Функциональный смысл слов, отражающий историю их происхождения

 

3.5.1. Понятие функционального определения

 

Выше мы уже видели, что большая часть терминов создавалась людьми как функциональное описание соответствующих предметов или явлений, соответствующих этих терминам.

Само слово «термин» означает конечное (терминальное, пограничное) описание соответствующего объекта. Т.е., термин описывает в основном пограничные свойства данного объекта. Это в первую очередь атрибуты внешнего вида и внешнее проявление его активности.

Функциональность структурной семантики, прежде всего, означает, что человек закладывал в описание любого предмета или явления их функциональные свойства, которые отражали их поведение, их полезность или опасность для человека.

«Как правило, слова не возникают случайно, их обычно не придумывают наобум. Те смысловые и словообразовательные связи, которые мы наблюдаем в современном русском языке (летать — лётчик, читать — читатель, холод — холодильник и т. п.), существовали и в седой старине, хотя, разумеется, проявлялись они в иной — более древней форме» - писал этимолог Ю. В. Откупщиков[6].

В различных языках, зачастую, одно и то же понятие имеет разное написание и произношение, но отражает функционально тождественный смысл.

Например, в английском языке термин «кино» (movie) образован от глагола «двигаться» (move), в латинском и русском языке «кино» также означает движение (от cinema; лат.). Т.е., в основу функционального определения «кино» положено свойство движущихся картинок. К тому же и английское понятие «движение» также имеет латинское происхождение (от movi – двигать; лат.). Латинское mobilis (подвижный) – прародитель современного слова «автомобиль» (самоподвижный, самодвигающийся). Латинское motorium (подвижность) – прародитель слова «мотор». И в этом также проявляется функциональный смысл данных терминов.

В целом, можно сказать, что базовые понятия в различных языках могли образовываться по разному. Какой-то народ мог взять за основу выражения «движения» свойство «движение речной воды», другой народ мог закрепить в языке термин движения, связав его с движением какого-либо животного и т.д. Но затем, предметы и явления, основная суть которых заключается в движении, опираясь на эти базовые понятия о движении, получили функциональное определение с учётом семантики движения (кинематика, кинематограф, мотоцикл (motio – движение; лат.), эмоции, муфта, автомобиль).

Другой пример связан с понятием «горы».

Вероятно, для древних японцев, гора – это прежде всего возможность укрыться в пещере (яма – гора; яп.) от непогоды. Характерно, что и русское слово «гора» имеет примерно такой же смысл. Обратите внимание на слова: гор од, гор ница.

Заметим, что у англичан hill [хил] (холм, гора; анг.), hole [хоул] (нора, дыра; анг.), hall [хо:л] (зал; анг.).

Кстати, у ацтеков слово «поселение» звучало как [ин атль ин тепетль], что дословно означает «возле воды и внутри горы».

Теперь, полагаю вам ясно, что во многих языках в семантике слова «гора» зафиксировано свойство наличия пещер как надёжных для человека укрытий. Понятно, что так могут называться только достаточно высокие горы, в которых имеются эти самые пещеры.

Для древних греков большая гора вероятно связывалась в сознании в большей степени ни с пещерами, а с вулканами (mons – гора, вулкан; лат.). И это функциональное отрицательное свойство гор иногда перевешивало все положительные аспекты «наличия пещер».

Ещё один типичный пример интернациональности функционального определения, мы обнаруживаем в понятии «привлекательная женщина». Сам термин «привлекательная» имеет заведомо функциональное происхождение, т.е. он означает женщину, к которой влечёт мужчину. Термин «обворожительная» имеет корень «ворожба», т.е. колдовская сила, которая всегда ассоциировалась в умах людей как источник красоты и вечной молодости.

Аналогично «очаровательная» имеет корень «чары» (колдовство; др.рус.). И, кстати, «обаяние» имеет ту же семантику возникновения, что и «очарование», от «баяти» (ворожить; др.рус.).

Французское слово «прекрасный» [шарман] попало во французский из латинского языка – carmen (песня, прорицание, магическая формула).

В латинском языке «очаровательный» (venustus) также образовано от слова «колдун» ( veneficus). Полагаю, Вам самим будет интересно найти аналогичные функциональные связи и в других языках.

Реально, термины, отражающие функциональные характеристики объекта, составляют в любом языке подавляющее большинство по отношению к иному типу словообразования (около 90%). Ниже мы не будем останавливаться на этом специально, но слова близкие по функциональной природе, мы будем располагать рядом во всех семантических таблицах при изучении квантового смысла конкретной буквы.

 

 

Термины, отражающие цвет

 

Чаще всего семантика того или иного цвета связана с предметом, имеющим этот цвет и широко распространённым в природе, как минимум в ареале обитания народа, в языке которого зафиксировано название этого цвета.

Само слово «цвет» можно в природе соотнести с цветами, которые радуют наш взгляд богатой палитрой красок. Соотнести с этим процессом цветения, цветами можно также и преображение деревьев и лугов.

Слово «краска» может отражать свойства конкретного предмета при соприкосновении окрашивать другой предмет. Например, Красно Солнышко окрашивает, особенно на закате, воду и зелень в причудливые цвета.

«Красный» цвет в русском языке очевидно, связан с цветом крови (общность корня «КР»). Во многих других языках – аналогично.

«Коричневый» цвет может быть связан, как с видом засохшей крови, так и с цветом земли, коры и корней деревьев.

«Светлый» явно восходит к семантике слова «свет».

«Зелёный» цвет связан с цветом трав (зелень) или травяного зелья (общность корня «ЗЛ»). Древние римляне связывали зелёный цвет с цветом камня малахита (malachiticus – зелёный; лат.).

«Жёлтый» цвет в природе имеет желток яйца, однако происхождение корня «ЖЛ» связано с корнем «GL», который в различных языках получил различное звучание «гл», «хл» и даже «зл». Gelatynan (желтый; гр.) – пришло из латинского от слова χόλος (желчь). Наиболее красивый жёлтый цвет у золота ([голден] – золотой; анг.).

«Синий» цвет в природе имеют небо ([син] – небо; кит.), море, сумерки, некоторые цветы.

«Голубой» цвет – цвет глаз, неба, некоторых сортов глины, глубокой воды, цветов.

«Серый» цвет в природе связан с цветом пыли, сумерек, серы (корень «СР»), шкуры волка.

«Чёрный» цвет – это цвет тьмы, цвет внутри закрытого помещения. Это черта, проведённая углём. Закрытые пространства (чрево) и существа, живущие внутри, во тьме (червь, чёрт).

«Белый» цвет в природе имеют облака (корень «БЛ»), молоко, некоторые виды трав (белена, полынь), некоторые животные (лебедь).

 

Термины, отражающие времена года и названия месяцев

 

Исследуем семантику слова «август».

Какими путями это слово попало в название месяца не столь важно, то ли по имени императора Августа, то ли по воле других августейших особ. Важно другое – это слово не удержалось бы долго на плаву, если бы оно семантически не связывалось с какими-то характерными чертами этого месяца. Выясним природу этих ассоциативных связей.

Augeo (лат.) – приумножать, увеличивать, содействовать (здесь, кстати, лежит корень возникновения франкоязычного слова «ажиотаж» – игра на превышении над рыночным курсом ценных бумаг). Это явно семантический родственник для «augur». Буква «r» ([р]), отвечающая за семантику «движителя» или «деятеля», не нарушает предполагаемой общности. В Древнем Риме «авгур» – это жрец, который по поведению птиц мог предсказывать будущее. Это была весьма уважаемая профессия, таких людей избирали в Сенат. Отсюда augure (фр.) – предзнаменование. Буква «с» в слове «август», а также семантика слова «авгур» делает возможным установление ассоциативной связи со словом avis (лат.) – птица. «Птица», в свою очередь, прямая дорога к «Небу» – как символу всего божественного (вспомните префикс «авиа-»). Сравните также: aveu (фр.) – признание, agio (итал.) – удовольствие, удобство, возможность (правда, здесь [г] преобразовалось традицией произношения в [ж]).

Теперь обратимся ко времени года, называемому «август». «Август» в своей семантике имеет оттенок «стать на довольство» и получить от этого «удовольствие». Это последний месяц лета, предзнаменование осени. Более того, полная структурная семантика этого слова включает в свою ассоциативную орбиту и семантику сборки урожая.

На Руси этот месяц назывался «жнивень» или «серпень», т.е., время сбора урожая (видите, раньше действительно слова обозначали вполне реальный атрибут явления, к которому они приписывались, в нашем случае – жнец, серп).

 

Об иных названиях месяцев.

«Июль» на Руси прежде назывался «липень» – время цветения лип и завязки плодов. Кстати, сравните со словами «лепить», «липнуть».

Название других месяцев на Руси: сечень (январь) – вырубка леса в рамках «подсечного земледелия»; сухой (февраль) – деревья сушили, перед тем как сжечь; февраль иногда называли также «лютень» – из-за лютых морозов; березол (март) – деревья сжигали, превращая в золу, в удобрение; кветень (апрель) – пора цветения (квет = цвет; ст.слав.), травень (май) – луга покрывались травами; червень (июнь) – красивая (красная), самая тёплая и жаркая пора; липень (июль); серпень (август); жовтень (сентябрь) – самое сытное и обильное время, можно и живот потешить; листень (октябрь) – время падения листьев; грудень (ноябрь) – на земле образуются замерзшие комочки грязи «грудки» (сравните: сгрудиться, загнать скот гуртом); снежень (декабрь) – снега да бураны.

 

Как мы видим, все старые названия месяцев отражают те или иные признаки соответствующего сезона, строго в соответствии с тем, как это и должно было быть. Может быть, и новые месяцы отражают похожие сезонные изменения? Может быть, мы просто не задумывались над этим? Например, «март» в своей ассоциативной орбите имеет: «мар ать», «ма кула», «мар ево», «мра к» – тает снег, образуется грязь, небо застилает туман, сопровождающий активное таяние снега. А название «май» нам даровано греческой богиней (Майя – Мать Гермеса, богиня Весны, в честь которой и назван этот месяц). Структурная семантика этого слова включает в себя всё, что связано с «переопределением границ внутреннего взаимодействия через нарушение единства и стабильности этого взаимодействия». В эту семантику попадает понятие «всходов», «почек», «родов» – что присуще этому периоду из жизни леса (брачные игры, лес одевается в легкую дымку из мелких листочков и цветов).

 

А времена года и их название также не случайно?

«Осень» – это когда «сень» деревьев меняется (осыпаются листья).

«Зима» – это время года у нас в России, когда снег покрывает всё вокруг, а холод проникает повсюду внутрь, что и отражает структурная семантика этого слова. Все зами рает, зам ерзает. Кстати, в японском языке есть семантический родственник этого слова [сима] – остров, т.е. место, со всех сторон окруженное водой (скованное водой, как земля морозом, только здесь идёт речь о внешнем окружении, а в слове «зима» о внутреннем ограничении функционирования).

Hiems (зима; лат.) – внешние изменения с переходом вовнутрь, с замедлением всех внутренних и внешних процессов, т.е. структурная семантика данного слова также описывает холодное время года. Аналогичную семантику имеют синонимы: mis (зима; лат.), bruma (зима; лат.).

Времена года в Японии называются: [нацу] – лето, [аки] – осень, [фую] – зима. Наверное, древние японцы также имели в виду что-то конкретное, называя так времена года. Так или иначе, но, например, слово «фую» напоминает по структурной семантике слово «зима», точнее, самый характерный признак зимы в Японии «ветер» (вьюга) и «осадки». В ассоциативной орбите слова: фу тляр, фу ражка, фу тболка. Слово «аки» отражает смысл смены окраски листьев и их опадание.

 

Аналогичная картина наблюдается в названии дней недели в английском языке:

Monday – понедельник или день Луны;

Tuesday – вторник или день Марса (Тиу – бог аналог Марса);

Wednes day – среда или день Меркурия (Воден – покровитель письменности, бог аналог Меркурия);

Thursday – четверг или день Юпитера (Тор – бог аналог Юпитера);

Friday – пятница или день Венеры (Фрейя (Фригге) – богиня плодородия и любви, аналогом греческой Афродиты и римской Венеры);

Saturday – суббота или день Сатурна;

Sunday – воскресение или день Солнца.

 

На русском языке: понедельник (первый день недели), вторник (второй день недели), среда (середина недели), четверг (четвёртый день недели), пятница (пятый день недели), суббота (восходит к ивритскому «шаббат», означающему «покой, отдых»), воскресение (день Господа).

 

Термины, отражающие движение

 

В природе мы наблюдаем массу движущихся предметов, это: ветер, вода, бег животных и движение Солнца по небу. Всё это древний человек мог взять за основу, придумывая термины движения в той или иной сфере своей деятельности.

Например, у ацтеков слово [атль] означает «вода» (сравните: атолл, талый), [итль] – «движение», присоединение к воде. По-видимому, понятие «движения» в некоторых контекстах семантически развилось из понятия «движущейся воды». Например, [киауитль] – дождь, [кауитль] – время. То, что в слове [атль] возможно зафиксирован основной атрибут воды в виде «движения» доказывается также семантикой таких слов как: [коатль] – змея; [ээкатль] – ветер, воздух; [куикатль] – пение. Собственно, в русском языке «т» и «л» также часто участвуют в формировании отглагольных шаблонов («-ть» – неопределённая форма глагола, «-л» – глаголы в прошедшем времени, и т.д.).

 

Действительно, часть согласных отражают процессы (движение и функционирование), однако часто этого явно недостаточно, чтобы определить, отражает ли слово движение или же статичный объект. Поэтому развитие языков устанавливало свои правила, сущность которых сводится к трём основным аксиомам:

1) Позиционное указание на часть речи в предложении. Например, на первом месте существительное на втором глагол. Относительно жёсткую структуру такого рода мы наблюдаем в английском и немецком языках.

2) Доопределение корня слова служебными синтактами (окончаниями, приставками и т.п.).

3) Комбинирование в слове согласных букв с семантикой динамики и статики, а также добавление гласных, отражающих отношения между объектами. Это наиболее древний способ задания частей речи.

 

Изучим слово «начало» – здесь в начале слова есть статика «н» и «ч» (сочленение с границей), а затем она нарушается изменением соприкосновения. Например, корабль «отчаливает» от берега.

«Begin» (начало; анг.) – здесь тоже «внутренняя статическая общность» («б») замещается на «изменение внутреннего расположения» («г»). Это, например, любая инициация перехода из внутреннего состояния во внешнее.

Динамика клубка соприкасающихся пчёл или ос, хорошо отражается словом «рой» – изменение локально присоединённых, соприкасающихся, движущихся объектов.

«Стояк» – здесь «с» отражает статику внешней связи с поверхностью «т», а вот «к» отражает смысл использования этой статической конструкции для фиксации внешнего расположения другого объекта. Почти такое же соотношение статики и динамики в слове «стол», где статическая поверхность используется для внешнего соприкосновения с предметами («л»), поставленными на неё. Чистая статика былого движения («т») отражена в слове «стой».

«Буря» – внутренняя статичность («б») разрушается другим объектом («у»), нарушающим внутреннее соприкосновение («р»).

«Тина» – изменение внешней границы основы («т») через присоединение объекта, устанавливающего зависимость («и») с образованием стабильной внешней пограничной области («н»).

«Мина» – статичность внутреннего расположения («м») зависит от присоединения объекта («и») к внешней фиксированной границе («н»), что вызывает отделение этого объекта («а»).

«Руль» – изменение внутреннего соприкосновения («р») согласовано с изменением внешнего соприкосновения («л»).

Мы выше уже говорили о том, что для глаголов окончания «-л», «-р» и «-т», «-д» играют служебные функции, связанные с семантикой этих букв. Например, изменение соприкосновения (р, л) часто трактуется как перемещение по поверхности. А изменение пограничного взаимодействия (д, т) часто трактуется как движение. И даже, если существительные, а не глаголы, оканчиваются на эти буквы, то и в них часто задаётся соответствующее движение или средство передвижения: роды, путь, руль, бур.

С другой стороны, слова, начинающиеся на динамическую согласную, с последующей статикой, чаще всего отражают динамику, связанную со статичным объектом. Например, тень, лень, дума, рама, рана. Здесь подмножество таких объектов составляют относительно неподвижные (прочные) средства труда и передвижения, которые изменяют статичность окружения (лом) или предоставляют возможность, базу для изменений (таз, дом, лаз).

 

В настоящее время смысл слов «следовать», «преследовать» далеко ушёл от первоначального, связанного с движением по следу за животным в процессе охоты.

Само слово «след» чётко определяется структурной семантикой, входящих в него букв: внешняя связь (с), образованная внешним прикосновением (л), зависящим от присоединения (е) к поверхности в форме заглубления (д).

Корень «лед» часто означает внешний объект, отделяющий основу от внешнего воздействия (плед, ледовый).

 

Сам термин «движение» не имеет в русском языке ясной этимологии.

Хотя теоретически, учитывая схожесть квантовой семантики «м» и «д» можно утверждать, что слово пришло к нам из латинского – move, где «м» заменили на «д», что в принципе опрадано.

Изучение структурной семантики корня «дв» позволяет нам понять, что речь идёт о воздействии на объект, при котором наблюдаются внутренние пограничные изменения объекта (д), соответствующие изменениям внутренней общности элементов, из которых этот объект состоит (в). Собственно, более точно значение этого корня отражено в слове «давить» или «сдавливать». Давление на предмет порождает сдвиг, т.е. его движение, сдавливание иногда порождает вытекание из предмета сока или иной жидкости, что также соответствует движению, направленному вовне. Именно эта же семантика отражена и в латинском слове move (движение), которое вполне возможно вобрало в себя семантику движения воды из источника и порожено его функциональной семантикой.

 

3.5.5. Абстрактные термины

 

Абстрактные термины, большей частью, возникли из конкретных понятий через ассоциативный перенос термина в иную предметную область или просто обычным обобщением. Ниже при исследовании звукобукв мы не раз будем обращать ваше внимание на природу возникновения того или иного слова. Здесь же приведём несколько примеров, чтобы подчеркнуть важность смыслового переноса при образовании относительно новых по смыслу понятий.

Например, «стимул» – от названия заостренной палки, используемой погонщиками животных в древнем Риме.

Термин «типизация» – от typos (гр.) – образ, отпечаток. По характерным чертам следов (отпечатков) зверей и людей, человек определял вид этих зверей и особенности прошедшего там человека. Например, слово «стереотип» (от stereos – твердый; гр. и typos – образ, отпечаток; гр.) намекает нам на использование специальной формы для отливки предметов.

Термин «время» – это нарушение внутренней структуры («вр») при условии присоединения («е») к ней (к стабильной внутренней границе другого объекта – «мя»). Т.е., «время» в русском языке – это просто процесс разрушения вещей (объектов), лежащий в основе действия времени.

Сравните: врезать, вред, мять.

Temps (время; фр.) означает также «темп», «такт». Большого философского смысла в семантике слова «время» французы, также следовательно, не усматривают. Время для них оказывается просто «шкалой» для измерения того или иного движения. Фраза «время бежит» наверняка впервые была произнесена французом. Кстати, слово temps имеет ещё одно значение «погода», что также семантически предопределяет термин «время», основываясь на цикличности процесса изменения погоды и времён года. Слово произошло от tempestas (погода; лат.). Фраза «изменчивый как погода» на французском языке будет семантически монолитной. На русском языке, более уместна фраза «неумолимый как время».

У ацтеков «время» ([кауитль]) буквально переводится как «то, что уходит, оставаясь», что явно вызывает ассоциацию с речной водой или с дождём, что и подтверждает анализ входящих в это слово корней.

Термин «мысль» – это ограниченное внутри движение («мы»), когда устанавливается стабильная внутренняя связь с внешним удалённым объектом («съ») за счёт создания соприкосновения с ним («ль»). Т.е., мысль – это установление связи между внешним объектом и образом внутри нас. «Мыслить» (мы + слияние) – соединение нас с объектом нашего интереса.

Термин «сила» – означает в структурной семантике изменение внешних связей объекта за счёт соприкосновения с ним. Т.е., это изменение движения объекта или его деформация. Сравните: слон, солнце, сель.

Может показаться, что слово «нельзя» подразумевает наличие самостоятельного корня «льзя» со значением «можно». «Льзя» – изменение внешнего соприкосновения объектов через согласованный механизм присоединения (ль), образующий стабильную внутреннюю связь объектов (зя). По сути, это семантика проникновения внутрь объекта (польза, гильза). Получается, что команда «нельзя» требует внешнего разграничения объектов, которые потенциально могут войти один внутрь другого. Поэтому данная команда хорошо подходит для собаки или для запрета человеку входить в комнату. Но не очень подходит для запрета носить очки.

«Фу» для собаки также подходит, поскольку это изменение внешней общности объектов через согласование области их разделения, т.е., также по сути речь о разграничении объектов (футляр, фуражка, фурор).

Термин «истина» очевидно связан с понятием стабильности внешних связей (семантика «ст»). Истинно то, что неизменно в этом мире, – так видимо рассуждали люди раньше. Более древняя форма – «истый» (истинный), часто в форме «суффикса» участвует в образовании прилагательных, отражающих наличие (истинность) качества, присущего корню: лес – лесистый, болото – болотистый, норов – норовистый. К семантике «истина» примыкает термин «настоящий» (стоящее перед нами). Смысл «правды» также прозрачен: прав тот, кто правит. Править – поровнять, выровнять, т.е. подровнять под определённый шаблон.

Структурная семантика слова «истина» допускает и следующую интерпретацию: ис + тина (из тени). Т.е., то, что выявлено светом, то истинно, а то, что скрыто, лежит в темноте – ложь.

Значение латинских эквивалентов слова «ложный» породило различные вариации этого качества: spurius (спорный), falsus (фальшь), fictus (фикция).

Истина – это то, во что мы верим (veritas, verum – истина; лат.).

 

Теперь о боге.

Got [гот] (бог; нем.), god [гад] (бог; анг.), gut [гут] (хорошо; нем.), good [гуд] (добро, благо; хороший; анг.). Получается, что в английском и немецком языках семантически «добро» проще всего вывести из понятия «согласованный с богом или с его заповедями», отсюда синтаксическая общность этих понятий во многих языках, где чтут Бога. Слово «хорошо» также может иметь эту этимологию, если вспомним бога огня Гора, а также явную семантику «согласованного процесса» в корне «хор-гор». Или вспомним, слова «богатый» и «богатырь» – явно ведущие своё происхождение от тех или иных качеств «бога». Кстати, ранее у славян «тырить» означало просто брать. Однако, из структурной семантики следует, что взятый предмет исчезает внутри руки или кармана или где-то ещё. Это предопределило развитие семантики слова «тырить» в сторону «воровать». Напомним, что богатый по-гречески звучит «плутос». Видимо несколько позже народ решил, что богатый человек не может не быть плутом (обманщиком).

Понятно, что Бог, в религии отвечает за согласование всех процессов, за их гармонию, за резонанс взаимодействия.

«Бог» – «стабильная внутренняя общность обособленных объектов, динамически управляемая внутренним механизмом, согласующим раздельное существование этих объектов». Значит, в русском языке «бог» отвечает за внутреннюю общность всего живого и неживого, обуславливая их внешнюю согласованность через себя (бог – всеобъемлющая сущность, пронизывающая весь мир). Бог отвечает за рождение и движение объектов в той общности, которую он курирует (сравните: бос).

Бог часто сравнивается с деревом, на ветвях которого расположены плоды (предметы, животные, люди и т.д.). С этой же семантикой связан образ «древа жизни», представленный во многих религиях.

 

«Любовь» – это изменение внешнего соприкосновения с другим объектом («лю»), с образованием стабильной внутренней общности обособленных объектов («бо») за счёт сближения и взаимопроникновения («вь»).

«Ненависть» – это не желание видеть объект рядом (не + на + видеть).

«Испуг» – это нечто исходящее (ис) от действия пугать, где «пугать» – означает образование внешней стабильной общности с объектом за счёт изменения внутренней структуры, т.е. «пугать» включает желание спрятаться от опасности.

 

Собственно, как вы вероятно уже поняли, трактовка семантики вышеприведённых слов в данном разделе и в предыдущих разделах не является однозначной, она лишь указывает на семантическое облако из возможных значений смысла конкретного слова, продиктованного его структурной семантикой.