должно освоить новое знание, и только затем обратиться к его сопоставлению с исходной задачей (проблемой).  Итоговое описание имеет дело не просто с наличным знанием, но с наличным знанием, обогащенным только что полученными  новыми результатами.

В процессе итогового описания исследователь решает множество специальных подзадач, в сравнении с исходной задачей. На этом этапе завершается оформление результатов поиска,  само исследовательское поле должно быть преобразовано в контекст решённой исходной задачи (проблемы).  На этом этапе формулируются положения об изменениях, которые необходимо осуществить в тех зонах исходной проблемной ситуации, которые непосредственно примыкают к полю поиска решения исходной задачи (проблемы).

Итоговое описание связано с уточнением границ исходной проблемной ситуации в целом. В его рамках даётся предварительная формулировка новых исследовательских задач,  и даже формулировка новых проблем.  Наконец,  на этом этапе осуществляется ещё  одна важная функция — оценка эффективности (неэффективности) привлечённых на этапе начального описания и использованных на этапе поиска средств: знаний, методов, методик, инструментов и т.п., — согласно той роли, которую они сыграли в ходе поиска.

Из всего сказанного выше вытекает положение о том,  что описание представлено в каждом исследовании двумя этапами,  ограничивающими с двух сторон любые поисковые этапные формы познания.  Всякое отдельное исследование, как отмечалось выше,  действительно начинается и завершается описанием. Описание в науке представляет собой те механизмы, процессы, благодаря которым происходит введение и выведение материала в отношении сферы непосредственного поиска. Описание отличается от поисковых этапных форм познания своим изобразительно-констатирующим характером, своей ограниченностью только лишь сферой наличного материала, так или иначе данного, осознаваемого.

Этапы описания резко отличаются от этапов поиска по своим непосредственным целям. Цель этапов поиска состоит в активном непосредственном  формировании  неких новых элементов,  знаний, которые по тем или иным критериям могут считаться удовлетворительными ответами на вопросы, поставленные в связи с исходной проблемой (задачей), и в совокупности дающими ответ на основной вопрос.  

Цель этапов начального описания — представление проблемы в форме её поэтапного разрешения. Оформление проблемы  в виде некоторой  упорядоченной совокупности более частных задач, конкретизирующих исходную задачу.  Цель эта достигается через всестороннее (по возможности) осмысление ситуации путём актуализации, перебора, систематизации, перетасовки («пасьянс»), согласования по отдельности и вместе взятых данных, которые имеются в распоряжении исследователя на данном этапе познания.

Целью итогового описания является дальнейшее осмысление и конкретизация исходной задачи (проблемы), а также обобщение их в свете полученных на этапе поиска ответов на вопросы, поставленные в ходе начального описания. Оно также нацелено на постановку, формулировку новых вопросов. Наконец, итоговое описание связано с обсуждением проблемы в контексте более общей проблематики.

Кстати, описание тоже можно рассматривать как некий поиск, по-своему весьма занимательный и необходимый,  но в отличие от позитивного поиска как основного этапа всякого исследования, поисковая функция описания заключается в обнаружении того, что отсутствует. На этапах описания тоже формируется новое знание. Это знание о незнании. Описание — это некий вспомогательный поиск, но такой, без которого основной поиск — производство нового положительного знания — не может быть осуществлен. 

Нам хотелось бы ответить в этом месте на такое возможное возражение в связи с нашей схемой этапов поиска и описания:  поиском является все исследование в целом, уже хотя бы потому, что моменты предвосхищения или уточнения результатов имеют место и на этапах описания. Поэтому следует сделать следующую оговорку.

Наша схема отдельного исследования (элементарного, сложного, составного, о чём пойдет речь ниже):    Начальное описание — Поиск решения — Итоговое описание (НО–ПР–ИО), — конечно же, является некоторым существенным огрублением реальных исследовательских процессов, как и всякая общая, абстрактная модель.  Используя эту модель, мы ни в коей мере не отрицаем многочисленных фактов взаимного проникновения описания и поисковых форм,  их элементов, друг в друга.  Мы настаиваем лишь на том,  что нужно всегда иметь в виду доминирующий вид ориентировочно-исследовательской деятельности на том или ином этапе реального исследования, который определяет цели учёного на данном этапе.

Мы используем термины «поиск», «поисковый этап» лишь для обозначения этапов исследования, которые непосредственно связаны с позитивным решением задач, отличая эти значения от всех других, в частности от более широких значений, делающих термины «поиск» и «поисковый этап» синонимичными терминам «исследование», «познание».  

В широком смысле термин «поиск» охватывает все стороны и все этапы процесса познания вообще, и не только даже познания.  В этом смысле все этапы исследования, в том числе и этапы описания, являются поисковыми и в позитивном плане, так как участвуют в постановке исследовательских задач (проблем), подготовке их решения, а также в усвоении новых результатов. Понимание же описания как особого, технического, вспомогательного, подготовительного поиска «белых пятен», как формирования нового знания о незнании, позволяет некоторым исследователям говорить об описании как о технической части науки [см., например, 32, с. 136].

Всякое описание предполагает использование соответствующих предметов и средств их обработки. Существует мнение, что предметное содержание является главным, решающим, определяющим звеном в понимании природы научного описания [39, с. 3].  С этим мнением можно было бы согласиться, если бы только такой подход к описанию не приводил к отмечавшимся выше ошибкам отождествления описания с различными формами знания, преимущественно эмпирического.  

Мы исходим из того, что понимание природы, сущности научного описания связано, прежде всего, с трактовкой его как формы активности, деятельности исследователя, субъекта познания, как особых этапов всякого исследования. Подобно тому, как в формальной логике имеет место абстрагирование от конкретного содержания статических форм познания — понятий, суждений, умозаключений, доказательств, как уже осуществленных, с целью выявления их основной структуры и основных функций, мы, в свою очередь, вправе отвлекаться от конкретного предметного содержания исследования, с целью выявления структурно-деятельностных, структурно-процессуальных, структурно-функциональных признаков описания. Как впрочем, и других этапных форм познания, например, поисковых, в том числе объяснения.

Заметим, однако, что в ходе этапов описания, всегда детерминированных  определённой исследовательской задачей,  происходит актуализация и предварительная обработка весьма разнообразного по своему содержанию наличного знания.  Взятое в своей целостности,  это наличное знание и является предметом описания,  а отнюдь не отдельные эмпирические или даже теоретические данные.

Н.М. Роженко говорит о том, что материальные объекты всегда выступают в качестве предметов описания, а идеальные предметы — и в качестве предметов, и в качестве средств описания. В целом с этим можно согласиться, но вторая часть утверждения нуждается в уточнении. В качестве средств описания выступают далеко не все идеальные предметы, объекты. Средствами описания не являются, например, идеальные объекты, которые отражают, воспроизводят то или иное внешнее предметное содержание. Средствами описания оправданно считать те идеальные объекты, в которых отражены, прежде всего, методологические, метапредметные и метапознавательные предпосылки исследования.  Все остальные относятся к предмету описания.

Тот факт, что на этапах описания активно актуализуется знание о методологических и иных подобных предпосылках исследования (методологическое знание, знание о самом знании и незнании, знание о познании),  часто недооценивается.   

Всякое реальное исследование является становящейся во времени последовательностью событий, в которой в более ранние моменты времени может и должно актуализироваться методологическое знание о том, например, по каким схемам исследование могло бы развиваться в более поздние моменты времени. Именно на этапах начального описания актуализуется знание о возможных путях последующего поиска решения той или иной задачи. При этом,  предмет никогда не берётся сам по себе, в некотором «чистом» виде, в чисто предметном аспекте, без «примеси» субъекта, причём, живого, конкретного субъекта.

В ходе описания актуализация предметного наличного знания всегда происходит параллельно, а зачастую и с опережением, актуализации методологического знания. Второе даже нередко занимает исследователя больше, чем первое, хотя это может и не осознаваться в достаточной степени. Подтверждением данного обстоятельства можно считать интерпретацию в квантовой механике  Нильсом Бором [см. 13 и 14]. Согласно Бору, включение в квантово-механических исследованиях методологического, метапознавательного знания, например, знания о действиях субъекта познания как материального, телесного образования, даже о простом его присутствии в эксперименте, в саму теорию квантовой механики стало неизбежным.  Подобная необходимость включения субъекта в теорию объекта, его систематический учет, ощущается и во многих других науках, если не сказать — всех, особенно в сфере социально-гуманитарного познания.

Большинство исследователей, представителей конкретных наук, говоря о предмете описания,  сосредотачивают своё внимание, как правило, на тех новых результатах, новых данных наблюдения и эксперимента, которые затем обрабатываются в ходе описания, не замечая всех тех «строительных лесов» наличного знания, возводимых на этапах описания вокруг той или иной проблемы (задачи).  Но на наш взгляд,  каковы бы ни были новые результаты, в ходе исследования, в том числе на этапах описания,  происходит, прежде всего, переработка уже имеющегося наличного знания, связанного с новыми результатами.

Нельзя, впрочем, утверждать, что наличие «строительных лесов», их возведение в ходе описания вообще игнорируется. Факт наличия таких «лесов»  активно используется, например, в отношении других проблем.  Так, именно обобщение этого факта наличия «лесов», как мы считаем, лежит в основе фальсификационистской концепции науки К. Поппера, а также концепции научных исследовательских программ И. Лакатоса (Лакатоша),  парадигмальной концепции развития науки Т. Куна, а также популяционной модели науки С. Тулмина. Это обстоятельство, кстати, и делает данные концепции, несмотря на их ограниченность, особенно фальсификационизма, интересными и значимыми для современной теории познания.

Мы рассмотрели описание лишь применительно к отдельному научному исследованию, но этого недостаточно для более полного осмысления места и роли описания в реальном процессе научного познания. Для этого нужно обобщить сформулированные выше представления об описании применительно к тем структурам процесса познания, которые образуют отдельные исследования в рамках ещё более широких исследовательских процессов, осуществляемых как отдельными исследователями, так и сменяющими друг друга поколениями исследователей. Отдельные исследования, в свою очередь, выступают элементами многочисленных более широких системных образований познания как процесса, как деятельности людей. Но рассмотрим сначала один из конкретных примеров отдельного исследования.

 

 

Пример отдельного научного исследования.

 

В качестве примера, который бы иллюстрировал изложенные выше представления о структуре отдельного научного исследования и месте этапов описания и поиска в нём, мы выбрали исследование нашего знаменитого соотечественника, великого химика Д.И. Менделеева, посвящённое решению проблемы естественной систематизации и последующей классификации химических элементов (таблица Менделеева).

В своём анализе данного примера мы опираемся на книгу Б.М. Кедрова «День одного великого открытия» [43].  Выбор исследования Д.И. Менделеева  определяется тем,  что,  во-первых,  оно действительно является отдельным, достаточно чётко вычленяемым из всей совокупности других исследований по той же проблематике; во-вторых, необходимо, чтобы источники (тексты), на которые приходится опираться, позволяли восстановить ход исследования как можно подробнее;  в-третьих,  пример исследования должен быть достаточно хорошо известным. Исследование Д.И. Менделеева, реконструированное в книге Б.М. Кедрова, подходит, по нашему мнению, по всем трём пунктам.

Рассматриваемое исследование проводилось на протяжении примерно 18-19 лет: с 1853-го по 1872 год. Это можно заключить из сопоставления следующих мест из книги Б.М. Кедрова «День одного великого открытия»»: 1) «в течение почти полутора десятилетий … Дм. Ив. неуклонно и постепенно приближался к тому моменту, когда он смог в течение одного дня обобщить и выразить в одном законе природы громадное множество накопленного им и подготовленного для теоретического обобщения опытного материала. Этот процесс совершался с 1853 г. и до середины  февраля 1869 г.» [43, с. 330].   2) «Следует подчеркнуть, что в день 17 февраля 1869 г.  открытие периодического закона отнюдь не завершилось, а только началось.  Его разработку и углубление Дм. Ив.  продолжил в течение почти трёх ближайших лет, и лишь к концу 1871 г. оно было доведено, наконец, до относительного завершения» [там же, с. 335].

Следует также обратить внимание на то, что значительная часть исследования проводилась одновременно (параллельно) с написанием Д.И. Менделеевым руководства по химии — «Основ химии». Это наложило отпечаток на ход всех без исключения этапов исследования, включая, конечно, этапы описания и поиска.

1) Начальное описание исследования Д.И. Менделеева.

С проблемой систематизации химических элементов великий химик столкнулся очень рано,  ещё  в студенческие  годы.  Долгое время вплоть до 1868 г. он собирал весь доступный ему материал, касавшийся состояния проблемы,  как в России, так и за рубежом.   Д.И.  Менделеев очень рано стал отдавать себе отчёт в том,  что так или иначе ему самому придётся заняться вопросами систематизации элементов. Так и случилось.  

В ходе написания первой части «Основ химии»,  особенно её заключительных глав, перед ним встаёт сначала чисто техническая задача изложения материала,  касающегося отдельных элементов и известных к тому времени некоторых их группировок. Попытка решения этой технической задачи привела его к осознанию необходимости поиска некоторого нового, ещё не применявшегося, возможно, недостаточно разработанного способа естественного упорядочения накопленного им и другими химиками материала. У Д.И. Менделеева возникает отчётливая потребность в разрешении данной проблемы уже как важнейшей исследовательской задачи, а не просто как чисто методической, технической.

Проблему систематизации химических элементов пробовали решать и до,  и параллельно,  и даже после (!) исследования Менделеева.  Эти попытки мы обнаруживаем, например, в работах Ленссена, Л. Мейера, Шанкуртуа,  Дюма,  Штреккера и  др.  По сравнению с этими химиками,  Д.И. Менделеев сравнительно поздно приступает непосредственно к поиску решения проблемы. Возможно, если бы не техническая необходимость, связанная  с  написание  пособия  «Основы химии»,  он бы  продолжил сбор и предварительную обработку материала ещё некоторое время. Но это обстоятельство «запаздывания» Менделеева по сравнению с другими в переходе к собственно поиску сыграло весьма позитивную роль: такого количество собранного и предварительно обработанного материала не было ни у одного другого исследователя.

На первом этапе исследования — этапе начального описания — был собран и предварительно обработан действительно огромный материал. 

Это данные, содержавшиеся в лекциях по химии профессора А.А. Воскресенского, прослушанные Менделеевым-студентом в 1853-1854 годах. Это результаты работы съезда химиков в Карлсруэ (1860), участником которого был Д.И. Менделеев. Это результаты ранних минералогических работ,  проведенных им в 1854-1855 годах,  результаты изучения удельных объемов (1856 г.),   результаты заграничной  командировки в 1859-1861 годах, в ходе которой он изучал явления капиллярности. Это многочисленные обобщения фактического материала по органической химии, а также теория пределов органических соединений, созданная им в 1861 г.  На этом этапе исследования происходило тщательное ознакомление со всеми вновь открываемыми элементами и новыми данными об уже открытых, но малоизученных элементах.

Д.И. Менделеев знал так называемую группировку элементов по Кремерсу.  Он был знаком с попытками решить проблему немецким химиком  Ленссеном,  основывавшимися на  искусственном принципе сопоставления триад. Был знаком также со многими ходившими тогда эмпирическими таблицами элементов, «в которых дело сводилось лишь к сопоставлению  групп  без раскрытия внутренней  закономерной связи между ними» [43, с. 263].  В частности, он был знаком с таблицей  Олдинга, названной её автором «Атомные веса и знаки элементов».   Менделеев знал работы  немецкого химика   Лотара Мейера, сопоставившего в 1864 г. группы аналогичных элементов.   Он был осведомлен о работах   английского химика Ньюлендса, который также в 1864 г. выдвинул свой «закон октав», отдаленно и смутно напоминающий периодический закон, что использовалось и продолжает использоваться некоторыми для оспаривания приоритета нашего соотечественника в открытии закона.   Ему были известны попытки французского натуралиста  Шанкуртуа,  заключавшиеся в том, что сначала составлялась единая линия из всех известных тогда химических элементов по величине их атомных весов, а затем она «наматывалась»  спирально на поверхность цилиндра,  причём так, чтобы сходные элементы оказались на одной вертикальной линии, одни под другими.

«Из всех своих предшественников, — отмечает Б.М. Кедров, — Дм. Ив. выделял одного только  Дюма,  как того химика,  воззрения которого оказали прямое и непосредственное влияние на открытие периодического закона, дав толчок мысли  Дм. Ив.  в нужном направлении» [там же, с. 272].  В своей системе Дюма отказался от триад  Ленссена и включал в группы по четыре и даже по пять элементов.  Он также дал боле