Среда обитания русского государя

 

Первые политические вызовы были Василием III пережиты с разной степенью благополучности. Казань стала проблемой на востоке, Крым — на юге. В начале XVI века на татар как на врагов в России уже смотрели спокойно.

Василий III мог перевести дух. Повседневная среда обитания Василия III - великий князь жил или в Кремле, или в одном из своих великокняжеских сел-резиденций. Стены белокаменной крепости эпохи Дмитрия Донского были перестроены и обложены красным кирпичом.

Именно эту картину и мог наблюдать в окно своего терема Василий III: краснокирпичные стены, грозные сутулые башни с деревянными крышами, яркие кафтаны дворцовой стражи на стенах. По ночам на стенах, видимо, горели факелы. С 1503 года по ночам московские улицы перекрывались решетками — чтобы затруднить передвижение по ним ночных воров и разбойников.

При Василии III в 1508–1516 годах был прорыт крепостной ров со стороны Красной площади от реки Неглинной до Москвы-реки. Кремль стал островом посреди Москвы. Попасть к великому князю можно было только через подъемные мосты в проездных воротах.

Важнейшее место в кремлевском комплексе занимали церкви. Главным храмовым комплексом была Соборная площадь, куда выходили фасады дворца Василия III и Грановитой палаты. Здесь стояли три собора: Успенский, Архангельский и Благовещенский. Напротив до 1505 года находилась каменная церковь Иоанна Лествичника, вместо нее в 1505 году начали строить колокольню Ивана Великого. В Кремле были два монастыря — мужской Чудов и женский Вознесенский; Третий монастырь — Спасский — в конце XV века был перенесен за пределы Кремля, а его Спасский храм стал дворцовой церковью.

Архитектурным воплощением власти монарха является его дворец. В 1499–1508 годах Алевиз Фрязин (Миланец) построил в Кремле для государя каменные палаты. Василий въехал в них 7 мая 1508 года. Фасад дворца выходил на Соборную площадь Кремля, со стороны Благовещенского собора. Здесь стояли две палаты — 1) Большая (современная Грановитая), 2) Средняя (между Большой и Благовещенским собором, с 1517 года — Средняя Золотая). Перед Средней палатой находилось Красное крыльцо. Позади Средней палаты возле церкви Спаса на Бору стояла Столовая изба. Через переходы и крыльцо Столовой избы можно было пройти вниз по направлению к Москве-реке к третьей крупной палате — Набережной. По линии вдоль реки внутри кремлевской стены стояли чердаки, или деревянные терема.  

Постельные покои великого князя и княгини, на месте которых в 1635–1636 годах был возведен кремлевский каменный Теремной дворец. Площадка с крыльцом между дворцом и Грановитой палатой в XVII веке называлась Постельным крыльцом. Здесь же, в подклете под крыльцом, вероятно, располагалась арестантская комната. Где-то здесь также находились комнаты, в которых на великокняжеском содержании жили бомжи XVI века.

С восточной стороны дворовый комплекс замыкала Наугольная палата. Позади Рождественской церкви стоял Поваренный дворец. Кремлевский дворец Василия III представлял собой трапециевидный в плане комплекс каменных и деревянных зданий, палат и церквей, соединенных по периметру переходами и крыльцами.

Кроме кремлевского, у Василия III были так называемые путевые дворцы — специальные дома, в которых он останавливался на выездах из столицы. Деревянный дворец на каменном фундаменте был у Василия III в подмосковном селе Воробьеве. Какие-то дворцовые загородные постройки, видимо, имелись и в Коломенском.

Кремль того времени представлял собой как бы большой господский двор огромной государевой вотчины. Но это был простой деревенский… чисто русский быт, нисколько не отличавшийся, в основных чертах, от быта крестьянского.

У нас нет полных и подробных описаний Кремля этого времени, но известно, что там еще в конце XV века были традиционные трехъярусные терема, состоявшие из сеней, горниц, гридней, клетей, подклетов, повалуш, ледников, чуланов и т. д. Кроме них, здесь размещались те же самые жилые и хозяйственные постройки, что и на любом княжеском или боярском вотчинном дворе.

Непременным атрибутом жилых помещений была печь. Чаще все печи имели синий или зеленый цвет. Видимо, жилые постройки великокняжеского дворатопились «по-белому». Но, несомненно, что было отопление и «по-черному».

Внутри домов по периметру стен располагались лавки из толстых досок, покрытые суконными покрывалами мехами и подушками. На стенах вешали поставцы. Существовали многочисленные сундуки, лари, коробья и т. д., в которых хранились предметы домашнего быта.

Стены, потолок и пол были обшиты досками, на полу настилались ковры.. Двери были тяжелые, сплошные, деревянные или железные. Окна делались чаще всего из слюды, вставленной в металлические рамы, иногда — разноцветной или украшенной рисунками. Стекло было еще мало распространено. Стеклянные рамы также чаще были железные со свинцовой замазкой. Однако были и деревянные рамы. Изнутри двери и окна занавешивались разноцветными суконными завесами на железных кольцах и проволоке. В государевых покоях также использовали шелк, сафьян, бархат и т. д.

Государевы покои, особенно места официального приема, могли украшаться бытейским письмом.

Неменьшую роль играла посуда, которую выставляли напоказ. Недаром сегодня посетители Оружейной палаты видят столько серебряной и золотой посуды XVI–XVIII веков.

Света от окон, которые так или иначе старались делать сравнительно небольшими было явно недостаточно. Центральное освещение, обеспечивали висевшие под потолком паникадила, а в простенках размещались подсвечники.

Собственно, жилище обычного горожанина и жилище аристократа отличались только степенью отделки помещения, дороговизной мехов и т.п.

Внутренняя структура - несколько комнат образовывали постельные покои государя. Самая дальняя из них была собственно спальней. Здесь главной была кровать. Кровати имели несколько тюфяков в наматрасниках, взголовье, несколько более мелких подушек, несколько вариантов одеял, простыней. Всё — из лучших тканей. Вокруг кровати лежали ковры; рядом стояла колодка — специальная приступка, чтобы государю было бы легче залезать.Там стоял поклонный крест, который должен был во сне отгонять от государя бесов. И хранилось государево нижнее белье — белая казна. По всей вероятности, в постельном покое также хранились предметы туалета.

Рядом с постельной комнатой находилось небольшое молельное помещение, увешанное образами. Перед образами горели лампады и свечи. Для чтения Священного Писания перед иконами должен был стоять налой, подставка для книги для чтения стоя.

Рядом с молельной находилось что-то вроде личного кабинета — комнаты. Василия III современники упрекали в том, что он не желает советоваться с боярами, а все дела решает с кругом избранных советников.

Самая первая комната при входе в постельные покои именовалась передней. Она исполняла функции личной приемной государя по срочным вопросам. В ней располагались трон и по периметру стен — лавки для гостей. Перед ней — теплые сени.

Отдельно от государевых покоев ставились покои великой княгини, которые структурно были похожи. Покои монарха имели переход в официальные помещения.

Что же касается мест хранения дворцовой утвари и великокняжеской казны, они реконструируются не без затруднений. Понятно, что такие помещения имелись, причем недалеко от самого дворца. В XVI–XVII веках казна хранилась в специальных палатах, расположенных между Благовещенским и Архангельским соборами.

Основные хозяйственные службы государева двора, связанные со всеми «прелестями» сельскохозяйственного быта были все же из Кремля вынесены. Так, основная масса лошадей, потребных для двора, содержалась в запасных конюшнях в Конюшенной слободе. Дорогомилова перевоза у церкви Николы на Щепах стоял государев дровяной двор. Под Новинским у церкви Иоанна Предтечи в Кречетниках располагалась слобода, где для великокняжеской охоты содержались ловчие птицы. В Старом Ваганькове находилась псарня. Через реку, напротив Кремля, с 1495 года на месте специально снесенной городской застройки располагались сады и огороды. В 1516 году по приказу Василия III за Боровицкими воротами недалеко от Кремля были выкопаны пруды и поставлена каменная мельница. Один из прудов позже получил название Лебединого — здесь разводили лебедей для государева стола, а также уток и гусей.

Между тем очевидно, что некоторые хозяйственные службы непременно должны были находиться в самом Кремле. Помимо поварских служб, житницы, скорняцкие мастерские, портомойни, сушильни белья, плотницкие и слесарные мастерские и прочие службы по обслуживанию текущей жизни.

 

Дела семейные

 

Василий III стал государем всея Руси в сравнительно благополучной семейной ситуации. Недоразумения с отцом, которые случались, были улажены навсегда. Проблем со стороны жены и ее родни можно было не опасаться. И хотя в самом браке, был немалый элемент политического расчета, все же Василий III выбрал Соломонию из нескольких сотен девушек, многие из которых принадлежали примерно к тому же социальному слою, — значит, она ему как минимум понравилась внешне.

С сестрами, а также возможными дочерьми дело обстояло совсем просто. Девушки из государева рода редко покидали Кремль. Рожденные в Кремле, они почти ничего в своей жизни больше и не видели. При Василии III их еще изредка выдавали замуж за других князей, но эта практика вскоре прекратится. Государева дочь могла выйти замуж только за равного себе, а равных не было. Выдавать же девушек за иностранных принцев-иноверцев было никак нельзя. Единственный случай брака сестры Василия III Елены с великим князем Литовским Александром Ягеллончиком был признан опытом неудачным.

С братьями дело обстояло много хуже. Старший брат видел в младших потенциальных крамольников и заговорщиков. Первоначально отношения были не то чтобы братскими, но внешне вполне благопристойными. Василий III выполнял завещание своего отца, по которому он должен был гарантировать получение уделов младшими Ивановичами.

14 февраля 1509 года в тюрьме скончался внук Ивана III, венчанный на русский престол великий князь Дмитрий Иванович. Василий III стал полноправным государем всея Руси.

Хуже всего в 1507–1509 годах складывались отношения с двоюродным братом Федором Борисовичем Волоцким. Семена конфликта были посеяны еще Иваном III: он присвоил себе Рузский удел бездетного брата Федора, а в завещании не вернул его Федору. Обиженный Федор в своем завещании, приказал передать удел своему сыну, если таковой у него родится. Вопреки традиции, он не стал завещать выморочный удел великому князю.

Но основной конфликт вспыхнул из-за монастырей. На территории Волоцкого удела находился Волоцкий монастырь, игуменом в котором был Иосиф, «духовный отец» Ивана III. Князь Федор отыгрался на монастыре: не давал туда пожалований, отбирал земли, чинил всяческие пакости. В противовес Волоцкой обители Федор обласкал Возмицкий монастырь и его игумена Алексея Пильемова и подбивал волоцких монахов оставить Иосифа. Десять монахов не выдержали давления и сбежали.

Тогда Иосиф сделал сильный ход. В феврале 1507 года он обратился к Василию III с просьбой принять монастырь в «великое государство». И государь охотно выполнил просьбу. Обитель по-прежнему стояла на земле Федора Волоцкого, платила ему подати, но верховным главой монастыря оказался Василий III.

Волоцкий монастырь входил в епархию Серапиона, а Иосиф действовал без согласования с ним. Серапион оказался скор на расправу: в 1509 году отлучил волоцкого игумена от церкви. При этом он стыдил Иосифа, что тот унизил своим решением князя Федора.

Не то чтобы Серапион хотел заступиться за волоцкого князя. Его оскорбили прежде всего самоуправство Иосифа. Именно в этом он обвинял оппонента. Но и Иосиф не собирался сдаваться. Он попросил заступничества великого князя. Он знал, что московские князья своих не сдают, даже если те не правы. Формально Иосиф был неправ. Но Василий III рассудил иначе, весной 1510 года низложил новгородского владыку, принудительно доставленного на заседания. Исход дела был предрешен.

По всей вероятности, к этому времени и относится знаменитый запрет Василия III своим братьям жениться, пока у него самого не появится наследник мужского пола. Этот запрет стал оружием политической борьбы: братья умирали, так и не дождавшись разрешения вступить в брак, а их выморочные уделы Василий III забирал себе. К концу его правления выяснилось, что идея оказалась очень удачной: вместе с братьями физически почти вымерла сама удельная система.

У братьев оставалось крайне ограниченное пространство для политического маневра: они были слишком слабы, чтобы противостоять Василию III открыто. Оставался только один способ взбунтоваться — отъезд в Великое княжество Литовское. Для московских же властей обвинения в намерении отъехать были, инструментом в борьбе с удельными князьями — со времен Ивана III такой отъезд считался несомненной изменой.

В январе 1511 года обвинения в намерении бежать в Литву были возведены на князя Семена Калужского. В том же году князь Василий Семенович Стародубский подал донос на князя Василия Шемячича Новгород-Северского с аналогичным обвинением, но в ближайшие годы с ним ничего не случилось. В 1513 году умер Федор Волоцкий, и тем самым его конфликт с Василием III был исчерпан. В 1518 году также бездетным умер Семен Калужский. В 1521 году скончался Дмитрий Угличский.

Семейные дела своего рода Василии III решал сурово и бескомпромиссно. Он мог бы торжествовать победу — собственно говоря, к 1520-м годам из реальных соперников оставался только его брат Юрий Дмитровский.

Но с каждым годом все больше обострялась проблема, на которую первоначально не особенно обращали внимание: в великокняжеской семье не было детей. Из личной трагедии это постепенно перерастало в политическую драму, потому что вставал вопрос о престолонаследии.

Дела публичные

 

Время Василия III — это середина и апофеоз процесса превращения великого князя Владимирского и Московского в православного царя. Этот процесс начался при Иване III, ставшем государем всея Руси, и был в некоторой степени завершен при Иване IV.

В идеологическом отношении Русь / Россия опиралась на переосмысление византийской политической идеологии, что неизбежно вытекало из ее принадлежности восточнохристианской, православной конфессии. Но в плане политической практики русским князьям вплоть до начала XVI века пришлось больше иметь дело с татарскими ханами, чем с византийскими императорами. Русь имела особый статус, татары не вмешивались в дела религии, считались с мнением князей в политических вопросах, и кроме регулярных поступлений дани их мало что интересовало. Но все же только Василий III, был первым русским правителем после монголо-татарского нашествия.

Следы татарского влияния в русской политической культуре выявляются не без затруднений. В наибольшей степени они заметны в бюрократической системе делопроизводства.

Главное, что русская политическая культура усвоила благодаря татарскому влиянию — деспотизм.

Известно, что именно татарское владычество нанесло смертельный удар по древнерусской вечевой системе. За годы ига серьезно пострадала система княжеского вассалитета. Татары резко нарушили эту систему введением института ярлыка на княжение.

 А вот когда в 1480 году ханская власть исчезла, отношение к верховной власти как к власти, имеющей право на произвол никуда не делось. Напротив, им воспользовались московские князья. Отсюда и деспотизм, и произвол, и нарушение всех.

Вернемся к Василию III. Иерархи вовсю восхваляли его. Забота о православии не исчерпывалась помощью христианским обителям, стоявшим на печальной греческой земле, оккупированной Османской империей. Важным элементом публичной демонстрации поклонения русским православным святыням стали богомольные выезды государя к Троице-Сергиевой обители недалеко от Москвы и монастырям Замосковской земли.

Эти выезды носили характер государственных мероприятий и особо отмечались в летописях. Участвовать в них Василий III начал еще при Иване III. Поездка длилась с 21 сентября по 9 ноября 1503 года. Василий III уделял много внимания церковному строительству, украшению храмов. Весной 1508 года по его приказу началась роспись Благовещенского собора Кремля, в том же году завершено строительство кремлевского Архангельского собора, колокольни Ивана Великого и церкви Иоанна Предтечи у Боровицких ворот.

В мае 1514 года по распоряжению Василия III был обновлен и украшен драгоценным киотом чудотворный образ Владимирской Божьей Матери. Того же года Василий III велел ставить каменные церкви в Москве.

В 1515 году по приказу Василия III была обновлена роспись Успенского собора Кремля. В 1518 году из Владимира на время были перенесены в Москву некоторые особо почитаемые иконы для «поновления». 2 июля их торжественно встречали митрополит и москвичи «в поле за посадом». Через год их вернули во Владимир. В августе 1519 года была разобрана Вознесенская церковь и заложена новая, каменная. В 1527 году по распоряжению Василия III был перестроен в камне дворцовый Спасо-Преображенский собор, у Фроловской башни Кремля построена Георгиевская церковь, а на Арбате за Неглинной — церковь Святых Бориса и Глеба.

В 1530 году по приказу Василия III на Москве «поновляли» перенесенные из Ржева иконы.

В августе 1531 года Василий III лично участвовал в постройке особого типа храма — так называемого обыденного. По всей вероятности, обет был связан с рождением сына. Будущий Иван IV Грозный родился 25 августа 1530 года, а праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи отмечается 29 августа. Первенец Василия получил имя Иван в честь Иоанна Предтечи.

Это была не единственная церковь в честь рождения наследника. В 1531 году по приказу Василия III в Новгороде была возведена обыденная деревянная церковь Успения Богородицы с Иоанновским приделом; в 1532 году в Коломенском — каменная шатровая Вознесенская церковь.

Конечно, это далеко не полный перечень церквей, построенных по прямому распоряжению или под патронажем Василия III и членов его семьи.

Первым подобным масштабным событием был уже упоминавшийся перенос под «надгробное пение» останков русских князей в новый кремлевский Архангельский собор 7 октября 1507 года. В 1510 году после покорения Пскова Василий III приказал в честь этого события поставить в Троице-Сергиевом монастыре негасимую свечу.

Следующими летопись называет празднества по случаю взятия Смоленска в 1514 году. 1 августа Василий III во главе двора и войска торжественно вступил во взятый город. Василий III приложился к вынесенным образам и получил благословение Варсофония, а затем с крестами прошел в Успенский собор, где состоялась торжественная служба с молебнами, пением многолетия великому князю, литургией.

Подобные церемонии прославляли великого князя и его государство. Очень характерна фраза, которую приводит летописец при описании другой церемонии. 27 августа 1515 года была закончена обновленная роспись кремлевского Успенского собора, устроено ее торжественное открытие.

В 1518 году Россию залило дождями. Ситуация была чревата страшным голодом, могли погибнуть посевы. Василий III приказал митрополиту Варлааму провести специальные богослужения об «устроении земском и о теплоте солнечной и о дожде». В 1518 году перед походом на Литву Василий III ездил в Троице-Сергиев монастырь за благословением. 21 ноября 1521 года по его приказу в Новгороде за один день «всем народом» была возведена деревянная обетная Покровская церковь — во исполнение обета для борьбы с эпидемией в соседнем Пскове. В декабре 1526 года, во время молитвенной поездки в Тихвинский монастырь, служились службы «о государском здравии и всего православного христианства», щедро раздавалась милостыня и публично прощались вины опальным.

В апреле 1533 года новгородский архиепископ Макарий прислал Василию III огонь и воск свечи, которая сама собой возгорелась у гроба преподобного Варлаама Хутынского. В июле 1533 года в связи с мором в Пскове новгородский архиепископ Макарий омывал в Святой Софии мощи и посылал святую воду по всему Новгороду и Пскову. 15 августа 1533 года перед выходом с войсками на Оку против ожидаемого нападения татар Василий III слушал литургию в Успенском соборе Кремля, поклонялся гробу святителя Петра-чудотворца и брал благословение у митрополита Даниила.

Важнейшим элементом церковной жизни были чудеса, происходившие у святых икон, во время погребения святых и т. д. Чудеса происходили и в построенной по приказу Василия III Введенской церкви.

Василий III не располагал большими возможностями для крещения окрестных народов. Однако некоторые миссионерские акции все же удавались. Так, в 1526 году по приказу Василия III были крещены поморы и лопари.

 

Дела жалованные

 

Еще одна сфера деятельности государя, связанная с церковью, — раздача земель и выдача льгот церквям и монастырям. В глазах служилой знати именно монарх являлся главным источником материальных благ, дающим земли и льготные условия держания вотчин и поместий.

Решения о выделении тому или иному владельцу сел, деревень, земель, которые только начинали осваиваться, пустошей и диких земель готовились в государственном аппарате. Видимо, какая-то часть раздач монастырям и церквям носила обетный характер или делалась в качестве подарков, исполнения обещаний, данных во время богомольных поездок Василия III по обителям.

Степень личного участия Василия III в выдаче этих жалованных грамот установить невозможно. Все они выдавались от его имени. В то же время вряд ли государь вникал в имущественные проблемы каждого удаленного монастыря или любого служилого человека, наделяемого поместьем.

Кроме земельных пожалований, властями выдавались различные разрешения на льготы. Собственно говоря, одного права на держание земли было мало. Землевладельцы стремились получить независимость в некоторых сферах от центральных и местных властей — такое право учеными называется феодальным иммунитетом. Он бывал административным — когда землевладелец получал право принимать некоторые управленческие решения на своей территории.

Иммунитет мог быть фискальным — его-то чаще всего и добивались. Среди главных надо выделить дань. К ордынской эпохе восходит предыстория и другой повинности — так называемого яма, обязанности предоставлять лошадей и все необходимое для гонцов, послов и других перемещающихся по территории княжьих порученцев. В средневековье был известен татарский ям — поставка лошадей для татарских послов. Позже из яма вырастет российская вестовая и почтовая служба.

Крестьяне-земледельцы платили оброк с сохи. Кроме того, крестьяне исполняли разнообразные повинности, связанные с великим или удельным князем и его деятельностью. Простолюдины занимались постройкой мостов, гатей, устройством прудов, нанимались в уже упоминавшиеся «чернорабочие войны» — посоху, заготавливали камень и известь для строительства и т. д. Кроме того, платились разнообразные пошлины с жизненных событий (С перевоза товаров и торговых операций брались таможенные пошлины: тамга, мыт и померное. Отдельная плата взималась за перевозы через реки и болота, за клеймение коней (конское пятно).

Единой налоговой системы при Василии III еще не было. Как нестабильным был и состав адресатов выплат: тот же монастырь мог получить право взимать плату за перевоз через речку, на которой стояла монастырская деревенька. А остальные деньги шли в государеву казну. Поэтому именно предоставление фискального иммунитета или перевод на себя части выплат было вожделенной мечтой и светских, и церковных землевладельцев. В течение всего правления Василия III они стремились добиться для себя как можно больше подобных льгот.

Желания феодалов противоречили курсу на централизацию государственной власти. А централизация власти всегда есть в первую очередь централизация финансов, перевод всех денежных потоков в исключительное ведение верховной власти.

С 1491 года, еще при Иване III, власть берет жесткий курс на ограничение фискального иммунитета и светских, и духовных феодалов. Позже курс Василия III меняется, он начинает жаловать монастыри в том числе и освобождениями от налогов и повинностей. Но это получило развитие уже во второй половине его правления, когда местного финансового сепаратизма можно было уже совсем не опасаться и фискальные льготы монастырям только укрепляли авторитет государя.

В документах также часто фигурирует судебный иммунитет — когда люди, жившие на земле феодала, оказывались по некоторым видам преступлений неподсудны центральному и местному воеводскому суду. Акт, вводивший освобождение от наместничьего или княжеского суда, назывался несудимой грамотой.  

На 1505–1507 годы приходится 48 известных нам грамот. В эти годы по приказу Василия III проводили частичный пересмотр старых жалованных грамот с целью ограничения содержащихся в них иммунитетных привилегий. То, что при этом происходила раздача земель, административных и судебных привилегий, ученый объясняет тем, что они были «…лишь видимостью пожалования новых привилегий духовным корпорациям. Прежде всего изымалось право монастырей за деньги клеймить лошадей — право монастырского пятна.

До 1514 года Василий III продолжал начатую Иваном III политику ограничения налоговых и податных льгот духовных и светских феодалов. Но потом он дрогнул и в 1515–1518 годах выдал «серию» грамот с разного рода привилегиями, в том числе фискальными.

Правительству Василия III удалось каким-то образом приостановить рост монастырского землевладения. Именно в эти годы распространяются ружные грамоты. Но Василий III разошелся с Варлаамом в вопросе расширения или сокращения судебного иммунитета монастырей.

Думается, что в этих построениях нет ответа на два очень важных вопроса. Во-первых, совершенно отсутствует религиозная мотивация поступков Василия III и его правительства. Второй момент, который не получил почти никакого объяснения, — большое число жалованных грамот, исходящее от удельных князей. Ведь они в совокупности выдали почти треть от известных нам грамот Василия III, а при этом их материальные возможности по сравнению с великокняжескими были куда скуднее. Конечно, в действиях удельных правителей несомненно проглядывало желание получить благосклонность высших церковных иерархов, ведущих монастырей, влиятельных архимандритов и игуменов. Но только ли политическими интригами, намерением «подкупить» церковь было вызвано это желание? Ведь удельным князьям тоже было за что молить Бога…

К сожалению, нам с высоты XXI века очень сложно судить о внутренней политике московских государей. Для этого обратимся к документам. По подсчетам С. М. Каштанова, известно 247 иммунитетных грамот, выданных церквям и монастырям от имени Василия III, из них 226 жалованных и 21 указная. Последние архивные изыскания позволили немного расширить этот список, но не принципиально: сегодня известно немногим менее трехсот таких документов. К этому надо добавить около ста жалованных грамот удельных князей выданных церквям и монастырям в первой трети XVI века.

При распределении грамот по годам и местностям становится очевидно, что это не все документы, а только какая-то их часть. Соответственно, восстановление целостной и полной картины земельной политики Василия III нереально. И делать по этим обрывкам уверенные глобальные выводы, выделять четко датируемые этапы, на наш взгляд, не всегда обоснованно.

 

Дела судебные

 

Русский государь имел образ справедливого судьи, последней инстанции в спорах слабых с сильными мира сего. Об этой социальной роли верховного правителя говорилось в Чине венчания на великое княжение Дмитрия-внука 1498 года. Это связывало государя с образом библейского царя Давида — православным идеалом правителя.

Под «судом и правдой» понималась не только абстрактная высшая справедливость, но и совершенно конкретные судебные разбирательства, заступничество за правых, но слабых, перед лицом сильных, но неправедных.

6 сентября 1518 года Василий III издал указ о судебной реформе в Великом Новгороде, «слышав, что наместники притесняют людей сильно и их чиновники (тиуны) судят, беря взятки». Справедливость была восстановлена по классическим канонам обращения к «земле», то есть к угнетенному народу: «из улицы» было выбрано 48 человек, которые принесли присягу, поцеловав крест, и стали судебными чиновниками — целовальниками. Тем самым Василий III действительно сильно ограничил административные возможности мздоимства.

В роли спасителя от засилья криминальных элементов Василий III выступил в Новгороде в 1531 году. В город по его приказу приехали дьяки. Они разметили улицы, перегородили их через определенные промежутки решетками. С 1 октября по улицам уже нельзя было свободно ходить по ночам. Раздолью воров на улицах ночного Новгорода был положен конец.

Но главным, конечно, была повседневная юриспруденция. При Василии III должен был действовать Судебник 1497 года, принятый Иваном III. Но дело в том, что в делопроизводстве нет прямых следов этого кодекса. Если Судебник Ивана Грозного 1550 года, несомненно, применялся — дошло несколько десятков его списков со следами использования, то ни одного подобного экземпляра Судебника 1497 года не существует.

Всего за 1500–1547 годы в актовом материале известно около двадцати отсылок на некое «уложение» или «судебник», под которыми, видимо, надлежит понимать Судебник 1497 года. Из них восемь приходятся на время правления Василия III. Судили не только по Судебнику, но и по уставным грамотам.

Судебник 1497 года, действовавший и при Василии III, предусматривал три типа судов: великого князя и его детей, бояр и окольничих, местный суд наместников и волостелей.

Сам судебный процесс и принятое решение описывались в специальном документе — так называемой правой грамоте. Она могла даваться с докладом Василию III, то есть в ряде случаев он ставился в известность об итогах судебного разбирательства.

Также мог последовать прямой указ государя — рассудить дело так или иначе. Так, 11 августа 1511 года Василий III приказал владимирским городовым приказчикам вернуть Ивану Бородину несправедливо отобранную у него пожню.

Но иной раз надлежало и побудить местных администраторов к действию. 5 февраля 1533 года Василий III писал в Рязань Ф. И. Ромоданову, чтобы он прогнал с монастырской земли крестьянина Ивана Ботурина, злостного неплательщика оброка.

Степень личного участия Василия III в принятии подобных решений трудноустановима. Но фигурирование в документации судебных решений от имени государя формировало в сознании современников его определенный образ.

 

Дела интимные

 

Каковы были приблизительный распорядок дня, сфера занятий государя в течение суток? Увы, все наши реконструкции носят значительную долю условности, так как в них привлекается материал за вторую половину XVI–XVII век. Источники по этой стороне жизни Василия III весьма скудны. Данная сфера считалась государевой вотчиной, о которой не стоит говорить публично.

В обычае русских государей было вставать очень рано. Одеваться и совершать утренний туалет ему помогал постельничий. После чего государь проходил в молельную комнату. Там его встречали духовник, священник и дьяк для совершения службы. Если судить по описаниям XVII века, то после молитвы государя окропляли освященной водой из праздничных сосудов. После чего следовало чтение дьяком вслух фрагмента из книги «Златоуст».

После этого государь направлялся в покой к жене. Вместе они шли в один из кремлевских храмов слушать заутреню. Вернувшись, монарх мог заняться первыми делами Как правило, после этого вместе с боярами и другими спутниками он либо шел к обедне в одну из придворных церквей, либо торжественно выезжал в какой-то московский храм.

По возвращении во дворец государь занимался решением текущих дел, принимал людей, разбирал бумаги, принимал иностранных послов и т. д. После этого следовал обед. В обычные дни государь ел один, и довольно простую пищу. При этом он неукоснительно соблюдал все посты.

После обеда государь спал, затем выходил к вечерней службе, от вечерней службы до ужина было его семейное время, время общения с женой, детьми, домочадцами и т. д. День заканчивался молитвой в молельной комнате и отходом ко сну.

Это — стандартный кремлевский день. На самом деле государь часто был занят публичными делами. Немалое время занимали выезды — загородный отдых. Василий III не был домоседом и посещал по необходимости другие города, выезжал в армию и т. д.

Словом, быть государем означало жить немалым трудом — всегда напоказ. Российские монархи в то время не проводили время в увеселениях. Они служили Богу, и их службой Богу была забота о вверенной Господом стране и христианском люде.

Собственно развлечений у государя было не так и много. Василий III любил охоту и «загородные поездки». Особенно во второй половине правления он с удовольствием на один-два месяца покидал Москву. У государя было два главных места: его охотничьи угодья на Волоке Дамском и Новая слобода.

Сохранилось описание охоты Василия III, сделанное в 1518 году венецианским послом Франческо да Колло.

Были ли у правителя домашние животные? Во дворце в клетках держали соловьев, щеглов, снегирей, перепелок. Не исключено обитание во дворце ручных горностаев и белок. А вот кошки исполняли скорее не декоративную, а практическую функцию. Собаки содержались на специальной псарне.

Некоторые штрихи к облику государя и какой-то свет на его человеческие интересы проливают пять сохранившихся писем Василия III его второй жене, Елене Глинской (1525–1533). Единственная немедицинская тема писем — сообщение о том, что муж-государь послал супруге подарок - образ Преображения (1526). Основное содержание посланий — информация о своем здоровье и вопросы о здоровье Елены и наследника престола княжича Ивана. Новоиспеченный отец буквально исходил беспокойством. В остальных посланиях Василий благодарил жену за описание цвета мочи второго сына, Юрия, просил сообщать, что кушают дети, как здоровье матери, рассказывал о том, как у него болят зубы. Его письма почти ничем не отличаются от взволнованных посланий любого начинающего папы к маме о своем первенце.

Жизнь человека, даже столь обеспеченного и благополучного, как государь всея Руси, была необычайно хрупка, так как количество «факторов риска» несравнимо с нашим временем.

Набор грехов был основан на христианском вероучении. При этом преступлением являлся как сам проступок, так и «помышление» о нем.

 На первом месте стоял блуд, затем татьба, грабеж могил, разбой, душегубство, осуждение других, несправедливый гнев, клевета, хула, ложь, зависть и прочие «скверные помышления», ссора с другом, которая не закончилась примирением, лукавство, лень, тщеславие, жадность, сребролюбие, насилие, немилосердие, языческие верования, нарушение клятвы. Прегрешением было при передаче исказить смысл слов князя.

Насколько данные тексты могут характеризовать нравы российского населения в первой половине XVI века? Думается, что вполне могут, хотя и с известными оговорками. Понятно, что если вопросы задавались, то, значит, имелись прецеденты.

Можно ли как-то увязать эти тексты с нравственным обликом Василия III? Вопрос довольно сложный. Из истории взаимоотношений сына Василия III, Ивана Грозного, со священником придворного Благовещенского собора Сильвестром мы знаем, что духовные лица в своем контроле могли быть очень дотошными. Иван IV жаловался, что от него требовали отчета во всем. Терпение царя в конце концов лопнуло, и Сильвестр закончил свои дни в ссылке в Кирилло-Белозерском монастыре. Но этот сюжет подтверждает, что священники особо не стеснялись вмешиваться в интимную жизнь.