Концепции эколого-экономического развития

 

Экономические показатели за последние полвека заметно улучшились. В период с 1950 по 2000 г. производство товаров и услуг выросло в семь раз. Ещё быстрее росла международная торговля. Индекс Доу-Джонса, широко используемый показатель котировок акций на Нью – Йоркской товарной бирже, взлетел с отметки 3000 в 1990 г. до 11000 в 2000 г. Экономические прогнозы так же оптимистичны. Однако подобная экономическая политика, которая привела к небывалому росту мировой экономики, строится на разрушении систем, которые поддерживают саму экономику. По всем экологическим критериям получается, что такая модель развития ошибочна. Из-за принятия неправильных управленческих решений уничтожаются леса, пастбища, места обитания рыбы и пахотные земли, т. е. те четыре экосистемы, которые обеспечивают нас пищей и сырьем (плюс полезные ископаемые). И хотя мы живем в высокотехнологичном урбанизированном обществе, человечество зависит от этих природных экосистем, как и наши предки – охотники и собиратели.

Сегодня, в начале XXI в., наблюдается ситуация, когда экономика медленно разрушает поддерживающие ее системы, поглощая вклады в виде природных богатств. Потребности мировой экономики при ее теперешней организации намного больше того, что могут дать экосистемы. Фактически треть всех пахотных площадей на планете теряет плодородный верхний слой со скоростью, которая подрывает продуктивность почвы в долговременной перспективе. Пятьдесят процентов пастбищ на Земле совершенно «съедены» и превращаются в пустыню. Площадь, которую занимают сейчас леса, уже примерно наполовину меньше той, что была во времена зарождения сельского хозяйства, и продолжает сокращаться. В двух третях мест морского рыболовства рыба выловлена полностью или почти полностью; в настоящее время чрезмерная добыча рыбы является скорее правилом, чем исключением. Чрезмерное выкачивание подземных вод – тоже повсеместное явление в основных регионах, производящих продовольствие [28].

Предпринимаемые меры по решению экологических проблем оказались недостаточны. Человечеству удалось достигнуть лишь некоторых частных результатов; стратегического успеха, гарантирующего физическое выживание в техногенно измененной в худшую сторону среде, оно не добилось. Успешное решение ряда экологических задач произошло лишь в масштабах отдельных предприятий и промышленных городов, то есть на локальном уровне. На региональном уровне и, тем более, национальном и международном таких успехов, к сожалению, не наблюдается. Продолжают загрязняться все элементы биосферы: атмосфера, гидросфера, почвенный покров и литосфера с соответствующей деградацией животного и растительного мира, ухудшением качества продуктов питания, а в результате – ухудшением здоровья и социально-психологического состояния людей.

Принципиальнейшим является вопрос о возможной деградации человека как экологического вида, так как в ряде серьезных аналитических трудов о состоянии окружающей среды в мире утверждается, что человечество уже живет в условиях нарастающего экологического кризиса, который превращается в кризис всей цивилизации [7, 53 и др.]. При этом современный глобальный экологический кризис характеризуется как нарушение равновесия в экологических системах и во взаимоотношениях общества и природы, являющееся закономерным результатом неразрешенного пока противоречия между утвердившейся в истории цивилизации практикой потребительского отношения человека к окружающей среде и способностью биосферы поддерживать систему естественных биогеохимических процессов самовосстановления [3].

Неутешительные выводы специалистов, естественно, привели к нарастанию тревоги среди всего мирового сообщества и активизации деятельности научных кругов по обоснованию стратегии выхода человечества из глобального экологического кризиса. В итоге к началу нового столетия было предложено немало различных моделей, сценариев и эколого-экономических концепций мирового развития, построение которых базируется на двух подходах: антропоцентризме или экоцентризме [1].

Согласно первому из них, наиболее распространенному, взаимоотношения человека и природы строятся по правилам, которые устанавливает сам человек. Овладевая законами природы, подчиняя их своим интересам, опираясь на свой разум, социальную организацию и технологическую мощь, человек считает себя свободным от давления большинства тех сил, которые действуют в живой природе. Они не распространяются на человека или, по крайней мере, играют подчиненную роль по отношению к законам жизни людей. В рамках этого подхода считается, что зависимость человека от природы тем меньше, чем выше его культурный уровень и техническая вооруженность; что законы природы не могут и не должны мешать экономическому росту, научно – техническому и социальному прогрессу человечества. Проблемы окружающей среды рассматривают как следствие нерационального ведения общественного хозяйства, его чрезмерной ресурсоемкости и отходности. Считается, что все возникающие проблемы устранимы путем технологической реорганизации и модернизации производства, а природа, в силу своей живучести, может приспособиться к деяниям человека на планете, перейдя на новый уровень организации и функционирования. Человеческое общество и живая природа рассматриваются как две разные системы, внутренние связи в каждой из которых сильнее, чем связи между ними. Этот подход называют технологическим, или (в его крайних проявлениях) технократическим, т. е. ставящим человека, его технологии, его «власть» над природой в центр экологических проблем.

Антропоцентризм – это система представлений, в которой  мир людей противопоставлен миру природы, где человек обладает высшей ценностью. Все остальное в природе ценно лишь постольку, поскольку может быть полезно человеку. Природа объявляется объектом «пользования» и собственностью людей с несомненным правом этой собственности. Природа низведена до объекта человеческих манипуляций как обезличенная «окружающая среда». Соответственно этому этические нормы и правила действуют только в мире людей, но не распространяются на взаимодействия с миром природы.

Существует и другой взгляд на взаимоотношения человека и природы, который лежит в основе экоцентризма. Согласно экоцентризму человек как биологический вид в значительной мере остается под контролем главных экологических законов и в своих взаимоотношениях с природой вынужден и должен принимать ее условия. Развитие человеческого общества рассматривается как часть эволюции природы, где действуют законы экологических пределов, необратимости и отбора. Возникновение проблем окружающей человека среды во многом объясняется ее антропогенным загрязнением, т. е. порожденным самим человеком превышением порога выносливости биосферы, нарушением ее регуляторных функций. Последние не могут быть восстановлены или изменены только технологическим путем. Прогресс цивилизации ограничивается экологическим императивом – безусловной зависимостью человека, человеческого общества от состояния живой природы, требования подчинения ее законам. Эта зависимость и пределы устойчивости биосферы находятся в центре экологических проблем.

Данный подход в отличие от антропоцентризма исходит из представления об объективном существовании единой системы, в которой все живые организмы планеты Земля – микроорганизмы, растения и животные, включая людей с их ресурсами, хозяйством, техникой и культурой, взаимодействуют между собой и с окружающей природной средой. Все нижерассматриваемые концепции относятся либо к антропоцентрическому (технократическому), либо к экоцентрическому подходу [4]. Обособленное положение занимают социально-этические концепции будущего, наиболее популярными среди которых является концепция ноосферы и концепция коэволюции.

Концепция ноосферы. Ещё в начале 20-х гг. прошлого века В.И. Вернадский пришел к мысли, что изменение природы «силой культурного человечества» становится явлением геологического масштаба. Человек как часть биосферы своим трудом многократно усиливает планетарную функцию живого вещества, она все больше становится управляемой человеческим разумом. Этот процесс естественно и неизбежно приводит к постепенному преобразованию земной биосферы в «мыслящую оболочку», сферу разума – ноосферу. Сам термин «ноосфера» В. И. Вернадскому не принадлежит. Это понятие возникло при обсуждении доклада Вернадского о развитии биосферы на семинаре А. Бергсона в Париже в 1924 г. Его предложил французский философ Эжен Леруа. Сам В.И. Вернадский стал применять этот термин позднее. Философско-этическая концепция ноосферы подробно разрабатывалась П. Тейяр-де-Шарденом (1965).

Ноосфера, по В. И. Вернадскому (1944), - высший этап развития земной природы, результат совместной эволюции природы и общества, направляемой человеком. Будущее биосферы – это приобретение, благодаря разумной деятельности и могуществу человека новой функции – функции гармоничной стабилизации условий жизни на планете. Эпохе ноосферы должна предшествовать глубокая социально-экономическая реорганизация общества, изменение его ценностной ориентации [8]. Этим, в сущности, и исчерпывается все содержание идей о ноосфере. Сколько-нибудь развернутого и последовательного научного описания процесса ноосферогенеза и самой ноосферы с какими-либо отчетливыми характеристиками не существует.  Неполнота концепции наряду с внутренней привлекательностью идеи ноосферы вызывает множество спекуляций и произвольных трактовок. Вообще, вопрос о принципиальной возможности именно той ноосферы, о которой говорил В. И. Вернадский, связан с рядом обстоятельств.

Во-первых, в основе концепции ноосферы лежит гармоничное взаимодействие человека и биоты экосферы. В настоящее время никаких намеков на гармоничность взаимодействия нет. Человеческая деятельность на протяжении всей истории и особенно в  XX веке была по отношению к экосфере целиком деструктивна. Таким образом, человечество не приближается к ноосфере, а с большой скоростью движется в противоположном направлении.

Во-вторых, В. И. Вернадский говорил, что ноосфера является высшей стадией развития биосферы. Однако мы видим, что за время своего существования человек сильно изменил биосферу; биосфера превращается в техносферу, причем направленность прямо противоположна направленности эволюции биосферы, поэтому правильнее говорить о том, что с появлением человека начинается нисходящая ветвь эволюции биосферы: снижается биомасса, продуктивность и информационность биосферы.

В-третьих, большие сомнения вызывает принципиальная возможность контроля над биосферой со стороны человека. Для того чтобы контролировать биосферу, необходимо, чтобы информационные возможности человека были сопоставимы с объемом потоков информации в естественной биоте. Но они несопоставимы: разрыв составляет 20 порядков и в принципе не может быть существенно сокращен. По этой количественной характеристике биота экосферы несравненно совершеннее и «умнее» человеческой цивилизации. В целом концепции ноосферы напоминают натурфилософские настроения и утопии, а сама ноосфера остается лишь одной из гипотез будущего [2, 18].

Концепция коэволюции. Данная концепция возникла в лонах биологической науки, основываясь на рассмотрении биологической эволюции как результата взаимодействия организмов. По мнению представителей концепции коэволюции, взаимопомощь является более важным фактором эволюции, чем борьба. Ю. Одум определяет сущность коэволюции, или сопряженной эволюции, как «тип эволюции сообщества, заключающейся во взаимных селективных воздействиях друг на друга двух больших групп организмов, находящихся в тесной экологической взаимозависимости» [44]. Взаимозависимость в соответствии с гипотезой сопряженной эволюции Эрлиха и Равенна (1965 г.) проявляется в наличии «генетической обратной связи» между группами организмов, то есть такой обратной связи, в результате которой один вид является фактором отбора для другого, и этот отбор влияет на генетическую конструкцию второго вида. Групповой, или естественный, отбор в группах организмов, является генетическим механизмом коэволюции; он ведет к сохранению признаков, благоприятных для популяций и сообществ в целом, но не выгодных для их отдельных генетических носителей внутри популяций. Концепция коэволюции объясняет факты альтруизма у животных: заботу о детях, устранение агрессивности путем демонстрации «умиротворяющих поз», повиновение вожакам, взаимопомощь в трудных ситуациях и т.п. Важно отметить, что генетический механизм может привести даже к гибели популяции, если ее деятельность вредит сообществу.

На основе учения о биосфере, экологии и концепции коэволюции в 70–80-х гг. возникла гипотеза Геи – Земли, авторами которой выступили английский химик Джеймс Лавлок и американский микробиолог Линн Маргулис. Суть гипотезы заключается в следующем: Земля является саморегулирующейся системой, способной сохранять химический состав атмосферы и тем самым поддерживать благоприятное для жизни постоянство климата. Мы – обитатели и часть квазиживой целостности, которая обладает свойством глобального гемеостаза, способного нейтрализовать неблагоприятные внешние воздействия в пределах способности к саморегуляции. Когда подобная система попадает в состояние стресса, близкого к границам саморегуляции, маленькое потрясение может толкнуть ее к переходу в новое стабильное состояние или даже полностью уничтожить. По Лавлоку, «Гея» обладает способностью превращать отходы в необходимые элементы и поэтому может выжить даже после ядерной катастрофы.

Какие выводы следуют из изучения взаимодействия живых организмов с их окружением? Экология показывает, что основная причина глобального экологического кризиса заключается в том, что человек, вопреки экологическим закономерностям, поворачивает развитие экосистемы вспять, желая увеличить их продуктивность. Уменьшение разнообразия для целей потребления и управления ведет к уменьшению устойчивости биосферы. В результате экосистемы разрушаются и лишают человека источников жизнеобеспечения. Действия человека по отношению к окружающей среде в соответствии с механизмом обратной связи переходят на него же, причем совсем не так, как он хотел бы. Однажды человек может переступить границу, дозволенную природой, а за ней окажется переход биосферы в такое новое состояние, в котором ему уже не будет места. Поэтому необходима гармония человека и природы по аналогии с коэволюцией в живой природе.

Русский академик Н.Н. Моисеев рассматривает коэволюцию как развязку узла противоречий в триаде экологии, нравственности и политики, как согласование «стратегии природы» и «стратегии разума», как гармонию человека с природой. Но так как реальные закономерности и темпы эволюции биосферы и человеческого общества сильно различаются, то фактически речь идет лишь о глубоком изменении поведения общества по отношению к природе, его подчинении экологическому императиву. В условиях увеличения масштабов вовлечения природных систем в процессы человеческой деятельности именно человек становится ответственным за жизнедеятельность собственного организма. Таким образом, все совершаемое человеком должно вести к гармонизации его взаимоотношений с природой и тем самым к его внутренней гармонизации [18, 38].

Среди известных социально-этических моделей будущего следует отметить работы П. Г. Олдака, В. А. Зубакова, Э. Вайцзекера, А. В. Урсула и других ученых. Кризис материально ориентированного общественного развития сподвигнул многих исследователей разных областей знаний к пересмотру системы ценностей, к которой привыкло человечество. Большинство авторов единодушны в том, что этот процесс не может быть ограничен только изменением мировой экономической стратегии, хозяйственными и технологическими мерами; он должен сопровождаться глубокой переоценкой человеческих устремлений, становлением новой идеологии, новых норм поведения людей. Ряд ученых считает последнее главным условием перехода к новой модели цивилизации и уделяет большое внимание культурологическим, этическим и религиозным  аспектам экологических проблем [1].

Концепция пределов роста и ограниченного роста. Появление обеих концепций связано с деятельностью Римского клуба – авторитетной международной неправительственной организации, созданной в 1968 г. группой ученых и общественных деятелей по инициативе одного из экономических директоров компании «Фиат» - А. Пиччеи. Члены Римского клуба поставили своей целью на основе компьютерного системного анализа и теории многоуровневых иерархических систем построить прогнозы близкого будущего и представить мировому сообществу доводы о необходимости мер по предотвращению глобального эколого – экономического кризиса.

В 1971 г. Дж. Форрестер в книге «Мировая динамика» привел результаты расчетов возможных вариантов мирового развития, которые в целом свидетельствовали о непоправимых изменениях в окружающей среде, влекущих за собой вымирание людей. В 1972 г. был опубликован первый доклад Римского клуба – «Пределы роста», составленный группой авторов под руководством Д. Медоуза, в котором делался вывод о том, что сохранение темпов промышленного роста приведет человечество к порогу гибели уже в конце XX века. Практическая реализация концепции пределов роста предполагала в кратчайшее время стабилизировать численность населения планеты и одновременно производство на текущем уровне. В 1974 г. М. Месаровичем и Э. Пестелем, под руководством которых был осуществлен следующий проект Римского клуба – «Человечество у поворотного пункта», была обоснована необходимость ограниченного экономического роста.

Следует отметить, что глобальные прогнозы и концепции эколого-экономического развития первой половины 70-х гг. ХХ века были подвергнуты разносторонней критике, в частности из-за ненадежности и недетализированности, однако их положительным результатом было то, что они заставили сомневаться в незыблемости основополагающего жизненного принципа – ориентации на безудержный рост материального производства и потребления, обусловили разработку программ и мер по планированию семьи в развивающихся странах. Стратегическая идея всех прогнозов была ясна: угроза глобального экологического кризиса реальна и нельзя избежать потерь для человечества, если не сдержать рост, и тем самым уменьшить природоемкость мировой экономики.

Начиная с 80-х гг. ХХ века получила развитие концепция биотической регуляции, в основу которой было положено правило 1 %: указанное правило означает, что для биосферы в целом доля возможного потребления чистой первичной продукции (на уровне консументов высших порядков) в энергетическом выражении не должна превышать 1 %. Это правило основано на участии разных групп гетеротрофов в деструкции органики: 90 % энергии чистой первичной продукции освобождают микроорганизмы и грибы, менее 10 % - беспозвоночные животные и не более 1 % - позвоночные животные - конечные консументы, к которым относится и человек. Таким образом, вклад конечных консументов в деструкцию (менее 1 %) является важным условием стабильности биосферы.

Этот подход активно разрабатывает группа ученых из Санкт-Петербурга во главе с В. Г. Горшковым под эгидой теории биотической регуляции и стабилизации окружающей среды. Главным достижением этой теории является обоснование критерия, который можно обозначить как предел устойчивости (выносливости) биосферы по отношению к антропогенным воздействиям, как ее «несущую емкость». На основании многочисленных исследований было показано, что биосфера устойчива, т. е. способна компенсировать любые возмущения, вызываемые хозяйственной деятельностью человека, до тех пор, пока потребление продукции биоты человеком не превышает 1 %. Остальные 99 % биота затрачивает на стабилизацию окружающей среды. Критическим является только один вид деятельности человека-потребление продукции биоты (продукции фотосинтеза) [11].

По данным ученых, современное прямое потребление цивилизацией биопродукции экосистем суши составляет, по разным оценкам, от 7 до 12 %, т.е. на порядок выше предела устойчивости экосферы, а валовая мощность энергетики цивилизации (включая энергию ископаемого топлива) в 20 раз больше энергетической оценки предела. Близкие оценки содержатся и в работах зарубежных авторов. И хотя пока еще не получены оценки допустимого превышения предела устойчивости, т.е. тех значений превышения, за которым деградация биосферы становится необратимой, на основании концепции следует практический вывод: человечество должно как можно скорее уменьшить свое давление на биосферу Земли. Причем желательно в несколько раз.

 Сущность концепции экоразвития М. Стронг изложил в своем докладе на Первой конференции ООН по окружающей среде в 1972 г. в Стокгольме. Он был первым Директором-исполнителем Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) и одним из первых сформулировал идею о соизмерении экономического развития с возможностями природных систем, идею сбалансированности экономических и экологических требований о необходимости перехода человеческого общества от экономической к эколого-экономической системе. Экоразвитие он охарактеризовал как экологически ориентированное социально-экономическое развитие, при котором рост благосостояния людей не сопровождается ухудшением среды обитания и деградацией природных систем. Суть концепции экоразвития заключается в том, что экономический рост возможен только в рамках допустимого эколого-экономического баланса. Фундаментом данной концепции является экоцентризм – система взглядов на взаимоотношения общества и природы, в соответствии с которой человек как биологический вид в значительной мере остается под контролем главных экологических законов и в своих взаимоотношениях с природой вынужден и должен принимать ее условия. Отсюда следует, что процесс цивилизации ограничивается экологическим императивом – безусловной зависимостью человека, человеческого общества от состояния живой природы, требованием подчинения ее законам [54]. Концепция экоразвития в первоначальной своей идеологии продержалась недолго и плавно трансформировалась в концепцию устойчивого развития.

Существует также крайний, «рафинированный» экоцентризм, который на Западе чаще называют биоцентризмом или этикой дикой природы. Он имеет ограниченное число сторонников и носит характер идеологии заповедного дела (Борейко, 2011). Биоцентристы полагают, что участки дикой природы обладают ценностью сами по себе, вне зависимости от человеческих интересов и суждений о ценности. Идея дикой природы заключается в ее защите ради нее самой. Биоцентризм видит дикую природу священной, имеющей внутреннюю ценность и обладающую моральными правами и свободой от какого – либо человеческого вмешательства. Такая идеализация дикой природы красива и трогательна, но плохо вписывается в современную реальность и противоречит идеологии и практике «природопользования». Возможные приложения биоцентризма очень ограничены. По меньшей мере, биоцентризм запоздал: слишком мало девственной природы осталось на нашей планете, да и та числится как «ресурсный потенциал» [2]. Все вышеперечисленные концепции эколого-экономического развития, направленные на ограничение экономического роста, не были реализованы на практике по причине несовпадения их целевой направленности с интересами большинства жителей планеты,  которые связаны с ростом материального благосостояния и, соответственно,  ростом потребления [40, 46].

К числу эколого-экономических моделей антропоцентризма относится, функционирующая в настоящее время концепция охраны окружающей среды. Сторонники данной концепции убеждены, что возникшие проблемы окружающей среды представляются исключительно следствием «неразумного» ведения общественного хозяйства. С оптимистическим выводом о том, что сокращение природоемкости экономики возможно без изменения ее фундаментальных основ, навряд ли можно согласиться, хотя, действительно, за последние десятилетия в промышленно-развитых странах разрабатываются и осуществляются многие региональные и национальные программы охраны окружающей среды (ПООС). Они предусматривают большие комплексы различных мер: анализ ущербов, выделение целей и приоритетов, экономические и технологические средства контроля и охраны качества воздуха, воды и почвы, решение проблем твердых отходов, радиоактивного загрязнения, трансграничных переносов поллютантов и т. д.

Постоянно растет уровень затрат на реализацию ПООС, составляющих в развитых странах заметную долю ВНП (например, в Японии - до 7,5 % ВНП). Однако вся эта деятельность выглядит, как стремление провести генеральную уборку и всеобщую очистку при сохранении темпов экономического роста и минимальном влиянии на основные параметры экономики. Практика показывает, что существуют серьезные экономические ограничения стратегии всеобщей очистки. Первое ограничение заключается в том, что стоимость очистных устройств высока и приближается к стоимости капитальных вложений в производство. Для осуществления, например, 90 % очистки стоимость очистных устройств и сооружений должна составлять 60 % стоимости основных фондов. Поэтому попытки достигнуть высокой степени очистки (сто процентов очистка принципиально невозможна) резко снижают конкурентоспособность производства и перекладывают тяжесть соответствующих затрат на потребителей. Другим существенным ограничением является тот факт, что развитие индустрии очистки требует подключения дополнительных производственных мощностей в машиностроении, химии и других отраслях, что само по себе ведет к увеличению загрязнения среды. Франция занимает первое место в мире по промышленной утилизации производственных и бытовых отходов и гордится этим. Но уже к концу 1980-х гг. строительство, энергообеспечение и создание оборудования для мусороперерабатывающих предприятий достигли такого уровня, что своей техногенной нагрузкой полностью поглотили на национальном уровне весь эффект, обусловленный осуществлением уборки и переработки мусора. Отсюда, в частности, и настойчивое предложение экспорта мусороперерабатывающих технологий со стороны Франции.

Практика показывает, что охрана окружающей среды сама по себе не может существенно снизить природоемкость производства без его серьезных количественных и качественных изменений, поэтому концепция охраны окружающей среды не способна предотвратить экологическую катастрофу и требует кардинального совершенствования. Ее достойной заменой явилась концепция устойчивого развития, появление, развитие и признание которой связано с деятельностью ООН в области охраны окружающей среды.

 

Вопросы для самопроверки

1. Назовите признаки экологического кризиса.

2. Перечислите сущностные характеристика антропоцентризма.

3. Охарактеризуйте специфические особенности экоцентризма.

4. Раскройте сущность социально – этических концепций.

5. Каковы особенности концепции пределов роста и ограниченного роста?

6. Раскройте сущность концепции биотической регуляции.

7. Каковы особенности концепции экоразвития и ее отличие от концепции устойчивого развития?

8. Охарактеризуйте отличительные черты концепции охраны окружающей среды.

1.1.2. Основные положения концепции устойчивого развития

 

Тщетность усилий по улучшению и даже стабилизации тенденций разрушения окружающей среды в рамках действующей модели поставила перед человечеством задачу поиска новых путей в решении проблем окружающей среды. Для осмысления надвигающихся угроз в 1983 г. была создана Всемирная (международная) комиссия по окружающей среде и развитию (МКОСР) под председательством Г. Х. Брундтланда. Существенный вклад в формирование новой концепции на глобальном уровне внес доклад «Программа устойчивого долговременного развития» (1987 г.), позже опубликованный под названием «Наше общее будущее» (1989 г.), подготовленный по заданию ООН этой комиссией, целью которого являлась разработка глобальной программы изменений в мировом развитии [42]. В докладе впервые было выдвинуто требование обеспечения устойчивого развития мировой экономики на длительный период, подтверждаемое наличием тесной взаимосвязи между экологическими проблемами и проблемами экономического, социального и политического характера. Доклад МКОСР по постановлению Генеральной Ассоциации ООН был разослан всем правительствам в качестве основы для составления национальных программ, а решения МКОСР получили отражение в очередном документе ЮНЕП «Экологические перспективы до 2000г. и на последующий период».

К числу очевидных позитивных результатов следует отнести также признание концепции Второй Всемирной Конференцией ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992 г) ее основных положений в ряде документов, принятых на этой конференции: Повестка дня на XXI век; Декларация Рио по окружающей среде и развитию; Заявление о принципах в отношении лесов; Рамочная конвенция об изменении климата под влиянием газов, вызывающих парниковый эффект; Конвенция о сохранении биологического разнообразия. Для текущей работы по «Повестке дня на XXI век», принятой представителями 179 государств, была учреждена специальная комиссия ООН (ЮНКУР). Основные принципы устойчивого развития, закрепленные Декларацией Рио, получившей образное название Экологического Кодекса, легли в основу 40 глав «Повестки дня на XXI век» (Агенды - XXI). Цель устойчивого развития, согласно «Повестке дня на XXI век», заключается в усилении социальной ориентации развития экономики и одновременном сохранении ресурсной базы и среди обитания для благополучия будущих поколений. При этом главой 8 «Повестки дня на XXI век» предлагается «подробный план действий по включению экологических и экономических факторов в процессы принятия решений на макро, отраслевом и проектном уровнях», который может быть использован правительствами любой страны при принятии решений относительно устойчивого развития [48]. Основные вехи создания концепции устойчивого развития отражены в табл. 1.1. [3].

Таблица 1.1