Развертывание военной экономики Германии на основе тотальной мобилизации

Т

ребования к военной экономике Германии в конце 1942 — первой половине 1943 г. определялись военно-политическими целями руко­водства гитлеровского рейха, условиями и характером вооруженной борьбы, напряжение которой непрерывно нарастало. Опыт предшество­вавших кампаний подсказывал верховному главнокомандованию вермах­та (ОКБ), что удержание рубежей, достигнутых летом и осенью 1942 г. на советско-германском фронте, будет сопряжено с большими трудностя­ми, людскими и материальными потерями. Предполагалось, что значитель­ного расхода средств потребуют также развернувшиеся активные военные действия в Северной Африке и на Средиземном море, продолжавшаяся борьба на коммуникациях в Атлантике, отражение налетов англо-амери­канской авиации на территорию Германии. Однако нацисты не предвидели таких потерь, которые имели место в результате поражения вермахта зимой 1942/43 г. События зимней кампании 1942/43 г., особенно на совет­ско-германском фронте, показали, что все расчеты Гитлера и его генераль­ного штаба были построены на песке. Они вынудили немецко-фашистское руководство пересмотреть требования к экономике. По приказу фюрера 13 января 1943 г. была объявлена тотальная мобилизация. Все немцы (мужчины в возрасте от 16 до 65 и женщины от 17 до 45 лет) должны были зарегистрироваться для работ военного назначения. Мероприятия по тотальной мобилизации преследовали цель заменить людей, которых можно было использовать в вооруженных силах и военном производстве, другими, занятыми в невоенных отраслях хозяйства. Гитлеровцы этим мероприятиям придавали «решающее значение для исхода войны» ^х.

Особое значение приобрела проблема перераспределения людских ре­сурсов, необходимых как для восполнения потерь вермахта, так и для дальнейшего расширения военного производства, в котором в связи с при­зывом в армию не хватало квалифицированных рабочих и специалистов. Йодль признавал, что зимой 1942/43 г. обострился конфликт между по­требностями вермахта и военной промышленности. ОКБ считало, что для стабилизации фронтов и подготовки новых операций вооруженным силам необходимо еще 3 млн. человек. До конца марта в ходе осуществле­ния мероприятий по тотальной мобилизации было зарегистрировано около 540 тыс. мужчин (из них 80 процентов от 45 до 65 лет) и 2,6 млн. жен­щин².

*В. Блейер и другие. Германия во второй мировой войне (1939—1945), стр. 245.

² W. В 1 е у е r. Staat und Monopole im totalen Krieg. Berlin, 1970, S. 98.

423

В конце января 1943 г. главное командование сухопутных войск вер­махта (ОКХ) разработало план формирования 20 новых дивизий взамен уничтоженных под Сталинградом. Предполагалось в течение 4—5 месяцев мобилизовать в вооруженные силы 800 тыс. человек. Значительную часть призываемых приходилось изымать из военных предприятий. Несмотря на призыв в армию немцев, проживавших в оккупированных странах Европы, к лету 1943 г. в вермахт удалось мобилизовать только 600 тыс. человек. В свою очередь, монополии в первом квартале 1943 г. потребовали допол­нительно 800 тыс. рабочих. Из торговых, ремесленных, кустарных, про­мысловых предприятий было высвобождено в военную промышленность 130 тыс. человек. К ним добавились студенты вузов и учащиеся средних специальных учебных заведений. Из-за нехватки рабочей силы свертывали работу многие гражданские отрасли экономики, закрывались некоторые учреждения культуры.

Призыв в вооруженные силы новых контингентов мужского населения Германии стал возможным лишь вследствие массового использования в хозяйстве рейха труда иностранных рабочих и военнопленных. Из окку­пированных территорий СССР и других стран Европы были насильственно вывезены дополнительно сотни тысяч людей. Весной 1943 г. в экономике страны (в границах 1939 г.) было занято 30267,5 тыс. немцев (мужчин и женщин) и 6259,9 тыс. иностранных рабочих и военнопленных. Только с октября 1942 г. по май 1943 г. в немецкую экономику было включено 1 138 тыс. иностранных рабочих ¹. Особенно широко труд иностранных ра­бочих и военнопленных применялся в производстве основных видов сырья и материалов, в машиностроении и на металлообрабатывающих предприя­тиях, а также в сельском хозяйстве.

Одновременно в Германии осуществлялись меры по мобилизации во­енно-экономических ресурсов, перераспределению промышленных мощно­стей, запасов сырья, топлива, электроэнергии в интересах военной промышленности. Усиливался процесс централизации военной экономики, контроль над ней передавался предпринимательским организациям.

Процесс принудительного синдицирования экономики Германии, от­мечавшийся В. И. Лениным еще в годы первой мировой войны², имел ме­сто и в рассматриваемый период второй мировой войны. Это позволяло гитлеровцам и кучке германских монополистов получать огромные воен­ные прибыли и беспощадно эксплуатировать подавляющее большинство немецкого народа.

Слияние государственного аппарата и предпринимательских организа­ций привело к тому, что предприниматель воплощал в себе и государ­ственного деятеля, и частное лицо. Воротилы промышленности стали «вождями хозяйства» («виртшафтсфюрерами»). К ним присоединились и руководящие деятели нацистской партии.

К концу 1942 г. 150 крупнейших акционерных обществ (2 процента всего их количества) располагали почти половиной капитала этих обществ. В начале 1943 г. последовало распоряжение Шпеера о слиянии мелких и средних предприятий с крупными ³, что еще более ускоряло и углубля­ло процесс концентрации экономической мощи в руках крупнейших монополий. Все это наносило чувствительные удары по интересам «сред­него сословия», приводило к более быстрой экспроприации мелких соб­ственников, усилению эксплуатации широких масс немецкого народа.

¹ ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, оп. 98, д. 543, л. 14.

² В. И. Л е н и н. Полы. собр. соч., т. 30, стр. 219; т. 34, стр. 175.

³ И. Файнгар. Очерк развития германского монополистического капитала. М., 1958, стр. 46; В. Блейери другие. Германия во второй мировой войне (1939— 1945), стр. 248.

424

Еще интенсивнее стало ограбление народов оккупированных и зависимых государств Европы.

Военная экономика Германии, опиравшаяся на ресурсы и промышлен­ный потенциал почти всей капиталистической Европы, не испытывала сколько-нибудь значительных трудностей в обеспечении основными вида­ми сырья и материалов. За счет ресурсов и производственных мощностей оккупированных территорий и стран, а также поставок из союзных и ней­тральных государств покрывалось свыше трех четвертей железорудного баланса рейха, полностью — потребности в бокситах и почти полностью — в легирующих металлах (хроме, никеле, вольфраме, титане, ванадии, мо­либдене). Подавляющая доля спроса на цветные металлы также удовле­творялась за счет ввоза их из оккупированных территорий, союзных и нейтральных стран. Для обеспечения промышленности в 1942 г. было вы­работано 43,4 млрд. квт-ч электроэнергии, что покрывало потребности производства на 95—96 процентов ¹.

Большую роль в немецкой военной экономике играл уголь, служив­ший основой топливно-энергетического баланса страны и исходным мате­риалом для производства взрывчатых веществ, жидкого горючего и мно­гих других синтетических продуктов. Его добыча увеличилась с 62,5 млн. тонн в первом квартале до 67,7 млн. тонн в последнем квартале 1942 г., а добыча бурого угля — соответственно с 64,1 млн. тонн до 71,1 млн. тонн. За весь 1942 год добыча каменного угля составила 258 млн. тонн, бурого угля — 273 млн. тонн. Прирост добычи шел в первую очередь за счет Австрии, Судетской области, Лотарингии и польской Силезии. Немецкая военная промышленность использовала также уголь, добываемый в окку­пированных странах. В то же время Германия экспортировала каменный уголь в Италию, Швецию, Швейцарию и другие страны. Высокий уровень его добычи сохранялся и в первом квартале 1943 г., когда было добыто 69,2 млн. тонн каменного угля и 69,6 млн. тонн бурого. Однако к концу квартала вследствие затруднений с рабочей силой добыча угля стала падать ².

В 1942 г. производство жидкого горючего в самой Германии составило 6 350 тыс. тонн. Импорт и прямые передачи вермахту нефти и нефтепро­дуктов, подавляющая часть которых приходилась на Румынию и Венг­рию, составили 2,8 млн. тонн. Поставки из Румынии, однако, имели тен­денцию к сокращению в связи с дезорганизацией производства. Чтобы покрыть растущие потребности, в Германии и на оккупированных терри­ториях развивалась нефтеперерабатывающая промышленность и производ­ство синтетического горючего.

Военная экономика Германии опиралась на мощную металлургиче­скую базу. В 1942 г. она дала 25,1 млн. тонн чугуна и 32,1 млн. тонн ста­ли. Производство металла росло за счет захваченных Германией стран и областей, в том числе Австрии, Судетской области, западных земель Поль­ши, Лотарингии, Люксембурга, протектората Чехии и Моравии и Поль­ского генерал-губернаторства. В 1942 г. с этих территорий было получено около 10 млн. тонн чугуна и почти 12 млн. тонн стали. Среднемесячное производство чугуна в этом году составило 2,1 млн. тонн, а в первом и втором кварталах 1943 г.— 2,3 млн. тонн. Некоторый подъем наблюдался в выплавке стали. Если в 1942 г. ежемесячно в среднем выплавлялось 2,67 млн. тонн, то в первом и втором кварталах 1943г.— соответственно 2,98 и 2,85 млн. тонн. Однако и такой прирост не удовлетворял растущих

¹ G. Janssen. Das Ministerium Speer. Deutschlands Rüstung im Krieg, S. 330, 331.

² ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, on. 98, д. 544, л. 2; Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг. Перевод с немецкого. М., 1956, стр. 73; W. В 1 е у е r. Staat und Monopole im totalen Krieg, S. 174.

425

потребностей. Увеличилось также производство алюминия: в 1942 г. — 420 тыс. тонн, в 1943 г.— 432 тыс. тонн ¹.

Подавляющая часть военных и гражданских потребностей в каучуке покрывалась синтетическим каучуком, производство которого в 1942 г. составляло 101 тыс. тонн, что несколько превышало его потребление. Для выполнения немецких военных заказов в оккупированные и зависи­мые страны было вывезено 26,5 тыс. тонн синтетического каучука. В то же время Германия получала натуральный каучук из захваченных Японией стран Юго-Восточной Азии и нейтральных государств. В течение 1942 г. поступления натурального каучука превысили 34,8 тыс. тонн ².

Важнейшую роль в развитии военной экономики Германии играло машиностроение, значительная часть мощностей которого была переклю­чена на производство вооружения и боеприпасов. Широко использовались машиностроительные предприятия оккупированных стран; оттуда изыма­лось станочное оборудование. Поступали станки и из нейтральных госу­дарств. Численность станочного парка Германии в конце 1942 г. превыси­ла 2 млн. единиц. Выпуск продукции станкостроения составил в этом году 165,9 тыс. металлообрабатывающих станков и машин, главным об­разом автоматов, полуавтоматов, тяжелых станков специального назначе­ния и кузнечно-прессового оборудования.

Если после приказа Гитлера от 10 января 1942 г. основной упор де­лался на выпуск вооружения для сухопутной армии, то последующие события на советско-германском фронте и морских коммуникациях приве­ли к соответствующей корректировке военного производства. В январе 1943 г. на заседании центральной плановой комиссии Шпеер заявил, что для успешного продолжения войны в первую очередь необходимо увели­чить производство самолетов, танков, подводных лодок ³.

Самолетостроение в стоимостном выражении продолжало занимать значительную долю, составляя в конце 1942 г. 36,3 процента общей стои­мости произведенного вооружения и военных материалов. Всего за 1942г. авиационная промышленность Германии и присоединенных территорий выпустила 14,7 тыс. военных самолетов всех типов ⁴, из них 3880 самоле­тов в последнем квартале. В первом квартале 1943 г. их производство возросло до 5513. Выпускались в серийном производстве бомбардировщи­ки Ю-87, Ю-88, Хе-111, Хе-117, истребители Ме-109е, Ме-109ф и ФВ-190. Меньше строилось бомбардировщиков До-217, ФВ-200, двухмоторных тя­желых истребителей Ме-110. Расширялось производство штурмовика «Хен-шель-129а», предназначавшегося для непосредственной поддержки пехоты и борьбы с танками. Самолет имел бронированную кабину, три 20-мм пуш­ки и два пулемета. В 1942 г. выпуск истребителей в общем производстве самолетов превысил 33 процента, а бомбардировщиков — составил около 30 процентов. Следует отметить, что каждая монополия настаивала на выпуске выгодного ей типа самолетов.

Во второй половине 1942 г. военно-воздушные силы фашистской Гер­мании понесли тяжелые потери. Однако возросший объем производства авиационной промышленности позволил не только восполнить их, но и уве­личить самолетный парк.

В 1942 г. значительно возросло производство танков, рост продолжал­ся и в 1943 г. В январе Гитлер потребовал довести ежемесячный выпуск

¹ По уточненным данным: The Effects of Strategic Bombing on the German War Economy. Washington, 1945, p. 252, 260; Statistisches Handbuch von Deutschland. 1928^-1944. München, 1949, S. 288; G. J a n s s e n. Das Ministerium Speer. Deutsch­lands Rüstung im Krieg, S. 76, 326, 389.

² Statistisches Handbuch von Deutschland. 1928—1944, S. 312; ИВИ. Доку­менты и материалы, ф. 239, on. 98, д. 543, л. 16.

³ W. B 1 е у e r. Staat und Monopole im totalen Krieg, S. 74.

⁴ Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 99, 270.

426

танков до 1500 машин, а в марте приказал увеличить расходы на танко­строение вдвое. Этой отрасли были предоставлены особые преимущества в обеспечении сырьем, рабочей силой и т. д. Однако новая программа ока­залась невыполненной. За первые три месяца 1943 г. бронетанковая промышленность выпустила всего 1737 танков и штурмовых орудий. Это объяснялось трудностями перевода производства с одних типов тан­ков на другие. Если в 1942 г. главное место занимал выпуск танков T-III, то теперь выпускались в основном танки T-IV, с более мощным вооруже­нием. Были пущены в серийное производство танки T-VI («Тигр»). Первые 77 машин этого типа были изготовлены еще в 1942г.¹. В первом квартале 1943 г. их выпуск составил всего 104 единицы. Тогда же были изготовлены первые 77 танков T-V («Пантера»). С весны 1943 г. на базе шасси танков T-III и T-IV выпускались 105- и 150-мм штурмовые орудия, было завер­шено конструирование самоходного орудия — истребителя танков — «Фердинанд». Промышленность освоила выпуск 88-мм самоходных проти­вотанковых пушек. Новые танки обладали большей броневой защитой и более совершенным вооружением.

На 1 января 1943 г. заметно изменился наличный танковый парк вер­махта. Легкий танк типа T-I был снят с вооружения. В действующую ар­мию поступали в основном танки T-III и T-IV, с улучшенным вооружени­ем, в ограниченном количестве новый тяжелый танк T-VI, а с февраля 1943 г. и T-V.

Быстрыми темпами росло артиллерийское производство, где внедрялся поточный метод. В первом квартале 1943 г. выпуск орудий (полевых, противотанковых и танковых) достиг 5171 единицы, зенитных орудий — 9350 ². Производство полевых орудий калибром 75 мм и выше в первом квартале 1943 г. по сравнению с тем же кварталом 1942 г. почти удвои­лось. В первой половине 1943 г. производство противотанковой артилле­рии по сравнению со вторым полугодием 1942 г. увеличилось более чем в 4 раза, на вооружение стала поступать 75-мм противотанковая пушка с высокой бронепробиваемостью. В первом квартале 1943 г. было выпущено 6123 миномета. Было налажено производство 88-мм мощной зенитной пушки. Германские военные круги стремились добиться качественного пре­восходства над советской артиллерией.

Уровень производства различных видов легкого пехотного оружия в целом также повысился. Вместо пулемета МГ-34 стал выпускаться более легкий и скорострельный пулемет МГ-42.

В первом полугодии 1943 г. крупные надводные боевые корабли не строились. Программа быстрого ввода в строй малых кораблей также не выполнялась. Основной упор делался на строительство подводных лодок. Их было выпущено 139 единиц. Однако потери в лодках не покрывались.

Производство в Германии основных видов вооружения во втором по­лугодии 1942 — первом полугодии 1943 г. показано в таблице 37.

Выпуск боеприпасов в весовом выражении в 1942 г. по сравнению с 1940 г. возрос в 1,5 раза. Производство боеприпасов к артиллерийскому и минометному вооружению калибром 75 мм и выше повысилось за это вре­мя в целом в 2,1 раза, в том числе для зенитной артиллерии — в 4,5 раза, танковых и противотанковых пушек— в 3 раза, полевой артиллерии — в 1,6 раза. Особенно значительно увеличилось в начале 1943 г. производ­ство боеприпасов для танковых и противотанковых пушек, которое по сравнению с 1940 г. возросло в 10 раз ³.

¹ По уточненным данным: В. Müller-Hillebrand. Das Heer 1933 — 1945. Bd. III, Anhang B «Fertigung».

² Bundesarchiv (Koblenz), R 3/1729, Bl. 8—12.

³ «Nachrichtendes Reichsministers für Rüstung und Kriegsproduktion», 1945, № 54, S. 559, 561—562.

427

Таблица 37

Производство основных видов вооружения, боевой техники и боеприпасов в Германии во втором полугодии 1942 — первом полугодии 1943 г.^х

Вооружение, боевая техника и боеприпасы	2-е полугодие 1942 г.*	1-е полугодие 1943г.
		л л et ««	л л m <ü •е-	f* 1	Л g g- ce	« a 'S	л 1	о I
Винтовки и карабины (тыс.)........	685,1 115,8 58,7 20300 7150 4890 3094 7350 5704 65,1 40638 119	116,7 17,8 15,6 4273 1996 1752 527 1495 1249 16,4 9606 22	127,8 16,2 14,7 5121 2039 2066 563 2002 1754 16,8 8160 21	161,1 20,4 19,6 5127 2479 2305 647 2166 1856 17,7 10595 27	175,2 21,6 16,5 4984 2618 2490 693 2095 1800 16,9 9538 23	181,1 22,6 17,8 6584 3516 2337 1205 2194 1856 19,1 9175 22	193,9 22,1 21,6 5950 2937 2096 906 2311 1964 17,4 9899 24	955,8 120,7 105,8 32039 15585 13046 4541 12263 10449 104,3 56973 139
Автоматы (тыс.).... Пулеметы (тыс.).... Орудия........
Из них 75-мм и выше
Танки и штурмовые орудия.......
Из них боевые.... Снаряды и мины (млн. шт.).........
Автомашины грузовые Подводные лодки...

* За 1942 г. подсчет сделан по среднемесячным данным.

Срыв агрессивных планов вынуждал гитлеровское руководство искать новые средства разгрома противников. Одним из них оно считало создание ракетного и ядерного оружия. Организованные ядерные исследования в Германии («Урановый проект») начались еще в сентябре 1939 г., и их первый этап продолжался до марта 1943 г. Руководство «Урановым проек­том» осуществляло главное командование армии, которое привлекло к ра­ботам практически все физические, физико-химические и физико-техниче­ские институты страны, а также крупнейшие монополии «ИГ Фарбенин-дустри», Дегусса и др.

Исследования в области «Уранового проекта» не были пустым прожек­терством — в Германии имелись для этого необходимые научно-техни­ческие и экономические условия, кадры ученых и запасы уранового сырья. Особенно важной предпосылкой для развертывания работ являлось нали­чие в стране в 1940—1941 гг. свободных от военного производства про­мышленных мощностей, так как к этому времени был создан большой за­пас вооружения, боеприпасов и техники для ведения боевых действий. Работы по проекту велись в двух основных направлениях: получение ура-на-235 и постройка атомного реактора для получения плутония. Первому из этих направлений отдавалось предпочтение, поскольку вначале счита­лось, что это единственный путь к созданию ядерного оружия. Военное руководство полагало, что для решения проблемы достаточно будет девяти месяцев. Однако настойчивые попытки получить уран-235 и построить атомный реактор с малым количеством урана-238 закончились безуспеш­но, так как не были подкреплены научно-техническими проработками и не обеспечивались необходимыми материалами, в частности металлическим ураном. Неудачи обусловили временный кризис «Уранового проекта». Для аго преодоления был расширен круг исследований, и ученые пришли

B. Müller-

¹ Составлена по: Bundesarchiv (Koblenz), R 3/1729, Bl. 2—20; H i l l e b r a n d. Das Heer 1933—1945, Bd. III, S. 275.

428

к выводу, что в качестве ядерного заряда можно использовать плутоний («элемент 94»), который должен образоваться в атомном реакторе. На этой основе в конце 1941 г. была разработана новая концепция создания атом­ного оружия. Предлагалось из-за чрезвычайной технической сложности резко сократить работы, связанные с ураном-235, а все усилия сосредото­чить на создании атомных реакторов («программа Гейзенберга») *.

Под влиянием неудач на фронтах в начале 1942 г. интерес нацистско­го руководства к ядерному оружию возрос. Предпринимались настойчивые попытки форсировать работы по его созданию. 4 июня под председатель­ством Шпеера состоялось генеральное обсуждение перспектив создания ядерного оружия. Выступивший с докладом научный руководитель про­екта В. Гейзенберг подчеркнул наибольшую перспективность реакторного направления и сделал вывод, что техническая реализация энергии атом­ного ядра может сыграть решающую роль в военном деле. Немецкие уче­ные считали, что создать ядерное оружие можно не ранее чем через два года ². Однако к этому времени Германия лишилась одного из главных условий реализации «Уранового проекта» — свободных промышленных мощностей.

Возраставшие потребности в обычном вооружении, увеличивавшаяся загрузка производственных мощностей текущими военными заказами от­разились на темпах работы по созданию ядерного оружия. «Программа Гейзенберга» не получила необходимой поддержки военно-хозяйственного руководства страны, которое по-прежнему направляло исследования в двух направлениях.

Работа продвигалась медленно и с переменным успехом. В начале 1943 г. стало окончательно ясно, что невозможно быстро получить уран-235. Тогда решили передать «Урановый проект» в ведение имперско­го исследовательского совета. С этого времени в разработке проекта наме­тился новый этап ядерных исследований. Основная причина неудач реа­лизации проекта на первом этапе заключалась в авантюристической кон­цепции военно-хозяйственного руководства рейха, которое пыталось создать ядерное оружие без фундаментальной научной и инженерной под­готовки, ограниченными силами и в нереально короткий срок.

В военной экономике Германии важную роль играли промышленные и сельскохозяйственные ресурсы оккупированных стран. Опираясь на армию и полицейский аппарат, сконцентрировав в своих руках нацио­нальные платежные средства этих стран и установив выгодную только рейху форму безналичных расчетов, оккупационные власти и немецкие монополии полностью подчинили себе их экономику. Важнейшие отрасли обрабатывающей промышленности были переключены на выполнение за­казов вермахта. Во Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Сер­бии, Хорватии, Греции, Чехословакии и Польском генерал-губернаторстве производилось значительное количество военной продукции для вермахта.

Из оккупированных стран Западной Европы Германия вывезла в 1942 г. продовольствия, сырья, полуфабрикатов и готовых изделий на сум­му 4069,9 млн. марок, а в следующем году — на 4229,4 млн. марок ³. Гер­манские власти широко практиковали конфискацию основных произ­водственных предприятий этих стран, создание смешанных акционерных обществ, стремились заполучить в свои руки ценные бумаги.

Весьма значительную роль в военном хозяйстве Германии играл эко­номический потенциал Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии, Финляндии и Словакии. На долю Румынии и Венгрии в 1942 г. приходилось свыше 90 процентов всего германского импорта нефти и нефтепродуктов, Венг-

¹ ИВИ. Документы и материалы, инв. № 2389, лл. 17—18.

² «Die Welt», 2 September, 1969.

³ ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, оп. 98, д. 544, л. 3.

429

рии и Италии — 70 процентов бокситов, Болгарии — 47 процентов хромо­вой руды. Финляндия поставила рейху 176,8 тыс. тонн целлюлозы и 33,1 тыс. тонн медной руды ¹. За год Германия получила из союзных ей стран продовольствия, сырья, полуфабрикатов, готовой промышленной продукции, вооружения и боеприпасов на сумму 2 708 млн. марок.

Для военного производства Германии огромное значение имели эко­номические связи с нейтральными странами. Швеция, Швейцария, Испа­ния, Португалия и Турция продолжали систематически поставлять ей стратегическое сырье, станки, оборудование, шарикоподшипники, каче­ственную сталь, инструменты, ферросплавы, целлюлозу, автомашины, ло­комотивы, радиоаппаратуру, оптические приборы, морские суда, вооруже­ние и боеприпасы. В 1942 г. на долю Швеции, Швейцарии и Испании приходилось 50,3 процента всего германского импорта железной руды, на долю Швеции — 33,8 процента свинцовой и 28,2 процента цинковой руды. Общая стоимость материальных ценностей, полученных из ней­тральных стран за год, превышала 1,2 млрд. марок ². Кроме того, эти го­сударства оказывали Германии услуги по воинским и торговым перевоз­кам.

В больших масштабах и беспощадно продолжалось ограбление ок­купированных районов Советского Союза. Здесь политика гитлеровцев от­личалась особой жестокостью, вызванной лютой ненавистью нацистов к Стране Советов, к ее общественному и государственному строю, а также политическими и идеологическими целями войны гитлеровской Германии против СССР.

Осуществление оккупационной политики на востоке было делом не только террористических органов нацистского государства (полиции, СС, СД и гестапо), но также армии и монополий, располагавших специальным аппаратом. Общее руководство этой политикой возлагалось на Геринга — уполномоченного по «четырехлетнему плану».

Ограблением оккупированных территорий руководил непосредственно «восточный штаб экономического руководства», созданный в Берлине при управлении экономики и вооружения ОКБ. Он имел в качестве полевого управления «восточный экономический штаб», подчиненный генерал-квартирмейстеру верховного командования сухопутных войск.

На территориях, не подчиненных немецким военным властям, руко­водство экономической политикой осуществлялось министерством по де­лам оккупированных территорий Востока, имперскими, генеральными, окружными, районными и городскими комиссариатами. Они имели в своем распоряжении охранные дивизии с приданными им группами чиновников и хозяйственными командами.

Продовольствие, сырье, полуфабрикаты, готовая промышленная про­дукция, предметы бытового и личного пользования — все захватывалось оккупантами. В директиве от 2 ноября 1942 г. Геринг указывал: «Ход во­енных действий требует, чтобы экономическая мощь оккупированных территорий Востока в большей степени, чем предполагалось, была постав­лена на службу германской военной машине» ³. С этой целью оккупацион­ные власти стали передавать промышленные предприятия крупным не­мецким фирмам, между которыми развернулась острая конкурентная борьба. Крупп, являясь членом правления общества «Берг-унд-хюттенвер-ке Ост», обеспечил передачу своей фирме заводов «Азовсталь» и имени Ильича в Мариуполе, машиностроительных заводов в Краматорске и в Дружковке, Днепропетровского завода металлических конструкций и

¹ ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, оп. 98, д. 544, лл. 5, 6.

² Т а м ж е, лл. 6—8.

³ Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сборник материалов в трех томах. Т. 2. Военные преступления. М., 1966, стр. 641.

430

ряда других. Концерн Флика получил завод по производству железнодо­рожных вагонов в Днепродзержинске и вместе с концерном Геринга стал обладателем нескольких заводов в районе Днепропетровска. Шахты и обогатительные установки по производству ртути в Никитовке захватил концерн «Пройссише Бергверке-унд Хюттен АГ». В дележе промыш­ленных предприятий принимали участие концерны Маннесмана, Симен-са и другие. Промышленные предприятия в Прибалтике прибрали к своим рукам те же Крупп и Флик, а также фирмы «Роберт Бош», «Дайм-лер-Бенц», «Сименс», «Телефункен» и т. д.

В 1942 г. оккупанты стали принимать меры по эксплуатации пред­приятий металлургической и горнорудной промышленности, а также стре­мились пустить в действие машиностроительные заводы. Среди отраслей горнорудной промышленности особое значение придавалось добыче мар­ганцевой руды в районе Никополя. В июне Гитлер поставил задачу ор­ганизовать добычу каменного угля в Донбассе ¹. Проводя насильственную мобилизацию рабочих и используя труд военнопленных, оккупанты довели к концу года среднемесячную добычу угля до 300 тыс. тонн, а в дальнейшем намечали увеличить ее до 900 тыс. тонн. Однако советские люди, осуществляя саботаж и диверсии, срывали нормальную работу шахт, в результате чего в начале 1943 г. выдавалось на-гора лишь 250 тыс. тонн в месяц. Уровень добычи значительно отставал от намеченного окку­пантами, поэтому для нужд транспорта и промышленности они доставляли уголь из Верхней Силезии.

Установив жестокий террор, оккупанты в конце 1942 г. пустили в дей­ствие пять рудников Криворожья и несколько металлургических заво­дов Украины. Однако в результате решительного противодействия совет­ских людей гитлеровцы в начале 1943 г. получали всего 3—4 тыс. тонн стали в месяц вместо предусмотренных 80—150 тыс. тонн продукции ². Фашисты пытались использовать машиностроительные предприятия Укра­ины и Прибалтики для ремонта вооружения, автомашин и оборудо­вания, а также мелкие предприятия обрабатывающей промышленности (лесопильные, кожевенные, обувные, текстильные, швейные) и предприя­тия пищевой промышленности.

С целью получить максимальное количество продовольствия гитлеров­цы изымали продукцию «общинных хозяйств» и так называемых государст­венных имений, устанавливали для крестьян принудительные поставки зерна, мяса, молока, масла, яиц, картофеля, овощей и т. д. Захватчики осуществляли на оккупированной советской территории прямой грабеж. Только в Белоруссии с ноября 1942 г. по март 1943 г. они реквизировали 15 тыс. тонн пшеницы, 5,4 тыс. тонн картофеля, 22,5 тыс. голов крупного рогатого скота, 15 тыс. овец и т. д.³. Оккупанты насильственно отбирали ценные вещи, одежду, обувь, предметы домашнего обихода, изделия из цветных металлов. Они хватали все, что представляло какую-нибудь цен­ность, и жестоко расправлялись с теми, кто пытался сопротивляться от­крытому грабежу. Фашисты не только ввели принудительный труд, но и осуществляли массовый угон населения на каторгу в Германию. На 15 фев­раля 1943 г. в хозяйстве рейха было занято свыше 1,3 млн. советских людей.

Готовясь к летней кампании 1943 г., гитлеровцы усилили кровавый террор, во всевозрастающих масштабах грабили народное достояние. Насаждая на временно оккупированных землях пресловутый «новый порядок», они стремились запугать советского человека, сломить его волю к сопротивлению. Но оккупанты просчитались. Советские патриоты

* A. D al l i п. German Rule in Russia. 1941—1945. New York, 1957, p. 378.

² H. Мюллер. Вермахт и оккупация (1941—1944), стр. 193.

³М. Загорулько, А. Юденков. Крах плана «Ольденбург», стр. 375.

431

в городах и селах, партизанские отряды и подпольные организации все шире развертывали всенародную борьбу в тылу врага, срывая разбой­ничьи планы фашистов.

Поражение немецко-фашистских войск зимой 1942/43 г. оказало глу­бокое воздействие на морально-политическое состояние немецкого народа. После победных реляций летом и осенью 1942 г. фашистская пропаганда сбавила тон. С начала советского контрнаступления под Сталинградом в ноябре 1942 г. и почти до середины января 1943 г. нацисты делали вид, что существенных изменений на восточном фронте не произошло. Все­ми силами они старались сохранить у немцев веру в «окончательную победу» ¹. Однако сведения о поражениях войск держав оси проникали из писем солдат с фронта, радиопередач из стран антигитлеровской коалиции. Имперский министр пропаганды Геббельс, рассчитывавший на «крепкий консерватизм» немецкого народа, полагал, что он не будет реагировать на такого рода сообщения. Однако уже в ноябре — декабре 1942 г. в главное управление имперской безопасности поступали донесения об устном и пе­чатном распространении содержания запрещенных радиопередач. Увели­чилось количество актов саботажа на военных объектах и транспорте. Из различных районов страны поступали сообщения об участившихся отри­цательных высказываниях относительно нацистского режима, о росте пессимизма и малодушия среди населения в связи с разгромом у Ста­линграда, а затем поражениями на Кавказе, в Северной Африке. Сознание безумия продолжения войны, непрерывно уносившей жизни немецких солдат, начало проникать в массы ².

Все это настораживало фашистскую верхушку. 18 декабря последо­вало циркулярное письмо М. Бормана, призывавшее всех членов нацист­ской партии активно пропагандировать в народе «непоколебимый опти­мизм». Вместе с тем в нем указывалось на необходимость использования «жестких методов в отношении враждебно настроенных лиц». Однако на данном этапе войны под влиянием гитлеровской пропаганды, пустившей глубокие корни в стране, немалая часть немцев все еще продолжала оптимистически смотреть на исход событий. Многие были уверены, что в результате продвижения немецких войск на юге летом и осенью 1942 г. наступит перемирие, из-за потери важных сельскохозяйственных районов «русские будут побеждены голодом», а их наступательные операции по­терпят провал и т. д. ³

Новые условия ведения войны потребовали перестройки пропаганды и идеологического обоснования перевода страны на рельсы тотальной войны. В новогодней речи Гитлер говорил о трудных боях и тяжелых жертвах, прежде чем будет достигнута победа, о том, что война принимает затяжной характер. Нацистское руководство старалось приучить народ к этой мысли. Геббельс также подчеркивал серьезность положения и тре­бовал от народных масс новых жертв и усилий, доказывал, что война будет длительной и жестокой, она станет «битвой за существование». Был вы­двинут лозунг — «мобилизация всех людских и материальных сил». Фашистское руководство убеждало народ, что война вступила в критиче­скую стадию и все немцы должны решительно поддерживать «самое тоталь­ное использование всех сил и средств». 4 января 1943 г. министр пропа­ганды впервые намекнул на возможность проигрыша войны, если народ

¹ К. Scheel. Krieg über Ätherwellen. NS — Rundfunk und Monopole. 1933— 1945. Berlin, 1970, S. 202.

² M. S t e i n e r t. Hitlers Krieg und die Deutschen. Düsseldorf — Wien, 1970, S. 319; ИВИ. Документы и материалы, ф. 191, on. 286, д. 26, лл. 155, 206, 211, 215 — 216, 239; д. 82, лл. 2, 44, 169, 171, 198, 216; д. 83, лл. 20, 54, 110.

³ M. Steiner t. Hitlers Krieg und die Deutschen, S. 320—321; ИВИ. Документы и материалы, ф. 191, on. 286, д. 82, лл: 3, 42; д. 83, лл. 2, 54, 110.

432

не мобилизует все силы. Были пущены в ход лживые пропагандистские те­зисы: война навязана немецкому народу, в ней решается вопрос жизни и смерти, необходимо тотальное ведение войны *. Фашистские главари предвидели, что приказ о тотальной мобилизации вызовет недовольство в массах, поэтому он был разослан только высшему партийному руковод­ству и ответственным государственным чиновникам.

Аппарат Геббельса развернул широкую пропагандистскую кампанию. Примечательно выступление Геббельса 18 февраля 1943 г. в берлинском дворце спорта на митинге, проходившем под девизом «тотальная война — самая короткая война». Он призывал население вести «спартанский образ жизни», отказаться от «значительной части прожиточного минимума». Всем, кто не поддерживал усилий тотальной войны, он грозил драконов­скими наказаниями. Печать и радио изображали дело так, будто немец­кий народ приветствовал тотализацию войны. Между тем в Тюрин­гии, Саксонии и других районах население высказало недовольство моби­лизационными мероприятиями ². Ликвидация ряда небольших торговых предприятий вызвала протесты со стороны мелкой и средней буржуазии.