Re: над океаном гроза, j2, ау, nc-17, романс, космоопера

· Жалоба

· Цитата

Сообщение Тэнки» 11 авг 2011, 03:20

Когда они прибыли на Андромеду, первую часть плана Джареда уже выполнили. Майк доложил, что падение приостановилось, и за последний час платформа сдвинулась с места не больше, чем на два миллиметра, а строительство нового антиграва распланировано и будет идти в три смены без остановки.
Дженсен встретился с крайне взволнованным мэром платформы, обсудил с ним план возможной эвакуации и успокоил тем, что он вряд ли понадобится, выступил по локальной сети и объяснил, почему закрыли транспортное сообщение и остановили четыре местных завода. Пообещал, что опасности нет, и он сам останется на Андромеде, пока не запустят новый антиграв.
К ночи стало потише, звонить перестали, работа в машинном отделении кипела, и Дженсен отправился в гостиницу, оставив за главного Майка.
Мэр выписал ему роскошный номер на верхних уровнях, куда вел прозрачный лифт. Андромеда была старой станцией, это бросалось в глаза – узкие коридоры и тесные помещения, но украшенные резьбой и нарисованными прямо на стенах картинами, красивая и цветная, яркая. Она оказалась полой, окна помещений выходили не только наружу, но и внутрь, а из лифта просматривалось огромное внутреннее пространство.
Оказавшись в номере, Дженсен устало повалился на кровать, в тишине и темноте.
Атлас-2 был абсолютно устойчив, Дженсен давно забыл, что платформа висит в воздухе на антигравитационном приводе, а не стоит на земной тверди. Андромеда была другой. Что-то в ней поскрипывало, подрагивало, а если приложить руку к стенке, то чувствовалась тончайшая вибрация, как на космическом корабле. Это звучал умирающий антигравитационный привод.
«Зачем ты остался? А если она начнет падать по-настоящему? - возмутился Крис. – И, кстати, я целый день блокирую звонки от твоей неадекватной подружки. Боюсь, она напишет на меня телегу в комитет по искусственному интеллекту. Ты хоть выпил таблетку, которую она впарила Чаду?»
«Нечего травиться неизвестными таблетками, я и так нормально себя чувствую. И платформа не упадет, я видел инженерные расчеты, неделя у нас есть точно».
«Скорее бы Джаред проснулся!»
«И не говори».
Дженсен заставил себя доползти до душа, лег в кровать и мгновенно отрубился.

Через три дня Андромеда снова начала опускаться. Оттуда вывезли запасы топлива и продовольствия, чтобы уменьшить вес, подключили несколько больших мобильных антигравов – это замедлило падение, но остановить его, похоже, было невозможно. Гравитация неуклонно тянула многотонную махину платформы вниз.
В Совете притихли и не возмущались до самого вечера, а потом начали в панике требовать эвакуировать население. На следующий день Дженсен летал на Амальтею успокоить Совет, а когда возвращался, то уже на глаз было заметно, что Андромеда висит ниже остальных платформ. Новый привод был практически готов – на строительство бросили все силы Океана, и подключить его удалось с первой попытки той же ночью.
Дженсен вместе с мэром наблюдал за включением из командного пункта машинного отделения. Ничего особенного, группа инженеров, техников и строительных роботов соединяли кабели и отдавали команды искусственному интеллекту, управляющему коммуникациями платформы. В какое-то мгновение пол под ногами начал проваливаться, но Дженсен не успел даже осознать, как все прекратилось – заработал новый привод. Новый фиролевый антиграв работал бесшумно, и в машинном отделении наступила полная тишина, словно и люди задержали дыхание.
Стол под рукой Дженсена больше не вибрировал и не подрагивал. Майк, находившийся в машинном отделении, задрал голову и показал большой палец. Мэр вытер цветастым платком пот со лба и сказал:
- Вот поэтому никто не хочет иммигрировать на Океан.
Пора было возвращаться домой.
На платформе мало кто спал. Когда Дженсен спускался на лифте к посадочной площадке, то видел через стекло центральную площадь – там было полно народа и гремела музыка, на громадных голографических экранах журналист в ярко-желтом пиджаке что-то радостно орал в микрофон, а за его спиной виднелось машинное отделение.
Надо же, подумал Дженсен, неужели они не боялись? Ведь всех предупредили, что стопроцентной гарантии нет, и желающие могли спокойно уехать на другие платформы, здесь у каждого свой катер и воздушные трассы с отличной пропускной способностью.
- Почему они остались? – спросил он Майка. – Я бы уехал сразу, как только узнал.
Майк рассмеялся и ответил:
- Нет, ты не уехал. А они знали, что раз ты не боишься за своего ребенка, то и им бояться нечего. Опасности не было, мы прекрасно успевали, нечего переживать!
Дженсен ничего не ответил, хотя и хотелось рассказать - на Луне если тебе по телевизору говорят, что опасности нет, надо бежать. Если есть куда, конечно. И все это знают, по крайней мере, после разгерметизации сто второго купола. Знал и Дженсен, но бежать он больше не мог.
В катере он немного подремал – он ужасно устал и соображал туговато, наверное, потому что вспомнил о словах Майка только когда выходил из катера на посадочной площадке Атласа. Было тяжело признаваться самому себе, но о ребенке он и думать забыл.
Дженсен собирался доползти до кровати и проспать двое суток, не меньше, но рука сама потянулась к другой кнопке, и спустя минуту он вышел в холл госпиталя. Вход был закрыт – стояла глухая ночь, но когда Дженсен приложил ладонь к замку, дверь отъехала в сторону.
- Здравствуйте, мистер Эклз! – вроде даже обрадовалась ему медсестра на дежурном посту. – Проходите. Вам включить свет?
В палате у Джареда и так было светло от приборов, поэтому Дженсен отказался.
Он сел в кресло рядом с кроватью. Джаред как и прежде словно спал, только похудел немного, хотя ему, конечно, вливали внутривенное питание. Дженсен не был здесь с того дня, как начались проблемы со станцией, и сейчас почувствовал что-то вроде раскаяния. Хотелось попросить прощения, пусть он и не услышит. Даже хорошо, что не услышит.
Дженсен подтянул поближе кресло, положил голову на подушку рядом с Джаредом, и через минуту уже спал.

Разбудил его шум в коридоре – оказалось, кого-то привезла «скорая» с аппендицитом.
После нескольких часов сна в кресле ноги не гнулись, а спина ужасно разболелась. Надо было идти досыпать в нормальной кровати. Он посмотрел на все так же неподвижного Джареда и прошептал:
- Извини, что долго не заходил. Я завтра вернусь.
Многие врачи утверждали, что пациенты в коме все слышат и все чувствуют, и хотя сам Дженсен в это не верил, сейчас почему-то не мог сделать вид, что Джареда здесь нет, и уйти молча.
Взгляд упал на заставленную открытками и цветами тумбочку. У Джареда, похоже, было много друзей, и все они вряд ли разделяли точку зрения Дженсена насчет пациентов в коме.
Он обшарил свои карманы, но нашел там только пустую обертку от конфеты.
Да какая разница, Джареду совершенно точно все равно, принесет ему Дженсен какую-то глупую открытку, или нет.

Утром Джим прислал сообщение о том, что Совет ждет отмены чрезвычайного положения, а журналисты просят провести пресс-конференцию. Заниматься ерундой Дженсену совсем не хотелось, поэтому пресс-конференцию он поручил Майку, а сам поехал в Совет. Чад нашел в рабочих материалах Джареда проект по установке новых антигравов на самых старых станциях – в списке числилась и Андромеда, и Арктика, где недавно случился пожар, и еще семь других станций. Оказывается, полгода назад по указанию Джареда провели диагностику всех антигравитационных установок, и на этих нашли какие-то технические неполадки, не подлежащие ремонту. Джаред с Майком разработали этот проект, но Совет счел проблему надуманной и отклонил его.
- Чад, разошли, пожалуйста, этот проект всем членам Совета вместе с сообщением о том, что в десять утра будет совещание, на котором они все обязаны присутствовать. Пока действует чрезвычайное положение, они будут вынуждены принять проект. Хотя, может, и так приняли бы?
- Может быть. – Чад пожал плечами. – Но после пожара на Арктике они даже не почесались.
- Ладно, лучше не рисковать. Вперед.
Чад просиял и побежал выполнять.

Совещание прошло на удивление гладко, проект приняли без лишних разговоров, некоторые члены Совета и вовсе с воодушевлением, даже Джефф, как ни странно, промолчал. А в глазах епископа Дженсену почудился какой-то фанатичный огонь. Сразу после голосования он планировал отменить чрезвычайное положение, но чувство, что он упускает что-то важное, не покидало.
А потом он вспомнил, что у Джареда был еще один проект. Джаред считал, что за пределами их галактики простирается область космических аномалий, и все планеты, не отгороженные от нее туманностью Коха, то есть Океан и весь этот регион, находятся в постоянной опасности.
Если один раз Джаред оказался прав, то сбрасывать со счетов даже такие безумные идеи было нельзя.
Дженсен сделал вид, что забыл о чрезвычайном положении, долго тер лоб, словно у него болела голова, а сразу после совещания заперся в кабинете у Джареда и принялся изучать его материалы.
«Крис, а отсюда можно связаться с Лотосом?»
«Можно, конечно!»
«Сколько времени сейчас в резиденции главы правящего семейства?»
«Девять вечера».
«Тогда вызови его, пожалуйста».
«Запрос отправил, жду ответа. Ты уверен, что хочешь с ним поговорить? Опять же начнет приставать к тебе, спорю на свой второй процессор», - спросил Крис.
«Не хочу. Но надо».
«Понимаю, чувак. Так, пришел ответ, соединяю. С Лотосом задержка гиперпространственной связи в две секунды».
Перед глазами Дженсена развернулся экран, на котором сиял улыбкой Рене Лемингтон. На нем был только красный бархатный халат, небрежно наброшенный на плечи. Длинные волосы в беспорядке разбросаны по плечам, обнаженная мускулистая грудь блестит от пота, в пупке сверкает алый камешек – похоже, фироль. Ниже экран, к счастью, заканчивался.
- Дженсен… - протянул Рене. - На тебя смотреть больно…
- Почему? - Дженсен растерялся от такого заявления.
- Потому что мне до тебя не дотянуться, - он поднял руку, словно пытался дотронуться хотя бы до экрана, и Дженсен невольно отпрянул.
Рене рассмеялся.
- Я по делу звоню, Рене. Ты не мог бы… - начал Дженсен, но из-за двухсекундной задержки Рене начал говорить раньше, чем услышал его.
- Я здесь сгрыз все простыни от зависти к Джареду! Вы на Океане психи, конечно, но это так чудесно! У меня встает от одной мысли о том, что ты ждешь ребенка. Скажи, уже видно, хоть немного? Я как узнал, сразу хотел приехать, но ведь Джаред, зараза, прибил бы меня потом. Он до сих пор не дает тебе разрешения? Вот эгоист, ну скажи?!
- Рене, я по делу звоню. – Дженсен надеялся, что не покраснел.
- Я так и подумал, милый, но как увидел тебя, так могу думать только о твоем сладком и пока плоском животике. Ты не сдвинешь экран пониже? Не может быть, чтобы безобидный виртуальный секс считался у вас за измену.
- Нет. Может, мне перезвонить позже? – Дженсен пытался говорить ровно.
- Эх… Ладно, рассказывай, чего ты хотел, - на лице Рене появилось кислое выражение.
- Когда мы с Джаредом были на Лотосе, я видел, что луна у вашей планеты не круглая.
- Да. Кувшинка имеет форму шара со срезом сбоку, как у яйца. Не пойми неправильно, я имею в виду – куриного, хе-хе…
Дженсен закатил глаза.
- А откуда этот срез взялся?
- Столкновение с астероидом!
- Да, я читал об этом в «Популярной космографии», но верится с трудом. Астероид, способный оставить отметину такого размера, расколол бы вашу луну на много частей.
- Ну, это официальная версия наших исследователей.
- А неофициальная версия есть?
Рене замялся.
- Есть, конечно. Срез ровный, понимаешь, и это не может не вызывать вопросов. В нашей солнечной системе на месте, где по астрономическим расчетам должна быть вторая планета, ничего нет. Некоторые считают, что мимо Лотоса в древности прошел аннигиляционный фронт, бесследно стер с лица системы вторую планету, самым краем зацепил Кувшинку и сгинул в глубинах туманности Коха. Но доказать никак нельзя, к сожалению.
- Понятно, спасибо за помощь.
- Да пустяки! Раз с делами закончили, то, может, опустишь свой экран пониже? Ну я же не прошу тебя раздеться, ты и в одежде...
- Нет, извини. Мне надо бежать.
- Ладно. - Рене грустно вздохнул, а потом добавил: - Но я буду думать о тебе сегодня всю долгую, долгую ночь…
Дженсен не удержался от улыбки и отключил экран.

«Крис, Майк еще на пресс-конференции?» - спросил он, доставая из верхнего ящика карандаш и пластиковый блокнот.
«Нет, прямая трансляция закончилась».
«Отлично, вызови его сюда».
Дженсен взял блокнот и записал в столбик:

Тайкун – ионный шторм
Тау-Прайм -?
Кувшинка – аннигиляционный фронт

Задумался, погрыз карандаш и добавил:

Кислород – «мухи»?

Майк примчался через полчаса, на ходу допивая кофе.
- Что случилось, Дженсен?!
- Ничего. Есть пара вопросов, садись.
- Слушай, я не хотел бы вмешиваться, но лучше тебе отменить чрезвычайное положение, а то Совет волнуется. Джефф развернул кампанию по внесению изменений в закон и пугает всех тем, что ты ничего отменять и не собираешься, а хочешь воспользоваться ситуацией, чтобы прибрать к рукам… ну… сам знаешь. Извини, говорю, как есть, - Майк пожал плечами.
- Не собираюсь. Но у меня еще один вопрос остался, - ответил Дженсен и повернул к нему блокнот. – Знакомые названия?
Майк прищурился, пытаясь разглядеть, достал из кармана очки и наклонился к блокноту.
- А про Кувшинку ты откуда узнал?
- Узнал. Скажи мне, расшифровали сигнал с «Кислорода»?
- Дженсен, это засекреченная информация. Официально мы его не расшифровали из-за сильных помех, и никогда не расшифруем. А неофициально – извини, но у тебя нет доступа. Проснется Джаред, у него и спросишь.
- Я спрашиваю тебя и сейчас.
- Я не могу…
- Если Джаред был прав, и сюда что-то надвигается, то надо строить гиперприводы на всех платформах. Совет, как я понял, не согласится добровольно, но пока действует чрезвычайное положение, я могу попытаться протолкнуть его проект.
Майк покачал головой.
- Шок у них уже прошел, и второй раз это не прокатит. Ты конкретно напугал Совет, и сейчас никакие законы не помешают им засадить тебя обратно подписывать указы по увеличению закупок поющей туалетной бумаги у Лотоса.
- Поэтому ты не дашь мне материалы по «Кислороду»?
- Не поэтому. Я же говорю – секретная информация, и без разрешения Джареда даже тебе нельзя.
- Ладно. Так, все-таки, расшифровали?
- Да, на прошлой неделе.
- И что, нужны гиперприводы?
Майк виновато улыбнулся и опустил взгляд. Дженсен прищурил глаза, чувствуя, как внутри поднимается волна злости. Он изо всех сил сжал руки в кулаки, под столом, чтобы Майк не заметил, и попытался успокоиться. Здесь не Цитадель. Можно надавить посильнее, да много чего можно, но нужно остановиться.
Он встал и взял из репликатора чай. Пить кофе ему запретила доктор Харрис, а чай здесь тоже делали из каких-то водорослей, оставалось пить только эту синтетическую дрянь. Стаканчик в руке дрожал, и Дженсен с досадой поставил его на стол. Его медицинская карьера точно закончена, раз руки трясутся. А вообще – зачем ему это все надо? Чужая планета, чужие проблемы, никто не просил его вмешиваться, и никто не просил помощи, только смотрят волком да подозревают черте в чем, хоть и не без оснований. Через год, а то и меньше, он уедет отсюда и забудет всё, как страшный сон. Куда-нибудь в Федерацию, например. Поселится на берегу моря и каждый день будет наблюдать закат солнца.
Часы мягко пробили двенадцать дня.
- Хорошо, Майк, иди. Спасибо. И пусть не волнуются, я сегодня же отменю чрезвычайное положение.
Дженсен так и сделал, вежливо выслушал официальные благодарности от Совета, неспеша перекусил и до вечера просидел в кабинете, врубив симулятор подводных гонок. Чад принес ему пачку документов на подпись, но Дженсен в них и не заглянул.
А когда он возвращался на Атлас, позвонили из госпиталя и радостно сообщили, что капитан пришел в себя.

Пока Чад счастливо прыгал по катеру и звонил Майку, Дженсен уткнулся в планшет с какой-то инструкцией, делая вид, что углубился в чтение, а сам раздумывал – стоит ли сразу отправиться в госпиталь? С одной стороны он вроде как должен проявлять участие к своему партнеру, но с другой – этот партнер сразу спросит с него, как он умудрился настроить против себя весь Совет, для чего пытался вытрясти из Майка секретные данные, почему не слушался врача и зачем рисковал, оставаясь на падающей платформе, а ответить ему нечего.
Но увидеть Джареда хотелось, да и мысль зацепилась за слово «рисковать». Лучшая защита – нападение.
Когда они приземлились на посадочной площадке Атласа, он отпустил Чада, а сам отправился сначала на Променад. Там под главным эскалатором был магазин с местными сладостями – Дженсен несколько раз покупал там шоколад, но так и не привык к нему, синтетический все равно казался ему лучше. Но Джареду-то наверняка всё в этом магазине нравится.
Продавец – в смокинге, цилиндре и с бабочкой в черный горошек - узнал его и заулыбался:
- Я уже слышал хорошую новость, мистер Эклз! Рекомендую вот эти, я их регулярно поставляю на кухню капитану.
Он протянул Дженсену большую жестяную коробку тянучек-ассорти с танцующим в волнах океанским котиком на крышке.
- Да, спасибо, эти подойдут. – Дженсен приложил кредитку к датчику.
- Упаковать?
- Нет, и так хорошо.
Котик на коробке иногда подмигивал – такое Джареду точно должно было понравиться и без упаковки.

Всю дорогу до госпиталя сердце в груди колотилось, словно ждало его что-то страшное и волнительное. Люди, которые встречались по пути, все как один улыбались ему, и от такого внимания на душе становилось совсем муторно, даже тошнить начало.
В палате Джареда на стуле сидел Чад и тараторил что-то про топливо и винты, но сразу замолчал, когда зашел Дженсен.
- Так, я понял, уматываю, - объявил Чад, показал Джареду большой палец и вылетел из комнаты.
А Джаред даже не заметил, он улыбался и смотрел на Дженсена, глаза его сияли.
- Вот, - сказал Дженсен, протягивая ему конфеты. – Это тебе.
- Для меня сегодня все самое лучшее, - со смехом ответил Джаред, взял у него коробку, а потом потянул за руку к себе.
Оказавшись в кольце его рук, Дженсен едва не задохнулся, обнял его в ответ.
- Как ты здесь? – прошептал Джаред.
- Хорошо.
- Извини, я не хотел, чтобы все так вышло. Я думал, что вытяну два карата.
- Зачем так рисковал? – спросил Дженсен. Вообще-то, он хотел использовать этот аргумент, когда Джаред примется распекать его, но вырвалось сейчас, и совсем не в качестве защиты.
- Да не было никакого риска! Худшее, что могло случиться – это фиролевая кома, но от нее не умирают, потому что однокаратный фироль точно знает, сколько можно взять у человека. Жалею только о том, что оставил тебя одного на целый месяц, да еще и в такой… ситуации.
- Со мной все нормально.
- Я уже знаю, что ты тут всех построил, - усмехнулся Джаред. – Хотел бы каждую из этих минут быть рядом с тобой.
Джаред погладил его по голове и поцеловал в губы, и Дженсен не мог от него оторваться. Узел, который сидел где-то внутри с той самой минуты, как он проснулся от будильника в постели Джареда, медленно отпускал, и теперь можно было нормально вздохнуть.
- Домой очень хочется, - пожаловался Джаред, снова целуя его, на этот раз куда-то в висок.
- Сегодня тебя не выпустят, и завтра вряд ли. Если хочешь, я останусь здесь, чтобы ты не скучал.
- Будешь спать со мной на одной подушке? – Джаред лукаво улыбнулся.
- Откуда ты знаешь? – опешил Дженсен, начиная думать, что ошибался по поводу нечувствительности пациентов в коме к внешним раздражителям.
- Мне Роззи рассказала. Это медсестра, которая была вчера на смене.
Дженсен не выдержал и рассмеялся.

- Ах, какая сладкая парочка! – раздался звонкий голос доктора Харрис.
Дженсен хотел отпрянуть, даже дернулся, но Джаред удержал его.
Ну, действительно, ничего такого нет в том, чтобы обнимать своего партнера у кого-то на глазах и сидеть на его больничной койке, по крайней мере – на Океане. Здесь Дженсен видел целующиеся парочки прямо на улице, а Крис рассказывал, что в ночных клубах народ спокойно обжимается на виду у всех, а то и бегает в какие-то специальные «темные комнаты», понятно зачем. Но привыкнуть к такому было нелегко, тем более, когда кто-то рядом еще и издевался.
- Так, Джаред, говорю сразу – он отказался от половины моих назначений, подробный отчет отправляю файлом. Но в остальном все нормально, с чем тебя и поздравляю. Пол детки еще не разобрать, но от всей души желаю, чтобы это была девочка.
- Почему? – довольно спросил Джаред.
- Потому что женщина последний раз была капитаном слишком давно, а это несправедливо!
- Хорошо, мы обязательно постараемся.
Она погрозила пальцем, к большому сожалению Дженсена устроилась в кресле и продолжила:
- Кстати, о «постараемся». Не сомневаюсь, что с этим у вас проблем не будет, но о прекрасной позе «мордой в подушку» придется забыть, потому что…
- Может, вы пришлете свои инструкции по почте? – перебил Дженсен. Он и так натерпелся от этой наглой девицы, еще не хватало, чтобы она рассказывала, в какой позе нужно трахаться.
- Хорошо, пришлю. Только прочитаешь сейчас, а не как-нибудь потом. Когда у тебя начнет рвать крышу через пару месяцев, то не до чтения будет. Джаред, ты более ответственный, проследи, хорошо? А то на него никакой управы нет.
- Обязательно прослежу, - смиренно согласился Джаред.
Они вдвоем молча смотрели на нее, пока она не заулыбалась и не объявила:
- Ладно, ладно, ухожу.
Когда стук ее каблуков затих в коридоре, Дженсен с облегчением выдохнул.
- Она ужасна, правда? – сказал Джаред. – Это при мне еще сдерживается.

Приборы и обеспечивали Джареду во время комы электростимуляцию мышц и прочие необходимые вещи, но после целого месяца бездействия тело плохо его слушалось, и ходить он мог, только держась за стенки. Не успела уйти доктор Харрис, как появился физиотерапевт, заставил Джареда сползти с кушетки и потащил в реабилитационный зал. Там Джаред и провел следующие три дня с короткими перерывами на сон, еду и переговоры по телефону с Майком, Джимом и еще какими-то людьми, звонки от которых сыпались бесконечным потоком. Оставаться в палате на ночь Дженсен не стал – Джаред настаивал, что он должен спать в нормальной кровати и дома, а не скорчившись в кресле среди медицинских приборов.
Домой его отпустили через несколько дней, и к тому моменту бледность прошла полностью благодаря солярию, а, может, свою роль сыграли сила духа и хорошее настроение. Он уже не выглядел слишком худым, а ходил и вовсе как обычно, только руками размахивал поменьше – видно, до сих пор болели. Персонал госпиталя собрался в полном составе из пятнадцати человек и радостно провожал капитана - с цветами, похлопыванием по плечам и пожеланиями заглядывать к ним почаще, но только по приятным поводам, например, для выдачи премии.
Дженсен хоть и был рад, что Джаред возвращается домой, одновременно чувствовал себя от этого неуверенно. Их отношения изменились, но он не знал, как и насколько сильно, не знал, как себя вести с Джаредом и о чем с ним говорить. Он привык за месяц жить в одиночестве и зависеть только от себя в отведенных для него рамках, а сейчас придется привыкать заново. Когда они ехали в лифте на капитанский уровень, он потупился в пол, мечтая скорее оказаться в своей комнате, только бы прекратить неловкое молчание.
Он глянул украдкой на Джареда – тот, оказывается, смотрел на него, не отрываясь, и молчание вряд ли казалось ему неловким.

Когда они зашли в холл, Дженсен собирался сбежать к себе – не то, чтобы он действительно хотел, это всего лишь казалось самым простым вариантом, но Джаред удержал его за руку. Подошел сзади вплотную и проговорил в затылок:
- Твоя очередь.
Дженсен только и мог, что кивнуть.
- Тогда догоняй. - Джаред обошел его, улыбнулся, прикусив нижнюю губу, и стал подниматься по лестнице до своей спальни. На первой ступеньке он стянул куртку и повесил ее на перила, принялся расстегивать пуговицы на рубашке – обыкновенно, буднично даже. Рубашка полетела с лестницы вниз, майку – салатовую с каким-то веселеньким узорчиком – он бросил на пол. Дженсен провожал его взглядом, часто дыша.
Он подобрал упавшую в холл рубашку, снял с перил куртку и поднял майку. Джаред уже стоял в двери и расстегивал молнию на штанах. У кровати он принялся эти штаны снимать, но как-то совсем не сексуально, хотя было видно, что старается. Дженсен толкнул его на кровать и парой резких движений сам стащил с него джинсы вместе с трусами.
- Ух ты, какой сервис, - сказал Джаред, улыбаясь на все тридцать два зуба, и потянулся к своему члену, который тоже явно был доволен происходящим, но Дженсен легко стукнул его по руке.
- Как скажешь, босс, - согласился Джаред.
Дженсен стянул с него носки, перевернул на живот, и принялся сам раздеваться, скользя взглядом по красивой спине с выступающими лопатками и крепко сжатым ягодицам. Джаред тоже рассматривал его, подложив под голову локоть.
Кожа у него пахла больничным гелем для душа – тоже приятным, но не таким, каким он обычно пользовался дома. Дженсен коснулся губами родинки где-то на пояснице, и усмехнулся, чувствуя, как тело под ним выгнулось. Он стал подниматься выше, целуя каждый позвонок, пока не добрался до шеи.
- Давай уже, - задушено прошептал Джаред. – Не могу ждать… Смазка в тумбочке.
Дженсен потянулся и достал из верхнего ящика запечатанную упаковку.
- И давно ты ее запас?
- Ну, я оптимист, - Джаред снова улыбался, и Дженсен поцеловал его в губы, горячие, влажные, мягкие.
На флакончике был изображен какой-то океанский зверь с длинным хоботом, торчащим вверх, мультяшный и улыбающийся. Дженсен подавил приступ истерического смеха, свернул крышку и выдавил прозрачный гель на руку. Размазал его Джареду между ягодиц, приласкал яйца и прижатый к животу член, прислушиваясь к каждому звуку. Джаред шумно дышал, а потом и чуть застонал, когда он осторожно протиснул палец внутрь. Он и сам выдохнул от того, как горячо и тесно внутри, и туго, и мягко, он хотел загнать туда больше и поглубже, втиснуться и забить до отказа, поэтому добавил сразу еще два пальца. Джареда под ним заколотило, и он прохрипел:
- Ну, давай же!
Дженсену нравилось и так, гладить его внутри, растягивать, наблюдая, как мышцы сокращаются от нетерпения на его пальцах, как поддаются под его напором, но Джаред был прав. Дженсен куснул его за лопатку, подогнул одну ногу в сторону, чтобы получше раскрыть, и медленно вставил.
- Да, детка, - простонал Джаред. – Так хорошо…
Дженсен толкнулся еще раз, на этот раз до упора, чувствуя, как Джаред расслабляется под ним, впускает, а потом и выгибается навстречу.
Кайф от проникновения оказался невероятным, от тела под ним исходил такой жар, что мутилось в голове. Дженсен устроился поудобнее, прижался щекой к его спине между лопатками и принялся трахать, удерживая одной рукой за бедро, и Джаред откликался на каждое его движение то вздохом, то стоном, то хватал за руки. Он совершенно потерялся в этих движениях, забыв обо всем, только одно крутилось у него в голове на все лады «Джаред. Джа-а-а-аред…»
- Подожди, - прохрипел Джаред. – Ох, подожди.
Он остановился, не совсем понимая, что делает, а потом сознание прояснилось.
- Что? Больно?
- Нет, - Джаред обернулся и поцеловал его в уголок губ. – Дай передохнуть. Я отвык от такой жесткой ебли.
Дженсен поцеловал его в ответ, отодвинулся и сел на корточки между его раздвинутых ног. Вид был захватывающий. Он нервно сглотнул, с трудом удерживаясь от того, чтобы снова не навалиться на него.
Джаред наблюдал за ним, обернувшись через плечо, бесстыдно прогнувшись в пояснице, чтобы Дженсену было лучше видно.
- Нравится? – прошептал он неслышно, но Дженсен как-то понял, по движению губ, и кивнул.
Наверное, он вообще заставил Дженсена остановиться, чтобы тот смог получше рассмотреть его, - не было похоже, что ему надо передохнуть от слишком жесткого секса. Он загнанно дышал, а рука его слишком откровенно двигалась под приподнятыми бедрами. Дженсен потянулся туда и обхватил член под его ладонью.
- Да… - простонал Джаред.
Дженсен снова вогнал ему и продолжил в том же темпе, только больше не отпускал, пока от поясницы не прокатилась горячая волна, а узкий канал не сжался вокруг, судорожно сокращаясь, словно пытаясь выдоить из него все до последней капли.
Они немного полежали, не в силах двигаться, а потом Джаред завозился и спросил:
- Так лучше?
Дженсен с тихим всхлипом сполз с него и откинулся на подушку. Вспомнил, что он что-то говорил, и ответил:
- Тогда тоже было хорошо.
Джаред просиял, и Дженсен погладил большим пальцем его губы - убедиться, что ему не привиделось.

Весь день и всю ночь они не вылезали из кровати, делая перерывы только на еду и на общение с котиками, которые от радости подняли фонтан брызг. Где-то ближе к вечеру Дженсен понял, что не снял браслет, а когда позвал Криса, тот не сразу отозвался:
«Чувак, рад за тебя, но я получил моральную травму. Мне нужно отформатироваться».
Правда, потом они вместе посмеялись. А на следующий день Джаред отправился на Амальтею, пора было возвращаться к работе.
Как только он уехал, Дженсен позвонил в лабораторию к Стиву узнать, нужна ли ему еще помощь.
- Я уж думал, что ты за государственными делами совсем про нас забыл! – оживленно завопил тот. – Мы здесь зашиваемся, лишняя пара рук придется очень кстати!
Дженсен надел свою обычную одежду, а не костюм, который вынужден был носить весь последний месяц, и отправился в лабораторию. Приятное томление тяжестью засело внизу живота, и он был рад, что нашлось дело, - вряд ли у него хватило бы терпения высидеть у себя в комнате до вечера.
Целый день он думал о крошечной родинке у Джареда на пояснице – была ли она там, или ему показалось в темноте? Хотелось добраться поскорее и узнать точно. Это даже вдохновляло, обычно нудная работа по сортировке пробирок с образцами сегодня радовала и казалась приятным времяпрепровождением, пока в какой-то момент Дженсен не обнаружил себя пялящимся с дебильной улыбкой на вентиляционную решетку, где покачивался комочек пыли.

В том, чтобы иметь постоянного партнера, были неоспоримые преимущества. Дженсен не особенно ценил разнообразие, ему было достаточно найти что-то одно – самое лучшее – и изучать его со всех сторон снова и снова. Он пил один и тот же сорт кофе годами, носил любимую рубашку, пока она окончательно не протиралась, шесть раз проходил «Мафию», каждый раз находя там что-то новое, а когда переселялся в отдельную квартиру, то перевез из своей комнаты в доме отца старый продавленный диван. Но при всем желании испробовать свой методичный интерес на человеке Дженсен прекрасно осознавал, чем грозит партнеру его внимание, а потому обычно сваливал, не дожидаясь утра. Он даже не ходил два раза в один и тот же клуб. Записывал, где уже бывал, чтобы не перепутать, потому что Седьмой отдел уж точно не перепутает.
Сейчас никакой угрозы не было, и мысль, что вечером он увидится с Джаредом, грела, словно стала материальной и действительно излучала тепло. Хотелось подтолкнуть время, чтобы оно тикало быстрее, он даже попросил Криса подвесить в правом нижнем углу поля зрения часы со стрелками. Чтобы поскорее настал вечер, а там кое-как перекусить и потащить Джареда в койку.