Как Василий III и Мухаммед-Гирей пытались дружить против Астраханского ханства

 

В апреле 1515 года власть в Крыму переменилась. Теперь же к власти пришел Мухаммед-Гирей, настроенный к России крайне враждебно. В списке его врагов Василий III занимал почетную верхнюю строчку.

Уже летом 1515 года Мухаммед-Гирей пытался завоевать Астрахань. Нападение оказалось неудачным, астраханцы отбились. Мухаммед-Гирей во всем обвинил Василия III, который вовремя не прислал свою помощь.

Василий III был перед сложным выбором. С одной стороны, если Крым со всеми его антироссийскими настроениями предлагал военно-политический союз для взятия Астрахани, этим шансом надо было пользоваться. С другой стороны, Василию III совершенно не хотелось посылать «судовую рать» к далекому Прикаспию. А это означало, что после Астрахани Мухаммед-Гирей вплотную займется былым союзником.

Значит, надо было балансировать между туманными обещаниями рано или поздно напасть на Астрахань вместе с крымцами и той тонкой гранью, за которой терпение Мухаммед-Гирея лопнет и последуют санкции уже против России. В ноябре 1515 года побуждал хана напасть на Великое княжество Литовское, мотивируя свою просьбу как раз «астраханским вопросом».

Между тем на российских окраинах продолжалась военная активность татар. В сентябре 1515 года татарские князья нападали на мещерские и мордовские места. Весной 1516 года они повторили поход.

В 1516 году Василий III оказался в центре крупной политической интриги. Вражда Мухаммед-Гирея и его брата Ахмата достигла пика. Ахмат предложил Василию III военный союз с Астраханским ханством и Ногайской Ордой, направленный против Крыма. Одновременно в 1516 году резко возросло дипломатическое давление Крыма на Москву с целью склонить ее к участию в астраханском походе. Верный своему принципу считать себя в Восточной Европе самым главным, Мухаммед-Гирей весной 1516 года отдал распоряжение Сигизмунду I не нападать в этом году на Россию. Москве же Крым открытым текстом грозил войной, если она не поддержит нападение на Астрахань.

В 1516 году в игру внезапно вступил еще один игрок — Казанское ханство. Оно объявило о намерении взять Астрахань самостоятельно, посадить там своего марионеточного правителя.

В 1517 году Василию III немного повезло: на его стороне оказался голод, разразившийся на территории Крымского полуострова. Татары тысячами бежали из Крыма и промышляли грабежом в южных землях Великого княжества Литовского и в Северской земле.

Василий III двинул полки навстречу неприятелю. Но, главное, за оружие взялось местное население. Если верить русским источникам, то в Крым вернулась четверть вышедших в поход — не более пяти тысяч человек.

На фоне этого успеха некоторым парадоксом выглядит то, что именно в 1517 году Василий III заявил крымскому послу о готовности России принять участие в астраханском походе.

Взаимное притяжение России и Крымского ханства в 1518 году достигло своего апогея: крымская дипломатия употребила применительно к Василию III титул Белый царь.  

На самом деле для восточной политической мысли Белый царь — это независимый царь, не обложенный данью.

16 сентября 1518 года Василий III отправил в Крым очередной проект договора — шертной грамоты. Основной его смысл заключался в установлении единой русско-крымской политики по отношению к Великому княжеству Литовскому и Астрахани. Принимающая сторона, полностью брала на себя обязанность содержать посольство.

Тем временем в Поволжье происходили серьезные перемены. В 1519 году к низовьям Волги с востока вышли кочевники нового политического образования — Казацкой Орды. Они потеснили ногаев, и те перед лицом новой опасности предпочли объединиться с Астраханским ханством. Этот шаг убрал Ногайскую Орду из числа потенциальных участников нападения на Астрахань.

В 1519 году умер казанский хан Мухаммед-Эмин, что резко обострило русско-крымские отношения: обе стороны пытались посадить на казанский трон своего марионеточного хана и рассорились именно на этой почве.

Наконец, в 1520 году претензии на территориальный передел региона неожиданно заявила Турция. Летом три турецких военных корабля вошли в устье реки Дон. Командующий отрядом Синан-ага начал переговоры о разграничении зон ответственности России и Турции по обеспечению безопасности плывущих по Дону русских и турецких послов. На фоне этих перемен проблема участия России в завоевании Астрахани поблекла, точнее, рассматривалась уже немного по-другому. Узел восточных противоречий потихоньку затягивался, и оставалось все меньше надежд, что его удастся развязать мирным путем.

 

«Ты великий гамаюн»: турецкие комплименты для Василия III

 

Несмотря на все попытки втянуть его в антитурецкую лигу, Василий III старался сохранить хорошие отношения с Турцией. Причин тому имелось несколько. Во-первых, у России с Турцией не было таких противоречий.

Во-вторых, на территории Османской империи располагались святыни Православного Востока.В-третьих, вассалом Турции был Крым. Сохранялась надежда, что если дружить с султаном, то он сможет в критической ситуации одернуть хана. В-четвертых, политическая культура Османской империи очень сильно отличалась от российской.

Европейцы болезненно воспринимали дружественные отношения России и Турции, видя в родстве этих стран — как потенциальных агрессоров и антихристианских варваров — угрозу Европе.

Россия и Турция при Василии III поддерживали регулярные дипломатические отношения. Отношения между двумя державами стали налаживаться исключительно в приятной сфере: Кемаль-бек провел переговоры о торговле и просил выпустить из заточения мусульманина Абдул-Латифа. Василий III охотно поддержал разговор о торговле, но от освободительной акции отказался. С ответным визитом в Стамбул отправился В. А. Коробов. Он вез ответную просьбу Василия III: пусть султан «удержит» крымского хана от нападения на Русь. Коробов сумел добиться запрета работорговли русскими людьми в Азове. Это правило не распространялось на донских и азовских казаков, которые не являлись подданными Москвы. Были урегулированы торговые вопросы.

Лояльная позиция Турции позволила России в 1515 году восстановить отношения с Константинопольской патриархией.

В 1519 году с заверениями в дружбе в Стамбул уехал посол. В этом году обострилась ситуация вокруг казанского престола, осложнились отношения с Крымом.