Бормочет так тихо, что я едва могу разобрать слова. Я наклоняюсь ближе.

“Не-позволяй-ему-видеть-тебя, не-позволяй-им-видеть-тебя, не-позволяй-никому-видеть.

Я присаживаюсь рядом с ним и отдыхаю

моя здоровая рука на его плече, держащая пузырек и его мягкий свет
между нами. - Посмотри на меня. Я здесь, понимаешь? Я не знаю, куда ты
ушла, но я здесь.” Я сжимаю его плечо.

Он моргает, глядя на меня.

- Мы выведем тебя наружу. Постарайтесь сосредоточиться на своем дыхании. Это помогает

меня, когда я подавлен. Глубокий вдох... сосчитай до пяти... и выдох.” Я
дышу медленно и глубоко, каждый вдох и выдох обдуман и слышен.

Каким-то образом мне удается высвободить одну руку Эша из его объятий и закинуть ее
себе на плечи, принимая на себя как можно больше его веса. В тусклом
свете флакона я веду нас обратно тем же путем, каким мы пришли. Он намного
больше меня, и хотя его ноги под ним, пот начинает блестеть на моем
лбу, даже в прохладе пещеры.

Это борьба, когда путь сужается. Мы не можем пройти по двое в ряд,
поэтому я поворачиваю нас боком и веду. Рука, поддерживающая Ясеня, царапает
камень, и я сдерживаю проклятие. Теперь он задыхается. Я помню
, каково это. Я должна действовать быстро, иначе он упадет в обморок.

Когда мы приближаемся к входу, воздух обещает свет и тепло
, а также поля фруктов и трав. Эш начинает выпрямляться, его дыхание все еще
прерывистое, но постепенно становится более ровным.

Выйдя из пещеры, я подставляю лицо солнцу, и меня охватывает облегчение.
- На секунду мне показалось, что все кончено. Что они все умрут
прежде, чем мы сможем их взять. Но мы сделали это.”

Ясень протягивает руку, чтобы опереться о валун, и я высвобождаюсь из
-под его руки. Он пристально смотрит в землю, как будто намеренно
избегает моего взгляда. - Они почти все умерли. Один глупый спотык и—”

“Прекрати,” говорю я, сжимая его руку. - Это не самое главное, -
он пристально смотрит на меня, как будто ищет на моем лице хоть какой-то признак осуждения.

Он ничего не найдет.

Я открываю свою сумку и укладываю светящийся флакон в банку с сушеной солонкой, чтобы
он был мягким и скрытым от избытка солнца, затем закрываю крышку. Лучше
перестраховаться, чем потом жалеть.

Я смотрю на Эша. Он все еще без ума от глаз. Когда я был ребенком и
меня одолевали запахи, лучше всего было держать как
можно большее расстояние между мной и источником паники, пока я
не успокоюсь. - Хочешь выбраться отсюда?”

Он кивает
, и мы отправляемся в путь, сначала медленно. Вечернее солнце поворачивается

все перед нами золотое, когда мы направляемся на юго-запад в сторону
провинции Эдуршай. Я решаю пока идти пешком и вести Лил. Это кажется
правильным, учитывая то, что мы только что пережили. И мне кажется правильным быть на
том же уровне, когда я начинаю задавать вопросы.

- Ты не будешь возражать, если мы не будем говорить о том, что там произошло?
Но я все еще так мало знаю о нем. Я попробую что-нибудь

ещё. - Ты не из Экасии?”

- Разве это имеет значение? Если мы не добьемся успеха, я никогда не смогу вернуться.”

Он искоса смотрит на меня. - А с чего ты взял, что это не так?”

- Я слышал, как ты там ругался. Это было так же красочно, как

вы бы услышали на афористическом рынке.”

- Он вздыхает. - Я не из имперского города. Не изначально. Когда Нисай
нашел меня, я был без провинции. Детство мое прошло в тени
горы Экася.”

Я бы никогда не догадалась, что он вышел из более тяжелого прошлого, чем я
. Даже в Афорае мы слышали о трущобах вокруг столицы. - Тогда
как же вы оказались во дворце?”

Он обдумывает это молча, пока мы выбираем дорожку, где она входит
в лавандовое поле. Ясень отрывает стебель от ближайшего растения и начинает срывать
листья один за другим. Раньше я находила этот запах успокаивающим, но в последний раз я
чувствовала его так сильно в Афорае, когда Заккурус собирался
перевернуть мою жизнь с ног на голову.

“Мне было лет семь или восемь,” начинает Эш. -
Из города к речным докам направлялась королевская свита. Нисай еще не был
назван наследником, но его уже вело любопытство. Он забрел в мой...
"район" - это звучит приятнее, чем было. Я познакомился
с несколькими старшими мальчиками – старшими мальчиками, которые пытались найти укромное
местечко, чтобы развеять дым снов.”

Я хмурюсь. Когда я был ребенком, отец рассказывал мне страшные истории о
наркотике и чудовищах, которых он превращает в постоянных потребителей. Повзрослев, я
понял, что половина из них-правда.

– Мы оказались на заброшенном складе, и тогда остальные заметили
, что Нисай идет за нами. Они заставляли его выворачивать карманы, а когда это
мало что давало, начинали избивать. Когда они заставили
его расстаться с ботинками – за них можно было бы выручить хорошую цену на рынке Скутлера, –
я встал между ними. Нисаи явно был богат, но он не собирался
давать им то, что они хотели. Остальные попятились. Потом побежал
, но это было не с моей трибуны. Они видели, как "Блейзеры" подошли к нам сзади.”

- ”Блейзеры“? - спросил я. -
"Братство Пылающего Солнца". Вы когда нибудь слышали истории о Потерянном Боге

верующие, похищающие детей с улиц?”

В некоторых из этих историй они исчезают навсегда. В других они появляются
луны спустя после того, как их семьи удовлетворяют богатые требования выкупа. Они, должно
быть, думали, что все их Цветущие Луны пришли сразу, чтобы наткнуться на
Принца.

Эш читает мою гримасу как подтверждение. - Эти истории
небезосновательны. И существует множество теорий о том, что они делают с
беднягами. Все, что я знал тогда, это то, что те, кого Блейзеры забирали оттуда
, где я жил, никогда не возвращались.”

“Ты сбежала?”
Он оглядывается на вход в пещеру. “Вы узнаете несколько вещей, растя в

тень горы Экася. Нисай был так благодарен мне за то, что я вытащил нас из этой
передряги, что подал прошение своей матери, советнице Шери, и они отвели меня обратно
во дворец, где я начал тренироваться, чтобы заработать себе на пропитание.
С тех пор я так или иначе поддерживаю принца.”

- А как насчет твоих родителей?
” - Он пожимает плечами. - Одним ртом меньше.”
Там есть боль, но она похоронена глубоко. Было бы жестоко подтолкнуть любого

дальнейший. Вместо этого я роюсь в сумке и достаю бутылку, которую
носила с собой с тех пор, как Лус вернула мне мои вещи в Афораи. Пользы от него много
– мигрени, помощь во сне, успокоение нервов и, что немаловажно, помощь в
борьбе с паникой, в которой Эш заблудился в пещерах.

“Эликсир Линода,” говорю я, встряхивая его.
Эш хмуро смотрит на бутылку.

Многие хмурились. Но я полагался на этот материал, когда был молод и
учился справляться со своей чувствительностью, хотя и используя слабое разбавление. Яростно
привыкание, его долгосрочные пользователи часто развивают резистентность, требуя
все более и более высокой дозы, пока лечение не станет более опасным, чем
проблема.

Но если я что-то и узнал об Эше, то он дисциплинирован. Он будет держать его в себе.

Рука.

- Ракель, я не знаю, что делать.…” Он снова отводит глаза.
- Мы тоже не должны об этом говорить.” Я протягиваю ему бутылку.

- Это ведь то, чем ты себя пичкаешь, не так ли? И судя по тому, что
там произошло, ты сбежал.”

Он протягивает руку, чтобы взять ее, его пальцы касаются моих. Они теплые, но...