Объяснения к сказу про царя Панька (IV)

     Начинается этот сказ словами: «Старые люди сказывали и нам велели, чтоб внукам то передали, поведали, як было в старовину[222], а як сталося, а чем кончилося, а чем починалося, а як шло, а як буде идти, с ними, с внуками, а то буде, як в старовину[223] было!» Во-первых, здесь подчеркнута роль сказателя, как передатчика традиции внукам, а затем высказана идея, что «все в истории людей повторяется». Тут уже совсем ясно, что Сказы — традиция, а не простые рассказы. Подчеркивается воспитательный характер Сказов. Указываются причины возвышения Руси и ее падения. Вывод: чем проще люди жили, тем крепче было их государство, а как только предавались роскоши, так и получали за это возмездие, нападение врагов, гибель от их оружия, разорение. Здесь не только подчеркнут реальный смысл Сказа, но даже выводы сделаны заранее: «ато буде, як в старовину было!» Однако, дальше в Сказе есть много мифологического, что заставляет все же искать значения событий, главным образом, символического, раскрывать символы, обнажать образы.

     Первым, о чем говорится, что «за Царя Панька земля была тонка, носом копнешь, и — [224] воду пьешь!» Это, конечно, образ, и значение его в том, что, вероятно, Русь была вынуждена жить в низкой, болотистой местности. Мы такую местность знаем (по Геродоту) — верховья Днепра, Полесье. Там, по свидетельству Страбона, Полибия и Геродота, «жили Невры». Вероятно, то были Небъры [225], или Неборы [226], от слова «необоримый», или же даже Борусы, как мы высказывали предположение в нашей книге «Происхождение русов», где изложена гипотеза Великой Борусии. Эти Невры-Неборы должны были быть в связи с Борусами — Вендами, Вильцами и Поморянами [227], так как представляли с ними одинаковую в этническом отношении массу. Оттуда они пошли — одни на север, а другие на юг, в киевскую землю. Процесс этого расселения был долгим, потому что земледельческое население трудно передвигаетсясо своих мест, но, прини-

 

126

мая во внимание полукочевой характер жизни, когда истощенная земля оставляется для новой, еще не истощенной, где возможны бульшие урожаи,главный мотив действий земледельца, можно думать, что переселение «на новые земли» шло сравнительно быстро. Если же принять во внимание нехватку земли, в отношении увеличения населения, то этот переход к югу и северу мог быть еще более скорым. «За те часы Русска Земля объявлялася, а за те часы собиралася», — говорится в Сказе, — «а люди ее до купы гребли, наносили издали, насыпали, а и стала земля темная, твердая, а можно было по ней ходить, опираться, и никто вглубь не проваливался. Это, конечно, явное указание на попытку дренирования болотистой почвы. Вероятно, перенаселенная Русь боролась с болотами в это время.

     Однако, несмотря на первый успех, Русь вынуждена была дальше воевать с соседями за новые земли. Это видно из Сказа, где, правда, война показана, как следствие чар Ведьмы-Крутюги Злой. Дальше говорится, что Самостриб Глупый стал дуть, то есть, вероятно, имеется в виду Стрибог, или Стриб, которому стал помогать другой Бог — Самолей[228]. Под последним, видимо, надо понимать ненужный дождь, или Божество, связанное с таким дождем. Оба они залили землю русскую так, что она «расползлась, растеклась», что, вероятно, тоже имело место, ибо дренаж почвы еще недостаточен, если нет стока лишней воды. Видимо, это и заставило сначала взяться за новое «сгребание земли Русской до купы» (вместе), что, по всем данным, было очень тяжелой задачей. После этого они стали строиться, причем старики сказали, что надо делать «саман» (земляные кирпичи)[229], из которых можно делать постройки. Между тем, в верховьях Днепра леса было сколько угодно, значит, это строительство уже относится к более южным местам[230], где-нибудь к югу от Невро-Борусской земли. Кроме того, и «саман», земляной кирпич, тоже чисто степное изделие. Это в степном крае производят постройки из «самана». «И пришел тут Святожар Святой (вероятно, Святовид), он показал Самолею кулак, а Самострибу пальцем погрозил, и снова Сонечко стало светить («засветило жарко»), и снова люди стали землю носить», говорится в Сказе, «пока не насыпали толщу целую». Из этого видно, что эта земля была на возвышенности, ибо ее была «толща целая». Святожар Святой им сказал, что под тонкой землей Вода течет и нет ей конца-краю, а захочет Бог, так и потонет, а когда на толще лежит земля, «станет она твердой, слежится и до конца веков будет стоять, пока благость Божья будет над ней». Смысл этих слов ясен сам собой — когда слежится,укрепится традицией земля русская, то и будет стоять до конца веков, если будет над ней благость Божья. Значит, кроме всех остальных данных, нужно, чтобы Русь жила верой в Бога. Дальше Сказ говорит снова о Млечном Пути — Дороге в Рай, по которой идут Святые к Богу, по которой воины на

 

127

коньках скачут («конек»[231] здесь — Конь), кто «пал за Царя,за Родину да за Веру Православную». Тут есть несомненная транспозиция христианского содержания, на языческой канве. Повествование ведется о временах, когда были языческие божества, Самостриб и Самолей, Святожар (Святовид), и позднейшие сказатели прибавили от себя христианские выражения.

     «Вот и скоро они все села сделали, города сложили из кирпичей тех». Эти слова относятся к периоду устроения Руси на новых землях, несомненно, где-то в степях, на юге.

     «А стали церкви Божьи ставить, а потом стали себе царя искати, а нашли его, сделали Царем Великим над землею Русской Православной. А как стали звонить, чтоб царя славить, а и церква та земляная села, пошатнулася, развалилась». Тут речь идет о каком-то катаклизме, может быть, о землетрясении, но, во всяком случае, о каком-то народном бедствии, в результате которого пришлось идти русским войной на соседей, «чтоб добыть камня и дерева на постройку церквей Божьих». Вероятно, здесь маскировка намерений русских, которые сводились к захвату новых земель. Под церквями Божьими можно понимать что угодно, но только не православные [232] церкви, ибо Сказ относится к началу Руси, когда та была еще языческой. Вероятнее всего, после слов Царя: «где камня найти, где леса добыть (это в Полесье-то?), и как города построить покрепче», можно заключить, что города русские оказались разрушенными. Либо они были разрушены набегом кочевников, что вполне вероятно в те времена, либо в результате катастрофы. По данным сейсмо- и палеовулканологии[233], в те времена в верховьях Днепра никаких сейсмических явлений быть не могло [234]. Все эти явления происходили вокруг «малого вулканического кольца Средиземноморского бассейна». По данным палеопочвоведения[235], тюльпаны на юге Руси появились около двенадцати миллионов лет тому назад, срока, нужного для образования Черноземной полосы в глубину, ибо луковицы диких тюльпанов находятся на глубине не меньше аршина[236] (полметра) и больше. За это время не было там никаких тектонических и вулканических явлений. Значит, и в том районе, который находится в верховьях Днепра, недалеко от Среднерусской возвышенности, таких явлений тоже не было[237]. Напротив, на Кавказе и к северу (на Дону) колебания почвы были и даже в девятисотых годах нашей эры. Наконец, невозможно, чтобы храмы (вероятно, языческие) одновременно «зашаталися и рухнули». Это могло произойти только в результате набега кочевников. «Как города поставить покрепче» — говорит в пользу нашего предположения, ибо значит не только то, что церкви были разрушены, но и города. Причина последующей войны значит была такова:

     «Идите за Землю нашу, за Храмы Божьи, что не могут быть под соломой простой из земли деланы, из праха… (но) из камня, а чтоб все внутри из

 

128

Дуба было, а чтоб знать, куда Сноп нести за часы Спожин наших великих!» Таким образом[238] ясно, что была война, целью которой было лучшее строение городов и храмов, для которых языческие верования требовали дубовой (Дуб-Сварог) отделки внутри. «И пошли солдаты Царские вперед, забирали они камень белый там, а из камня того на Руси Алтари Божьи делали, а из дерева того дубового доски строгали, а на них Божьи Лики писали Святые». Скажем, что Лики были фигуры из дерева. Так они и назывались. Лики Богов были статуями. На это указывает дерево, Дуб. Наконец, и церемония Первого Снопа (тоже Дуба) — языческая.

     Таким образом, частое упоминание о «Храмах Божьих» не относится к православному христианству. Оно старается скрыть истинное значение описываемого, напирая на то, что религия наших предков была христианская, но это анахронизм. Православие началось с Владимира Святого.

     Узнав, что Руси нужен был лишь «Камень Бел» да лес на постройку, соседнее Царство сказало: «Мы бы и так, без войны дали». Но Царь Бурван ответил: «Не верьте, они хотели продать вам втридорога!» Раз дело идет о «торговле втридорога», эти враги были, конечно, эллинами, поселившимися на берегах Черного моря. Русь воевала против греческих колоний, имевших строительный материал, тогда как юг Руси этого материала был лишен. «Бел-Горюч-Камень» наших старинных заклятий и «Бел-Камень» Сказов — один и тот же, кварц. Такой кварц есть у берегов Азовского моря, в районе Мариуполя. Значит, война была где-то в этом же районе. Там же, на таганрогской стороне (донская земля) был в прошлом столетии и лес. Он был вырублен впоследствии, и к началу нашего столетия там были лишь кустарники. Относительно же слов: «мы бы и без войны дали!», это очень похоже на греков, они очень любили вступать в переговоры, договоры, в рассуждения, торги, и по нашему времени — «вели всегдашнюю пропаганду как религиозную, так и торговую». Борьба за эти колонии велась долгая и жестокая. Достались они, в конце концов, вместе с берегами Черного моря, Руси. Дальше в Сказе говорится, что соседний народ наворожил в своих храмах, наслал Черняка на Русь. Об этом Черняке мы уже писали, что он должен быть Чернобогом. В конце концов, все иноземные Божества рассматривались славянами[239] как враждебная сила, а потому ассоциировались с Чернобогом. Борьба же Беляка с Черняком — целиком борьба Белобога с Чернобогом внутри сонма Богов. Сонм Богов стоит плотным Колом вокруг, с другой стороны — арбитр борьбы — Сварог, Пращур, Дед Вселенной, а с первой — остальные Божества, все без исключения добрые. Таким образом, видно, что славяно-русское религиозное сознание не могло допустить злого Божества как основы религии, и поставило его вдали от людей, за сонмом Богов. Даже самые Малые Божества, вроде Полевого,

 

129

Водяного, лешего, домовых и Вяшков, даже Вяшат, совсем крохотных Божеств, величиной с муху, и те отделяли славянина в его детской вере от Чернобога!

     В Сказе рассказывается, как Беляк (Белобог, Святовит) победил Черняка, или Чернигу (в некоторых текстах встречается и это имя), связал его при помощи мальчика, неизвестно откуда взявшегося. Мальчик этот, вероятно, — Крышний, символ Божества прибывающего солнца (На Колядин день, на Рождестве). Прибывает его весьма мало, отчего и Божество — мальчик, однако свет, солнце — сильно! Оно побеждает и зиму, и тьму, а значит и Чернигу. Беляк увозит Чернигу на Небо, Млечным Путем. Опять этот Млечный Путь — Небесная Дорога в Рай, Путь Святых. И Стожар Святой тоже ею уходит. И Заря ею шла, она и виновница возникновения этой Дороги к Богу.

     О Крутюге Злой говорится, что «ей лет сто, а коли разозлится, так молодеет, хорошеет». Этим указывается, что зло злом питается. Для того, чтоб зло жило, ему нужно зло. Цель ее зла была, чтоб церквей не строить совсем, а чтоб людей русских лишить связи с Богом.

     Дальше говорится о Женихе и Весне-Невесте. В этом Женихе, конечно, легко узнать Ярилу, что касается Невесты, то это, вероятно, — Земля-Ягыня. Ягыня — Богиня, и,[240] в особенности, в отношении Земли. Богиня была Ягыней. Ее же, по-видимому, называли Ягой, откуда и Баба-Яга, ибо Земля была Бабой, а Яга, корень яг -, аг - относится к слову, с которым связан, как «святой» и, вероятно, общий с греческим «аг гиос»[241]. Младенцам говорили: «Агу, Агушки! Агу-си!», что значило на древнем арийском языке: «посвящаю тебя Богине Яга!» В Сказе говорится, как жених нарвал цветов, желтых, синих, красных. Речь, вероятно, идет о тюльпанах, если не о подснежниках, пролесках и фиалках, но красных цветов среди этой группы малых цветов весны нет, а потому мы склоняемся к предположению, что речь идет именно о тюльпанах, характерных весенних цветах. Конечно, много в наших рассуждениях предположительного, но нет и не может быть уверенности в вещах, пока не возникла дискуссия, строгая, но справедливая критика, настоящий научный анализ этих вопросов. Нашей славяно-русской мифологии по-настоящему еще не было, ибо ученые относились к ней несерьезно, считая правильной норманскую теорию возникновения русского государства.

     Кончается описание Празднества Весны угощением встречных[242] как на свадьбе. Тут же Крутюга Злая ворожит, она ссорит всех, и все начинают драться друг с другом и спорить. Как видно, после того[243] как Беляк увез Черняка, связав его и бросив на телегу, к Богу «на Суд», вероятно, события относятся к Летнему Сольстису[244], когда «Чернобог начинает оборять Белобо-

 

130

га», è дни клонятся, после Ивана-Купалы, к Зиме. Крутюга ворожит, люди разошлись так, что даже Царь Бурван, сын Панька, и сын которого тоже носит имя Панька, решает искоренить зло. Тут Крутюга пугается и начинает звать «нечистую силу» на помощь. Приходит эта «сила» совсем[245] как в гоголевских описаниях, «всех мастей и цветов». Сатанинское полчище щеголяет рогами, копытами, то есть, как это изображается в христианский период: дьявол черен, волосат, с рогами и копытами. Почему он имеет звериный облик? Вероятно, потому, что за «нечистой силой» — похоть, животное начало человека.

     Далее повествуется в Сказе, что эти демоны пустились в соседний народ и подбили его на войну против Руси. На этот раз сторожевые посты зажгли «дымы» на вышках. Царь узнал, воинов созвал, на две рати разделил, обе спрятал вправо и влево, а в середину послал хромых и слепых, чтобы вышли врагу навстречу. Так рассказывается о тактике Царя Бурвана. Неприятель увидел этих вояк, и вражеские солдаты рассмеялись. Сражение произошло у стольного Града, Гуляй-Града. Это название, несомненно, альтерировано[246]. Если речь идет о Голуни или Голыни, что возможно, то этот город находился где-то возле Оки и Волги, значит не на юге. Если же на юге, то там был Суренж, или Сурожь. Но возможно, что такое название столицы вымышлено. В конце концов, это не неважно, а важно, напротив, то, что не указан ни Новгород, ни Псков, ни Киев. Этим указывается в Сказе еще четвертый город, бывший русской столицей. Конечно, Сказ —[247] не история, и мы сами того же мнения, но все-таки[248] это есть некий, не вполне достоверный, но факт. Царь Бурван дал знак, и его две рати выскочили из укрытия, напали на врагов и разбили их наголову. Тут попадает в плен иностранный царь. После хотят праздновать победу, а Крутюга Злая везде огонь загасила. В этом символе надо видеть эпизод, подобный победе Вритры над Агни, или Индрой. Мы не знаем, был ли, согласно Ведам, побежден Агни Вритрой, но мог быть. Во всяком случае, Семаргл, Огнебог, был удушен злой волей Крутюги Злой. Однако, появляется Малыш, тот же, что и во время борьбы Беляка с Черняком, и говорит, чтобы люди шли к дубу, и они получат огонь. Люди послушались, и вот видят птицу, с дубовой горящей веткой в клюве. Она им сказала, что зажгла ее от солнца! Крутюга же Злая бежала скорее к себе в хату и там ворожила, хотела наслать еще большие беды на Русь, но тут явился Беляк и наслал на Ведьму Паруньку. Тот сел на рыжего коня, и конь заржал, сказал человечьим голосом: «Здесь она, на Кривой улице чародействует!» Парунька пришпоривает коня, летит на хату, рушит ее и убивает своим копьем ведьму, в то же время добивая дубинкой по голове. Из нее вышел столь скверный дух, что все носы зажимали. Но тут пришел Беляк и сказал, что поднимать рати надо, потому что

 

131

успела ведьма наслать беду на Русь. На другой день уже возле столицы были гадяки, народ воинственный, но Парунька с Беляком с ними справляются. Все это — символы победы Зимы над Летним Солнцеворотом[249]. По Сказу, приходит в момент поражения гадяк, которые мира просят, Панько-Царевич и говорит, что отец его, Царь Бурван,[250] умер, узнав о нашествии гадяк. Гадяки — наверное[251], готы[252]! С ними Русь выдержала несколько сот лет непрерывных войн. Действительно, после этой войны царство гадячье рассыпалось, исчезло, и «ушли они с Дону». Последнее особенно подтверждает наши слова о готах. Гот—Год—Годяка[253], гадяка — вот постепенная альтерация[254] их имени.