Re: над океаном гроза, j2, ау, nc-17, романс, космоопера

· Жалоба

· Цитата

Сообщение Тэнки» 11 авг 2011, 03:19

Его рука скользнула Дженсену сначала по животу, приласкала член, задержалась на мошонке и двинулась дальше, подушечки пальцев прижались к судорожно зажатому отверстию, чуть толкнулись, не внутрь, просто надавили.
Дженсен чувствовал, как от его пальцев разливается жар. Он трахался туда и раньше, особо захватывающим оно никогда не было, но сейчас все внутри ныло и тянуло. Член Джареда прижимался к его в бедру, и Дженсен подвинулся, пока он не оказался прямо напротив, размазывая по паху смазку.
Джаред с шипением втянул воздух.
- Сейчас, - ответил Дженсен.
- Тогда подожди.
Под его шаги послышалось завывание ветра за стенами платформы. Дженсен подумал, что Джаред пошел за смазкой, но он принес пузырек с густой темной жидкостью, на ходу сворачивая крышку.
- Что это?
- Катализатор для фироля. Можно и без него, но с ним лучше.
Дженсен отхлебнул и зажмурился – кажется, это был молотый черный перец, разболтанный в воде.
- Боже, какая гадость!
- Этого мало, пей еще. Давай.
Джаред забрал флакончик и осторожно, но настойчиво влил жидкость ему в рот, придерживая за затылок. Дженсен собирался все проглотить, но пойло жгло огнем, он неловко поперхнулся и закашлялся. Жидкость вылилась ему на подбородок, закапала на грудь и потекла по бокам на постель. На глазах аж слезы выступили, такой острой она была, но Джаред залпом допил остальное и принялся слизывать шершавую перечную крошку у него с шеи.
У Дженсена голова пошла кругом. Он лежал на мокрых простынях, под тяжелым телом Джареда и терся о его член, подрагивая от напряжения, и хотелось только одного – чтобы Джаред вставил ему.
Он притянул Джареда к себе для поцелуя и забросил одну ногу ему на талию. В ответ тот прерывисто вздохнул и вернул ладонь на его живот, погладил ласково и настойчиво.
- Хочешь от меня ребенка? Я хочу, - прошептал он, почти касаясь его губ.
- Да, хочу, - ответил Дженсен. Все мелкие волоски на теле встали дыбом, когда он осознал, что только что сказал.
Джаред сжал в ладони его руку, ту, на которой было обручальное кольцо, и фироль сработал – тускло засветился красным и выпустил во все стороны нити, укутавшие их обоих с головы до ног в световой кокон, связывая друг с другом, а что-то внутри потянуло и забилось. Словно их кровеносные системы соединились в одну через пуповину, по которой пульсировал поток крови, поток жизни, а потом корнями проросли одна в другую, путаясь и переплетаясь. Джаред прижал его бедро к себе, задрал повыше, до подмышки, а вторую ладонь облизал, смазал себе член и туго вошел на всю длину, растягивая узкий канал под своим напором.
Дженсен хотел закричать, потому что почувствовал себя насаженным на вертел, но в легких закончился воздух, а толком вдохнуть всё не получалось. Джаред что-то говорил, но он не соображал, закатывая глаза и содрогаясь от каждого толчка внутрь. Ему было хорошо, хотя Джаред только сначала был осторожным, а сейчас засаживал совершенно безжалостно.
Сколько это длилось, он не знал, он только смотрел на Джареда, и Джаред смотрел на него, двигаясь сильно и быстро, а потом начал сбиваться с ритма.
- Дженсен, - на выдохе прохрипел он, - я сейчас…
Дженсен почувствовал, как он вздрагивает всем телом, вливая ему свое семя. Он застонал, кусая губы, выгибаясь ему навстречу, подставляясь, и потянулся к своему члену, но Джаред перехватил его руку и сам довел до оргазма, не отдышавшись от своего.
- Второго ребенка я возьму на себя, - прошептал Джаред ему на ухо, едва переведя дух, и устроился рядом. – Я бы очень хотел.
Дженсен знал, что никакого второго ребенка у них точно не будет, но ему было так приятно от сладкой боли в каждом мускуле, так спокойно и легко, что не хотелось ни шевелиться, ни говорить, ни, тем более, спорить.
Но Джаред, похоже, любил поболтать после секса.
- Ты такой классный… - Он чмокнул Дженсена в скулу, в висок, в ухо. – Вот бы так каждый день.
На самом деле, конечно, пора было вставать и идти в свою комнату, но он не мог оторваться от горячего Джаредовского плеча, и начал подумывать, не притвориться ли спящим, может, тогда Джаред не выдворит его за дверь. К тому же спать действительно хотелось ужасно.
- Фироль сработал как надо, - сказал Джаред, натягивая одеяло на них обоих. – Сейчас пойдет откат.
Дженсен вроде этот откат уже чувствовал, потому что проваливался в сон, и только слова Джареда выдергивали его в реальность. Нужно было и правда вставать. Но едва он попытался подняться, Джаред удержал его и притянул к себе назад.
- Ты куда? Не бросай меня одного, пожалуйста! – попросил он, жалобно сдвинув брови.
Дженсен сдержал вздох облегчения и поцеловал его в губы, а потом расслабился, прижимаясь всем телом, и мгновенно отрубился.

Фироль должен был как-то изменить его тело, но Дженсен мало что почувствовал. Он несколько раз за ночь просыпался, когда что-то внутри будто перекатывалось, наливалось, томилось и зрело, не больно, едва ощутимо, но все равно ужасно страшно. Каждый раз Дженсен старался быстрее уснуть, а получалось не очень – слишком непривычно было делить постель с кем-то другим. Он прислушивался к дыханию Джареда, иногда ловя себя на мысли, что не против разбудить его и повторить, но боялся сделать что-то не так и разрушить свою маленькую глупую иллюзию.
Разбудил его будильник Джареда в шесть утра – включился свет, и заиграла незнакомая музыка. Дженсен сел, преодолевая ломоту во всем теле, хотя она была, скорее, приятной.
- Доброе утро, - пробормотал он и принялся тереть глаза.
Джаред не ответил. Дженсен склонился к нему и потормошил, холодея, но тот никак не отреагировал. Он дышал глубоко и немного неровно, но не просыпался, сколько Дженсен ни звал.
Дженсен проверил зрачки – они были сужены и на свет практически не отреагировали. На ладонях он обнаружил сетку красных прожилок, похожих на лопнувшие сосуды, но это было что-то другое, потому что шли они вдоль линий жизни.
Он скатился с кровати, схватил свои штаны и бросился к коммуникатору.
- Вызови Стива Карсона!
Стив появился на экране через десяток секунд, с закрытыми глазами, лохматый и в перекошенной пижаме.
- Джаред, убью тебя, если опять просто поговорить… - бурчал он. – Дженсен?
- Стив, ты не мог бы прийти? - сказал Дженсен ровно.
- Что случилось?
- Джаред в коме. Я не знаю, почему, в жизни такого не видел.
- Сейчас буду. - Стив сразу проснулся. – Никому не звони, никуда не выходи.
Дженсен кивнул и отключился. Он на автопилоте оделся и сел на кровать, заново укрыл Джареда одеялом. Заметил, что руки дрожат. От холода, наверное.
Стив примчался через пять минут, в той же самой пижаме и тапках на босу ногу, и первое, что он заметил – это брошенный Джаредом на пол пустой флакончик катализатора.
- Вы вчера применяли фироль? – Он поднял бутылочку.
- Да, - ответил Дженсен.
- Для чего? Нет, стой, не отвечай, это не мое дело. Сколько карат?
- Два.
- Понятно. Я не врач, но смахивает на фиролевую кому. – Он вытащил из-под одеяла ладонь Джареда и показал на красные прожилки: - Вот характерный признак. Только не переживай, это не опасно, даже если не лечить. А ты… как себя чувствуешь?
- Нормально.
- Что-то не так. Фироль тянет энергию на свои преобразования из тела человека, и у тебя сейчас должен быть препоганый откат, после целого-то карата. Я, помню, и с половины сутки из сортира не мог выползти.
- Двух, - поправил Дженсен.
- Нет, оно делится пополам, если вы использовали два, то один целый тебе, один – Джареду.
Дженсен настороженно смотрел на него, и Стив нахмурился.
- Вы что, не поделили караты?
- Как это делается?
- Проще всего сказать что-то вроде «беру половину на себя».
- А если не сказать?
- Тогда фироль возьмет у того, кто инициирует реакцию.
Дженсен сел на кровать и сжал виски ладонями, зажмурился, не мог больше видеть безвольных ладоней Джареда, неестественно вывернутых жутким рисунком наверх.
- Я не знал, а он не сказал мне.
Идиот, вместо того, чтобы как следует разобраться с практической частью проклятого фироля, он зарылся в формулы. Только и мог, что ныть и жаловаться, как всегда.
- Наподдать бы ему хорошенько по одному месту, – разорялся Стив. – Знал же, что ему нельзя рисковать, но взял еще и катализатор добавил! Бьюсь об заклад, он был уверен, что выдержит. Он вообще думает, что сможет все небо на плечах удержать. Черт!
Дженсен вспомнил, как настойчиво Джаред советовал ему поменьше читать о фироле и как обещал, что все пройдет гладко и безболезненно. Он с самого начала собирался провернуть этот финт с двумя каратами, да только просчитался на собственной реакции.
- Давай вызовем врача, - сказал Дженсен. – Сколько может длиться такая кома?
- От нескольких часов до месяца. Обычно сама проходит. Да, ты прав, врача все равно надо. А потом будем звонить первому помощнику и главе Совета.
- Стив, он точно выживет?
- Слушай, ну я не господь бог, чтобы сказать точно, но от обычной фиролевой комы еще никто не умер. Да не переживай ты так. Подумай лучше, как сам справишься.
- В смысле?
- Боюсь, ни Майку, ни Джеффу Совет не позволит замещать капитана.

Скоро прибыли медики из госпиталя, который располагался на Атласе несколькими уровнями ниже. Растрепанная рыжая девица – похоже, ее тоже подняли с постели – только посмотрела на ладони Джареда и сразу объявила:
- Реакция на фироль. Волноваться нет причин, через месяц наш капитан будет бегать, как и обычно.
Она перевела хмурый взгляд на Дженсена и ткнула в него пальцем:
- Ты. Идешь с нами.
Дженсен кивнул. Он и не собирался оставлять Джареда до тех пор, пока его не разместят в палате и не проведут хоть какую-то нормальную диагностику, знал он цену таким поставленным спросонья «диагнозам».
Выходя из комнаты вслед за антигравитационной кушеткой, на которую погрузили Джареда, он заметил над спинкой кровати четыре перепуганных глаза. Так что он вернулся, по очереди погладил котиков по голове и сказал:
- Джаред скоро вернется, не переживайте.
Но они так же жалобно смотрели на него и сопели в усы, а Сэди потерлась о его руку и обиженно чирикнула.
Госпиталь на Атласе не особенно впечатлял, по крайней мере, не сильно отличался от тех, к которым Дженсен привык на Цитадели, да и приборы оказались похожими. Просторные светлые коридоры пустовали - диагностическое отделение было пока закрыто для обычных посетителей.
Джареда сразу повезли на томографию. Дженсена туда не пустили, и он приготовился ждать под кабинетом, но к нему подошла та самая рыжая девица и объявила:
- Я доктор Харрис, врач-фироллог. Думаю, тебе надо пройти со мной.
- Зачем? – Дженсен не хотел уходить далеко от кабинета.
- Надо поговорить о том, что вы делали с фиролем.
- А разве это не личное дело каждого?
Она наклонилась, ехидно ухмыляясь, и прошептала:
- Абсолютно очевидно, зачем два парня активируют фироль в постели, причем очевидно всем. Ну, кроме Стива, но ему простительно, он до сих пор думает, что детей приносит аист.
Дженсен с ужасом почувствовал, что краснеет.
- Это, конечно, личное дело и все такое, - продолжила она, - но ты же не хочешь, чтобы что-то пошло не так? Думаю, если бы Джаред не отрубился, то сам бы тебя ко мне притащил сегодня же утром.
- А не… не рано?
- Нет, умник. Фироль либо сработал, либо нет, и мы об этом сейчас узнаем.
Он поднялся и с обреченным видом пошел вслед за ней. Его ждал новый круг ада.
Когда они зашли в кабинет, доктор Харрис показала ему на прибор с кушеткой и колесом вокруг, похожий на обычный томограф. Дженсен с облегчением выдохнул и отправился к кушетке.
- О боже, да успокойся ты! Что, небось уже решил, что я сейчас засуну тебя на какое-то страшное кресло? – она посмеялась и с чувством добавила: - Мужики, что с вас взять. Все, вот все до единого, кто ко мне сюда попадал, тряслись от страха, словно их резать собирались!
Дженсену было плевать, что она про него говорит и что думает, главное, чтобы не трогала. Хотя она могла бы быть чуть доброжелательнее. Даже в медотсеке «Колумбии» врачи были повежливее. Потом вспомнил, что у нее есть все права не церемониться с бывшим цитадельским военным. Да и неизвестно, какие у нее были отношения с Джаредом.
На этом он успокоился и приготовился молча вытерпеть все, что она скажет или сделает.
- Как себя чувствуешь? – спросила она, расположившись за столом и просматривая что-то на своем экране. Видимо, его карту ДНК и личные медицинские данные, которые Цитадель сдала Океану до последней строчки, хоть там и не было ничего интереснее двух искусственных зубов вместо выбитых на тренировке.
- Нормально.
- Точно? Если ты притворяешься, я обязательно об этом узнаю и настучу Джареду.
- Точно, - буркнул Дженсен.
Томограф ожил, колесо проехало вдоль кушетки, и доктор, к счастью, замолчала, всматриваясь в монитор.
- Ну, все как по учебнику! Надо же, сколько хороших новостей прямо с утра! Поздравляю! – кажется, она искренне обрадовалась, только Дженсен так и не понял, чему. – Не обижайся, но подробностями пугать не буду, а то еще в обморок грохнешься. Вот тебе витамины, и чтобы раз в неделю был здесь как штык, понял? Если забудешь, то я напомню.
Дженсен сел на кушетке и кивнул.
- Это все?
- Нет. Сбрасываю тебе файл с рекомендациями, не будешь придерживаться – можешь загреметь прямиком на операционный стол. Тогда капитан как пить дать свернет мне шею, а ты же не хочешь, чтобы у меня были неприятности?
- Я понял, - он изо всех сил старался выглядеть нормально и хотя бы раз посмотреть ей в глаза, но так и не смог себя заставить.
- Что-то ты совсем зеленый. Да не принимай близко к сердцу, я только хочу тебя подбодрить! Мы все любим Джареда и тебя любим заочно вместе с ним. Сейчас нормально себя чувствуешь? Может, выпьешь успокоительное? Нечего стесняться, серьезно тебе говорю. Его даже рекомендуют при мужской беременности, специально разработали. Ваша психика плохо к этому приспособлена, - ее голос смягчился.
- Не нужно, спасибо, - кивнул Дженсен, благодарный и за эту малость.
- Все будет в порядке, не переживай.
Дженсен знал цену этой фразе, но все равно поверил ей.
- Давай так. Упаковку успокоительного я тебе дам, но принимать или нет – решишь сам, – доктор Харрис улыбнулась, вопросительно подняв тонкие брови. – Только никакого геройства, понял? Тебе теперь не только о себе думать надо.
Дженсен кивнул и взял у нее баночку с витаминами и упаковку зеленых капсул.
- На завтра назначу тебе встречу с психологом, лучше после обеда, как…
- К психологу не пойду, - отрезал Дженсен.
Доктор бросила на него долгий осуждающий взгляд и с нажимом продолжила:
- Я назначу. Не хочешь – не иди, но когда Джаред очухается, сам будешь с ним объясняться.
- Объяснюсь.
- Ну, это мы посмотрим, кому по башке влетит. Да, кстати, в любое время дня и ночи, если вдруг что – я буду на связи. Пусть и мелочь какая. Не у компа своего спрашивай, не у юзеров в сети, и не у, прости господи, Стива, а сразу ко мне. Знаю, что ты врач и думаешь, что и сам во всем можешь разобраться, но самонадеянность свою засунь в… засунь, в общем, потому что ты ничего не знаешь о фироле. Согласен со мной?
- Да.
- Ну, тогда свободен.
В дверях Дженсен обернулся, хотя ему хотелось бежать отсюда со всех ног, и сказал:
- Спасибо, доктор Харрис.
- Всегда пожалуйста, котик! – она заулыбалась, став похожей на хитренькую лисичку.

Дженсен вышел в коридор, уже не пустой, как десять минут назад - сейчас там сновал медперсонал, военные и люди в костюмах. Сам он был в тех же джинсах и рубашке, которые надел вчера вечером в своей комнате, когда еще… когда еще ничего не произошло.
Он огляделся по сторонам, заметил вывеску туалета и заскочил туда, пока никто его не заметил. Закрылся на защелку и привалился боком к двери. Дыхание так зачастило, что стала кружиться голова.
Надо было успокоиться.
Ничего и не произошло. Все нормально.
Это не страшнее, чем перелом ключицы, не страшнее умирающего на столе пациента или грозы прямо за окном. Он справится. А Джареду и так ничего не угрожает.
Дженсен склонился над раковиной и умылся холодной водой, пытаясь выровнять дыхание. На свое отражение в зеркале он смотреть не мог. Потом нашарил в кармане упаковку успокоительного. Разглядывал ее некоторое время и решил выбросить в мусорную корзину, даже руку вытянул, но в последний момент передумал.
Прятаться дальше было нельзя, так что он пригладил волосы, поправил одежду и распрямил плечи. Все нормально. Жаль только, что с Крисом сейчас нельзя поговорить, браслет остался в комнате.
У двери его ждал Чад в застегнутой не на те пуговицы рубашке, которая была велика ему на пару размеров.
- О, мне не показалось! Ты здесь! – обрадовался он. – Идем, там все шишки прибыли, тебя ищут.
Дженсен молча пошел за ним. Хотелось спросить, как там Джаред, но он промолчал. Если бы что-то пошло не так, или появилась новая информация, ему бы наверняка сообщили.
- Госпиталь выделил свой концертный зал для экстренного совещания, - сообщил Чад. – Сюда, прямо по коридору, не ошибешься.
- А ты со мной не пойдешь? – спросил Дженсен.
- Нет, я должен оставаться рядом с Джаредом. Вдруг он очухается, захочет тяпнуть чашечку кофе, а меня нет рядом?
Дженсен замешкался на минуту, вспомнил учебник для первого курса по управлению персоналом, и ровно произнес:
- Не должен. Иди со мной. Потом вместе его проведаем.
Чад нахмурился и недовольно вздохнул, но все-таки пошел за ним следом.
В зале их ждали всего несколько человек - глава Совета Джим Бивер, Майк - первый помощник капитана и незнакомый Дженсену человек в темно-синей сутане.
Джим шагнул ему навстречу и обнял, похлопывая по плечам.
- Ты как, сынок? – спросил он.
- Нормально, - невозмутимо ответил Дженсен.
- Джаред получит от меня за безответственность, но, сказать честно, я его понимаю. Эх, ладно, всё потом, сейчас надо решить насущный вопрос. С Майком вы уже знакомы?
Майк кивнул ему, улыбнувшись, и Дженсен кивнул в ответ.
- А это епископ Домм, верховный священник христианской церкви Дети Океана, нашей официальной религии.
Дженсен кивнул и ему, удивляясь самому факту того, что на Океане есть какая-то своя религия, и тем более официальная. Раньше он и не слышал о ней. Епископ – высокий грузный мужчина - смотрел на него пристально, не моргая. Глаза у него были светло-голубые, словно выцветшие, отчего выглядел он немного пугающе.
- Народ у нас не религиозен, но церковь традиционно представляет третью силу в Совете, - пояснил Джим. – Садись.
Дженсен сел.
- Пока капитан не может исполнять свои обязанности, кто-то должен его замещать. Закон говорит нам, что это либо партнер, либо первый помощник, либо ближайший родственник. Майка поддержит только коалиция, и только в крайнем случае. Ему, все-таки, нежелательно бросать свои обязанности по управлению флотом, которых в отсутствие капитана станет в сто раз больше. Джеффа поддержит только оппозиция. Тебя же поддержит как коалиция, так и церковь, причем церковь настаивает.
Дженсен быстро глянул на Домма, но тот никак не отреагировал, продолжая так же странно сверлить его взглядом.
- Почему?
- Они считают, что океан – не планета, а сама вода, как мировой океан – одушевленная субстанция, которая является воплощением Бога в этой части космоса и выражает свое покровительство к нам посредством фироля.
- Это Океан убил предыдущего капитана и его старшего сына, - подал голос епископ, тихий, вкрадчивый, надо было прислушиваться, чтобы разобрать слова, - тем самым давая понять нам, что возглавить планету должен Джаред. Многие в Совете были против, но голос церкви перевесил. К настоящему моменту мы практически были уверены, что ошиблись в трактовке действий Океана, но сегодня Его воля предстала перед нами во всей своей кристальной ясности: Он указывал не на Джареда, а на вас.
- Ладно, ваше преосвященство, - перебил его Джим. – Вы еще успеете изложить Дженсену свою версию происходящего, а сейчас нам надо решить текущую проблему.
- Да, конечно, - Домм склонил голову в вежливом поклоне и добавил, словно специально для Дженсена: - Джим остается атеистом и счастлив в своем заблуждении, что свойства фироля физического, а не божественного характера.
Джим посмеялся в бороду, а потом повернулся к Дженсену:
- Джефф представляет оппозицию, но мы его сюда не позвали, сам понимаешь. Скажи нам, согласен ты замещать капитана? Потому что если нет, то нас ждет правительственный кризис.
- Но… Я не разбираюсь ни в ваших делах, ни в политике, и ни в чем вообще, я простой врач, - Дженсен растерялся, он и представить такого не мог. – Да я всего пару месяцев назад сидел на корабле Цитадели, которая пыталась захватить Океан!
- Это мелочи, - махнул рукой Джим. – В нашей истории и не такое бывало. Да и не думай, что сможешь делать все, что захочешь, и доступ к государственным секретам тебе все равно не откроют. Исполняющий обязанности капитана – титул формальный, реальной работы никто от тебя требовать не будет, а присутствие на заседаниях Совета и официальные обеды с дружественными делегациями никаких специальных навыков не требуют. Здесь, понимаешь, главное, чтобы народ знал – капитан у них есть, и штурвал в его надежных руках. Ну?
- Я никогда не…
- Ты справишься! - бодро воскликнул Джим. – Мы все будем работать вместе, поддержим тебя в любой момент.
- Соглашайся, - шепнул ему на ухо Чад. – Даю башку на отсечение, Джаред раздуется от гордости, когда узнает.
Дженсен оглянулся на Майка – тот вопросительно смотрел на него, - а потом на Домма. Гипнотический взгляд епископа словно пригвоздил его к креслу.
- А когда Джаред может прийти в себя?
- В принципе – в любой момент, но на практике обычно три-четыре недели, - ответил Джим.
- Ладно, я согласен, - ответил Дженсен.
- Да! Джефф удавится, - выпалил Чад, злорадно посмеиваясь.
- Ну и отлично! – обрадовался Джим и с энтузиазмом пожал ему руку. – Значит так, план на сегодня: сейчас едем в Совет на срочное заседание, делаем заявление перед общественностью, обедаем, потом Чад введет тебя в курс по текущим делам и расскажет о других ближайших планах. Вопросы?
- Сначала я бы хотел забрать свой компьютер. И Джареда проведать, когда закончат диагностику.
- Да, конечно. У тебя полчаса, будем жать у посадочной площадки.
- Хорошо. – Дженсен встал и отправился к двери, слыша за спиной шаги Чада.
Дженсен попросил его принести еду из автомата – есть хотелось зверски, - и отправился к Джареду в палату.
Джаред выглядел так, будто просто спит, только лицо было бледным, да под глазами залегла тень. От шеи до бедер его тело закрывала похожая на трубу оперативная медицинская система или ее океанский аналог – для непрерывного снятия показаний, введения препаратов и реанимации.
Дженсен сел рядом на стул и поежился. Ему было холодно. Снял обручальное кольцо и посмотрел на фироль - тот стал молочно-белым.
Он должен был злиться на Джареда, но в какой-то момент, похоже, перестал что-то чувствовать. А, может, внутри все замирало, когда он был рядом, потому Дженсен и не мог злиться.
- Возвращайся скорее, - прошептал он. Взял бы еще за руку, да его руки были скрыты за оперативной системой.
Ему показалось, что ресницы Джареда дрогнули, но сколько он потом ни всматривался, так и не заметил ни единого движения. Уходя, он увидел на столике принесенную кем-то открытку с жизнерадостным океанским котиком, и горько улыбнулся.

Когда он забрал из комнаты браслет, то с удивлением узнал, что Крис в курсе всех дел: как оказалось, сеть с ночи гудит от слухов, а журналисты выстроились в очередь перед входом в помещения Совета в ожидании официального заявления.
Чад принес еду, и Дженсен принялся жевать безвкусные белковые пирожки, едва оказался в катере. Даже не заметил, когда к нему успел подсесть епископ Домм.
- Это вам, - вкрадчиво сказал тот и протянул ему книгу. – Подарок.
По виду это было не электронное устройство, а самая настоящая бумажная книга, причем очень старая.
– Самая почитаемая у нас после Библии книга, антикварное издание двадцать первого века, которое прибыло с нами на колониальном корабле. Многие братья считают ее пророческой и посвящают жизнь трактовке того, что в ней сказано.
«Солярис», было написано на обложке под изображением космической станции странной конструкции. Дженсен не интересовался научной фантастикой, но название казалось знакомым.
«Офигеть! Бери, бери быстрее, пока он не передумал!» - завопил Крис.
- Это же настоящая ценность, - попытался отказаться Дженсен, чуть не подавившись пирожком. – А я даже не знаком с вашей верой.
- У нас есть еще несколько экземпляров, - улыбнулся епископ, внимательно глядя в глаза, отчего у Дженсена мурашки пошли по коже. – Берите, она ваша.
Книга была упакована в прозрачный герметичный пластик. Дженсен вытер руки о салфетку и осторожно взял ее.
- Спасибо, епископ. Я обязательно прочитаю. А можно вопрос?
- Да, сын мой.
- Вы заседаете в Совете и принимаете участие во всех прениях и голосованиях?
- Нет. Со времен капитана Марии-Кэтрин Дети Океана являются только хранителями капитанского титула. Мы не вмешиваемся в мирские дела, а лишь трактуем волю Океана, даем рекомендации, выдвигаем кандидата и участвуем в присяге. И обычно Совет прислушивается.
- Понятно. Спасибо за доверие.
Епископ снова улыбнулся и кивнул, приложив ладонь к груди. На его пальце сверкнул здоровый перстень с фиролем карат в тридцать. Некстати подумалось, что будет, если активировать такой камень. Ведь Джареда уложили в кому всего два карата.
Больше во время недолгого полета Дженсена никто не беспокоил, и он спокойно перекусил и выпил кофе.
«Крис, а скажи мне, что за катализатор применяют с фиролем?» - спросил он, просматривая последние новости в сети. Там все гудели о том, что раз капитан в фиролевой коме, то значит ли это, что у них скоро будет наследник титула. Так и писали – «у нас», будто им самим придется переживать эти месяцы, один день за другим, в одиночестве.
«Если один из связки смутно представляет, чего хочет, или у него затуманено сознание, например, болезнью, то фироль может не сработать без химического катализатора, но он усиливает действие отката».
Значит, Джаред опасался, что фироль не сработает, и решил рискнуть жизнью.
Дженсен попросил Криса убрать экран и откинулся в кресле. По всему выходит, что и здесь он виноват. Нужно было немного подождать и убедить Джареда, что он точно знает, чего хочет, а не переть напролом. Но он как всегда зациклился на себе, а о Джареде не подумал.
«Вижу, старик, ты загрустил, - сказал Крис. – Ты, главное, не падай духом, ничего страшного не случилось».
«Только на это и надеюсь», - ответил Дженсен.
«Скажи, а то, что в сети пишут, - правда?» - в тоне Криса ему почудился прямо благоговейный страх.
«Да».
«Ух ты! Дженсен, но это же самая лучшая новость, что мы с тобой слышали за всю жизнь!»
«Крис, хоть ты помолчи, а?»
«Ладно, - недовольно бросил тот. – Но просто так я не отстану».

День выдался суматошный, ужасно утомительный, и Дженсен плохо его запомнил. Слишком много людей, разговоров и событий, которые его тяготили. Когда они только приехали на Амальтею, он успел заметить толпу журналистов, но заявление для них, к счастью, сделал Джим Бивер. Крис предлагал включить прямую трансляцию, но представив, какие смущающие темы будут там поднимать, Дженсен отказался.
Одну встречу он запомнил. В коридоре после обеда он столкнулся с Джеффом как раз в тот момент, когда отпустил Чада на десять минут переговорить с Майком.
- А ты полон сюрпризов, - прошипел Джефф, сверля его пронзительным взглядом. – Я-то думал, что ты будешь готов на все в обмен на помощь в решении своих проблем, но я ошибся – тебе помощь не нужна. Ты сам справляешься, причем с блеском. Поздравляю! Я четыре года работал над тем, чтобы получить этот титул, а тебе хватило и месяца. По дороге придется обзавестись прицепом, но это ж мелочи, правда?
- Спасибо за поздравления, Джефф. – Дженсен вежливо улыбнулся ему и отправился к кабинету Джареда, который сейчас отдали в его распоряжение.
Вернувшись вечером на Атлас, Дженсен заглянул в госпиталь и посмотрел на Джареда через стеклянную стену палаты. Там ничего не изменилось, только жидкость в капельнице была голубой, а не белой, как утром.

А потом все потекло своим чередом. На Океане действительно все было налажено, как часы. Флотом заниматься не приходилось, текущие дела решал Майк, а ничего экстренного не возникало. Дженсен подозревал, что не все так просто, только для сложных вопросов у него нет доступа, вот и выходит, что делать практически ничего не надо. В Совете, наоборот, жизнь кипела, и ему в день приносили по десятку законопроектов, которые там собирались принять, - Дженсен все прочитывал, советовался с Джимом и либо подписывал, либо отправлял обратно. Проекты были все какие-то скучные – увеличение бюджетных выплат государственному садоводству на полтора процента за счет увеличения налога на крупный подводный транспорт, утверждение новой коллекционной монеты номиналом в пятьдесят два цента с изображением Атласа-1. Трудно было поверить, что Джаред занимался такой же ерундой, но Дженсен не жаловался, главное – все проходило тихо и спокойно. Один раз он встречался с иностранной делегацией – выразить свое почтение прибыл император Караникума, сухонький лысый дедок, одетый в золоченые одежды. Его встречали с должной помпезностью, красной дорожкой и ценными подарками. Во время официального ужина он заливался соловьем о дружбе между их династиями и много рассказывал о своем младшем сыне, которому недавно исполнилось десять лет, явно на что-то намекая. Дженсен не сразу понял, на что, а когда понял, то аппетит у него пропал начисто.
В выходные он старался занять себя делом, продолжал гонять на симуляторах вождения и читал книги по фироллогии, но часто этого не хватало, и его одолевало смутное беспокойство, словно что-то важное ускользает, а он даже не может понять, что это.
К Джареду он заходил не каждый день, не хотел показывать перед чужими людьми, что переживает, и в такие дни на душе становилось особенно неуютно. Однажды, пытаясь унять непонятную тревогу, он забрел в комнаты Джареда. Замок открылся сразу, видимо, был настроен и на его ДНК. Там явно постарался робот-уборщик, порядок царил идеальный, постель пахла обычным стиральным порошком.
На столе Дженсен нашел фотографию семьи Джареда – небольшую, в рамочке, точно как показывали в старых фильмах. Дженсен считал это выдумкой киношников или показухой, потому что кому в здравом уме захочется целыми днями смотреть на своих родителей или детей? Но здесь этот портрет никто кроме Джареда увидеть не мог, и в версии с показухой что-то не совпадало.
Поддавшись импульсу, Дженсен открыл верхний ящик стола – там лежала стопка газет «Время Океана». «Свадьба капитана Джареда», гласил заголовок на верхней газете, и под ним фото на всю полосу - церемониальный зал дипломатической станции, он сам почти улыбается, а Джаред не сводит с него глаз. Тот самый экземпляр, который он читал на следующий день после свадьбы.
Дженсен выдохнул и поскорее закрыл ящик.
Ужасно неловко получилось. И что только дернуло рыться в чужих вещах!
Он развернулся и чуть не бегом бросился из комнаты. Надо было срочно что-то съесть, в последнее время это сильно помогало. Он бы и от мелихты не отказался, но доктор Харрис орала, стучала кулачком по столу и трясла его за воротник, когда во время второго медосмотра обнаружила у него в крови долю процента алкоголя.
В последнее время странная океанская кухня неожиданно приобрела приятный запах и хороший вкус, но в остальном он чувствовал себя абсолютно обычно, а порой и лучше обычного, временами даже забывал, что… Забывал, в общем.

Сейчас приходилось рано вставать, а днем хандрить и бездельничать ему не давали. Домой он обычно добирался еле живой от усталости, кормил котиков – они специально ждали его, хотя и в бассейне хватало еды, наскоро перекусывал сам и шел спать. И, что странно, бессонница и кошмары исчезли, словно их и не было. Кошмары снились Дженсену долгие годы. Сначала самым худшим из них был побег: он бежал откуда-то, его ловили, загоняли в угол, как крысу, и он понимал, что выхода нет, что единственный путь из ловушки – окно на последнем этаже лунного небоскреба. Он шел к окну, зная, что должен прыгнуть, и плакал, а потом просыпался от чувства свободного падения, со слезами на глазах – было жаль, так жаль своей никчемной жизни, ведь он мог еще на что-то сгодиться, и он не сделал ничего, за что заслужил бы такую бессмысленную смерть, он хотел жить.
Когда он поступил на службу на «Колумбию», стало еще хуже. К снам о побеге добавились другие, совершенно жуткие, о людях без рук и ног на его операционном столе. Он должен был им помочь, но знал, что не сможет, что все они умрут, и он будет виноват, он один.
Но теперь вместо кошмаров раз за разом повторялся другой сон – ему снился пляж на Колониальном море Лотоса. Дженсен стоял босиком на белом песке, волна мягко касалась кончиков пальцев, солнце припекало кожу, бескрайнее синее небо простилалось над ним до самого горизонта, и всё это было настолько хорошо, что он боялся пошевелиться и нарушить гармонию окружающего мира.
- Нравится? – спрашивал Джаред.
Дженсен оборачивался к нему и улыбался, потому что Джаред делал картину полной, завершенной. Дженсен не ответил ему тогда, и даже разозлился на него за то, что помешал, но сейчас он понимал, что ошибся, потому что во сне всегда отвечал:
- Очень нравится.
Дженсен подозревал, что это фироль сделал с ним, что Джаред каким-то хитрым способом пожелал, чтобы его депрессия ушла, и разом внушил этот сон. Он поговорил с Крисом, и тот подтвердил, что двух каратов должно хватить на поддержание идеального здоровья на весь период, и кошмары вполне могли попасть под раздачу. Но внушение снов – вещь нереальная, потому что на такую ерунду действие фироля не распространяется, даже если оба человека в связке четко проговорят желание вслух.
В общем, такая жизнь оказалась вполне терпимой – а ему было, с чем сравнивать. Неприятные моменты, впрочем, тоже случались. Как-то утром в душе он размазывал мочалкой по бедрам зеленый кофейный гель, и на одно ужасное мгновение свои бока показались ему чуть ли не округлыми. Здравый рассудок подсказывал, что если он и поправился за эти пару недель, то только оттого, что стал что-то есть, но рука сама потянулась к животу. Осознав это движение, он одернул себя, быстро смыл гель и отправился в тренажерный зал, где раньше видел весы. Но они показали те же самые килограммы, которые были записаны в его личном деле на «Колумбии». Тогда он впервые подумал о том, что рано или поздно вес должен увеличиться, придется носить какую-то другую одежду, да и из дома не выйдешь.
Хорошо, что его ждал катер, - поразмыслить над вопросом как следует и нарисовать себе полную картину он не успел.

Однажды утром затишье закончилось, когда вместо обычного катера с пилотом и двумя телохранителями за Дженсеном заехал Майк.
- Извини, что беспокою, - начал он, когда они встретились на посадочной площадке. - Я надеялся, что это дотерпит до возвращения Джареда, но, кажется, не дотерпит.
- Брось, - отмахнулся Дженсен. Он был рад любой возможности взяться за настоящее дело. – Что случилось?
- Андромеда падает. Платформа номер двадцать шесть, третья по величине после Амальтеи и Астры.
Дженсен непонимающе нахмурился. Даже по меркам лунной гравитации падение летающего объекта не могло растянуться так, чтобы говорить о нем в настоящем времени.
- Антигравитационная установка теряет мощность, и платформа не может держать заданную высоту. Прошедшие семь лет она опускалась на один сантиметр в год, чуть больше допустимой нормы, инженерная служба и Совет не считали это проблемой. Джаред пытался пробить у них замену антигравов на всех старых станциях, но даже после пожара на Арктике ему это не удалось. А за последние сутки Андромеда опустилась на пятнадцать сантиметров. Как будет вести себя антиграв дальше – неизвестно, но я думаю, что рисковать нельзя.
- Как долго она может оставаться на весу?
- Никто не знает. Фиролевые антигравы не поддаются моделированию, любой прогноз – пальцем в небо, а раньше мы с таким не сталкивались.
- Остальные платформы стабильны?
- Да. Некоторые старые тоже опускаются, но незначительно.
- Майк, у нас есть план действий на такой случай?
- Да, мы с Джаредом все рассчитали. Но Совет не дает добро.
- В смысле?
- Они не считают ситуацию критической, собираются сначала созвать ко