Замечательные люди Приднестровья

Чтобы у читателя не сложилось ложное впечатление о моем якобы тенденциозном отношении к Смирнову и самым преданным ему соратникам, я хочу сказать, что признаю безусловный организаторский талант лидера ПМР, который, прекрасно понимая, что с группой даже очень верных людей невозможно будет руководить столь сложным народом, искал и находил (и это делает ему честь!) среди местных жителей сильных, умных, образованных работников в разных сферах, предоставлял им возможность проявить себя в деле. Эти люди, мои земляки, исходили и исходят по сей день из двух реалий: ситуации в регионе и личной порядочности, не позволяющей им пускаться во все тяжкие. Они честно делают свое дело, не обращая внимания на мизерную зарплату, и этим-то они сильны, эта их позиция вносит в жизнь приднестровцев некий стабилизирующий фактор.

Яркой иллюстрацией вышесказанного является история создания Тираспольского юридического института МВД ПМР. Еще в сентябре 1990 года в порядке эксперимента на базе Тираспольского ГОВД было создано учебное подразделение для курсовой подготовки вновь принятых работников. Первые его слушатели В.В.. Евдокимов, В.В. Штырбул, О. А Шапошник ныне занимают ответственные посты в МВД ПМР.

В октябре 1991 года на базе Тираспольского ГОВД был создан учебный центр, первым начальником которого стал молодой майор милиции Анатолий Павлович Паскаль. Бесстрашный, исключительно порядочный офицер, Анатолий Паскаль прекрасно понимал стратегическую значимость для всех приднестровцев Учебного центра УВД ПМР, на базе которого, как планировалось, уже осенью 1992 года нужно было создать Приднестровскую специальную среднюю школу милиции МВД ПМР.

В органы милиции, особенно после приднестровской войны, устраивались сильные, волевые молодые граждане ПМР. И не золотые горы их прельщали, а желание навести законный порядок на родной земле, порядок, который позволил бы мирным гражданам трудиться спокойно и честно.

Паскаль может многое рассказать о том, как ему работалось в те годы, как вышестоящее руководство делало все возможное, чтобы «пристегнуть» его к клану Смирнова и превратить учебный центр, а затем и школу и училище в своего рода питомник для воспитания преданных лидеру ПМР собачек. Получилось? Нет! И огромную роль в этом сыграл АЛ Лебедь.

В октябре 1992 года генерал Лебедь передал Учебному центру УВД ПМР часть территории 14-й армии на улице Шевченко, дом 95/6, где были расположены прочные здания и, говоря современным языком, чуть ли не вся инфраструктура для создания на ее базе полноценного милицейского среднего учебного заведения. Это был большой подарок!

И в дальнейшем он вникал во все проблемы Учебного центра Например, за счет 14-й армии было организовано бесплатное питание курсантов.

В недавно изданном альбоме «Тираспольский юридический институт МВД ПМР» об А.И. Лебеде не сказано ни слова Это нехорошо. Более того, такое умолчание, такое отношение к Лебедю со стороны действующих лидеров ПМР тактически и стратегически неверно. Потому что людей не проведешь, и память у них цепкая. Они и сейчас, после гибели Александра Ивановича, после 13-летнего правления в регионе команды Смирнова, упрямо заявляют, не страшась «стукачей», что инициатива создания при школе (затем при училище) группы воспитанников из числа детей погибших военнослужащих принадлежит генералу Лебедю. А надо сказать, что инициативы и идеи свои и даже мечты Александр Иванович не бросал, «беспризорниками» не делал. Раз уж пришла ему такая мысль в голову, значит, он сделает все, чтобы дать ей жизнь.

Рыба тухнет с головы

Криминогенная ситуация, однако, в юнце 1992 года продолжала ухудшаться. Причем в нашем случае очень хорошо оправдывала себя поговорка: «Рыба тухнет с головы». Руководство Приднестровья активно участвовало в самых разных незаконных делах, и это не могли не видеть люди, находящиеся на более низких ступенях социальной лестницы, и, видя это, они действовали по принципу: все воруют, и я ворую... Вот лишь некоторые примеры незаконных действий руководителей непризнанной республики.

В конце 1992 года они выпросили в России 307 вагонов металла, стали и проката для металлургического комбината в Рыбнице. Металл почему-то поступил в кооператив «Квант». Тот переоформил его как дешевую продукцию -«арочные модули» и быстро отправил нужный комбинату металл в Болгарию и в страны СНГ. Естественно, «квантовцы» получили за это кругленькую сумму «черного нала», естественно, они поделились с кем-то из руководителей ПМР (без них эта операция просто не была бы возможна!).

В те же месяцы приднестровские чиновники проделали аферу с двумя эшелонами архангельского леса. Закупили богатый товар на бюджетные рубли, продали его в Германию за доллары, которые исчезли куда-то, не пойми "куда. Разве такая крупная афера могла бы иметь место, если бы в ней не участвовали лидеры ПМР?

Во всю шла торговля похищенным со складов 14-й армии оружием. Об этом знали все. Власти Тирасполя арестовали Белакашвили, младшего инспектора службы безопасности, занимавшего пост начальника личной охраны Ю.И. Гросула, тогдашнего министра иностранных дел. Инспектор брал за каждый автомат недорого, по 130 тысяч неденоминированных рублей. Чтобы быстрее раскупался товар! Этакая распродажа смерти. Его арестовали, а вскоре отпустили. Человек попался с поличным, с ним о чем-то поговорили, и дело с концом. Всем было ясно, что кто-то надежно прикрывал Белакашвили. Кто?

До Лебедя, естественно, доходила информация о проделках этих государственных плутов. Хотя бы потому, что я о них узнавал по своим каналам и регулярно докладывал командующему.

В те осенние месяцы команда Смирнова не могла тягаться с генералом. Да и позже - тоже. Лишь в 95-м году, когда П.С. Грачев подписал позорный для Российской армии приказ об увольнении генерала Лебедя из Вооруженных сил, его враги, в том числе и приднестровские, дали себе волю. Но об этом речь пойдет позже. В 1992 году в открытую бросить вызов генералу в Приднестровье мог только умалишенный. Доставалось в основном коменданту. Но Александр Иванович всегда вставал на мою защиту.

Однажды, имея на руках неопровержимые доказательства, я выступил по местному телевидению и обнародовал факты аферы с приобретением самолетов. На улицах Тирасполя появились дорогие иностранные автомобили, на которых разъезжали чиновники правительства ПМР. Каждый автомобиль стоил как 15 - 20 квартир! Люди Смирнова строили роскошные особняки. Некоторые, видимо самые ловкие, получив все от президента ПМР, старались вырваться отсюда и переехать в Россию или в другую страну. Кому-то это удавалось. Чтобы не быть голословным, я приведу здесь список лиц (конечно, не полный), занимавших в новом государстве важные посты и покинувших ПМР за предыдущие десять лет:

Генерал-майор КОЛОСКОВ (советник президента ПМР по пограничным вопросам и линии ГБ).

Генерал-майор КУРЧИН (советник президента ПМР по вопросам армии ПМР).

Полковник БЕЛОУСОВ (зам. министра МТБ ПМР).

Полковник НОВИКОВ (зам. министра МВД ПМР).

ПОДГОРОДЕЦКИЙ Г. (министр сельского хозяйства).

БОЛЬШАКОВ А. (депутат Верховного Совета, председатель общества украинцев «Червона калина», член комиссии Верховного Совета по законности, генеральный директор МП «Татьяна»).

ЦЫСИН (помощник президента ПМР по экономическим вопросам и коммерческой деятельности).

ВОРОБЬЕВ Владимир (помощник президента по экспорту и импорту).

ПОДОЛЯН (советник президента по экспорту и импорту). Место жительства - Болгария.

О народе никто из лидеров ПМР не думал - некогда было.

Невоенная задача

Между тем авторитет Александра Ивановича среди военных и среди граждан республики неуклонно возрастал. В кабинет командующего шли люди с самыми разными просьбами. У штаба армии постоянно толпился народ. Лебедь внимательно выслушивал всех и помогал. Помогал. Иначе эта людская река быстро иссякла бы.

Видимо, в беседах с простыми соотечественниками родилась у командующего идея создания в ПМР российской школы для детей военнослужащих, на базе которой можно было бы осуществлять подготовку учащихся к поступлению в какой-нибудь сильный московский вуз, а также переподготовку офицеров, увольняющихся в запас. Лебедь приказал - люди сделали! В том же году был заключен договор с МАГИ (Московский авиационно-технологический институт), и уже в мае в Тирасполь прибыла для проведения установочных лекций для учащихся и преподавателей группа профессорско-преподавательского состава. В Тирасполе на базе одной из школ была создана физико-гуманитарная гимназия. МАГИ помог и помогает книгами, учебниками, методичками... По сей день существует и качественно развивается эта связь знаменитого института и далекой тираспольской школы.

А ведь никто в Москве не давал генералу такого задания!

Квартиры офицерам

Не генеральским делом можно назвать и эпопею с обеспечением жильем офицеров и прапорщиков 14-й армии в России и в Приднестровье. Это действительно была эпопея, уникальная в истории Вооруженных сил России, да и других стран. Уже в 1993 году, впервые за несколько лет, в разных городах России семьи военнослужащих получили 32 квартиры. Чтобы проследить динамику этого важнейшего государственного мероприятия, я, забегая вперед, приведу данные последующих лет.

В 1994 году было получено 226 квартир.
В 1995 году - 61 квартира.
В 1996 году - 67 квартир.
В 1997 году - 6 квартир.
В 2000 году - 25 квартир.
В 2001 году - 84 квартиры.

Цифры получены в штабе 14-й армии, я отношусь к ним с полным доверием, и, думаю, вряд ли у кого-то появятся сомнения на их счет.

«Квартирный вопрос»! Да при нашей неразберихе, при нашем менталитете (начальник за все в ответе, а значит, он обязан во все вникать) такое дело -строительство и распределение 300 квартир - должна была проводить специальная организация, скажем, трест, управление, а не командующий боевой армией!

Три года, будучи командующим армией, Лебедь строил на территории России жилье. Не все получалось, в Туле, например, неудачно вышло. Лебедь как-то несколько лет спустя мне рассказывал:

- Дом построили, стоит; я, когда туда приезжаю, мимо него еду и злюсь: стоит семнадцатиэтажка, я туда в свое время вложил армейские деньги; ну «выгнали» коробку, а дальше гроши кончились, и она стоит уже лет пять, наверное, и разваливается потихоньку.

Всевозможные надзорные и карательные органы буквально «вились» тучей мошкары вокруг строительных дел Лебедя. Судя, видимо, по себе, искали краденое. И до сих пор ищут: кому же Лебедь передавал построенные квартиры? Ищут-ищут, находят одних только офицеров и, с одной стороны, поражаются этому обстоятельству, с другой стороны, начальники делают вывод: плохо ищут, ищите лучше. Ищите дачи, ищите гаражи, которые построены и проданы.

А ни дач, ни гаражей не было!

Государство должно было заниматься армией, а не командующий! Ведь армия принадлежит государству, и только ему. Понимая это, Лебедь любил приводить пример:

- В Штатах, после того как они «налетели» на вьетнамский синдром, когда вынуждены были проводить реформу в армии, на решение проблемы им понадобилось 13 лет и 17 федеральных программ. Через 17 лет они получили профессиональную армию, в которой приятно служить... Пока это понимание не придет и государство не начнет заниматься армией - ничего не будет.

Эти мысли А.И. Лебедя говорят о многом. В том числе и о том, чего стоили ему лично эти 300 квартир, которые строились под его руководством в Туле и Костроме, Смоленске и Саратове, Белгороде и Петербурге, Воронеже и Рыбинске, Бердске и Пензе, Новосибирской и Московской областях, Новороссийске и Краснодаре, в самом Тирасполе...

Проворачивая такую махину «квартирных дел», генерал постоянно был в курсе всех событий в Приднестровье: на государственном, криминальном и на человеческом уровнях.

«Наш папа»

Недавно я встретил знакомого защитника Приднестровья. Разговорились. Вспомнили войну нашу и послевоенные годы. С Лебедем он был знаком накоротке. Орден Мужества получил лично из его рук. Но в атаки с ним не ходил, квартирную проблему решил без Александра Ивановича. Человек он бывалый, серьезный, даже суровый. Оценками не разбрасывается. И вот я слышу от него постоянно очень уважительные и даже нежные слова: «Папа сказал... Папа сделал так-то...»

Папа! На вид сурового, строгого, требовательного генерала Лебедя наши приднестровские воины, побывавшие в Афганистане, выдержавшие бои с вооруженными формированиями Республики Молдова, называют добрым словом «папа»!

Но как же могло в народной среде родиться это высшее для боевого офицера «звание»? Что нужно сделать, чтобы заслужить его? Да ничего не нужно делать специально. Нужно просто родиться Лебедем. А уж коли не повезло с рождением, то и не стоит напрягаться, не получится.

Александр Иванович еще 4 июля 1992 года показал, что в Приднестровье не изменил своему собственному «я», что его волю, его желание помочь местным жителям обрести возможность мирно трудиться и не бояться при этом беззаконий со стороны властей, его неподкупность и искренность, открытость во всех делах переломить никому не удастся. Никому. Первыми это поняли руководители Приднестровья. И была бы их воля, Александр Иванович покинул бы Тирасполь уже в 1993 году.

Генерал Лебедь трудился (именно трудился в поте лица своего) у нас, в Приднестровье, а тем временем в России, в Москве, накалялись политические страсти, поляризовались крупнейшие политические силы вокруг Верховного Совета РФ и вокруг исполнительной власти, то есть вокруг президента Ельцина и его соратников.

Великая держава приближалась к отметке очень опасной, когда противостояние этих двух сил могло выйти из-под контроля, за рамки разумного.

Испорченная рыбалка

3 октября 1993 года мы с Александром Ивановичем были у меня на даче в Карагаше, на берегу Днестра. Лебедь любил рыбную ловлю. Мой подчиненный, старший прапорщик Александр Толгаренко, подготовил снасти, червей. На дачу заехали переодеться. Лебедь натягивал резиновые сапоги. Шесть утра!

Вдруг в комнату вбегает прапорщик-связист. (Надо сказать, что за Лебедем, где бы он ни находился, следовал «Батут» - система оперативной связи на базе УАЗ-452 с водителем и связистом.)

- Товарищ командующий! Вас к телефону президент России!

Мы вскочили. Нужно было немедленно следовать в штаб армии, где установлена ЗАС (засекреченная аппаратура связи). От дачи до штаба минут десять езды. Вбегаем в кабинет, Лебедь берет трубку, а там голос телефонистки:

- Связь с Москвой отключена. Какое-то время спустя по обычной

связи до Лебедя дозвонился генерал-полковник Ачалов, бывшим начальник Александра Ивановича, командующий ВДВ. Я присутствовал при этом разговоре. Александр Иванович позже подробно пересказал его содержание. Начал Ачалов так:

- Говорит министр обороны России, генерал-полковник Ачалов. Я звоню по поручению президента России Александра Руцкого. Александр Иванович, сейчас ты должен выполнить его приказ.

Затем трубку взял Руцкой, поздоровался:

- Президент Ельцин спился, он неадекватен. Им манипулируют люди из окружения. Нужно спасать Россию. Ты, Александр Иванович, один из людей, на которых Россия делает ставку. - Пауза. Руцкой перешел на официальный тон: - А теперь выслушайте боевой приказ.

Приказ Руцкой, видимо, зачитывал по бумажке. 14-й армии следовало в течение 48 часов прибыть в Москву в полном составе. Перечислялись все подразделения армии, включая 59-ю мотострелковую дивизию с входящим в ее состав танковым полком, артиллерию, вертолеты...

Руцкой закончил читать приказ. Лебедь молчал.

- Товарищ командующий, вы меня слышите или нет?! Алло! Алло!!! Телефонистка!

Слышно было, как по трубке постучали.

Лебедь помолчал еще немного. У него был этот талант: умение видеть самые далекие последствия сегодняшних поступков, видеть на много ходов вперед, недаром он был хорошим шахматистом. Видимо, всего за минуту он успел оценить этот приказ, перед глазами встала Россия в огне, в крови...

Руцкой молча ждал на том конце провода.

Лебедь тихонько кашлянул:

- Минуточку... Александр Владимирович, ты не ох...! Ведь это надо быть круглым идиотом, чтоб идти на Москву! Через Украину! Ведь мне сначала нужно будет объявить войну Украине!

- В течение 48 часов прибыть, товарищ генерал!

Лебедь вспыхнул, вскочил со стула.

Тут разговор, как сказал Александр Иванович, перешел на мат.

Трубку вновь взял Ачалов, тон уже был другой:

- Генерал! Да ты не понимаешь, о чем идет речь! Завтра же ты будешь снят с должности! Да тебя по асфальту размажут!

В общем, начал пугать Лебедя. А Лебедя, кто его знал - подтвердят, пугать было нельзя. Это же был воин!

- Вы там все белены объелись! - закончил он разговор, - Больше мне не звоните: я с такими идиотами даже разговаривать не хочу! Министры нашлись!

И - бросил трубку на рычаг, да так бросил, что она буквально на куски разлетелась!

Я вышел в приемную (в таком состоянии генерала лучше было оставлять одного), подождал минут пять, вхожу.

Лебедь сидел мрачнее тучи, но уже тихий, хотя все еще суровый:

- Ты понимаешь, Михал Михалыч, что происходит? Руцкой провозгласил себя президентом, Ачалова назначил министром обороны. Сейчас они позвонят со своими приказами всем. Всем! Офицеры свихнутся, разбираясь, какому министру и президенту подчиняться. Соберут все армии под Москвой. А там ведь одного дурного выстрела хватит. И пойдут брат на брата. Это гражданская война!

Потом посмотрел на меня уже весело, улыбнулся так лукаво:

- Только не выйдет у них ничего! Через несколько часов позвонил и действующий министр обороны Грачев. Разговор был резким, коротким. Все тот же приказ: командующему прибыть с 14-й армией в Москву в течение 48 часов. Александр Иванович грубо отказался, аккуратно положил трубку (ее уже успели поменять). Оба «министра» нервничали. Иначе не объяснить явную глупость приказов: за 48 часов на танках преодолеть 1400 - 1500 километров, причем 800 - 900 из них по территории независимой Украины - возможно ли?!

Принципиальная позиция Лебедя по этой проблеме проявилась и в других телефонных разговорах тех дней. Естественно, эта принципиальность не понравилась ни той ни другой стороне.

Самым плохим человеком, гражданином, генералом, политиком для победителей и побежденных оказался Лебедь! И для тех, и для других он стал гораздо большим врагом, чем они сами по отношению друг к другу. Не правда ли, странная ситуация?! Бывшие непримиримые враги как-то очень быстро забыли о своей непримиримости, хотя и остались на некотором политическом отдалении. Лебедю они ничего не забыли.

Лебедь же, и нужно прямо сказать об этом, нужно, чтобы каждый гражданин России усвоил это, чтобы в учебниках истории это записали крупными буквами, - Лебедь своей точной, выверенной позицией по отношению к событиям вокруг Белого дома в Москве 3-4 октября 1993 года спас Россию от катастрофы - от гражданской войны. Я знаю, что есть много людей, приверженцев Ельцина и сторонников Верховного Совета России, которые не согласятся со мной. Поэтому изложу некоторые обоснования своего утверждения.

В самом деле, авторитет генерала Лебедя осенью 1993 года в России (а не только в Приднестровье!) был уже очень высоким как среди народа, так и среди военнослужащих. И это был не дешевый авторитет кабинетного политика - трибунного говоруна. Это был авторитет генерала Лебедя! Люди верили ему, прислушивались к его мнению.

Люди! Очень сложная, психически неуравновешенная - живая - субстанция: человеческое общество, склонное к необдуманным движениям, к неосторожным шагам. Как часто политики в угоду своим амбициям использовали это страшное, взрывоопасное качество человеческого общества, не монолитного к тому же, состоящего из разных (по многим составляющим) «подобществ», «подпространств». Российское общество в 1993 году, осенью, с одной стороны, разделилось, с другой стороны, накопило внутри себя мощную энергию взрыва. Нужна была только «спичка», чтобы эта пороховая бочка взорвалась.

Вместо одной трагедии в Белом доме в Москве Россия получила бы тысячи и тысячи таких трагедий. И вряд ли ей удалось бы выйти из состояния гражданской войны даже с теми удручающими показателями, с которыми она миновала рубеж Гражданской войны 1917 -1923 годов!

Лебедь боялся именно этого. Его не пугали никакие угрозы, никакие дела, никакие даже очень сложные проблемы и задачи: военные, политические, житейские. «Двадцати пяти часов» в сутки ему хватало для решения всех проблем. Он боялся только одного в те грозные дни - гражданской войны в России, ядерной державе! И он совершенно справедливо считал, что, встав на любую сторону, он - боевой генерал - всколыхнет армию, таких же, как он, боевых офицеров, одни из которых будут воевать на стороне Ельцина, другие - на стороне Верховного Совета.

Александр Иванович являлся яростным сторонником мира, мирной жизни российских граждан. За это его назвали «папой». А «папа» не может стравливать детей своих, они ему дороги все. Если бы Лебедь был только прекрасным генералом, он обязательно прибыл бы в Москву хотя бы с 3 - 4 батальонами десантников и тем самым поднес бы горящую спичку к пороховой бочке. И российский офицерский корпус раскололся бы на несколько стреляющих друг в друга корпусов.

Но Александр Иванович, в 1993 году уже не просто прекрасный боевой генерал, но политик новой формации, своим взвешенным подходом к событиям вокруг Белого дома, повторяю и подчеркиваю, спас Россию от гражданской войны.

«БАНКОВСКОЕ ДЕЛО»

Летом 1993 года командующему 14-й армией сообщили, что в Москве решили использовать военно-полевой банк для обмена старых советских денег на новые, российские.

Сразу возникает вопрос: почему здесь, на территории Республики Молдова, должен был состояться этот обмен? В Молдове введены в обращение молдавские леи, а рубли должны обмениваться в России. Необычность ситуации заключалась также и в том, что в России обмен был уже завершен, а значит, в армейский банк могучим потоком хлынут деньги из Республики Молдова, других бывших республик Советского Союза, и, скорее всего, этот бурный поток будет бесконтролен, хаотичен.

Афера была задумана грандиозная. Для ее осуществления нужен был «надежный» человек. Для решения этой задачи на должность начальника финансовой службы 14-й армии назначили полковника Г.М. Латорцева. Кому же был нужен «засланный казачок»? За Латорцевым стоял генерал-полковник Василий Васильевич Воробьев, начальник Главного управления бюджета и финансирования МО РФ. Латорцев, впрочем, как и другой известный «финансист в погонах» генерал-лейтенант Сапронов (начальник финансовой службы Западной группы войск), был личным другом генерала Воробьева. На них, людей преданных и надежных, Василий Васильевич возлагал наиболее сложные задачи. В то время, когда первый — Латорцев — только начинал обналичивать советские деньги образца 90-го года со всего СНГ, второй — Сапронов — заканчивал процесс «распыления» валюты ЗГВ. Причем, «талантливые» действия Сапронова откликаются уголовными делами до сих пор. Уже в 2004 году прокуратура Москвы предъявила иск некому господину Мирошнику на 166 миллионов рублей, составивших его долг министерству обороны за товары Западной группы войск. Сколько таких дел было и еще будет!

Смею вас заверить, что за «банковским делом», как его окрестили приднестровские и московские СМИ, стояли и другие высокопоставленные чиновники: министр обороны РФ П.С. Грачев и премьер-министр Российской Федерации В.С. Черномырдин (кстати, по словам А.И. Лебедя, инициировавший эту акцию).

Лебедь, как честный законопослушный гражданин, прекрасно осознавая преступный характер такой операции, понимая, какой вред может нанести Российской Федерации этот обмен, участвовать в афере, естественно, отказался. В Москве всполошились: такое мероприятие срывает Лебедь! Но тот стоял на своем: у вас есть Центробанк, другие банки, там и меняйте.

Не-ет, там они эту акцию проводить не решались, там, на территории России, их могли разоблачить! Ведь это же преступление даже не в особо крупных, а в чудовищно крупных размерах!

И Грачев, и Черномырдин лично звонили Александру Ивановичу и уговаривали его пропустить через армейский военно-полевой банк (начальник— подполковник Н.Г. Когут) советские рубли.

Неизвестно, чем бы кончилась эта история, если бы кто-то не вспомнил: а ведь армейский банк непосредственно подчинен по финансовым делам не Лебедю и не министру обороны, а Министерству финансов!

К командующему явился начальник финансовой службы армии и сказал, что не выполнить приказ министра финансов он не имеет права. Генерал оказался в ловушке. И «процесс пошел».

И как пошел! Из всех республик СНГ в Приднестровье, как в гигантскую воронку, хлынул поток «старых» денег. Чудовищные суммы перечислялись приднестровским предприятиям со всех сторон СНГ. Эти деньги ничего не стоили, их просто не было! Но стоило им попасть в Приднестровье, как с ними происходили чудесные превращения: они мгновенно становились вполне платежеспособными российскими рублями, которые затем при обналичивании превращались в доллары США, которые, в свою очередь, не возвращались перечислившим их сюда «хозяевам», а переходили в руки новых хозяев — организаторов этого грандиозного мошенничества.

Александр Иванович рассказывал мне, что обменивали деньги по следующей схеме: прислал десять «вагонов» советских рублей, из них — восемь наших, два — твои. Согласен — вот твои два «вагона» российских рублей. Не согласен — будь здоров!

В обмене валюты участвовали почти все предприятия Приднестровья. Естественно, какая-то часть перепала и исполнителям, то есть некоторым руководителям предприятий и их заместителям по финансовой части.

Информация скупо, но все же просочилась в прессу. Руководителям Центрального банка стали задавать вопросы, сколько же всего денег обменено в Тирасполе. Центробанк молчал. Это, мол, государственная тайна.

Можно понять руководителей ЦБ! Тайна действительно была страшной. Не зря некоторые специалисты связывают безудержную инфляцию 1993 -1998 годов и дефолт 1998 года с этой аферой (а как эту акцию еще назвать?!) в Приднестровье.

Между прочим, объемы прокручиваемых денег в банках Тирасполя напугали даже Смирнова и Шевцова (называемая кое-кем цифра шесть миллиардов долларов явно занижена). Они с нескрываемой тревогой докладывали в Москву об этом.

Грачев дал команду: всех, кто причастен к прокрутке денег, срочно отправить в другие военные округа и надежно спрятать. Генерал Евневич, назначенный командующим 14-й армией уже после отставки Лебедя, имел личную сверхсекретную задачу от Грачева: замести следы, чтоб все чисто было, как на плацу перед парадным смотром! Первое, что сделал Евневич, вступив в должность командующего армией, — перевел военно-полевой банк с территории города Тирасполя, где его услугами мог воспользоваться любой посетитель, но куда могли прийти и не в меру любопытные журналисты, а то и сотрудники правоохранительных органов, на территорию штаба 14-й армии, в закрытый для посторонних городок, тем самым перекрыв доступ к финансовым документам всем, кто вздумал бы проявить к ним интерес. Подполковник Н.Г. Ко гут, начальник военно-полевого банка, вскоре умер при странных обстоятельствах: приехав в гости к родителям, надкусил яблоко, и последовала мгновенная смерть. Расследования обстоятельств смерти Когута не последовало.

До сих пор ни в правительстве ПМР, ни в Москве не поднимают вопрос о незаконности той операции, о привлечении к ответственности участвовавших в ней должностных (высоких должностных!) лиц. Между тем и в Тирасполе, и в столице России все в один голос говорят о строительстве правовых государств, где любое беззаконие должно получать соответствующую оценку со всеми вытекающими последствиями.

Отсутствие такой принципиальной оценки, безнаказанность порождает новые преступления. «У них получилось — и я смогу; их не посадили — и меня Бог милует», — так думают те, кто решил идти по стопам заказчиков и исполнителей «банковского дела» в Приднестровье. Да и сами заказчики — Грачев и Черномырдин — не прочь тряхнуть стариной, хотя и без прежнего размаха.

Я говорю о нашумевшем деле начальника Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны РФ генерал-полковника Георгия Олейника, перечислившего в 1997 году не то английской, не то украинской компании United Energy International 450 миллионов долларов (всего-то!) двумя траншами за поставку стройматериалов для строительства жилья военнослужащим. В результате сложной операции, готовившейся, по оценкам экспертов, около двух лет и проведенной в течение одного банковского дня, участие в которой, помимо зарубежной фирмы и Минобороны, принимали и два российских банка, и Государственная налоговая служба РФ, и «Газпром», и Минфин РФ, государству нанесен ущерб в размере 327 миллионов долларов.

Начали планировать операцию еще при Грачеве, а осуществили уже при Родионове. «Дежурным по апрелю» назначили Олейника. Он должен был признать вину, получить небольшой срок и тут же попасть под амнистию. А когда Олейник не согласился с этой ролью и публично на суде назвал главных действующих лиц, его за это наказали, тут же «пришив» совершенно другое дело о незаконной продаже по заниженной цене облигаций внутреннего валютного займа, принадлежащих Министерству обороны. И осудили на пять лет, лишив генеральского звания и государственных наград.

Если бы тогда, в 1993-м, наказали аферистов, превративших Приднестровье в подпольный «обменник», глядишь, не пришлось бы сейчас «заслуженному экономисту» Олейнику отдуваться за своих начальников на нарах!

Лебедь же открыто, «грубо и нетактично» (по А. Минкину) называл «воров ворами». На компромисс он ни с кем не шел. И это переполнило чашу терпения некоторых ответственных должностных лиц в Москве.

Известно, что уже весной 1993 года в Москву пошли письма от лидеров Приднестровья с жалобами на Лебедя. Вскоре в Тирасполь прибыла российская парламентско-правительственная комиссия во главе с руководителями комитетов Верховного Совета России, после чего командующему 14-й армией приказано было явиться в Москву.

Александр Иванович впервые уехал в Москву с женой. Тут же по Тирасполю стали распространяться назойливые слухи о том, что Лебедь пошел на повышение. Но простые-то люди поняли быстро, что Смирнов и Ко хотят выжить генерала из региона и что в результате может здесь произойти, и выстроились в пикеты возле Дома правительства, требуя вернуть Лебедя.

Я видел пикеты собственными глазами. Людей успокаивали, говорили им, что Лебедь вернется, — они не верили; что судьба генерала может решиться только в столице России — они не верили. Они не верили своему президенту.

Действительно, в Москве Лебедю сделали несколько выгодных предложений, но он — вернулся в Тирасполь!

АКСУ В ПОЧТОВЫХ МЕШКАХ

Осенью 1993 года Александр Иванович сложил с себя полномочия депутата парламента ПМР, не пробыв в этом качестве и месяца.

Заявление об этом важном решении датируется 15 октября 1993 года. Двумя днями ранее А.И. Лебедь выступал на пресс-конференции, подробно изложив суть дела перед журналистами. А суть его вот в чем.

Александр Иванович узнал из надежных источников о том, что генералы Шевцов и Матвеев отправляли в Москву (генералу Макашову и иже с ним) неучтенное, неоформленное оружие для нужд тех, кто решил заняться стрельбой в Белом доме в октябре 1993 года. Он также знал фамилии нескольких офицеров и военнослужащих батальона «Днестр», участвовавших на стороне Верховного Совета в боестолкновениях 3 — 4 октября, в результате которых погибли от 200 до 600 человек (по сведениям, имевшимся в то время у командующего 14-й армией) и получили ранения от 800 до 1500 человек. Руководил «днестровцами» советник президента по пограничным вопросам генерал-майор Юрий Вениаминович Колосков.

Батальон «Днестр» — не частное охранное предприятие, не бандитская «контора», не отряд наемников, не оружейный магазин. Это батальон спецназа милиции ПМР, фактически выполнявший функции ОМОНа. И руководители ПМР должны нести ответственность за действия своих силовых структур.

Шевцов и Матвеев оружие раздавали кому ни попадя. Оно стреляло в Москве, и некоторые офицеры и военнослужащие ПМР, формально — взяв отпуска, а фактически — выполняя приказ своих начальников, уезжали в столицу иностранного (заметьте!) государства и принимали участие в кровавых событиях.

Отправка добровольцев и оружия проходила почти открыто. Особой тайны из этого никто не делал! Доходило до абсурда. Например, отправку в конце сентября 1993 года в Москву генералу Макашову 50 АКСУ (автоматов Калашникова с укороченными стволами) зафиксировали и задокументировали сами приднестровские чекисты.

Для переправки оружия в столицу Шевцов-Антюфеев и Матвеев использовали... почтовый самолет миротворческих сил РФ. Погрузку в Тирасполе, а тем более выгрузку на Чкаловском военном аэродроме (Московская область) никто не контролировал. Автоматы паковали в мешки, предназначенные для пересылки почты, и опечатывали сургучными печатями...

На мешки с «почтой» случайно наткнулся сотрудник МГБ ПМР подполковник Собко. Этот офицер по линии государственной безопасности курировал тираспольский аэродром и воинские части, на нем расположенные (напомню, что тираспольский военный аэродром находился в двойном подчинении и четкого разграничения на приднестровскую и российскую части не было). Бесхозные мешки с сургучовыми печатями лежали на краю взлетной полосы, недалеко от «почтовика», на который должна была начаться погрузка. Что-то задержало внимание подполковника МГБ, он подошел поближе и внимательно присмотрелся к мешкам. Внутри одного из них четко просматривались очертания укороченного автомата. Недолго думая, Собко вскрыл мешок и вытряс его содержимое на траву. Он не ошибся - это были АКСУ.

В это время к нему подошел сопровождающий и, представившись коллегой из МГБ, объяснил, что выполняет поручение Шевцова-Антюфеева: везет мешки в Москву.

Собко не поверил. И решил уточнить по начальству. Из «башни» (здания управления полетами) офицер перезвонил оперативному дежурному по МГБ. Команда пришла: «Отпустить». Команду подполковник выполнил, но в тот же день о происшествии на аэродроме Собко написал подробный рапорт с указанием номеров стволов, улетевших в столицу (их въедливый служака не поленился переписать). Этот документ и лег на стол А.И. Лебедя (благодаря слаженным действиям чекистов, работавших тогда в ведомстве Шевцова).

Секретные списки

Где-то на рубеже 1993 — 1994 годов контрразведка 14-й армии доложила генералу Лебедю о наличии в МВД ПМР важных документов о том, как, куда и в каких количествах руководство Приднестровья раздает, раздаривает разграбленное во время событий 1992 года боевое оружие.

Александр Иванович выслушал оперативников, вызвал меня и, не скрывая волнения, рассказал об этом. Он говорил резко, и я догадывался, чем кончится наша беседа, но молчал.

— Ты можешь себе представить, сколько не учтенного никем оружия ушло отсюда на Украину, в Ростовскую область, на Северный Кавказ, в другие регионы страны! А сколько оружия эти деятели раздарили, раздали официально! Сам знаешь, если оружие без присмотра, без надзора, значит, оно обязательно будет стрелять, убивать наших соотечественников, наших детей.

В кабинете находился начальник разведки 14-й армии полковник Геннадий Тупикин. Он тоже догадывался, чем кончится наш разговор, и тоже молчал. Мы думали об одном и том же.