Вооруженные силы пмр и республики молдова перед войной

1 июня часть депутатов парламента Республики Молдова (центристы) приехали в Тирасполь для переговоров по урегулированию конфликта. 40 депутатов от Приднестровья с той же целью прибыли в Кишинев для работы в парламенте Молдовы.

Положение президента Молдовы Мирчи Снегура и его команды (Александр Мошану - председатель парламента Молдовы, Ион Косташ - министр обороны, Анатол Плугару - министр национальной безопасности) выглядело очень шатким. Для них мир означал, как минимум, политический крах. Поэтому провокации продолжались.

В ночь с 4 на 5 июня по всей линии обороны гвардейцев Приднестровья в районе Дубоссар велся интенсивный артиллерийский огонь.

7 июня молдавская сторона обстреляла плотину Дубоссарской ГЭС. Был разбит один трансформатор, масло из которого потекло в Днестр. А в трансформаторе находилось около 30 тонн трансформаторного масла.

10 июня в центре Тирасполя из проезжавшего легкового автомобиля обстреляли наряд гвардейцев. Были убитые и раненые.

15 июня возобновились боевые действия в районе села Роги. Снова убитые и раненые.

Все чаще и громче на заседаниях высшего законодательного органа Республики Молдова звучало требование смены президента и его команды. 18 июня парламент Молдовы принял постановление об «Основных принципах урегулирования конфликта и прекращения войны», в котором главным был принцип мирного урегулирования конфликта. Но для президента Молдовы Снегура продолжение войны и, главное, победа в этой войне являлись последним шансом удержаться у власти.

До мая 1992 года все усилия Молдовы были направлены на овладение городом Дубоссары и расчленение ПМР на две части. Однако к середине мая обстановка на Кошницком и Кочиерском плацдармах стала складываться не в пользу Кишинева, особенно после того, как туда подошли бронегруппы 14-й армии.

8 июне планы молдавских военных поменялись. Они решили захватить населенные пункты Бендеры, Копанка и Варница, находящиеся на правом берегу реки Днестр, чтобы размежеваться с «сепаратистами» по Днестру. После этого можно было бы ввести Молдову в состав Румынии и вернуться к границам 1940 года.

К июню 1992 года в Вооруженных силах Республики Молдова были сформированы три мотопехотных, артиллерийская, авиационная и инженерно-саперная бригады. В состав каждой мотопехотной бригады входили по артиллерийскому дивизиону, противотанковому дивизиону и по минометной батарее в каждом мотопехотном батальоне. Кроме того, в группировке артиллерии Молдовы оказались части армейского комплекта 14-й армии, которые передала ей Москва. По данным разведки, к моменту конфликта в Бендерах и в первые 10 дней боевых действий из Республики Румыния в Республику Молдова было поставлено значительное количество боевой техники и вооружений.

После объявления в Республике Молдова особого положения артиллерийские части и подразделения были укомплектованы рядовым и сержантским составом на 100%. В основном за счет резервистов. Был принят закон об уголовной ответственности за уклонение от воинской службы (наказание до 5 лет тюрьмы). На должности командиров взводов и батарей назначались прапорщики (в основном с технических и хозяйственных должностей), которым присвоили офицерские звания. О качестве или профессиональной подготовке таких горе-командиров батарей и взводов говорить не приходится. Некомплект кадровых офицеров в Вооруженных силах Республики Молдова доходил до 80%.

Так, из 15 командиров артиллерийских дивизионов в Унгенском гарнизоне, которые служили в Советской армии, продолжить карьеру в Вооруженных силах Республики Молдова согласились два человека.

Призыв и подготовка личного состава, призванного из запаса, осуществлялись «под видом учебных сборов на учебных центрах (Бульбоаки, Унгены, Бельцы) под руководством румынских инструкторов. Для проведения боевых артиллерийских стрельб личный состав артиллерийских подразделений выводился на учебные центры, расположенные на территории Румынии.

Подготовку к проведению боевых действий Республика Молдова осуществляла скрытно. С этой целью в предстоящие районы боевых действий были переброшены после отмобилизования соединения и части национальной армии Молдовы, восемь батальонов ОПОН и семь отдельных рот полиции и волонтеров. В темное время суток осуществлялся подвоз и складирование боеприпасов в лесах, ангарах, каменоломнях, на территории церквей, полевых станов вдоль правого берега Днестра, а на левом берегу Днестра - в районе сел Кошница, Пырыта.

Зная о своем подавляющем превосходстве над вооруженными формированиями ПМР, располагая достоверной информацией о состоянии Вооруженных сил Приднестровья и будучи абсолютно уверенными в своей победе (14-я армия сохраняла нейтралитет), в начале боевых действий большая часть артиллерийских подразделений Республики Молдова была выдвинута как можно ближе к берегу Днестра. Во-первых, превышение правого берега над левым на 80 -100 метров позволяло вести стрельбу полупрямой наводкой, что в некоторой степени компенсировало слабую подготовку молдавских артиллеристов. Во-вторых, сама стрельба полупрямой наводкой значительно проще, чем стрельба с закрытых огневых позиций.

Вооруженные силы ПМР располагали 33 орудиями и минометами для стрельбы с закрытых огневых позиций, которые значительно уступали артиллерии противника по дальности и по точности стрельбы. Боеприпасов к ним практически не было.

Взрыв «пороховой бочки»

19 июня Вооруженные силы Молдовы начали боевые действия. На город Бендеры с севера и с юга наступали пять батальонов (из них два батальона ОПОН), один артиллерийский дивизион, три отдельные артиллерийские, две противотанковые и три минометные батареи. Всего 2300 -2500 человек личного состава и 56 единиц артиллерийских систем.

На Кицкано-Слободзейском направлении с молдавской стороны в наступлении участвовало три батальона (из них два ОПОН), два артиллерийских дивизиона, одна реактивная батарея «Град», одна противотанковая и одна минометная батареи. Всего 1300 - 1500 человек личного состава и до 60 единиц артиллерии.

На Рыбницком направлении было сосредоточено три батальона, один отряд полиции, одна артиллерийская батарея. Всего 900 -1200 человек и до 40 единиц артиллерии и бронетехники.

На Кошницком и Кочиерском направлениях находились пять батальонов (один ОПОН), три отряда полиции, один артиллерийский и один противотанковый дивизионы, одна артиллерийская и три минометные батареи. Всего 3200 - 3800 человек и до 74 артиллерийских систем.

19 июня, в пятницу, в штабе армии собрали всех заместителей командующего, начальников родов войск и служб, начальников отделов армии. В зал Военного совета вошел генерал Неткачев, растерянный и подавленный...

Со стороны Бендер и села Копанка доносились звуки автоматных и пулеметных очередей, разрывы снарядов. Офицеры просидели без перерыва всю ночь. Никаких решений Неткачев не принял. Все предложения, которые поступали от начальников родов войск и служб, остались без ответа. Команда была одна - ни во что не вмешиваться.

Что же послужило поводом для начала боевых действий, той самой искрой, которая подорвала пороховую бочку Приднестровья?

События в Бендерах разворачивались следующим образом. В 16 часов к городской типографии подъехал автомобиль приднестровской гвардии, в котором находились майор Ермаков, прапорщик Грекул, рядовой Кулаков и водитель Рябоконь. Грекул и Кулаков зашли в типографию забрать листовки.

В это время автомобиль окружили 10 полицейских Молдовы (полицейский участок находился впритык к зданию типографии). Ермакова и водителя уазика разоружили, потребовали выйти из машины и предъявить документы.

И тут совершенно неожиданно кто-то открыл по полицейским стрельбу из автоматов. Завязалась перестрелка.

Каждая из сторон начала просить о помощи. На выручку задержанным гвардейцам (их под огнем затащили во двор полиции) поспешили приднестровские милиционеры. К городскому отделу полиции выдвинулись полицейские и волонтеры из села Варница. Но их еще на подходе из засады встретили огнем гвардейцы 2-го батальона приднестровцев подполковника Костенко.

Повод для ввода полиции и национальной армии Республики Молдова в город Бендеры был найден, а точнее сказать, спровоцирован.

В 17 часов 30 минут на город со стороны Кишинева и Каушан двинулись молдавские войска.

Председатель исполкома городского совета В. Когут пытался дозвониться до президента Мирчи Снегура или хоть до кого-нибудь из руководства Молдовы. Но правительство Молдовы вдруг пропало куда-то. Наконец Когут дозвонился до министра внутренних дел Молдовы Константина Анточа и просил его не вводить ОПОН в город, уверяя, что огонь по горотделу полиции будет прекращен и виновные в этом инциденте будут наказаны.

Анточ ответил отказом:

- В полиции гибнут люди, и меня не поймет гражданское население. Я должен их защитить.

Со стороны села Суворове на город пошла бронетехника и машины: личным составом. Солдаты имели на касках и на рукавах белые повязки. Из района Суворовской горы тачали стрелять артиллерийские орудия. На город упали первые снаряды. Со стороны села Протягайловка, из района птицефабрики, по городу открыли огонь гаубицы и минометы. Подъехали два БТР и восемь машин с солдатами, мальчишками по 18 -19 лет. Гвардейцы ПМР на БАГ (большой артиллерийский тягач, обшитый железом) атаковали БТР и захватили их. Молдавские солдаты убежали в сторону Гербовецкого леса.

По железной дороге к станции Бендеры подошел дизель. Из него высадилось до 100 человек с белыми повязками на рукавах. Группа разделилась на две части: одна двинулась к мосту через Днестр, а другая - в сторону железнодорожной станции Бендеры-1, ведя непрерывную стрельбу из автоматов.

К 19 часам был блокирован в казармах батальон Костенко.

В 19 часов 30 минут со стороны села Варницы к крепости подошла колонна молдавских войск в составе: два автобуса, две боевых машины пехоты (БМП), 20 многоцелевых тягачей легких бронированных (МТЛБ) и БТР, две артиллерийские батареи по шесть пушек и минометная батарея из шести минометов.

В 20 часов в городском совете собрались В. Когут, Г. Егоров, О. За-польский, В. Харченко, К. Каранов, В. Яровой, члены совета обороны города и исполкома. Они приняли решение поднять людей на защиту города. Тревожно завыли сирены, это был сигнал к сбору ополченцев. Но была пятница, и сбор проходил очень тяжело. В соответствии с последним, апрельским, соглашением о перемирии все оружие находилось в казармах батальона Ю. Костенко. Получить его смогли только предприятия, расположенные в этом районе, то есть машиностроительный и опытно-экспериментальный ремонтный заводы.

В 21 час в районе городского совета завязался бой между казаками (31 человек, успевших прорваться через мост из Тирасполя), отрядом рабочих с завода «Прибор» (40 человек) и молдавскими войсками. У казаков кроме автоматов были пять гранатометов РПГ-7 и пятнадцать гранат к ним. Всего горисполком защищали 96 человек.

Находившиеся в исполкоме объединенные военные наблюдатели от России, Украины, Молдовы и Румынии заявили, что они проинформируют свое руководство о происходящих событиях, и, так как военные действия не позволяют им выполнять свои обязанности, они вынуждены покинуть свои посты.

В это же время оперативному дежурному 173-й ракетной бригады, которая располагалась в Бендерской крепости, позвонил заместитель министра обороны Республики Молдова генерал Дабижа и заявил:

- Если в течение часа с территории крепости не уйдут приднестровцы, то по крепости будет открыт огонь.

Начальник штаба ракетной бригады (он исполнял обязанности командира) полковник Е.И. Гончарук доложил генералу Юрию Неткачеву обстановку. Неткачев дал команду ни во что не вмешиваться. По всей видимости, такой же звонок был и оперативному дежурному 2-го понтонно-мостового полка. Через два часа на территории полка и бригады начали рваться снаряды. Загорелся склад горюче-смазочных материалов на территории понтонно-мостового полка. Вскоре загорелся склад ГСМ и в бригаде, один снаряд попал в хранилище с техникой, уничтожив две машины.

В 00 часов 20 минут 20 июня на мосту через реку Днестр шел бой, а со стороны Кишинева в Бендеры входила колонна молдавских БТР. В час ночи в районе обувной фабрики «Флоаре» развернулась молдавская батарея 100-мм пушек МТ-12 и открыла огонь по городу.

Около трех часов ночи мост через Днестр был захвачен молдавской армией. На выезде из Бендер в сторону Тирасполя перед мостом была развернута молдавская батарея 100-мм пушек МТ-12 (четыре орудия).

К утру от огня молдавской артиллерии загорелись 60-тонная цистерна с горючим и вагоны с лесом на железнодорожной станции Бендеры-1. (Здесь скопилось много вагонов с нефтепродуктами, находились цистерны с газом.) Город был на грани катастрофы. Если бы не героические действия пожарных, которые боролись с огнем под артиллерийским обстрелом, жилые кварталы, примыкающие к станции, были бы обречены.

В восемь утра вновь разгорелся бой за здание городского совета и казармы батальона гвардии приднестровцев. По городу вела огонь молдавская артиллерия.

Президент Молдовы Снегур выступил по молдавскому телевидению и заверил всех, что в Бендерах, Кицканах и Копанке наводится конституционный порядок и ничего страшного там не происходит.

К полудню в Бендерах обозначились четыре очага сопротивления. Первый - казармы блокированного батальона гвардии. Здесь собралось около 300 человек и находились два захваченных БТР, одна установка «Алазань», один самодельный 82-мм миномет. Второй - исполнительный городской комитет, который обороняли 96 человек. Третий - крепость, в которой размещались военнослужащие ракетной бригады, а также укрывшиеся там казаки, ополченцы и милиционеры. Четвертый - военный городок батальона химической защиты, в котором также располагались защитники города.

По словам заместителя председателя исполкома К. Каранова, руководить боевыми действиями было очень сложно ввиду того, что они распались на массу уличных боев и локальных стычек.

Генерал Неткачев и война

В это время в штабе армии под руководством генерала Неткачева шли абсолютно бесполезные совещания, некоторые офицеры сами выводили свои батареи на огневые позиции, а приднестровцами овладело лишь одно страстное, навязчивое, маниакальное желание: «Оружие!»

С апреля, и еще раньше, всех, начиная от Игоря Смирнова до Галины Андреевой, преследовала одна мысль: необходимо захватить технику 14-й армии и с помощью этой техники все проблемы будут решены. Люди не понимали, что техника стоит на длительном хранении и что ее необходимо сначала снять с консервации и подготовить к боевому применению.

Впрочем, по приказу Неткачева на всякий случай были подготовлены 10 танков и четыре БТР. Были укомплектованы экипажи, проведено боевое слаживание. Танки и БТР стояли на выходе из парка. Когда начались широкомасштабные боевые действия, парк был «атакован» приднестровскими женщинами. На этот раз их возглавил генерал Макашов. Макашову удалось деморализовать офицеров-командиров боевых машин, которые без приказа не должны были покидать территорию парка (все это сопровождалось визгом и плачем женщин!), и техника выдвинулась к местам боев. В тот же день на мосту через Днестр один из БТР был подбит из гранатомета, погибло двое российских офицеров: командир роты, старший лейтенант, и командир взвода, лейтенант, только прибывший в армию после окончания Ленинградского училища. К сожалению, память не сохранила их фамилии. И надо ли говорить, что смерти этих двух российских ребят целиком на совести Макашова, этого профессионального провокатора.

Неткачев в ярости кричал на Смирнова:

- Почему мои офицеры должны погибать за то, чтобы ты находился у власти?! Где твои экипажи?! Где твоя гвардия?! Почему ты сам не в окопах?!

На следующий день, стоя у гробов своих подчиненных, Неткачев с болью в голосе сказал:

- Простите, что не успел научить вас!..

Командарм Неткачев приказал передать 10 танков приднестров-цам. Оказалось, что кроме механиков-водителей танки Т-64 БВ, стоявшие на вооружении 14-й армии, никто толком не знал. Экипажи даже не успели ознакомиться с устройством танка, как их погнали в бой. В результате из первых трех танков, которые пришли в Парка-ны, один был подбит, второй заглох при въезде в город, а у третьего заклинило подъемный механизм пушки и не включался механизм заряжания. В одном танке не работал электроспуск пулемета, пришлось стрелять вручную, но после нескольких выстрелов пулемет заклинило.

Недаром существуют нормативы, согласно которым необходимо минимум три-четыре дня для приведения техники в боевое состояние и проведения боевого слажи-вания хотя бы экипажа, не говоря уже о боевом слаживании взвода, роты и т.д.

При поддержке артиллерии 14-й армии около 17 часов казаки и гвардейцы ПМР предприняли попытку прорваться через мост на помощь окруженным казакам в городском совете и гвардейцам - в казармах 2-го батальона. Батареи 122-мм «Гвоздик» и 152-мм «Акаций» подавили противотанковую батарею противника и обеспечивали своим огнем продвижение казаков и гвардейцев. В атаку пошли два танка. Один подбили возле поста ГАИ из гранатомета, второй подожгли на мосту (из-за спешки не успели снять наружные баки, под завязку наполненные дизельным топливом), но он, не потеряв подвижности, задом ушел к арке у села Парканы. Там уцелевший экипаж пересел на другой танк и возобновил атаку. Именно этот героический экипаж и смог прорваться через мост. Засевшие в крепости и городке батальона химической защиты казаки, милиция, ополченцы, а также офицеры и солдаты ракетной бригады поддержали наступающих гвардейцев ударом во фланг.

К 18 часам казаки, ополченцы и добровольцы прорвались к исполкому горсовета. Молдавские войска потеряли убитыми 80 человек. Было подбито 11 единиц бронетехники, захвачены и трофеи: четыре пушки МТ-12, две БМ ПТУР «Конкурс», одна БРДМ, два МТЛБ, две зенитные спаренные установки ЗСУ-23, два КамАЗа с оружием и боеприпасами.

Единственный танк, прорвавшийся к горисполкому, вызвал панику среди частей национальной армии и ОПОНа. На наступавшем танке была нанесена российская символика, и все подумали, что 14-я армия принимает участие в боевых действиях. Началось беспорядочное отступление молдавских подразделений из центра города.

Практически центр города был освобожден. Но так как никто никем не управлял и каждый действовал сам по себе, в стане победителей царила полнейшая неразбериха. Молдавская сторона, работая на тех же частотах, что и вооруженные формирования ПМР, выдала ложную команду: «Всем подразделениям вернуться на исходные позиции». Пока разбирались, кто отдал такой приказ, техника с позиций снялась. А когда ее вернули на прежние места, инициатива уже была потеряна.

А что же руководство ПМР? Президент ПМР И. Смирнов и председатель Верховного Совета ПМР Г. Маракуца позже говорили, что находились у командующего и упрашивали Неткачева вмешаться в происходящее. Маракуца будто бы даже в отчаянии крикнул:

- Хочешь, я на колени встану перед тобой?!

На самом деле никто из них даже не позвонил командующему 14-й армией, чтобы согласовать действия частей армии и ПМР.

Неткачев непрерывно звонил в Москву и Кишинев. Наконец дозвонился до начальника штаба Сухопутных войск Букреева, доложил обстановку, вдруг связь прервалась. Неткачев вновь дозвонился по тому же номеру. Трубку поднял оперативный дежурный:

- Что делать?! - вновь спрашивал Неткачев.

- Букреев сказал, - ответил оперативный дежурный, - что, мол, там есть командующий, пусть он и разбирается.

Наступила ночь с 20 на 21 июня. До шести часов утра активные боевые действия не велись. Стороны приходили в себя, подсчитывали потери, проводили разведку. Время от времени вспыхивали перестрелки. На город методично сыпались снаряды и мины.

21 июня после того, как в частях Бендерского и Дубоссарского гарнизонов среди личного состава появились раненые (семь человек в 173-й ракетной бригаде и шесть человек в 237-й инженерно-саперной бригаде), а казарменному фонду, складам с горючим, парковым помещениям и технике был нанесен значительный материальный ущерб, поступило устное разрешение Руцкого на открытие ответного огня.

В госпиталь 14-й армии стали поступать раненые. Москва прислала в Тирасполь бригаду опытных хирургов, были дополнительно доставлены медикаменты, но принимать раненых приднестров-цев и граждан Молдовы формально госпиталь не имел права. Спасали российские врачи, конечно, всех, кого можно было спасти, но делали это едва ли не подпольно. Только Лебедь, взяв командование армией на себя, приказал оказывать помощь всем, независимо от гражданства и принадлежности к конфликтующим сторонам, и госпиталь заработал в полную силу.

Звонок Ельцина

Поздно вечером 21 июня, когда обессиленный бессонными ночами и сводками об убитых и раненых генерал Неткачев разговаривал по телефону с женой, раздался звонок по ВЧ. Звонил Бурбулис:

Сейчас будете говорить с президентом.

- Товарищ Верховный главнокомандующий! Докладываю вам обстановку...

Неткачев подробно изложил ситуацию, сложившуюся за последние несколько дней, рассказал о потерях и разрушениях на территории армии, про положение гражданского населения, про ситуацию с оружием, короче говоря, про то, как расширяется и ожесточается военный конфликт. Война!

Ельцин выслушал его и сказал:

- Я удивляюсь твоему терпению. Мы тебя не забудем, - и... положил трубку.

А Неткачев так и остался сидеть с трубкой в руке, и все его надежды на четкие указания сверху таяли, как таял за окном длинный июньский день, и сумерки мерцали зарницами недалеких разрывов.

«Отвечать огнем на огонь»

И лишь 22 июня пришла шифровка от министра обороны П. Грачева, разрешающая отвечать огнем на огонь в случае прямой угрозы нападения на военные городки, а также места компактного проживания семей военнослужащих. Но ответная стрельба велась исключительно с личного разрешения командующего или начальника штаба армии.

Уже после получения шифровки при атаке на здание полиции была сделана попытка поддержать наступающих гвардейцев артиллерийским огнем. Но пока приднестровский корректировщик передавал по телефону данные для стрельбы в рабочий комитет города Бендеры, а оттуда передавали данные в Тирасполь, из Тирасполя - далее, в дивизион, ушло много времени. За это время наступающие продвинулись вперед, и первые снаряды попали в расположение наступающих приднестровцев, а после введения корректировки - в расположение полиции. Было разрушено здание паспортного стола, но остальные позиции полицейских пострадали не сильно, поэтому стрельбу прекратили. Тем более что об этой стрельбе узнал командующий и запретил вести артогонь.

Не имея точных координат целей, которые могли определить только артиллерийские разведчики, выполнять огневые задачи в городе без нанесения больших разрушений городским кварталам практически невозможно. И поэтому, пока артиллеристы сами не определяли координаты целей, стрельба не велась.

Чтобы убрать промежуточные звенья, которые стояли между обнаружением цели и открытием огня, в Бендерскую крепость ввели минометную батарею 183-го мотострелкового полка. Командиру батареи предоставили возможность напрямую работать с горисполкомом и командирами приднестровцев.

Главная задача, которую поставили перед собой артиллеристы 14-й армии, - заставить молдавские войска прекратить стрельбу. Задача на подавление или уничтожение не ставилась, для этого не хватало ни сил, ни средств. На тот момент выполнять огневые задачи могли только две артиллерийские и одна минометная батареи.

Молдавская авиация также приняла участие в боевых действиях.

22 июня с 13 часов до 13 часов 30 минут два молдавских самолета МиГ-29 пытались разбомбить мост через Днестр, но вместо моста отбомбились по селу Парканы. Было разрушено несколько домов. В Бендерах среди гражданского населения началась паника. Каждый час город покидали до тысячи беженцев.

Начальник войск противовоздушной обороны (ПВО) 14-й армии полковник Добрянский докладывал Неткачеву о том, что с аэродрома Маркулешты поднялись два самолета и летят в направлении Бендер. Самолетами управляли капитаны Руссу и Дарануца, старшие лейтенанты Бобович и Медуран. Однако командующий не разрешил открыть по ним огонь.

В дальнейшем молдавская авиация предпринимала попытки уничтожить газовую подстанцию в районе Ближнего Хутора. Всего за этот день средства ПВО 14-й армии засекли 27 целей, которые летели с северного и западного направлений.

В полночь 22 июня активные боевые действия в Бендерах прекратились.

Итогом первых четырех дней войны стало то, что Приднестровские вооруженные формирования благодаря вмешательству 14-й армии смогли избежать полного уничтожения, воспрянули духом и немного стабилизировали положение в Бендерах, Копанке, Кицканах и Дубоссарах.

Всю ночь с 22 на 23 июня вооруженные формирования приднестровцев и молдавской армии не входили в Бендеры.

С 20 по 22 июня молдавская сторона понесла большие потери, личный состав, побывавший под огнем, был морально подавлен. Появились и пленные. С одним из них, русским парнем, мне пришлось побеседовать.

- Ты-то что здесь делаешь?

- Меня подняли ночью, вручили повестку, тут же погрузили в машину и привезли сюда.

Ему повезло. Многим повезло меньше. У убитых молдавских солдат находили военные билеты с записью о том, что их призвали в армию 10-19 июня 1992 года, то есть вояки они были не ахти какие. Молдавская сторона начала перегруппировку войск.

Казалось бы, в данной ситуации руководство Приднестровья и Бендер должно было бы укреплять город, чтобы не допустить повторного наступления молдавской армии. Но тут сказалось полное отсутствие единого командования вооруженными формированиями и растерянность руководства Приднестровья, для которого начало вооруженного вторжения в Бендеры явилось полной неожиданностью. Оно верило международным гарантиям, четырехсторонней комиссии наблюдателей, решению парламента Республики Молдова от 18 июня о мирном урегулировании конфликта.

Так, например, Ш. Кицак, начальник республиканского управления по обороне и безопасности, все время пытался заставить бендерское военное руководство атаковать здание полиции, хотя для этого не хватало ни сил, ни средств, ни техники, ни боеприпасов. Прислали боеприпасы калибра 7,62 мм, в то время как у всех были автоматы калибра 6,45 мм. На вопрос, где техника, Ш. Кицак отвечал: «Обходитесь своими силами». Тут в ход пошли эмоции. Бендерское руководство заявило: «Вы нас просто бросаете, сдаете румынам», и т.д. и т.п.

Подполковник Костенко посчитал, что их предали, и решил вывести остатки батальона из Бендер. Игорь Смирнов в это время в кабинете Неткачева просил о помощи. Председатель горсовета города Бенеры В. Когут находился в горсовете, но был без связи. Руководитель вооруженных формирований Приднестровья ТУТ. Кицак с первым батальоном тираспольской гвардии сидел в Парканах и не знал, что ему предпринять.