Яйцеклетка выходит на 12-16-й день, считая от конца цикла. Повторю: от конца, А не от начала.

Вот такие парадоксы с сексом. И при желании зачать ребенка надо использовать именно эти дни. При этом учесть, что яйцеклетка живет полсуток-сутки. Ну, и то, что было уже провозглашено: сперматозоиды вызревают в течение двух-трех суток. И добавим еще одно важное сведение: живут сперматозоиды тоже двое-трое суток. Легко сообразить, что, если мы хотим ребенка, с 19-го дня от конца цикла при постоянном ритме менструаций целесообразно воздерживаться от семяизвержений для созревания сперматозоидов. Накануне 16-го дня от конца цикла — половой акт, при этом сперматозоиды будут дееспособны в течение 16-го, 15-го и 14-го дня от конца цикла. В этот период необходимо воздержание для вызревания второй партии сперматозоидов. Половой акт — на рубеже 14-го и 13-го дня от конца цикла. Сперматозоиды будут дееспособны в течение 13-го и 12-го дня, и даже в течение 11-го дня от конца цикла (но 11-й день нас уже не интересует). Это — основа нужных для зачатия ребенка знаний. Легко все рассчитать. И если попадание произойдет не на первую попытку, то на вторую-третью оно произойдет. Если, конечно, все хорошо с физическим здоровьем. Если же, не дай бог, до того была гонорея или трихомоноз, то стоит проверить проходимость фаллопиевых труб (у женщины) и усомниться в проходимости семявыносящих канальцев (у мужчины). А если циклы у женщины не одинаковые по продолжительности, не печальтесь: в ход должны пойти более сложные расчеты. В книге «Лабиринты общения» я дал гораздо более обширный материал с множеством объяснений. А здесь все это сказано для ориентировки в вопросе. Ведь казалось, что считать надо от начала, а оказалось, что от конца. Но изучать детали советую по упомянутой моей книге. Я не говорю о себе, что я выдающийся поэт. Но научные тексты я пишу явно понятней, чем мои коллеги по просветительскому цеху. Так что по моей книге. В ней, кстати, говорится и о том, как можно «подрегулировать» пол ребенка, и о предотвращении нежелательной беременности.

Но вот свершилось. Ура!

Мы беременны! Я не оговорился. Мы!

ВЫНАШИВАНИЕ РЕБЕНКА - МЫ И НЕ ТОЛЬКО В СМЫСЛЕ ФИЗИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ БЕРЕМЕННОЙ ЖЕНЕ.

НО И В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ -В СМЫСЛЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДДЕРЖКИ.

Прежде всего, заложим в план, что у супругов нет озабоченности, где жить и на что жить. Минимальное жилище и минимальное денежное обеспечение — об этом вы подумали и решили все проблемы заранее. Я сказал «минимальное», имея в виду именно минимальное. Ведь известно, что лучшее — враг хорошего. И если дожидаться того, чтобы для ребенка была уже и отдельная комната, и дача в тридцати километрах от города, и машина, чтобы ездить на дачу, и трехколесный велосипед, — то ребенок дождется времени, когда ему можно будет родиться, когда маме будет за сорок. А мы уже, надеюсь, знаем, что яйцеклетке тоже сорок лет и что это отнюдь не здорово.

Ладно, минимум обеспечен. В чем еще заключается психологическая поддержка?.. Не ссоримся и не сомневаемся в том, что вместе навсегда. Легко представить себе, что будет, если здесь все наоборот. Тревога матери (и отца) для ребенка — это как постоянные мелкие землетрясения для нас, взрослых. От этого, конечно, не ждем заячьей губы и волчьей пасти, но вероятность функциональных психоневрологических расстройств после рождения увеличивается. Нет, мы спокойны, мы вместе гуляем и мечтаем о том времени, когда он появится на свет. Рука отца часто на животе матери. Поглаживания, воркование. Ребенок в животике мамы должен чувствовать положительное присутствие отца. Папа и мама спокойно слушают «Колыбельную» Моцарта, «Форель» Шуберта. Папа читает маме вслух что-то приятно-интересное, когда она принимает ванну. Так что отца ребенок тоже знает с момента своего зарождения.

Как быть с сексом при беременности? Возьмем за аксиому, что любые положительные эмоции родителей для будущего ребенка — тоже со знаком плюс. При нормально протекающей беременности в ее середине секс и оргазмы у матери — это хорошо. Ограничения все же целесообразны в первые 2 месяца (плод

еще недостаточно укрепился) и в последние 2 месяца (могут быть спровоцированы преждевременные роды, поскольку готовность к родам нарастает).

Диета и режим — здесь я рекомендую довериться обычным медицинским книгам. Лучше перейдем сразу к родам.

Где раньше рожали крестьяне? Дома (если не в поле). А дворяне? Тоже дома: вызывали повитух. Это потом появились роддома. Вот у рабочих не было дома, поэтому рожали в больницах. И советская медицина — больничная. Врачам так легче. Все под боком. Если что — в реанимацию. Понять врачей, конечно, можно. Но ведь большинство болезней лечат дома, привлекая поликлинического врача. И даже вся советская система здравоохранения провозглашала принцип диспансеризации (активного наблюдения и лечения на дому), и только в крайнем случае больного помещали в стационар. Роды — не болезнь, так что тем более надо дома. Но об осложнениях тоже надо помнить.

Есть в картежно-гадательном лексиконе словосочетание — «казенный дом». Имеется в виду тюрьма. Ну а больница — она ведь тоже «казенный дом» и тоже почти тюрьма. И тапки и халат — тоже казенные... Плюс отношение медперсонала. Я после седьмого класса закончил фельдшерско-акушерскую школу и в пятьдесят седьмом году в неполные 17 лет принимал вместе с нашим преподавателем-акушером роды. А потом, на четвертом курсе мединститута проходил практику по акушерству. Это были уже шестидесятые годы. Я даже хотел стать акушером: романтическая специальность — помогать появиться на свет новой жизни, нередки уж очень острые ситуации... Но потом больше увлекла романтика психиатрии. И уже тогда, в полудетском и юношеском возрасте и позже, когда я консультировал в роддомах в качестве психиатра, я обратил внимание на унизительное положение женщины в роддоме. Ею командовали. Вот фразы, которые я слышал здесь и там в адрес женщин от акушерок: «Женщина, подойдите к креслу, возьмите пеленку», «Женщина, ложитесь на кресло, пододвиньте зад, раздвиньте ноги...» Подбор слов чего стоит. А это обезличенное «женщина»... В палате — несколько человек. Изоляция от мужа. Не было тогда медицинской психологии, да и сейчас ее в здравоохранении, по существу, нет. Студентам 17 часов «медицинской психологии» дает кафедра психиатрии. Что можно получить за 17 часов? Да и за счет этих часов кафедра психиатрии — понять можно — расширяет курс психиатрии.

Ребенка в роддоме раньше необходимого отделяют от матери. Перерезают пуповину до того, как плацентарная кровь переходит в его тельце¹. Спеленывают и кладут в другое помещение. Для родившей матери — это жуткий стресс. Мать — здесь доказывать нечего — переживает за своего ребенка: где он там, как он там, один без нее, кровиночка ее. С биркой на ручке, чтоб не перепутать. А ведь были случаи, что и путали... И даже если не перепутают, то с биркой на ручке — это что-то нам напоминает? Это же почти Освенцим.

А для ребенка — не стресс? Позади тяжелая работа по появлению на свет. Голову сдавливало, а ею приходилось еще и вертеть, чтобы пройти родовые пути. На твою маму кричали: «Женщина, тужьтесь!» И вот ты, как детеныш любого млекопитающего, хочешь присосаться к материнской груди и на ней заснуть. Но нет, тебя отшлепают, чтобы ты закричал (тогда ясно: не умер), потом, не дав опомниться, отделят тебя от матери, а кровь из плаценты еще не полностью перешла в тебя. Потом унесут куда-то от твоей мамы к чертовой матери, спеленают, чтобы не смог двинуться и чтобы побыстрее заснул. Изоляция ребенка от матери в первые часы и дни страшна! Представьте-ка себя на его месте. Нет, я бы не пожелал, чтобы ко мне так относились.

И как бы мы ни старались приблизить условия в роддоме к домашним, все равно почувствуете разницу.

Дома — домашняя обстановка. Тапки, халат — все свое, привычное. Дома и туалет свой. И ванна. И, что немаловажно, микрофлора своя. И вообще все свое. И родственники нужные все рядом. Не только муж, но и мама, и сестра (а не только медсестра). Это для психики рожающей женщины очень важно.

Ну а для ребенка... Дома не вышвыривают тебя в общую кювету обездвиженным свертком, чтобы лучше спал. Дома не отрезают сразу пуповину, и кровь переходит в младенца. Дома можно сразу спать рядышком с мамой.

Так что же нам делать? Чтобы и волки были сыты, и овцы остались целы...

Ну, все не так уж трудно. Психологический комфорт домашних родов и возможность квалифицированной инструментальной помощи можно сблизить.

¹ Сейчас — еще и с целью забора плацентарных веществ для косметики или для выделения стволовых клеток. Благое дело, но надо как-то согласовывать это с родителями, а не так, по-гангстерски.

Во-первых, нужна достаточная точность в диагностике и профилактические меры. Тогда все «за» реализуются, а почти все «против» можно будет предвидеть и предотвратить (а если уж явно лучше в стационаре, ну что же, тогда — в стационар).

Во-вторых, на дому — это не значит, что без акушерки. Она должна быть, она должна быть компетентна и должна быть в состоянии провести нужные медицинские действия, если возникнут незначительные осложнения. А на случай неожиданных более серьезных, но менее вероятных осложнений необходимо знать адрес ближайшего роддома (и быть уверенными, что он не на ремонте). Надо иметь наготове два исправных автомобиля с разогретыми двигателями и двух трезвых водителей.

Новое, как известно, — это прочно забытое старое. Старое — это в данном случае роды дома. Но теперь кажется страшно, что не в роддоме, а дома. А что, собственно, страшного? Будем исходить из того, что роды дома — норма, а если осложнение, то нужны условия стационара. Но, господа врачи! Надо сделать так, чтобы «скорая помощь» была реально скорой и комфортабельной. И не обязательно перевозить даже в стационар, надо, чтобы в случае осложнений «скорая» производила многие нужные действия на дому.

Только давайте уговоримся, я никого не уговариваю. Я«делюся» опытом, высказываю соображения. Консультант не дает советов, он дает информацию.

Мы с моей женой Леной услышали об опыте других. Мы захотели рожать дома, а не в тюрьме. Нам не подошел и вариант моего присутствия в роддоме, хотя я врач и сдал в мединституте акушерство на «отлично» и консультировал в роддомах как психиатр. Отказались мы от этого варианта в том числе и по соображениям дороговизны. Да, дома мы получаем само собой разумеющиеся человеческие условия, а в роддоме за свои тапки и свой халат и за контакт с ребенком и мужем надо доплачивать. Платить приходится не за услуги даже, а за отсутствие неудобств. Цены на присутствие мужа или на отдельную палату невыносимы.

В итоге обратились к акушерке из фирмы «Рождество». Ее зовут Алена. У нее четверо детей. Она подробно и толково рассказала нам о родах на дому. Дала телефоны, понятно, и сотовый. По первой просьбе приехала к нам домой. У Алены машина, которую она сама водит, — значит, может приехать и ночью, если понадобится.

Мы взяли в женской консультации так называемую обменную карту. Узнали расположение двух ближайших родильных домов (оба — в рабочем состоянии), все прямые и объездные пути к ним. Мобилизовали две машины (нашу и брата Лены), для того чтобы в случае необходимости отвезти (в рамках 20 минут) из дома в роддом.

Алена приехала к нам по первым симптомам родов. Побыла с нами, даже переночевала. Но родовая деятельность развивалась медленно. Алена уехала по другим делам и через каждый час звонила, поддерживала морально — она тут, рядом с нами, может приехать через полчаса. Лена рассказывала, что ей был голос: «Подожди немного, мы скоро увидимся». Это был голос Кати. Как психолог я понимал, что в стрессе (роды — стресс, положительный, но с тревогой) могут быть психогенные слуховые галлюцинации, не патология, а психологическая поддержка, можно сказать, аутопсихотерапия. И вот во второй половине дня таинство рождения стало для нас реальностью. Это было в начале февраля 2001 года. Дни еще короткие. Вечера темные. Так что как бы ночь.

Все-таки на дому должны помогать профессионалы. У нашей Алены — диплом акушерки. И я, как человек с высшим медицинским образованием, более того, как врач-психотерапевт, могу сказать, что то, как она вела роды, у меня вызывало восхищение. Я бегал по квартире и выполнял все ее распоряжения. Были моменты, когда Алена меня отсылала за ненадобностью, и, чтобы скоротать время, я сидел за компьютером и редактировал нашу с Леной предыдущую книгу — «Лабиринты мышления». И вот Алена опять позвала меня. Я думал, что в очередной раз надо что-то принести. И вдруг в ванне, на груди своей Лены увидел маленькое-большое чудо — Катю. Была одна, стало две. То, что это Катя, «а не Котя», я уже знал. На УЗИ видел воочию. Но сходство лица Кати с моим далеко не младенческим лицом меня взволновало, чего уж там говорить. Катя была красивого розовенько-беленького цвета, чистенькая... Никаких криков не было, ее никто не шлепал, но, по восторженным словам жены, Катя сразу «поползла по мне», сразу присосалась, и так сильно, что это было достаточно ощутимо.

Так что отца своего Катя тоже знает не только с момента своего зарождения, но и с момента своего рождения. Лена уже дремала, и когда Кате исполнилось 2 часа, я подошел к компьютеру и дописал то стихотворение, где «Моя любовь к тебе нетленна, Как имя древнее Елена»:

 

Мы не забудем эту ночь,

Когда рождалась наша дочь,

И пред иконой, пред распятьем

Ее назвали просто — Катя.

 

Ну, насчет иконы и распятия — это я для поэзии. Я не верю в Бога с бородой, созданного человеком по образу и подобию наших православных священников. Но символы первозданного христианства — подвижничество, жертвенность и добродеяния для меня значимы.

О родах дома я, конечно, знал и раньше. Но когда моя студентка Марина Воробьева рассказала о своих родах дома и дала телефоны теперь уже нашей акушерки Алены, я оживил свои акушерские познания и возобновил общение с другой воительницей на этом ристалище Мариной Соловей, которая к тому моменту родила дома одиннадцать детей. Марина — моя бывшая студентка, а теперь человек известный, публицист, общественный деятель, выступала со всей семьей несколько раз по телевидению. В ее семье сейчас 13 детей, мэрия Москвы выделила взамен меньшей квартиры целый этаж в солидном доме-новостройке в московском Митине. Мы с Леной глубоко благодарны Марине как нашему консультанту по домашним родам. Она даже показала нам фильм о своих домашних родах. Ну не все одиннадцать, но пять родов мы видели. На мою Лену это произвело очень положительное впечатление. Тогда-то мы и позвонили Алене в «Рождество».

Кроватка — это одиночество...

Как продолжение роддомовской политики по отношению к ребенку выглядит «выкладывание» его уже дома в отдельную кроватку. С виду — все как надо: у ребенка свое место в доме, своя кроватка. И когда инспектор из отдела опеки и попечительства производит обследование на дому, то одним из атрибутов благополучия ребенка является отдельная детская кроватка. Ее даже покупают по обычаю до рождения. Дескать — вот тебе место в доме — мы тебя ждем. Ну — как с символом, что мы тебя ждем, я могу согласиться... А дальше, как и следует ожидать, будет свое «но»...

Но... как ведут себя другие млекопитающие? А мы, люди, между прочим, по представлениям биологов, млекопитающие.

Во-первых, любая мать, будь то мышка, кошка, сука или волчица, старается как можно больше времени быть в норе, в логове вместе с детенышами. И даже самец-отец, если образуется брачная пара, крутится здесь же. Никаких отдельных кроваток. Детеныш старается присосаться, а насосавшись, засыпает здесь же, внутри внутреннего гнезда, образованного телом матери. Сон рядом с родителями спокойнее, ты всегда защищен, и тепло матери — тому залог, порука.

У него умеряется страх, он в комфортном тепле, и как только шевельнулось в душе опасение, сразу же он может найти сосок и пристроиться к нему. Поймем, что

СОСОК ДЛЯ РЕБЕНКА - НЕ ТОЛЬКО И НЕ СТОЛЬКО ИСТОЧНИК ПИТАНИЯ,

НО И СИМВОЛ ЕГО СВЯЗИ С МАТЕРЬЮ, ЗАМЕНИТЕЛЬ ПУПОВИНЫ,

ПАМЯТЬ О ТОМ, КАК УЮТНО БЫЛО ТАМ, ВНУТРИ.

Все это так естественно. А человеческий детеныш чем хуже?

Что значит кроватка у людей. Это память о том, что тебя предали. Ты старался родиться, несмотря на дискомфорт процесса рождения, а тебя отрезали раньше времени от мамы, связали руки-ноги и сложили вместе с другими товарищами по несчастью буквально в штабель. Ну, кроватка, разумеется, уже хотя бы индивидуальная, но все равно ведь это не мама.

Если новорожденный, а потом младенец спит с родителями, у него нет тревог. В сущности, продолжается райское блаженство, как в матке. Тревога — проснулся, грудь матери тут же, не надо долго и надрывно плакать. Нужен горшок — папа тоже на стреме. Вселенная на месте, если есть титя, и дитя чувствует себя комфортно.

Мы удивляемся, морщимся, ужасаемся, когда родившая слабое существо недоженщина бросает его в роддоме, забрасывает в интернат, а то в детдом. А ведь психологическая подготовка к такого рода нечеловечности закладывается в роддоме, когда младенца уносят от мамы. И кроватка — не напоминает ли она пусть отдаленно — интернат, в котором ребенок ожидает мать по пять дней, чтобы потом, не насытившись ею за два дня, затосковать и превратиться постепенно в бесчувственную деревянную куклу.

Тут возможна полемика. Ведь и опасность есть — поосторожничает кто-то. Существует народное выражение «прислала»,

то есть придавила ребенка. Разумеется, если мать алкоголичка в запое, то «придавить» может, но задавить — все же нет. Ребенок заорет так, что проснется даже алкоголичка. Но если отбросить алкогольную психопатологию, то стоит ребенку всхлипнуть, мать (да и нормальный отец) мгновенно проснется. Когда психофизиологи говорят о гипнозе, обычно подчеркивается, что существует связь между гипнотизируемым и гипнотизером, которую Иван Петрович Павлов называл «раппортом». Гипнотизируемый ничего не слышит, кроме голоса гипнотизера. Здесь, если угодно, «гипнотизером» является ребенок, а у матери в мозгу — «раппорт», точка наибольшей ясности. Так что мифическое «прислала» просто невозможно по определению, по физиологическим механизмам. А тревоги за ребенка, которые неизбежны при его отсаживании, сняты, да и ему обеспечен душевный комфорт.

А тут нас с другой стороны попытаются обвинить:

— Это что же, это же секс!

Ах, отстаньте, кто упрекнет родителей, которые целуют своего малыша в попку? Отъявленные бесчеловечные ханжи. У гениального режиссера-кукольника Резо Габриадзе, тончайшего гуманиста, в его кукольной пьесе есть эпизод. Обвиняемый говорит судьям, как они могут его обвинять, он же человек, а вы что — не люди, вы что — не целовали своего ребенка в попку... То есть, по Резо Габриадзе, — это признак человеческого начала. Ну а спать рядом с ребенком — тем более.

А когда родителям заниматься сексом? Ничего трудного. Тогда, когда малыш спит крепко, тревог-то нет. Может быть, даже для секса использовать другую комнату, а может быть, ванную. Да, честно говоря, чем меньше новорожденный ребенок, тем больше родителям не до секса. Устают они, поспать бы самим побольше. Ну не то чтобы совсем отказываться. Но, по крайней мере, устанавливается условно-физиологический ритм половых актов: 2—3 раза в неделю...

Если же ребенок спит один в кроватке поодаль, то, чтобы себя успокоить, он сосет палец. Я видел эти иссосанные до мацерации (страдает верхний слой кожи) пальчики — слезы наворачиваются. В детских больницах заброшенность ребенка в кроватке носит название госпитализм. Детские врачи это так назвали, понятно, не от хорошей жизни: нянечек не хватает. А психиатры называют это словом «аутизм» — погруженность в себя. Ребенок, которого долго не берут на руки, становится безучастным

к окружению, раскачивается монотонно в согбенной позе и... вот сосет палец.

А теперь, после этого рассказа, выбирайте тактику. Эдакое «чисто английское воспитание» под ханжеское одобрение. Или ребенок все время с вами, чувствует ваше дыхание и чуть что — ему мамочкина титя. Ребенку не надо писаться, чтобы родители были с ним... Ведь откуда энурез? Отсюда, отсюда. Это условный оперантный рефлекс. Ребенок пописал — получил мокро-холодные ощущения — расплакался — получил руки матери при перепеленывании. Теперь младенец осуществляет дробное мочеиспускание, и делает это он для того, чтобы управлять матерью. Это не я придумал такое объяснение, оно давно в ходу у психологов, и основано оно на теории классика психофизиологии Фредерика Скиннера. В павловских условных рефлексах подкрепляется внешний стимул: лампочка загорелась, дали мясо, у собаки течет слюна. В отличие от таких условных рефлексов Скиннер назвал свои условные рефлексы оперантными. Потому что здесь условно подкрепляется действие (operatio). Вот пописал — это действие, оно подкрепляется положительно тем, что мама перепеленывает.

На первый-второй рассчитаись!

«Я вас люблю любовью брата...» Братская любовь... Казалось бы, идиллические отношения между родственниками. Однако всегда ли это так? Далеко не всегда! Простая вещь, которая наблюдается практически во всех семьях. Как ждали первенца! И вот он — есть! Теперь мы не просто муж и жена, мы — родители. Принимаем подарки от родственников. Рассказываем о переживаниях. Вспоминаем все больше деталей, как это происходило... Вот пошли схватки, подошли потуги, отошли воды... Но вот отошли и хлопоты, связанные с родами. Теперь гуляния, гуление. Произносятся первые слоги, прорезались первые зубки. Ребенок как в раю. Все его любят, радуются успехам. Димочка сделал нам подарок — покакал.

И вдруг у мамы опять округляется животик. Как назовем? Шьются штанишки. Вещи, которые носил Димочка, примеряются, можно ли их приспособить для нового малыша. И — опять свершилось — родился. «Как будто даже не такой же, как я, а принц крови. Все вокруг него и всё вокруг него. А я отброшен на периферию семейного сознания. «Не мешай, не шуми, он спит. Принеси пеленку!» Несу бегом, а мама: «Да не ту, а эту, ты уже большой — и не можешь сразу понять какую...» Папа приносит игрушку. Я к нему бросаюсь, а это опять погремушка, а не машинка». И вот результат:

— Отнесите его на помойку.

Или более гуманно:

— Пусть заберется опять в животик к маме.

Или просто закатывается непонятная для родителей истерика. Или разболелся живот. «А вдруг я умру. Ну и пусть, тогда неразумные и недобрые родители поймут, кого они потеряли».

Это в историческом прошлом первенец был в почете. Он наследник, продолжатель рода. Сейчас он на задворках семьи. Его отправляют к бабушке, хорошо еще, если не к чертовой.

Совет родителям. Первенец не должен чувствовать себя избранником, но он и не должен чувствовать себя изгнанником.

ПЕРВЕНЦУ ПРИ РОЖДЕНИИ ВТОРОГО РЕБЕНКА

НАДО УДЕЛЯТЬ ВНИМАНИЯ... НЕТ, НЕ СТОЛЬКО ЖЕ, СКОЛЬКО ВТОРОМУ,