Неустойчивое равновесие и фактор случайности в развитии политического процесса

Основной характеристикой всех режимов плебисцитарного авторитаризма является ситуация неустойчивого равновесия, вытекающего из двух компонентов их легитимирующей формулы – народного одобрения и популярности лидера. Они характеризуются, поэтому, двумя противоположными тенденциями. С одной стороны, чрезвычайно высоким уровнем стабильности на фазе подъема, когда оба компонента усиливают друг друга – лидер действительно персонифицирует волю нации. На этой фазе, которую мы определили, как краткосрочную (механическую) стабильность, политический режим не только не пребывает в кризисе, но, напротив, демонстрирует высокую эффективность в преодолении внешних и внутренних вызовов. С другой стороны, эта ситуация не может оставаться устойчивой более длительное время, поскольку режим не создает основы для полноценной динамической стабильности в виде устойчивых правовых гарантий, институтов и правил конкурентной борьбы внутри элиты. Инерционная стабильность переходит в застой, доверие общества к власти падает, а его воспроизведение требует все большего количества ресурсов, что создает потенциальную возможность ошибок и кризиса власти.

Если в функционирующей демократии ответственность за принятие ключевых решений размыта — распределена между различными ветвями и уровнями власти, то в плебисцитарном режиме она ложится на плечи лидера. Поскольку легитимность плебисцитарного политического режима связана преимущественно (если не исключительно) с фигурой действующего единоличного лидера, то судьба режима целиком определяется одним фактором — его успехом или поражением в преодолении очередного вызова. Кризис наступает тогда, когда на фоне эрозии легитимирующей формулы, в силу внутренних или внешних причин (либо их совокупности), допущенных ошибок или физического состояния, лидер перестает контролировать ситуацию – начинается дестабилизация по всем уровням власти и управления, провоцирующая раскол элиты и вакуум власти (иногда, с угрозой распада страны по территориальному признаку). Эта вероятность особенно возрастает в ситуации сочетания внешних вызовов и внутренних, при неопределенности передачи власти, поскольку данный процесс, в отсутствие полноценного правового и социального контроля, таит опасность усиления борьбы элитных группировок за власть, собственность и ресурсы. Выход из этого противоречия, как показывает сравнительный анализ, возможен в более мягкой или жесткой форме – от передачи власти избранному преемнику, до переворота или даже гражданской войны. Это, например, ситуация России в 1917 г., когда воедино сошлись три фактора – поражение в войне, внутреннее восстание и отречение монарха. В подобной ситуации коллапс режима становится неизбежен, а совершить революционный переворот очень легко – не труднее, чем перышко поднять, по словам Ленина.

В условиях эрозии неустойчивого равновесия повышаются риски, связанные с неопределенностью будущего как для лидера и элиты, так и политического режима в целом. Поскольку трудно (если вообще возможно) просчитать все возможные политические комбинации, чрезвычайно возрастает роль «фактора случайности» – кто те люди, которые окажутся преемниками лидера и его окружения, каков круг их представлений и моральной ответственности, готовность идти на компромиссы и необходимые реформы? Насколько внешние и внутренние факторы будут определять расстановку сил в политической игре? В какой мере общество и продвинутая его часть окажутся готовы активно отстаивать свои политические интересы и осуществлять социальный контроль над правящей элитой? Мы не знаем ответов на эти вопросы, но, как показывают предшествующие опыты крушения политических режимов в России, общество всегда запаздывало, а оппозиция не имела эффективных рычагов воздействия на исход кризиса, если не считать, конечно, различных форм применения насилия.

9. Механизмы и субъекты конституционных преобразований в условиях смены лидерства

Как показывает сравнительный анализ транзитных процессов здесь возможны три ситуации:

1) глава государства идет на эти реформы в условиях нарастающего кризиса политической системы с целью заручиться поддержкой части элиты (и оппозиции) против консервативных оппонентов;

2) действующий лидер стимулирует введение новых «правил игры» перед уходом от власти (для поддержания предсказуемости курса и сохранения личных гарантий безопасности от политического или судебного преследования);

3) новый лидер, придя к власти, формулирует эти правила в условиях осознания непрочности поддержки со стороны элиты (с целью противопоставить одну ее часть другой). Сам факт осознания этой дилеммы переходного периода лидером позволяет готовить соответствующие реформы и кадры в недрах старого режима.

Основное преимущество такой планируемой реформы для общества – избежание полномасштабного конституционного кризиса с риском дестабилизации политической системы и спонтанных выступлений так называемых «народных масс», для элиты – сохранение позиций на основе новых «правил игры» и поддержание управляемости ситуации в условиях переходного периода. Принятие модели либерально-авторитарного консенсуса позволяет трансформировать действующую (авторитарную) систему бесконфликтно, осуществить конституционную трансформацию в режиме непубличного диалога – решить спорные вопросы путем внутриэлитных договоренностей, выстроить систему формальных и неформальных норм, обеспечивающих эволюционную трансформацию (возможно, либерализацию) режима.