Психотерапевтический процесс

 

В течение первых четырех месяцев психотерапии сновидения и визуализации Мэгги в ходе НВМ-сессий отражали ее чувства отчаяния и безысходности. Она, в частности, видела сон, в котором представля­ла себя узницей лагеря, расположенного на территории России, и у нее не было никакой возможности оттуда выбраться. В другом сне она врезалась на автомобиле в кирпичную стену. Она также говорила о своем желании что-то изменить на работе, но не видела никакой возможности это сделать.

Когда начал использоваться метод НВМ, Мэгги не могла слушать более легкую классическую музыку, в которой звучали арфа и/или флей­та. Поэтому на начальном этапе психотерапии использовались лишь четыре музыкальные программы: «Бах», «Успокаивающе-анаклитическая музыка», «Музыка скорби» и «Музыка для расширения сознания».

Во время первой НВМ-сессии она увидела себя в образе заклю­ченного в клетку эмбриона. Клетка была похожа на оскаленную пасть. Она чувствовала себя совершенно беспомощной и неспособной выб­раться из этой клетки. Единственной возможностью выйти из этой си­туации, по ее словам, было бы умереть и возродиться в новой форме. Таким образом, основной темой ее переживаний было: «Что бы я ни делала, это мне не поможет». Такова была и ее жизненная позиция.

Возникший у Мэгги во время этой сессии образ клетки напоми­нал образ «vagina dentata» — влагалища с зубами. Влияние строгой и склонной к критике матери проявилось в следующем сновидении, ко­торое Мэгги решила обсудить с психотерапевтом. «Я примеряю купальники вместе с матерью, и она никак не дает мне возможность сделать самостоятельный выбор», — сказала Мэгги. Судя по всему, она до сих пор неосознанно испытывала сильный контроль со стороны интериоризованного образа матери, мешавшего ей принимать решения.

- 105 -

Первая мандала Мэгги представляла собой примитивное изоб­ражение спирали красного цвета с включением более светлых оттен­ков телесного цвета. Эти цвета свидетельствуют о чувстве незащи­щенности и эмоциональной хрупкости. Поскольку спираль раскручи­вается против часовой стрелки, это указывает на переживание психического регресса и готовность к самопознанию. Другая манда­ла, созданная в начале психотерапии, состояла из двух полукругов — красного и зеленого, повернутых в противоположных направлениях друг к другу, что свидетельствовало о наличии конфликта между стрем­лением к действию и высоким самоконтролем. Комментируя этот ри­сунок, Мэгги сказала, что испытывает чувство безысходности и ско­ванности.

Выбор карт при использовании карточного теста мандалы соот­ветствовал характеру описанных выше образов. Мэгги выбрала четыре карты: две из них соответствовали стадии фрагментации (№ 11), при этом одна цветная карта была цвета шартрез, а другая — темно-фиоле­тового цвета. Данные карты, по-видимому, отражали высокий уровень стресса, который Мэгги испытывала в тот момент, ее страх дезинтегра­ции и чувства растерянности и беспомощности. Кроме того, она выб­рала карту стадии № 3 в виде спирали коричневого цвета, отражаю­щую негативный опыт общения с матерью и низкую самооценку. Вы­бор спирали указывал на готовность осознать психический материал. Последняя карта соответствовала стадии № 1 и представляла собой изображение паутины темно-синего цвета, указывающей на возможную родовую травму и свидетельствующую; о восприятии мира как враж­дебного и неприятного, что соответствовало ее постоянному ощуще­нию того, что она не соответствует ожиданиям окружающих, в особен­ности женщин, которые то и дело ее критикуют.

В ходе очередной НВМ-сессии Мэгги увидела, как ее засасывает в находящуюся в океане воронку темно-фиолетового цвета. Попав в ка­кое-то замкнутое пространство грязно-зеленого цвета, она внезапно поняла, что ее проглотил огромный осьминог. Ужаснувшись этому, она зарыдала. В конце концов она произнесла: «Я умираю... и части меня всплывают на поверхность...» Затем она с удивлением констатирова­ла: «Но я чувствую, что рядом со мной находится кто-то, кто нежно собирает то, что от меня осталось!» Она пережила опыт фрагментации, который, однако, привел к положительным результатам. В ней просну-

- 106 -

лось то, что могло собрать части ее «я» воедино, и предполагаемая ра­нее возможность ее психологического возрождения получила зримое подтверждение.

В последующем Мэгги несколько раз видела себя во сне умира­ющей, ее сновидения также часто отражали ее ситуацию на работе. Всякий раз она испытывала во сне страх предпринять активные шаги для того, чтобы изменить существующую ситуацию. Хотя картины своей смерти в сновидениях ее парализовали, в реальной жизни она все более остро ощущала потребность изменить привычные для нее модели поведения и взяться за решение своих проблем. На работе она чувствовала себя безликим винтиком в бюрократической машине. Та пустота, которую она ощущала на работе, не являлась результатом лишь однообразия ее деятельности. Как показали последующие НВМ-сессии, ее состояние во многом определялось особенностями раннего развития.

Во время второй НВМ-сессии Мэгги услышала смех ведьмы и увидела лицо насмехающейся над ней старой старухи. Себя же она пред­ставляла в образе ребенка, чувствовавшего себя беззащитным перед ведьмой. В конце концов, однако, ведьма разозлила ребенка настолько, что в том проснулось желание оказать ей сопротивление. Когда это же­лание усилилось, она увидела себя приближающейся к тоннелю и про­двигающейся по нему. Когда же она подошла к его выходу, тоннель зак­рылся снаружи и она оказалась заточенной в нем. Несмотря на это, от нее отделилось зернышко, вылетело наружу и упало в жирную, черную почву. Таким образом, у Мэгги впервые обнаружился потенциал, необ­ходимый ей для дальнейшего развития; произошла мобилизация ее желания активного противодействия ситуации, которое могло послу­жить основой преодоления депрессии.

Взрывной характер переживаний в ходе визуализации осьминога и проснувшееся желание противостоять ведьме, по всей видимости, обозначали определенное изменение в ее состоянии. Ее апатия стала не столь выраженной, и ее сексуальные реакции стали более живыми. В ее сновидениях появилось больше эротического материала; у Мэгги также произошло некоторое эмоциональное сближение с мужем.

В течение следующих пяти месяцев, в середине психотерапевти­ческого процесса многие сновидения и визуализации Мэгги и ее ри­сунки отражали происходящие в ней изменения. В ее визуализациях в

- 107 -

ходе НВМ-сессий преобладал образ ребенка. Она вначале увидела его одиноким, находящимся в темной комнате. Присмотревшись к нему, Мэгги заметила, что ребенок заточен в некое подобие трубы, и поняла, что он испытывает из-за этого сильное раздражение. Поняв, что она хочет выбраться на свободу, Мэгги вскоре увидела, что это — ребенок пятилетнего возраста, который чем-то обижен и плачет. Мэгги удиви­лась тому, насколько зол и обижен оказался ребенок и насколько он оди­нок. Ребенок обратился к ней со следующими словами: «Мне потребу­ется некоторое время для того, чтобы научиться изъясняться и вести себя так, как мне нужно».

Сновидения того периода содержали образы старых домов, в ко­торых Мэгги пыталась навести порядок. Водопроводные трубы в этих домах были засорены, а мусорные бачки — наполнены до отказа. Тем не менее ей удавалось постепенно навести в них порядок. Во время НВМ-сессии Мэгги вновь увидела себя ребенком — теперь уже несколь­ко более старшего возраста, — который пытался уговорить ее не совер­шать трудное восхождение на гору. Все это говорило о том, что этот ребенок хочет, чтобы взрослая Мэгги стала его другом.

Последующие НВМ-сессии вновь и вновь сопровождались визуа­лизацией внутреннего ребенка, что провоцировало оживление все но­вых воспоминаний. По мере того как одиночество и разочарование, которые Мэгги испытывала в детстве, обсуждались ею с психотерапевтом, она приходила к осознанию того, какую роль образ ребенка может играть на данном этапе ее жизни. Она становилась помощницей этому ребенку, в то время как ее родители никогда не пытались способство­вать ее психическому росту. Она поняла, что они были довольны ею, лишь когда она с ними соглашалась. Она воскликнула: «Теперь я осоз­наю, что для того, чтобы они меня приняли, я должна быть совершенно безропотной — почти слабоумной!» Она искренне удивилась тому, как долго она пыталась быть помощницей своим родителям, считая себя в ответе за их счастье.

Выбор карт в тесте мандалы позволил сделать прогноз относи­тельно прогресса психотерапии на среднем этапе работы. Мэгги впер-: вые выбрала карту стадии № 4; которая указывает на начало чего-то нового, скорее всего на формирование у Мэгги нового представления о себе самой. Это ощущалось ею в появлении более живых сексуальных реакций. На психологическом же уровне это выражалось в более от-

- 108 -

крытом выражении связанных с детством чувств гнева и сожаления, а также в ее стремлении построить новые отношения с родителями, выс­тупая при этом в качестве взрослого человека.

В этот период Мэгги увидела несколько снов со сходной тематикой. В одном из снов она оказалась в совершенно незнакомом, диком месте, где ее подстерегала опасность. Мэгги ощущала необходимость сделать выбор, с тем чтобы изменить свою жизнь, но боялась расстаться со зна­комым ей состоянием равнодушия и апатии. Ее опасения проявились в сновидениях: в одном из них она видела, как вокруг нее падали стены, оставляя ее незащищенной и открытой. Мэгги находилась в процессе перехода в новое состояние и пыталась сделать жизненный выбор. В дру­гом сне она увидела человека, который ехал на трехколесном велосипеде с очень большими шинами. Велосипед столкнулся с препятствием, и человек упал прямо в росшую у дороги крапиву. По моему мнению, этот сон указывал на то, что характерное для Мэгги стремление остаться в безопасности впервые не уберегло ее от неприятностей.

Во время последовавшей за этим НВМ-сессии Мэгги увидела себя в образе марионетки, которой никто не пытался руководить. Затем она увидела себя находящейся в старом складском помещении, окружен­ной серыми картонными обрезками, которые, по ее мнению, являлись не чем иным, как частями ее самой. Она въехала на склад, сидя в инва­лидной коляске; из раны на ее груди стекала кровь. Она подумала, что у нее больное сердце, которое, несмотря ни на что, полно жизни. Когда я спросила Мэгги, в чем нуждается это больное сердце, она ответила, что оно нуждается в том, чтобы с ним «обращались как с новорожден­ным младенцем». Она показала, как она держит, убаюкивая, на руках свое сердце, как ребенка.

Выбор карт в карточном тесте мандалы свидетельствовал об уси­лении чувства обиды и недовольства. Мэгги выбрала карту стадии № 6 с изображением расщепленного по вертикали круга темно-красного цвета; другая карта соответствовала стадии № 8 и изображала пятико­нечную звезду — также темно-красного цвета. Она никогда раньше не выбирала оттенки красного цвета, так же как и карту стадии № 6, ука­зывающую на открытое неповиновение и вызов. То же самое касается и карты стадии № 8, свидетельствующей о зрелой идентичности. Все это указывало на то, что переживаемые Мэгги чувства раздражения и гнева достигли большого накала. Для Мэгги было очень важно пере-

- 109 -

жить период открытого протеста, чтобы убедиться в том, что она может управлять этими чувствами и благодаря этому достичь психологичес­кой зрелости и независимости.

В одну из ночей в этот период Мэгги увидела, как здание, в кото­ром она работает, шатается и какой-то человек пытается его поджечь. Во время другого сна она увидела себя пытающейся убежать с работы, но автомобильные пробки ее задерживают. В третьем сне она увидела, как с нее сваливается огромная корка засохшей крови. В это время она нарисовала мандалу с изображением здания или кирпичной стены се­рого цвета, в которой имелись вкрапления темно-красных оттенков. Во время НВМ-сессии она также увидела кирпичные стены, возникавшие одна за другой, по мере того, как она их преодолевала. Когда она устала и хотела уже остановиться, какой-то человек начал над ней смеяться и бросать в нее черносливом. Разозлившись, она решила продолжать перебираться через стены. Судя по всему, Мэгги пыталась овладеть чувством гнева и уже была готова к активным действиям.

Она испытывала неосознанную потребность в катарсисе; ей необ­ходим был некий эмоциональный стимул для того, чтобы окончательно преодолеть инерцию, препятствовавшую ее психическому росту и при­нятию решений в течение многих лет. Вскоре после сна, в котором она видела, как в нее бросают черносливом, она увидела себя во время дру­гого сна смело входящей в' вестибюль здания, в котором она работала. Затем она села на корточки, и из нее на пол вылилась большая порция менструальной крови.

Решимость Мэгги с каждым днем росла. Я всячески побуждала ее понять причины своего недовольства и более активно отстаивать свои интересы. Борьба взаимоисключающих потребностей проявилась во вре­мя очередной НВМ-сессии, когда она увидела себя находящейся в зоне, отделяющей свободную территорию от оккупированной. Находившиеся на оккупированной территории люди кричали ей, чтобы она на нее не входила, но она испытывала острую потребность это сделать, поскольку эта территория была ей уже знакома — здесь были видны голые скалы и редкий кустарник. Войдя на эту территорию, она почувствовала, как ее затягивает в скалу какая-то сила. В конце концов она обратилась в гра­нитную скалу. Когда я спросила, что она чувствовала, став скалой, она ответила: «Странно. Я чувствовала себя хорошо защищенной — застыв­шей, но защищенной». Через минуту характер визуализации изменился,

- 110 -

и Мэгги вздрогнула. Улыбнувшись, она произнесла: «Скала вытолкнула меня обратно! Она сказала, что я ей больше не принадлежу!»

Поскольку образы Мэгги в это время часто отражали все еще со­храняющуюся нерешительность, я решила, что она, по всей видимос­ти, прошла некий цикл развития: она осознала свои потребности и внут­ренне освободилась. Она гораздо лучше, чем раньше, стала понимать свои чувства. При этом ее сновидения и визуализации словно спраши­вали ее: «Ты и дальше будешь пребывать в состоянии неопределеннос­ти или действительно попытаешься его преодолеть?»

В этот столь важный для нее период она пришла на одну из сессий с мандалой, на которой была изображена растрескавшаяся стена и вста­ющее над ней солнце. Показывая мне рисунок, Мэгги сказала, что приступила к поискам новой работы.

При очередном использовании карточного теста мандалы Мэгги выбрала три карты, относящиеся к верхней части Большого Круга и сви­детельствующие о формировании нового «я»: одна из карт относилась к стадии № 6 и содержала изображение расщепленного круга светло-зеле­ного цвета, что указывало на то, что она не только пытается бросить вы­зов обстоятельствам, но и найти реальный выход из создавшегося поло­жения. Она была готова окончательно внутренне дистанцироваться от родителей. Эта карта также указывала на ее готовность отстаивать свои интересы в отношениях с социальными авторитетами.

Кроме того, Мэгги выбрала карту стадии № 7 с изображением кре­ста желтого цвета, указывающую на рождение «я» и осознание себя в качестве независимого и зрелого существа. Оквадрачивание круга было достигнуто, указывая на психологическую автономность Мэгги! Тре­тья карта относилась к стадии № 8 и содержала изображение пятико­нечной звезды красного цвета, свидетельствующей о наличии значи­тельного запаса энергии, необходимой Мэгги для самоутверждения.

В течение последнего месяца работы на прежнем месте Мэгги ис­пытывала бодрость и предвкушение того, что ей вскоре предстоит най­ти для себя новое занятие. Ее семейная жизнь складывалась лучше, чем когда бы то ни было. Мэгги стала более спокойно относиться к своим родителям и больше не чувствовала себя скованной, уступчивой и не­зрелой в отношениях с ними. Ее чувство юмора стало проявляться в большей степени, чем раньше, и она часто подшучивала над собой и сложившейся ситуацией.

- 111 -

В течение последнего этапа лечения визуализации Мэгги при про­ведении НВМ-сессий свидетельствовали как о внутренних, так и вне­шних изменениях. В ходе одной из НВМ-сессий я использовала музы­кальную программу под названием «Положительный аффект», включа­ющую произведения Эльгара, Моцарта, Барбера и Штрауса. Эта музыка часто вызывает положительные, иногда — транс персональные и религи­озные переживания. Ранее Мэгги не могла ее слушать. Слушая музыку, она увидела восход солнца; его лучи наполнили пейзаж всеми цветами радуги, заливая пространство золотым светом. Поднявшись на гору, Мэгги увидела фигуру в белых одеждах, протянувшую навстречу ей руки. Ког­да она приблизилась к этому человеку, он заключил ее в свои объятия. Ее переполнило удивительное чувство единения с этим добрым существом. Затем человек поднял руку и произнес: «Теперь ты обрела для себя ново­го проводника. Все, что ты видишь вокруг, принадлежит тебе». Мэгги торжественно ответила: «Я должна заключить все это в свое сердце. Пе­редо мной — новая земля, которую я смогу освоить и защитить».

Лишь только она это произнесла, как сквозь все ее тело прошли вол­ны тепла и она почувствовала, как ее сердце увеличивается в размерах. «Мое сердце будет мне служить компасом, — произнесла она, — оно яв­ляется источником моей силы. Я чувствую исходящую из него энергию, но я не теряю самообладания и не чувствую себя сентиментальной. Это... я таю... я не могу больше говорить!.. Я сливаюсь с огромной книгой, кото­рую куда-то несут... Теперь я стала атомом, который распадается...»

Когда Мэгги наконец вернулась в свое обычное состояние, она была глубоко взволнована — так же, как и я. Она выглядела решительной и наполненной внутренней силой. Спустя неделю она получила уведом­ление о приеме на новую работу. Сейчас я продолжаю встречаться с Мэгги один или два раза в месяц. Она больше не является узницей сво­их страхов и не чувствует себя скованной обстоятельствами.

Клинический комментарий

 

Благодаря использованию в процессе психотерапии анализа сно­видений, направленной визуализации и музыки и мандал, появляется возможность всесторонней оценки бессознательной динамики. Появив­шиеся у Мэгги в ходе НВМ-сессий на фоне измененного состояния со­знания, визуализации и отражающие более глубокие уровни бессозна-

- 112 -

тельного сновидения имели схожую тематику. Хотя и в том, и в другом случае проявилась бессознательная динамика, визуализации в ходе про­слушивания музыки включают осознаваемые элементы и подвержены контролю со стороны Эго. Сновидения же в большей степени направ­ляются Оно и Суперэго, хотя влияние со стороны Эго и физического состояния также проявляется. Я полагаю, что и духовный опыт может находить свое отражение в содержании сновидений и визуализаций.

В ходе динамической оценки эмоционального состояния Мэгги стало очевидно, что возникавшие на начальном этапе психотерапии сновиде­ния отражали одни и те же повторяющиеся темы, связанные с несвобо­дой, контролем со стороны матери и ощущением социальной неполно­ценности. Материал НВМ-сессий отражал аналогичные темы, связан­ные с образами «vagina dentata», попавшего в клетку эмбриона, осьминога и ведьмы. Разница между образами направленной визуализации и музы­ки и сновидений заключалась в разной степени волевого контроля. Так, например, Мэгги использовала свои волевые качества для того, чтобы противостоять ведьме, предприняв тем самым одну из первых попыток освободиться от доминирования матери в структуре Эго.

Карточный тест мандалы служил инструментом оценки измене­ний, происходящих по мере раскрытия материала бессознательного и разрешения неосознаваемых конфликтов. Первичный выбор карт в кар­точном тесте мандалы отражал страх поглощения Эго бессознательным, блокирующий способность Мэгги к самостоятельным действиям. Поз­же, по мере того как Мэгги осознавала причины своего страха, она по­степенно обрела способность к проявлению чувства гнева. При этом выбираемые ею карты стали относиться к верхней части Большого Круга Мандалы, а формы и цвета карт указывали на готовность к утвержде­нию себя в качестве самостоятельной личности.

Во время среднего этапа психотерапии Мэгги смогла осознать те проявления своей психической жизни, которые связаны с внутренним ребенком. Она смогла соединиться с тем аспектом внутреннего ребен­ка, который стремился бросить вызов внешним авторитетам, предпри­нимая самостоятельные действия, а не отреагируя свои потребности в хаотичном сексуальном поведении, как это имело место во время обу­чения Мэгги в старших классах школы. Она также смогла осознать и удовлетворить свою потребность в поддержке, благодаря работе с об­разом раненого сердца.

- 113 -

Во время преодоления невротических паттернов реагирования Мэгги в течение нескольких месяцев видела образы стен, камней и скал, демаркационной зоны и различных «расщепленных» объектов. Очевид­но, что преодоление привычных паттернов поведения давалось ей не­просто, о чем свидетельствовала визуализация, связанная со слиянием Мэгги со скалой, которая, в конце концов, ее вытолкнула со словами «Ты больше мне не принадлежишь». Выбор карт в этот период также указывал на изменение отношения Мэгги к себе, о чем свидетельство­вали карты стадии № 7 с изображением желтого креста и стадии № 8 с изображением красной звезды. Самодостаточное Эго Мэгги было, на­конец, оформлено, и оно обладало достаточной энергией для того, что бы сделать необходимый выбор.

Заключительная сессия с визуализацией библейской фигуры, на­деляющей ее способностью быть защитницей своего внутреннего мира, по всей видимости, свидетельствовала об актуализации высшего «я», вдохновляющего Мэгги и помогающего ей обозначить цель своего даль­нейшего развития. Мэгги сообщала, что чувствует себя более уверен­ной в себе, способной любить и делать выбор.

Благодаря сочетанию анализа сновидений, направленной визуа­лизации и музыки и мандал, мне удалось помочь Мэгги соединить со­знательные и бессознательные элементы психической деятельности и освободить ее первоначально слабое, склонное к страхам Эго. Исполь­зуя такие элементы творческой экспрессии, как музыка, цвет и образы, этой молодой женщине удалось творчески и подчас драматически рас­крыть содержание своей психики. Работая совместно, мы смогли дос­тичь глубоких изменений в ее отношении к себе и окружающему миру.

- 114 -

 

СВЯЗАННЫЕ С ИСЦЕЛЕНИЕМ ИЗМЕНЕНИЯ: СУБЪЕКТИВНЫЕ И ОБЪЕКТИВНЫЕ ИНДИКАТОРЫ*

 

Дебора Глик (Deborah Glik)

Введение

 

Связь между участием в различных религиозных группах и состо­янием здоровья уже давно является предметом исследований (James, 1902, Durkheim, 1961(1912); Jung, 1933). В социологических исследо­ваниях эта связь неоднократно изучалась, главным образом, путем оп­роса (Stack, 1983; Peterson and Roy, 1985; Witter Stock Okun and Haring; Idlev, 1987). В области социологии религии, антропологии и психиат­рии углубленные клинические и этнографические исследования пока­зали, что участие в некоторых религиозных группах или практиках мо­жет иметь лечебный эффект (Kiev, 1964; Frank, 1973; Kleinmann, 1980; Ness, 1980; Pattison, 1980; Griffith, Mahy and Young, 1986). Описывае­мые здесь исследования являются продолжением традиции изучения эффектов воздействия исцеляющих ритуалов на состояние здоровья представителей различных религиозных групп.

Духовное или ритуальное религиозное целительство в последние несколько десятилетий получило широкое распространение в западных индустриальных обществах (Frank, 1973; Wallis and Morley, 1976; Bird and Reimer, 1982) и продолжает также оставаться важнейшей состав­ной частью систем здравоохранения в развивающихся странах (Kleinmann, 1980). В большом числе публикаций описываются систе­мы и ритуалы духовного целительства (Csordas, 1983; Easthope, 1985; Skultans, 1976; Griffith, Mahy and Young, 1986; Garrison, 1974; Pattison, Lapins and Doerr, 1973; Ness, 1980; Peacock, 1984; McGuire, 1988) и их роль в новых религиозных движениях (Fichter, 1975; Ellwood, 1979; Westley, 1983).

_____________

* Данный материал был представлен на ежегодной конференции американских социоло­гов религии (Вашингтон, 10 августа 1990 г.).

- 115 -

Обещание исцеления телесных, ментальных и духовных недугов привлекает людей в те группы, которые практикуют ритуалы исцеле­ния в большом разнообразии их вариантов. Одним из подходов к ис­следованию эффектов воздействия исцеляющих практик является на­блюдение в течение определенного времени за участниками религиоз­ных групп с целью оценки связанного с исцелением опыта. Хотя были предприняты определенные социологические исследования такого рода, направленные на выявление отношения представителей религиозных групп на процесс исцеления (Kleinmann, 1980; Sneck, 1981; Neitz, 1988; Poloma, 1984, 1987; McGuire, 1988), немногие из этих исследований оказались результативны или предполагали использование стандарти­зованных методов оценки состояния здоровья. В то же время достаточ­но широко, в том числе в популярной литературе, публикуются отчеты людей о полученном ими опыте исцеления (Levin and Corell, 1986). Несмотря на их определенную ценность, они не позволяют ни доста­точно полно выявить влияние исцеляющих ритуалов на представите­лей различных религиозных групп, ни определить связь между исцеля­ющими практиками и состоянием здоровья людей.

Клейнман и Санг (Kleinmann and Sung, 1979) и Клейнман (Klein­mann, 1980) описали «клиническую реальность» опыта болезни и ис­целения, увиденную глазами участников исцеляющих ритуалов. Иссле­дуя опыт исцеления, Клейнман описал, как исцеляющий ритуал помог людям справиться с болезнью, дистрессом и неблагоприятными вне­шними обстоятельствами. Отчеты участников исцеляющих ритуалов о болезни и выздоровлении, излагаемые с использованием культурально значимых символических систем тайваньской шаманской традиции, позволили очевидцам исцеляющего процесса сконструировать свою систему взглядов (Kleinmann, 1980). Однако данные последующих на­блюдений за состоянием участников ритуалов ограничиваются всего несколькими примерами; кроме того, названные исследователи не при­меняли никаких стандартизованных методов психологической оценки, для того чтобы подтвердить изменения в состоянии здоровья.

Аналогичным образом Финклер (Finkler, 1981) изучала постоян­ных участников мексиканских спиритуалистических групп. Она обна­ружила, что, несмотря на то, что симптомы болезней иногда даже уси­ливались, участники групп были склонны отрицать или минимизиро­вать ощущение дискомфорта. Фактически имела место общая тенденция

- 116 -

реструктурирования восприятия проявлений болезни. Эти выводы были, главным образом, основаны на данных качественного анализа, посколь­ку сбор данных и анализ результатов использования стандартизован­ных тестов (Корнельского медицинского опросника) имели кросс-сек­ционный, а не систематический характер.

Гриффин и его коллеги (Griffin et al., 1986) использовали стандар­тизованные психологические тесты (симптоматический опросник Хопкинса) для систематической оценки эффектов воздействия баптистско­го ритуала «оплакивания», который можно рассматривать в качестве разновидности исцеляющего ритуала. Эти исследователи обнаружили наличие значимых, измеряемых изменений в проявлении психологи­ческих симптомов у участников ритуалов. Тестирование проводилось непосредственно перед ритуалом и после него. Недостатками этого ис­следования можно считать небольшой размер группы, короткий отре­зок времени исследования, а также отсутствие попыток связать резуль­таты тестирования и субъективным восприятием своего состояния уча­стников ритуалов.

Являясь продолжением данной линии исследований, проведенная нами работа предполагала оценку как субъективных, так и объектив­ных индикаторов состояния здоровья и психического состояния рес­пондентов. Данное исследование проводилось на выборке из 170 чело­век, активно посещающих группы духовного целительства, располо­женные в одном из крупных городов Атлантического побережья США. В качестве индикаторов, связанных с исцелением изменений, выступа­ли: 1) отчеты респондентов о процессах и феноменах исцеления; 2) со­стояние здоровья, определяемое на основе самоотчетов; 3) данные про­ективных тестов. Все эти индикаторы анализировались с целью выяв­ления связи между заявлениями респондентов о достигнутом исцелении и сохраняющихся во времени психосоциальных изменениях. Основны­ми вопросами, на которые мы стремились ответить в процессе наших исследований, были следующие: в какой мере можно оценить субъективное. благополучие респондентов, являющееся одним из показателей состояния их здоровья? Какие индикаторы связанных с исцелением изменений обладают наибольшей чувствительностью? Результаты дан­ного исследования могут быть использованы для того, чтобы попытаться найти ответ на общий вопрос: какова природа исцеления, происходя­щего в ритуальном контексте?

- 117 -