Квантовая теория естественного языка

 

ЯЗЫК – как модель описания действительности

 

Основы структурной семантики

 

Обоснование модели структурной семантики слов легко обнаружить в недрах самого языка.

Отметим некоторые наиболее интересные, с этой точки зрения, аспекты языков мира:

 

1) Феномен образования в языках составных слов (телефон, геомагнитный).

Это наталкивает на мысль, что структурные единицы внутри слова (синтакты) могут и часто обладают достаточно чётко определённой самостоятельной семантикой.

2) Служебный, формообразующий смысл некоторых буквосочетаний в словах (корни, префиксы, постфиксы), также говорит в пользу существования структурной семантики слов, иначе сложно внятно объяснить, почему те или иные окончания или префиксы используются в тех или иных конкретных случаях.

3) Явление замещения букв в корневой морфеме с сохранением общего смысла слова (бог-боже, рог-рожок). Этот процесс замещения при ближайшем рассмотрении выглядит совсем не случайным – появляется ощущение, что буквы (а значит и звуки) могут взаимозаменять друг друга, только если их квантовая семантика достаточно близка между собой.

4) Явление, при котором несколько букв (или слогов) имеют в конкретном языке вполне определённый набор смысловых значений, приписываемый культурной традицией данного языка. Это в первую очередь предлоги, частицы и междометия типа: OK, in, on – в английском; в, с, на, за – в русском и т.д. Возникает не праздный вопрос, почему именно это сочетание звукобукв получило такую семантику, случайно ли это? И не определяется ли это структурной семантикой этих буквосочетаний, по аналогии с семантикой суффиксов и префиксов?

5) Дихотомия – двойственность любого языка, проявляющаяся в парности использования звукобукв: д-т, ж-ш, а-я, ы-и и т.д. Если допустить, что семантика отдельного звука существует то, очевидно, семантика парных звуков заведомо должна быть очень схожа, так как при произношении они часто взаимозамещаются без видимой потери смысла слова.

6) Явление взаимопроникновения слов из одного языка в другой, при котором меняется структура слова и, опосредованно, его смысл. Это процесс утилизации чужих знаний, знаний чужой культуры, переосмысление их. Данное явление, наряду с внутренними изменениями языка, отражает процесс уточнения знаний человека о мире. Создаётся впечатление, что модификация иностранного слова, помимо ассимиляции в новом синтаксисе, связана в первую очередь с другим пониманием аспектов предмета (в контексте исторического развития нации), к которому это слово относится, с расстановкой других акцентов в описании данного предмета. Например, мать – [мутер] – [мазэ]. В немецком слове [мутер] проявляется, по отношению к слову «мать», качество более «активной регламентации взаимоотношений» в семье (функции [ер]). В то время как английское [мазэ] подчёркивает аспект «установления связей в рамках стабильных взаимоотношений» (функция «з») в семье (сохранение и поддержание семейных традиций – что вполне естественно для англичан). Естественно, что такая модификация интернационального корня подчёркивает те или иные стороны менталитета и семейных традиций в соответствующих странах. Понимание нюансов использования такого рода слов, немаловажно для понимания культуры этих стран.

7) Поливариантность смыслов слова. Это, когда в зависимости от контекста (и от языка в том числе) слово может выявлять иногда прямо противоположный смысл («яма» – в русском языке «яма», а в японском – «гора»). Логично предположить, что этот полиморфизм должен быть присущ и семантике букв и порождается их квантовой семантикой. В данном примере, «яма», согласно семантике входящих в это слово звуков, отражает понятие углубления. Как известно, пещеры использовались для жилья не только в Японии, и с этим связано одно из названий горы: «место, в котором есть пещеры (углубления)». На этот же признак горы указывает тюркское «даг» (гора) и наше русское слово «гора», если исследовать их структурную семантику.

8) Функциональный, по существу, смысл слов во всех языках мира. Имеется в виду, что каждое слово является функцией от других слов, которые раскрывают смысл этого слова (контекстная зависимость). Например, фасон платья, фасон рубахи, фасон туфель. Здесь слова: платья, рубахи, туфли и т.п. образуют семантическое пространство, на котором определена функция «ФАСОН». Понятно, что не любое слово сочетается со словом «фасон», например «фасон мечты» трудно назвать семантически правильной конструкцией, в то время как «фасон дерева», несмотря на непривычность для слуха имеет право на существование в качестве употребления в смежной семантической области (вспомним, что «фасон» – означает просто «типовой внешний вид»). Похоже, что квантовая семантика звукобукв также должна иметь функциональную природу по отношению к другим звукобуквам в слове.

9) Механизм возникновения слов, как знаков и символов, отражающих окружающую реальность.

Знак, как замещение объекта в сознании, отражает основные, с точки зрения наблюдателя, признаки объекта, а значит и слово должно отражать в своей структуре признаки объекта, для которого оно является описанием (знаком). Это подтверждается, например, «интернациональностью» пословиц или словосочетаний, которые отражают наиболее типичные атрибуты реальности. Например, понятие «медовый месяц» у англичан тоже связывается с мёдом, а не с шербетом или сахаром.

Передача семантики реального объекта словом часто несёт в себе структурное определение этого объекта. Это особенно заметно в английском языке. Например, tiger – в переводе означает не только «тигр», но и ряд его наиболее характерных качеств: сильный, коварный и т.п.

Структурная семантика поможет нам понять, какие именно атрибуты предмета имелись в виду при создании слова-обозначения для этого предмета. «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и птиц небесных, и привёл к человеку... И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым»… Я открою Вам небольшой секрет: каждое слово возникает по тем же правилам, что и клички, которыми обмениваются ученики в школе – слово всегда соответствует хотя бы одному реальному или подразумеваемому свойству предмета. Например, «гад» означает просто-напросто «движущийся внутри и изменяющий поверхность движения» (ср. «гадить»), также как такое «страшное» слово как «философия» означает просто «любовь к мудрости».

 

В целом, мы очень кратко рассмотрели основные внутренние пружины в механизме квантовой семантики слова, лежащие в основе любого языка.

Подробно на методах системного анализа, с помощью которых была получена модель «квантовой семантики», мы останавливаться не будем. Это безусловно интересно, но только специалистам. Замечу только, что современная компьютерная технология позволила проверить полученную модель на огромном словарном материале не только русского языка, но и ряда других (латинский, немецкий, английский, французский, японский и т.д.).

 

Структурная семантика слова

Посмотрим, как вышеуказанные правила работают, строя из первокирпичиков различные слова.

Логика исторического развития даёт нам повод предположить, что в далёком прошлом новые слова образовывались простым сложением уже известных слов. А эти первые слова были очень просты и односложны по звучанию. При этом новый смысл опирался на смысл этих «внутри замурованных» слов. Такое плотное соседство приводило к тому, что внутренние слова частично впитывали конкретную семантику, обусловленную семантикой слова-побратима. Слияние слов в новую структуру по законам формирования абстракта приводило часто к изменению синтаксиса «внутренних» слов. Как правило, в сторону упрощения и отбрасывания несущественных для интегрального смысла слова атрибутов (шло избавление от лишних звуков в слове). И чем дальше от времени создания составного слова, тем более заметные структурные изменения происходили с этим словом. По прошествии времени бывает подчас сложно указать корни, послужившие основами формирования составного слова. По крайней мере, сознательно мы эту составную природу слов чаще всего игнорируем. А подсознательно?

А подсознание не дремлет и строит свои ассоциативные цепочки. Возможно, наше подсознание рассуждает примерно так:

путешествие = шествовать путем;

руководитель = руками водить;

бездна = без дна;

узнать = у + знать;

подчиненный = (ходит) под чином;

очевидно = очами видно;

женщина = чин жены.

Или, к примеру, «холод» даже без знания квантовой структуры вызывает ассоциацию со словом «лёд»; «торт» – это для рта (to [ту] – для; анг.) или (тор + то), т.е. это круг; «победа» – (по) над + бедой; «сигара» (= с + гарь) – её действие связано с горением, гарью, дымом; телега = теле + га (далеко + двигаться); щупальца = щуп + пальцы; человеце = чи + ловец (или чело + век); рыцарь = ра + царь; рутина = ру + тина; щедрость = щи + дарить; плуг = по + лугу; сравните: рало (плуг; др.рус.) и ролья (пашня; др.рус.); мусор = му + сор; берег = би + река; сезон = се+зона (отдельная зона).

Чем не «троянские слова» внутри слова?

 

Взгляните на следующую фразу: «Скорлупа лежала в углу его жилища, несколько шкур было брошено прямо на земляной пол...» – вроде бы простая фраза, но создаётся практически сразу же зримый образ. Магия этой фразы в ассоциативных связях: СКОРЛУПА – ШКУРА – ПОЛ. А также во вторичных ассоциациях «троянских слов»: ПАЛ – УПАЛ – ПАЛЕЖАЛА – ОЖИЛ – ЖИЛИ – ИЩА – КОШКУ – КУР – ЛОБ – БРОШ – ШИНА – ЯМА – НАЗЕМЬ – ИНОЙ ПОЛ. Большая часть «троянских слов», как видите, работает на основной смысл фразы. За счёт этого и возникает целостный образ. Уберите хотя бы одно из этих слов и целостность восприятия будет нарушена. Так и в словах существуют основные звуки, взаимное расположение которых создаёт целостность структурной семантики слова, и эти звуки подпитывают друг друга, как слова в приведённой «голографической» фразе.

Вторичная семантика в слове создаётся за счёт полиморфизма семантики звукобукв и их комбинаций. Например, слово «щупальца» можно трактовать как «щупать лицо» (ощупывать внешность) или «щупать пальцами». При этом звукобуквы «щ», «п», «л» – отражают качество «внешнего взаимодействия». «Щ» – прикасание, «п» – общность, «л» – динамизм прикасания; а «ц» – привносит в семантику качество «управления внутренним сцеплением». «У», добавленное к «щ», уточняет, что прикосновение носит характер «согласованного соприкосновения между отдельными объектами»; «а» – добавленное к «п», уточняет, что общность носит характер «общности в локальной области между этими отдельными объектами». «Ь», добавленное к «л», уточняет, что изменение прикосновения носит характер согласования с присоединенным объектом. Видите, как семантика всех звукобукв работает на общий смысл слова!

 

Составные слова в различных языках мира живое доказательство наличия квантовой семантической структуры в этих языках.

Иногда это лежит на поверхности, как в слове: «deviatio» (лат.) – отклонение (de + via = от + дороги). Иногда составная структура не столь очевидна: avian [эйвьен] (анг.) – птичий, avis (лат.) – птица, awing [эвин] (анг.) – на крыльях, сравните со словом heaven [хэвн] (анг.) – небо, и с прижившимся у нас словом «авиация». Понятно, что семантика первых трёх слов должна включать в себя семантику слова «небо».

Расшифровка составного слова не обязательно должна базироваться на словах того языка, в рамках которого оно сейчас функционирует. Во-первых, потому что часто доподлинно неизвестно, в каком конкретно языке оно возникло. Во-вторых, в конечном итоге почти у всех языков общий прародитель. Например, house [хауз] (анг.) покрывать, вставлять в кожух, заключать (ха + узы). Где, [ха] в квантовой семантике привносит смысл «создание внешнего расположения с обособлением отдельного объекта», ну а [узы] есть узы (т.е. своего рода «узы» с дверцей). Общность различных языков не только во взаимопроникновении слов, она имеет гораздо более фундаментальную природу. Действительно, трудно поверить, что слово gore [гэ:] (анг.) – «кровь, пролитая в бою», и русское слово «горе» совершенно случайно совпадают по буквам.