Эмерджентное возникновение человека: уровни, линии, типы состояния

Когда мы рассматриваем верхне-левый сектор в виде индивидуального поля сознания, мы можем с большой лёгкостью увидеть, что поле это заселено линиями развития, такими как эмоции, познание, межличностная, дух) и уровнями развития («я», «другой», контекст, система). Там, где пересекаются линии и уровни, мы располагаем узловыми точками способности, которые в дальнейшем находятся под влиянием типа сознания, воплощённого в индивиде (например, мужественность, женственность; инь, ян).

В каждый отдельно взятый момент времени индивидуальное сознание находится под влиянием энергетических состояний тела: бодрствования, глубокого сна, сновидения или медитации. Кен Уилбер и Алан Комбс (Combs, 2002) утверждают, что состояния могут наблюдаться в любой момент времени, однако их интерпретация будет совершаться человеком исходя из уровня его развития. В дополнение к этому индивидуальное сознание переживает состояния динамического изменения, которые можно описать при помощи ещё одного диапазона: от открытости до задержки и закрытости. В открытом состоянии человек с готовностью учится новому; в состоянии задержки он невосприимчив к новому научению; а в закрытом состоянии он сопротивляется научению. Таким образом, индивидуальное сознание крайне динамично. Сознавание субъекта можно измерить посредством подразделения опыта на уровни развития по множеству линий интеллектов, а доступ к нему зависит от состояний энергии и изменений.

В предыдущей главе мы обсуждали (и ещё вернёмся к этому вопросу), что индивид в городе неминуемо находится под влиянием множества других горожан. Влияние, которое каждый человек оказывает на другого и на любую группу, во многом зависит от «центра притяжения» их уровней и линий развития. Если человек освоил ключевые линии интеллекта на единый центр притяжения (например, уровень 5, или оранжевый), то он будет способен «сохранять устойчивость» на этом центре притяжения в большинстве жизненных условий; иными словами, такие люди будут проявлять гибкость в подобных условиях. Для сравнения: если человек находится на стадии развития, в котором центр притяжения претерпевает изменения, возможна ситуация, когда множество линий развития будет распределено по трём или более уровням развития, что приведёт к тому, что личность станет менее стабильна и гибка.

Как следствие, любые группы (социальные холоны), которые включают широкий спектр людей, будут иметь центр притяжения в том положении, в котором он находится у большинства участников. Более того, любая иммиграция и эмиграция в рамках группы будет влиять на центр притяжения социального холона и изменять его субъективную (и через это межсубъективную) способность. Посему мудрость народа может явиться из наивысших уровней способности индивидуумов, а также из творческого влияния, которое отдельные люди оказывают друг на друга, тем самым открывая и исследуя ранее неизвестные формы сознания в игривом взаимопересечении умов. Аналогичным образом посредственность в группах возникает в результате переворота того же феномена: когда критическая масса людей с менее развитой способностью и/или более задержанной или же закрытой установкой к миру может опустить народ до низшего общего знаменателя — иными словами, оболванить население.

Предназначение и цели

До совсем недавнего времени люди изредка задавались вопросом о смысле или предназначении своего вклада в городскую жизнь и/или никогда не осознавали, что коллективная жизнь в городе может иметь своё предназначение. В истории города человеческие системы слишком редко задавались вопросом: каким же должно быть осознанное намерение граждан (или же каков сознательный долг граждан)? Несут ли отдельные личности ответственность за то, чтобы повышать свой интеллект до оптимального уровня, чтобы служить другим, а не себе? В странах развитого мира (в большинстве капиталистических и социалистических систем) образование индивида стало правом гражданина, как кажется, отлучённым от предназначения или смысла человеческой жизни. Маккиббен (McKibben, 2007) описывает наиболее серьёзное проявление этого как гипериндивидуализм.

Когда бы я ни затрагивала вопрос предназначения и того, как оно соотносится с сознанием, я созерцаю всё, что мне известно о пчёлах. Каждый улей в диких условиях имеет предназначение: производить 18 кг мёда в год (а управляемый человеком улей производит даже ещё большее количество мёда). Это количество является лишь малой долей ежегодного производства мёда ульями — причём оставшееся уходит на исполнение производственных и строительных функций, — однако оно гарантирует выживание улья как целостности и питает всех индивидуальных пчёл в улье.

Теперь же при более подробном рассмотрении выходит, что пчёлы эволюционно развили роли в улье, чтобы способствовать исполнению этого предназначения, и более того — пчёлы развили в себе процессы научения, которые поддерживают их в цикле научения, продолжающемся весь их жизненный цикл от яиц до старости (Gould & Gould, 1988). Яйца и куколки буквально вскармливаются таким образом, что, когда из куколки появляется маленькая пчела, она уже имеет способность к выполнению простых задач по очистке улья, кормлению и заботе о яйцах и куколках. Постепенно её обучают тому, как получать и хранить мёд, как создавать соту, летать на короткие расстояния, собирать и переносить пыльцу, коммуницировать знание (посредством знаменитого пчелиного танца) и расширять свою территорию и способности к риску. Красота данного пчелиного мира состоит не только в том, что он питает улей, но и в том, что он поддерживает устойчивость окружающей среды, которая питает пчёл, через опыление растений и цветков. Это похоже на элегантную самоподдерживающуюся систему, в которой встроенное предназначение определяет очертания проявлений поведения, структур и культуры пчёл.

Для того чтобы город нормально функционировал, его жителям нужно практиковать, управлять и выступать в роли предводителей, опираясь на ощущение предназначения в их коллективных жизнях. Подобное осознание может объединить намерение всех систем обучения со значимым применением ресурсов в городе.

Каков наш эквивалент 18 кг мёда в год? Скорее всего, любая эквивалентность в городе изменяется по мере того, как изменяются ценности и жизненные условия критической массы граждан. С точки зрения интенциональности и намерения, предназначение города могло бы состоять в том, чтобы оптимизировать благополучие горожан на каждом уровне развития. Подобное благополучие переживалось бы феноменологически, а также структурно и было бы представлено историями, совместно разделяемыми в межсубъективном пространстве. Ещё оно, вероятно, могло бы быть зафиксировано при помощи опроса (как продемонстрировало исследование благополучия Камминса) и отражено в волевом интеллекте, описанном Макинтошом (McIntosh, 2007).

При помощи интегральной модели мы могли бы вывести, что благополучие в равной степени и субъективный, и межсубъективный опыт, равно как и объективное, и межобъективное действие для индивида в контексте совместно разделяемых жизненных условий города. Предназначение города состоит в достижении того, что его жители могут совместно проявить, чего было бы невозможно достичь, если бы они не действовали сообща. В наиболее преуспевающих городах это достижение было бы эмерджентно возникающим результатом деятельности индивидуальных интеллектов по оптимизации устойчивых результатов для себя, а также для коллективов, к которым они принадлежат, включая и город как целое.

18 кг мёда представили бы собой явленные результаты, объективные и межобъективные результаты, произведённые в процессе проживания субъективных и межсубъективных ценностей. Это можно было бы перевести в нечто вроде общего мониторинга витальных признаков счастья, благополучия или качества жизни (обсуждаемых в главе 11). Говоря языком оранжевого уровня, это было бы уникальное предложение ценности города миру — его предназначение в форме добавочной ценности. Это стало бы тем, что город уникальным образом прибавляет миру, чего недоставало бы, если бы он не существовал.

По мере того, как предназначение города с течением времени откликается на вызовы возрастающей сложности, предназначение как таковое будет претерпевать изменения — и тот вклад, который он делает, и то, как он добавляет ценность миру, также будут изменяться. На стадиях перехода от одного уровня сложности к другому город будет иметь трудности в удовлетворении потребностей всех граждан. Кто-то уедет. Другие откажутся от активной жизни. Третьи же потеряют права в результате какой-то патологии и/или дисфункции (например, станут бездомными). Чем больше становится город, тем более вероятно, что он начнёт простираться по всё более широкому спектру индивидуальных предназначений; начнут возникать гетто отличных друг от друга предназначений и намерений, а структурам управления потребуется разрешить вопрос этих дискретностей. Таким образом, городской администрации важно иметь ясность в отношении ценностей, намерений и предназначений, разделяемых жителями, и это жизненно важно для оптимального преуспевания города как социального холона. В истории развития города взаимоотношения, которые люди выстраивают со своими ключевыми ценностями (т. е. предназначением), с течением времени эволюционируют, равно как и соответствующие структуры, культуры и проявления поведения в городе, развившиеся, дабы поддержать данные ценности.

Будучи сознающими существами, люди используют свои наблюдения, чувства, мысли и желания, чтобы генерировать ценности, которые начинают быть движимы предназначением. Из этих ценностей эмерджентно возникают умонастроения, мировоззрения и парадигмы. И центральную роль в парадигмах для человеческой системы играет предназначение, которое диктует, на что будут обращать внимание индивиды через наблюдение и осознание чувств, мыслей, проявляя намерение (во имя достижения своих желаний / предпочтений / влечений).

Абрахам Маслоу пролил свет на то, что людей влечёт необходимость удовлетворять уровни пирамиды потребностей, включающие выживание, сопричастие и актуализацию. Клэр Грейвз, современник и коллега Маслоу, обнаружил, что эта пирамида потребностей непрерывно рекалибровывалась в индивидах по мере их адаптации к комплексности своих жизненных условий.

Таким образом, по мере становления по всему миру города эволюционировали для удовлетворения ключевых человеческих потребностей и предназначений по целому спектру уровней комплексности. Однако необходимо признать, что город не возникал в процессе эволюции любой из культур человеческого вида до того момента, пока человеком не было развито достаточно сложное сознание, позволившее ему разрешать проблемы совместно проживающих индивидуумов, семей, групп и множества артефактов (или предметов производства). Рост города требовал какой-то формы управления, чтобы разрешать проблемы выживания, отношений и власти в крупных, пространственно ограниченных популяциях. В конечном счёте, это можно было бы сделать лишь посредством направления внимания на человеческие процессы, паттерны и структуры, которые способствовали эмерджентному возникновению и управлению границами, информационному обмену и уважительным взаимоотношениям между индивидами и группами (в их деятельности и общности). Такова суть уровня 4 структур управления.

Однако когда интенциональные системы управления обращают внимание на ценности и потребности выживания, поддержания отношений и власти, это позволяет возникнуть новым эмерджентным способностям, касающимся авторитета и стандартов, достижений и результатов, заботы и совместного разделения, гибкости и потока, а также глобальной осознанности (уровни сложности от 5 до 8).

Интегральное образование

В то время как члены интегрального сообщества проектируют системы интегрального обучения детей, мы можем посмотреть на то, какой может быть подобная сознательно спроектированная система интегрального обучения. Примеры из настоящей жизни начинают возникать в школах Международного бакалавриата (International Baccalaureate), многие из которых развили свои подходы к образованию при помощи глобально информированных и имеющих международный опыт преподавателей, студентов и программ. (Международный бакалавриат в Уэстлейке, штат Техас, или Монтеррее, Мексика, являются основными примерами.) Некоторые города в Британской Колумбии последовали за работами Клайда Херцмана, сфокусировавшегося на проекте по изучению раннего детского развития, который рассматривает факторы, способствующие развитию детей в возрасте до шести лет (Hertzman, Kohen, Dunn & Evans, 2002). Школьный совет в Калгари, провинция Альберта, разрабатывает интегральную систему общего образования, которая учитывает уровни развития научения от детского сада до выпускного класса школы. В Университете Ройал-Роудс ориентированная на взрослых аспирантская программа по получению степени в компетентном лидерстве с 1996 года включает в себя концепцию развития. Исследования и модели взрослого развития, проводившиеся Киганом, Гарднером, Торбертом и Шармером в Гарвардском университете и МИТ медленно, но верно выходят в свет, начиная влиять на образовательные программы и методики обучения в государственных, частных и корпоративных университетах.

Интегральная система обучения для деловых руководителей была создана интегралистом Джином Труделем в канадском городе Оттава (см. рис. 5.1). Они скомпоновали карту проектного плана для того, чтобы создать процесс обучения бизнес-лидеров, в ходе которого те могли бы развивать себя, навыки супервизии и управления другими и организационного стратегизирования для достижения глобального успеха. Они применяют всё, что им известно об интегральном проект-менеджменте, чтобы создать интегральный обучающий процесс, который включает в себя уровни развития для индивидуального и социального научения, использует интегральные принципы практики, менеджмента и лидерства.

Коль скоро каждый город эволюционирует в рамках своих географических/биологических жизненных условий, как правило, в нём развиваются уникальные проявления спектра ценностей, которые разделяются жителями. Росту города соответствуют и возникновение торговли по водным и сухопутным маршрутам, и простирающиеся на далёкие расстояния экономики, впервые введённые в ходе распространения идей и влияния внимания и намерения, пришедшего из других культур, обитавших в городах, через которые пролегали торговые пути.

Этот сознательный обмен происходил между людьми с идеями, которые по-разному решали ключевые проблемы городской жизни. Условия действительности и естественная потребность во временной задержке при коммуникации и осуществлении намерений на поверхности Земли позволили постепенно ассимилировать изменения, которые повлияли на индивидов и группы (и городское управление).

Однако как только транспорт и торговые маршруты освоили воздух, расстояние и время сжались настолько, что ассимиляция сознательных решений стала более сложной и затребовала больше ресурсов. Когда за ускорением взаимодействий последовали крупномасштабные процессы иммиграции людей с различными способностями к вниманию и намерению, природа городов резко изменилась. Сегодня в странах, которые потворствовали крупномасштабной иммиграции (или же становились желанными местами по причине войн и/или природных катастроф), города содержат настолько смешанные культуры (коллективы людей с определёнными системами верований, отношений и коммуникации), что внимание отдельных жителей остаётся преимущественно несосредоточенным (но подверженным гиперстимуляции), а намерение — туманным (или же приватным с целью защиты культурных истоков).

Таким образом, разве неудивительно, что мы пребываем на стадии истории, когда в городах всё более буйствует разобщение между вниманием и намерением. Этот диссонанс является непреднамеренно возникшей реальностью современной городской жизни и национальных законов об иммиграции. Лишь в немногих странах авторы федеральных законопроектов совещались со своими городскими коллегами о последствиях применения решений по открытию границ для других национальностей. Посему города таких стран, как Канада, теперь населены таким контингентом горожан, что основные ресурсы местных образовательных и общественных систем требуется направлять на обучение 40% населения, чей родной язык отличен от французского или английского (государственных языков Канады). Для сравнения: профессионалы, которые получили дипломы в других странах, нередко берутся за работу, которая намного ниже той, которая соответствует их профессиональной квалификации и потенциально может быть направлена во благо города. Это приводит горожан к фрустрации, унижению и бессилию. Лицам, принимавшим решения и не смогшим соотнести последствия своих законопроектов об открытой иммиграции с интересами городов, регионов и наций, теперь доступны все данные в пользу необходимости подобного согласования.

В истории современного города развитого мира система общего школьного образования возникла для того, чтобы служить задачам индустриальной революции и расположению производственных мощностей внутри городов. В той же степени, в какой заводы стандартизировали труд, они способствовали обширной стандартизации школьного образования, чтобы подготовить школьников к заводскому труду. В результате в течение короткого периода времени (быть может, одного века) намерение жителей было относительно хорошо сонастроено с намерениями/предназначением индустриального города.

В начале двадцать первого века, в период, когда комплексность города должна учитывать подобные смешанные массы людей, чьи внимание и намерение сформированы под влиянием мозаики культур, предназначение города чётко не определено. Соответствующим образом есть неясность и в отношении предназначения многих индивидов.

По иронии судьбы, мы живём в эпоху, когда недостаток сознательного предназначения на уровнях индивидуума и города, вызывает рикошеты в виде побочных эффектов. Внутри бутерброда из индивидуумов и города существует множество организаций (коммерческих, некоммерческих, правительственных), которые, казалось бы, официально имеют самые разные предназначения. Однако лишь немногие (если такие вообще есть) сонастроены друг с другом ради благополучия отдельных граждан. Не имея предназначения, которое бы превосходило их собственное, практически все они не интегрированы с интересами городского благополучия.

 Рис. 5.1. Система координат обучения лидерству. Источник: воспроизведено с разрешения Джин Трудел

Однако теперь в большей степени, чем когда-либо, само устойчивое развитие городов сильно зависит от интеллигентности и намерений граждан. Для того чтобы обеспечить устойчивость, нам необходимо именно последнее.

Парадокс в том, что, хотя доля населения Земли, живущего в городах, превосходит 50% и неуклонно приближается к 60 (United Nations Human Settlements, 2005), цель городов всё ещё ясно не выражена. Люди принимают решение переехать в город, но в результате страдают как многие индивиды, так и сами города. Похоже, что без установленного городского предназначения несоответствие предназначений и приоритетов людей и организаций не сможет сослужить службу любому отдельному городу, равно как и планете в целом. Сонастройка индивидуальных и групповых поведений пчёл в улье управляется возвышающимся над ними предназначением улья. Каким образом мы могли бы явно сформулировать предназначение каждого города, чтобы подобная интеграция была естественной и имела поддержку?

На индивидуальном уровне потребность в ощутимом предназначении может быть причиной того, что одна из наиболее популярных сегодня в США книг называется «Жизнь, движимая предназначением» («The purpose-driven life»). На уровне групп масштабы бездомности в городах также могут служить показателем не столько того, нехватка каких именно структур и услуг имеет место, сколько того, какого же сознательного предназначения личности и города не хватает в жизни людей.

Ценности, видение, миссия

Житель любого города будет следовать целому спектру ценностей, на которые он обращает внимание и для реализации которых он будет формировать свои намерения и предназначения. Критическая масса этих индивидуальных ценностных систем делает вклад в ценности, которых придерживается сам город. К примеру, люди могут ценить безопасные улицы и возведение зданий, располагающих окнами, дверьми и арками, которые позволяют «направить взор на улицу», как предложила Джейн Джекобс. К примеру, люди могут ценить сплетни и обмениваться слухами, так что они готовы пожертвовать парковками, чтобы насладиться разговором в кофейне или чайной. К примеру, люди могут ценить эстетическое выражение энергии и радости и выделить время и место для того, чтобы там преуспевали художники и артисты.

Ценности города открывают путь для откровений и мечтаний людей касательно своей жизни и того, как может измениться город. «Без откровения свыше народ необуздан» (Притчи, 29:18). Когда достаточное количество людей и групп разделяют те или иные мечты, человеческий улей начинает испытывать некую разновидность внутреннего резонанса, поскольку из этих мечтаний могут возникнуть видение и миссия города.

Интегральная перспектива на город помогает нам распознать и оценить необходимость осознанного внимания. Она должна помочь нам натренировать своё внимание, чтобы мы видели потребности города в их целостности — и осознали необходимость метасистемы координат, которая способна поддерживать достаточный уровень комплексности, чтобы объяснять формы поведения, культур и структур, существующих и требуемых в городе. Интегральный подход к сознанию позволяет нам увидеть эволюцию иерархий способностей и потенциалов. Он помогает сосредоточить внимание на том, что ценится, а намерения — на поведении и результатах, которые соответствовали бы ценностям.

Лидерство

Когда я впервые начала путешествие в поисках понимания взаимосвязи лидерства и сообществ, меня очень разочаровывало местечковое отношение мэра и администрации моего города. Город быстро развивался, ему требовались новые решения всевозможных проблем, от пробок на дорогах до расположения школ, культурных ресурсов, мест отдыха и законопроектов по защите окружающей среды. Однако никто не хотел менять старые образцы поддержания статуса-кво. Казалось, что город никогда не сможет измениться, пока нынешние мэр и администраторы заправляли процессами принятия решений. И хотя их решения преимущественно фокусировались на застройке города, те ценности, которыми они жили, эффективно контролировали и влияли на ценности, которыми жили горожане. Другими словами, личные ценности мэра и администрации определяли фильтры, через которые принимались решения, а также служили потолком, ограничивавшим полёт устремлений жителей.

Основным вопросом, которым я задавалась, был: предопределяют ли способности к общественному лидерству потенциал и способности общества? Или же способности общества предопределяют потенциал и способности лидерства? Каким образом видение, ценности и миссия одного влияют на другое?

Я пришла к выводу, что этот вопрос — классическая дилемма о том, кто появился первым, курица или яйцо. Способности сообщества и способности лидерства взаимно влияют друг на друга. Они возникают одновременно, причём сообщество является вместилищем эмерджентно возникающего лидерства, а лидерство — это катализатор эмерджентно возникающего сообщества.

Сегодня больше, чем когда-либо, городу требуется лидерство. В интегральном контексте лидерство можно определить как нескончаемое путешествие во имя личностного развития. С точки зрения интегрального города, это обязательно подразумевает, что руководители города должны использовать осознанный подход к индивидуальному развитию (как продемонстрировано на рис. 5.1), который подготавливает их к тому, чтобы справляться с уровнями комплексности, ныне наблюдаемыми в городе.

Мэры как лидеры

В последние годы многие градоначальники начинают входить в зону требований лидерства уровня 8 из-за случившихся кризисов. Террористический акт в Нью-Йорке, произошедший 11 сентября 2001 года, сделал мэра Рудольфа Джулиани известным на весь мир. В условиях кризиса он следовал множеству простых правил лидерства, которые отзывались в сердцах, умах и душах жителей города, в то же время используя все имевшиеся у него ресурсы, чтобы позаботиться об их телах и нарушенной инфраструктуре города. Какие бы недостатки ни проявились в ходе последовавшего за этим выдвижения его кандидатуры в президенты США, в период продолжительного кризиса он, по-видимому, продемонстрировал способности пикового состояния сознания: он искал информирования и совета со стороны других людей — экспертов и обычных граждан; был круглосуточно доступен для общения на всех уровнях; охватывал город как единое целое; получал и интегрировал ресурсы со всего мира.

В бразильском городе Куритиба бывший архитектор, градостроитель и трижды мэр Жайме Лернер мыслил и действовал системно (уровень 7) в плане того, что он предоставлял детям и жителям возможность участвовать в проектировании города, чтобы они понимали и уважали его. Как дизайнер уровня 8, он считает, что изменение — это вопрос не масштаба, а функция взаимно разделяемой ответственности. Он ответственно подошёл к вопросу проектирования городской системы скоростного автобусного транспорта, которая способна перевозить два миллиона пассажиров в сутки и используется 75% населения города (всё это несмотря на тот факт, что город имеет один из самых высоких процентов
 автомобилистов в Бразилии). Теперь на опыте его решений другие города (такие как Сеул, Гонолулу и Богота) учатся тому, чтобы превосходить и включать эко-этно-эгоцентрические решения (Mau & Leonard, 2004).

Мэр колумбийского города Богота Энрике Пеньялоса более заинтересован в уровне счастья городских жителей, чем в традиционных экономических индикаторах благополучия. Он задался вопросами уровня 7: как именно мы хотим жить? Хотим ли мы создать город для людей или же город для автомобилей? Вооружившись ответами на эти вопросы, он вдохновил специалистов на проектирование и воплощение системы скоростного автобусного транспорта TransMilenio. Улучшение качества жизни стало измеряться в соотнесении с уменьшением: времени, затрачиваемого жителями на поездки в транспорте (32%), количества преступлений с применением насилия в городской черте (50%), количества дорожно-транспортных происшествий (80%), количества смертей на дорогах (30%), шумового загрязнения (30%) и времени, проводимого родителями вдали от детей (37%) (Mau & Leonard, 2004, p. 57).

Чикагский мэр Ричард Дэйли намеревался трансформировать город Чикаго, доселе известный своим железнодорожным узлом, биржей, высокими небоскрёбами и нескончаемым ветром, в самый зелёный город в мире. Удивление вызвало то, что в его намерениях было трансформировать городские крыши. Ирония состоит в том, что на базе стереотипного космоса погружённых в цемент городских джунглей (столь критиковавшихся Джейн Джекобс) он создаёт не просто урбанистические леса и луга на верхушках небоскрёбов, но и открытые зелёные пространства, которые расширяют внутренние пространства надежды и ожиданий у всех жителей города.

Как стало видно многим, коль скоро переломный момент, когда большая часть человечества начала жить в городах, теперь пройден и мы наблюдаем рост мегагорода, человеческие реалии сконцентрировались в границах городской среды. И эти границы нарушены, сломаны и истекают кровью.

Сложносистемная наука говорит нам о том, что все живые системы имеют границу. Одна из величайших дилемм, с которой столкнулся современный город, состоит в том, что его границы настолько же многозначны и/или спорны, насколько и сознание, их определяющее. Неудивительно, стало быть, что с системой города сложно справиться, не говоря уж о том, чтобы ей руководить.

Эпигенетическая биология информирует нас о том, как мы можем переосмыслить своё понимание наиболее основополагающей живой системы — клетки. До недавних пор традиционная биология полагала, что клеткой управляло или руководило ядро. Однако новые открытия (Lipton, 2005) продемонстрировали, что клетка может в течение длительного времени жить без своего ядра, но не сможет просуществовать без клеточной мембраны. Иными словами, как и в случае со всеми системами, клеткам нужны границы для того, чтобы справляться с внутренними и внешними взаимообменами информацией / питательными веществами, а также внутренними и внешними взаимоотношениями.

Таким образом, сознание, которое сейчас требуется городскому руководству, может показать, что, хотя позиционное лидерство и может быть возложено на одного или нескольких людей (например, мэра и администрацию), подлинное лидерство в действительности практикуется теми, кто интерпретирует, обсуждает и проводит границы, в рамках которых функционирует город. Кто эти лидеры? Это люди, которые с глубоким вниманием и намерением принимают ответственность за самих себя, организуют систему заботы о других, влияют на позиционных лидеров и властные структуры и учитывают глобальные последствия принимаемых решений. Это, как правило, неформальные и неорганизованные лидеры, сознательно работающие в гражданском обществе. Пол Хокен (Hawken, 2007) отмечает, что растущее число таких лидеров — это «глокальная» сила, которая оказывает влияние как глобально, так и локально, аккумулируя власть и влияние посредством нетрадиционных способов.

Величайший вызов, стоящий перед нами, состоит в нашей неспособности воспитать в себе достаточно сознательное отношение, которое позволило бы видеть потенциал системного сдвига от единичных управляющих границами лидеров-руководителей к совместному лидерству, которое определяет и удерживает границы. Хотя они и усердно трудятся как индивиды и в маленьких группах, текущий недостаток интегрированного лидерства предотвращает использование всего потенциала их сознания и поведенческих проявлений.

У города есть ключевые потребности в лидерстве в каждом фрактале: личности, семье, образовании, здравоохранении, организации рабочих мест, сообществе и отдыхе, управлении городом.