Оценка роли ведущих участников событий

Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи. Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии, списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих авторитетных источниках, содержащих критерий включения элементов в список.

Через 15 лет публицист Леонид Радзиховский в статье в «Российской газете» написал:

Власть Ельцина казалась одновременно и слабой, и грубой, и бестолковой, но при мысли о «победе парламента», то есть кучки безответственных депутатов и окружавшей их разъярённой толпы, пересыпанной прямыми фашистами, волосы вставали дыбом.

— Леонид Радзиховский. Продавцы злобы. Российская газета (30 сентября 2008). Дата обращения: 3 сентября 2010.

Сергей Дубинин, первый заместитель министра финансов России в марте 1993 — январе 1994, после смерти Ельцина в 2007 году заявил^[264]:

В период революций 1991 и 1993 годов, когда решалось будущее страны, Ельцин сделал больше, чем можно было ожидать, чтобы не допустить гражданской войны и бедствий, которые их сопровождают.

Посетив похороны Бориса Ельцина в 2007 году, Александр Руцкой заявил:

Надеюсь, что он к концу жизни все же понял, что же на самом деле случилось тогда, в 1993. Я ведь восстал не против него, а против команды, против людей, которые тогда окружали Ельцина. Я хочу верить в то, что он знал это. Ведь спустя какое-то время после тех событий он все же уволил тех, кто в то время был вокруг него: Гайдара, Бурбулиса, Полторанина… потом и Коржакова.

— ^[265]

В отношении роли председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова в событиях 1993 года Александр Руцкой через 10 лет после событий говорил следующее^[140]:

Если бы на месте Хасбулатова был другой человек, возможно, всё пошло бы по-другому. Он сидел тогда забившись в угол — не видно и не слышно. Это он сейчас щёки надувает.

Офицер по особым поручениям при министре обороны Ачалове^[266], военный журналист Владислав Шурыгин спустя более 25 лет так оценивает ситуацию:

Надо понимать, что Верховный совет был трагичен, потому что это был тот самый Верховный совет, который сам привёл Ельцина к власти. И когда он понял, кого он привёл, то решил исправить ошибку, но было уже поздно. Хотя для народа он был во многом тем же самым, что и Ельцин, поэтому народ безмолвствовал. А та часть, которая сознательно вышла, её просто расстреляли танками и войсками.

— ^[267].

Информационная война

Накануне конфликта в российских СМИ сложилась ситуация, которую публицист Леонид Радзиховский через 15 лет охарактеризовал так:

Помню, как самым главным условием карьеры тогда (1992—1993) считался правильный ответ: ты «наш» — или враг? Так было по обе стороны баррикады — и в команде Ельцина, и в команде ВС. Так обстояло дело и в СМИ, которые вели жестокую войну. Свободы слова внутри команд не было — какая свобода у пропагандистов (хотя в ходе этой войны у читателя и зрителя действительно была полная возможность сравнивать). Силы были, конечно, неравны — Кремль вел огонь с 1-го и 2-го каналов (правда, на 1-м канале были некоторые оппозиционные Ельцину программы) — у его противников из ТВ-оружия была, кажется, только программа Невзорова «600 секунд». Правда, у ВС были свои радиопрограммы, а в печатных СМИ (тогда ещё читали газеты) вообще было равенство сил. «День» Проханова, «Советская Россия», «Правда», ещё некоторые газеты вели настоящую тотальную войну против Ельцина, не было ругательств, которыми бы его ни осыпали^[268].

30 сентября 1993 года заместитель министра образования Российской Федерации Александр Асмолов, известный специалист по теории психологической установки, направил в Совет Министров разработанную им «Программу первоочередных социально-психологических мер „Белый дом“», предусматривавшую следующие меры:

1. Обращение патриарха к бывшим депутатам Верховного Совета, собравшимся в Белом доме, с просьбой о предотвращении войны в России, дальнейшего наращивания конфликтной ситуации.

2. Средствами массовой коммуникации создать видеоряд по схеме «обыкновенный фашизм — коммунизм — Белый дом». Первые ходы: демонстрация фильма М. Ромма «Обыкновенный фашизм»; повтор майских плёнок с демонстрациями и жертвами.

3. Лично о спикере. Несколько раз прокрутить по телевизору программу Л. Радзиховского о Хасбулатове.

4. Просьба к Д. С. Лихачеву с предложением о выступлении перед интеллигенцией России в данной ситуации (сегодня).

5. Прогнозы о ситуации в Белом доме. Перед беседой несколько фотографий заставки: Ковалёв— Сахаров^[4].

Сторонников Съезда народных депутатов и Верховного Совета в СМИ, выступавших на стороне Ельцина, называли «красно-коричневыми», «коммуно-фашистами», «путчистами» и «мятежниками»^[136]. Сами себя они именовали «защитниками Конституции» и «защитниками парламента». Они также возражали против того, чтобы их именовали «оппозицией», поскольку представляли высшую (согласно Конституции) государственную власть (Съезд) и две из трёх существующих ветвей власти — законодательную (Верховный Совет) и судебную (Конституционный суд). Некоторые защитники Дома Советов и ораторы перманентного митинга возле него называли Бориса Ельцина, его сторонников и сподвижников — "предателями, жидами и «инородцами, оккупировавшими Святую Русь и развалившими великий могучий Советский Союз»^[88].

В англоязычных СМИ основная ось конфликта обозначена между supporters of parliament (сторонники парламента), или defenders of the Parliament (защитники парламента), с одной стороны, и part of Moscovites who supported Yeltsin (часть москвичей, поддерживавшая Ельцина), police (полиция) и elite divisions of Russian military forces (элитные подразделения российских вооружённых сил) — с другой^[269].

Большую роль в конфликте приписывают «провокаторам» и «снайперам Коржакова» (по другой версии — снайперам Руцкого, ветеранам «горячих точек»)^[270]), которые стреляли по милиции с целью спровоцировать их на решительные действия.

По данным комиссии Госдумы, в период с 21 по 30 сентября 1993 года по общероссийским телевизионным и радиовещательным каналам, а также в ряде центральных газет неоднократно распространялись материалы о необходимости и законности действий по блокированию здания Верховного Совета, формировалось негативное отношение к его защитникам, вырабатывался комплекс вины и переноса ответственности за все жертвы политического противостояния на сторонников парламента. Многие материалы явно способствовали разжиганию социальной розни и нетерпимости, создавали ощущение опасности возникновения гражданской войны. Формировалась устойчивая ассоциативная цепочка: «Хасбулатов и Руцкой хотят гражданской войны»^[4].

Комиссии Госдумы были показаны видеоматериалы, снятые во время блокады Дома Советов сотрудниками программы «РТВ-Парламент», которые свидетельствуют, что в период блокады здания Верховного Совета журналист газеты «Московский комсомолец» Дмитрий Холодов неоднократно в сопровождении иностранных журналистов подходил с наружной стороны оцепления к сторонникам Верховного Совета, выбирал наиболее малокультурных, плохо одетых и неуравновешенных пожилых женщин из «Трудовой России», вызывал их на матерную брань и другие экстремистские проявления, которые снимались на видеокамеру^[4].

Утром 4 октября в эфире РТР журналист Артём Боровик обвинил Александра Руцкого в убийстве мирных граждан Афганистана во время афганской войны^[271].