Раздел 5. Личность в социальной среде

 

В. Франкл

О НЕПОВТОРИМОСТИ ЧЕЛОВЕКА ^*

ˇ одобно тому, как существование каждого человека не похоже на существование других, так и сам по себе че-ловек неповторим. Но так же, как и смерть, ограничи-

 

вая жизнь во времени, не лишает ее смысла, а скорее является тем самым, что составляет смысл жизни, так и внутренние пре-делы делают жизнь человека более осмысленной. Если бы все люди были идеальны, тогда каждого человека всегда можно было бы заменить любым другим.

 

Именно из людского несовершенства следует незаменимость

 

и невосполнимость каждого индивида — поскольку каждый из нас несовершенен на свой манер. Не существует универсально одаренных людей — более того, человек неповторим именно в силу своего отклонения от нормы и средних стандартов.

 

Поясним это примером из биологии. Хорошо известно, что, когда одноклеточные организмы эволюционируют в много-клеточные, это оборачивается для них потерей бессмертия. Они лишаются и своего всемогущества. Они меняют свою уни-версальность на специфичность. К примеру, исключительно диф-ференцированные клетки в сетчатке глаза выполняют такие функции, которые не может выполнить ни один другой вид кле-ток. Известный принцип разделения труда лишает отдельную клетку исходно присущей ей функциональной автономии и уни-версальности, однако утраченная клеткой способность незави-

 

^* Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник: Пер. с англ. и нем. / Общ.ред. Л.Я. Гозмана и Д.А. Леонтьева. М.: Прогресс, 1990. С. 197—200.

 

192

ЛИЧНОСТЬ В СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЕ

 

симого функционирования компенсируется ее относительной специфичностью и незаменимостью внутри организма.

 

Аналогичная картина и в мозаике, где каждая частица, каж-дый отдельный камушек остается неполноценным, несовершен-ным сам по себе — и по форме, и по цвету. Смысл отдельного элемента мозаики определяется только тем местом, которое он занимает в целой картине. Если все эти элементарные фигурки составляют единое целое подобно миниатюре, например, — тогда каждая из них могла бы быть заменена любой другой. Форма природного кристалла может быть совершенной, и именно по-этому его можно заменить любым другим экземпляром той же кристаллической формы: какой ни взять восьмигранник, он по-хож на все остальные.

 

 

Чем более специфичен человек, тем менее он соответствует норме — как в смысле средней нормы, так и в смысле идеаль-ной. Свою индивидуальность люди оплачивают отказом от нор-мальности, а случается и отказом от идеальности. Однако зна-чимость этой индивидуальности, смысл и ценность человечес-кой личности всегда связаны с сообществом, в котором она существует. Подобно тому, как даже неповторимость мозаично-го элемента представляет ценность лишь в отношении к целост-ному мозаичному изображению, неповторимость человеческой личности обнаруживает свой внутренний смысл в той роли, ко-торую она играет в целостном сообществе. Таким образом, смысл человеческого индивида как личности трансцендирует его соб-ственные границы в направлении к сообществу: именно направ-ленность к сообществу позволяет смыслу индивидуальности пре-взойти собственные пределы.

 

 

Людям присуще чувство некоторой эмоциональной стадно-сти; однако человеческое сообщество этим не ограничивается: перед ним стоит более общая, выходящая за пределы этой стад-ности задача. Но не только личности необходимо сообщество, ибо лишь в нем ее существование обретает смысл; но и, наобо-рот, сообщество, чтобы иметь смысл, не может обойтись без от-дельных личностей. Именно в этом существенное различие

 

 

193

РАЗДЕЛ 5

 

между сообществом и просто толпой. Толпа отнюдь не обеспе-чивает человеку такой сферы отношений, в которой он мог бы развиваться как личность, масса не терпит индивидуальности. Если отношения между человеком и сообществом можно срав-нить с целым мозаичным рисунком, то взаимоотношения че-ловека и толпы подобны серому булыжнику, которым выкла-дывают мостовую: все камни имеют одинаковый цвет и форму, каждый из них может быть заменен любым другим; для хоро-шего качества мостовой совершенно не обязательно, чтобы ее мостил именно этот, отдельно взятый булыжник. Мостовая сама по себе не является целостным образованием, это всего лишь множество камней. Однородное дорожное покрытие не обла-дает эстетической ценностью мозаики; оно обладает лишь цен-ностью утилитарной — ведь толпа потопляет в себе достоин-ства и истинную ценность людей, извлекая из них чисто ути-литарную пользу.

 

Существование личности в полной мере обретает смысл лишь

 

в сообществе. Таким образом, в этом смысле ценность человека зависит от сообщества. Но коль скоро сообщество само должно иметь смысл, оно вынуждено мириться с индивидуальными осо-бенностями людей, его составляющих. В толпе же, напротив, особенности отдельной личности, ее непохожесть затираются, должны быть затерты, поскольку ярко выраженная индивиду-альность представляет собой разрушительный фактор для лю-бой толпы. Смысл сообщества держится на индивидуальности каждого его члена, а смысл личности проистекает из смысла со-общества, смысл толпы разрушается индивидуальными особен-ностями составляющих ее людей, а смысл отдельной личности топится толпой (в то время как сообщество помогает этому смыс-лу проявиться).

 

 

Как мы сказали, неповторимость каждого человека и свое-образие всей его жизни являются неотъемлемыми составляющи-ми смысла человеческого бытия. Следует отличать своеобразие, о котором идет речь, от чисто внешней непохожести на других, ибо последняя сама по себе ценности не представляет. Тот факт,

 

194

ЛИЧНОСТЬ В СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЕ

 

что один человек отличается от другого по рисунку отпечатков пальцев, еще не выделяет его как личность.

 

Таким образом, когда мы говорим, что благодаря своей не-повторимости человеческое существование не бессмысленно, мы имеем в виду совсем иной тип неповторимости. Мы могли бы по аналогии с гегелевской хорошей и плохой бесконечностью — го-ворить о хорошей и плохой неповторимости. Хорошая неповто-римость это такая, которая была бы направлена к обществу, для которого человек представляет большую ценность именно в силу своей непохожести на остальных.

 

Человеческое существование представляет собой особый вид бытия, не похожий на бытие любого другого объекта. К приме-ру, дом состоит из этажей, а этажи из комнат. Таким образом, мы можем рассматривать дом как сумму этажей, а комнату — как часть этажа. Итак, мы можем более или менее произвольно раз-граничивать элементы бытия, намеренно сводя какое-либо кон-кретное явление или предмет к более общему или же, наоборот, вычленяя его из общего. И только человеческая личность, ее су-ществование не подвластны подобной процедуре; человек пред-ставляет собой нечто, завершенное в себе, существующее само по себе, — его нельзя ни разделить, ни сложить с другими пред-метами или явлениями.

 

 

Чему человек отдает предпочтение, его образ жизни — все это можно описать, исходя из нашей первоначальной идеи о том, что быть — значит отличаться. Можно сформулировать это так: существование человека как личности означает абсолютную не-похожесть его на других. Ибо своеобразие (уникальность) каж-дого означает, что он отличается от всех остальных людей.

 

Таким образом, человека нельзя ввести составляющим эле-ментом ни в какую систему высшего порядка — ведь при этом он неизбежно теряет особое качество, которое отличает собствен-но человеческое бытие, — чувство достоинства. Наиболее ярко это проявляется в феномене массы, или толпы. Толпа как тако-вая не имеет ни сознания, ни ответственности. И именно поэто-му она лишена существования. Несмотря на то, что толпа может

 

 

195

РАЗДЕЛ 5

 

действовать и в этом смысле она реальна, она не действует ни внутри себя, ни сама по себе. Социологические законы действу-ют не поверх людских голов, а напротив, люди сами являются проводниками этих законов. Возможно, подобные законы и ка-жутся имеющими силу, но они являются таковыми лишь в той степени, в какой действенны вероятностные расчеты для массо-вой психологии, и только в той мере, в какой является предска-зуемым среднестатистический человек. Но этот среднестатисти-ческий человек — выдумка ученых, а не реальная личность. Он никак не может быть реальным человеком именно в силу своей предсказуемости.

 

 

Скрываясь и растворяясь в толпе, человек утрачивает важ-нейшее из присущих ему качеств — ответственность. С другой стороны, когда он берет на себя задачу, поставленную обществом, он добивается совсем иного — увеличения собственной ответ-ственности. Бегство в толпу — это способ скинуть с себя бремя собственной ответственности. Как только кто-нибудь начинает вести себя так, как будто он всего лишь частица высшего целого

 

и только это целое играет определяющую роль, он начинает по-лучать истинное наслаждение от того, что удалось сбросить с себя хотя бы часть ответственности. Эта тенденция к избеганию бре-мени ответственности оказывается мотивом для любых форм коллективизма. Истинное сообщество, в сущности, — это сооб-щество ответственных личностей; толпа — это просто множе-ство обезличенных существ.

 

Когда дело доходит до оценки человеческих поступков, кол-лективизм нередко приводит к нелепым заблуждениям. Вместо конкретного, персонально ответственного индивида идея кол-лективизма подставляет лишь усредненный тип, а вместо лич-ной ответственности — конформность и уважение к социальным нормам. В этом процессе ответственность утрачивается не толь-ко объектом оценки, но в не меньшей степени и субъектом та-кого оценочного суждения.

 

Оценка с помощью типов упрощает задачу тому, кто оцени-вает, поскольку она освобождает человека от ответственности за

 

196

ЛИЧНОСТЬ В СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЕ

 

это оценочное суждение. Если мы оцениваем какого-то конк-ретного индивида как представителя определенного человечес-кого типа, нам даже не требуется сколько-нибудь подробно рас-сматривать данный индивидуальный случай, и это оказывается весьма удобным способом такой оценки. Это столь же удобно, как и, к примеру, оценка автомобиля по его марке или типу са-лона. Если вы сидите за рулем автомобиля какой-то определен-ной марки, вам хорошо известны собственные возможности в связи с этим. Если вам известна марка пишущей машинки, вам легко представить, что от нее можно ожидать. Даже породу со-баки можно для себя выбрать подобным образом: пудель будет иметь совершенно определенные черты и определенные наклон-ности, у волкодава они будут существенно другими. Только в случае с человеком такие вещи не проходят. Отдельный человек не детерминирован своим происхождением; его поведение нельзя вычислить, исходя из его типа. Такой расчет никогда не будет точным, никогда не сойдется нацело — обязательно будет какой-то остаток. Этот остаток и выражается в свободе человека избегать ограниченных рамок собственного типа. Истинно че-ловеческое начинается в человеке там, где он обретает свободу противостоять зависимости от собственного типа. Ибо только там, именно в этой свободе, в ощущении своего свободного и ответственного бытия возникает подлинный человек. Чем более стандартизована некоторая машина или устройство, тем они луч-ше; но чем больше стандартизована личность, чем больше она растворяется в своем классе, национальности, расе или характе-рологическом типе, тем больше она соответствует некоему стан-дартному среднему — и тем ниже она в нравственном отноше-нии.

 

 

В нравственном плане идея коллективизма приводит к по-нятию коллективной вины. С людей спрашивают за то, за что они в действительности ответственности не несут. Тот, кто судит людей подобным образом или даже обвиняет их, ответственнос-ти за свой приговор не несет. Конечно, гораздо проще возвы-шать или унижать расы целиком, чем пытаться оценить каждого

 

197

РАЗДЕЛ 5

 

отдельного человека — то есть отнести его к одной из двух групп, на которые с точки зрения нравственности делятся все люди: к расе людей порядочных или к расе нравственно испорченных.

 

Д. Элкинд

 

ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ Э. ЭРИКСОНА ^*

 

ˇ рошло почти десятилетие, прежде чем Эриксон систе-матизировал свои клинические наблюдения. Он вы-

 

двинул три новых положения, каждое из которых ста-ло важным вкладом в изучение человеческого Я. Во-первых, Эриксон предположил, что наряду с описанными Фрейдом фа-зами психосексуального развития (оральной, анальной, фалли-ческой и генитальной), в ходе которого меняется направленность влечения (от аутоэротизма к внешнему объекту), существуют и психологические стадии развития Я, в ходе которого индивид устанавливает основные ориентиры по отношению к себе и сво-ей социальной среде. Во-вторых, Эриксон утверждал, что ста-новление личности не заканчивается в подростковом возрасте, но растягивается на весь жизненный цикл. И наконец, Эриксон говорил, что каждой стадии присущи свои собственные парамет-ры развития, способные принимать положительные и отрица-тельные значения.

 

Доверие и недоверие

 

Первая стадия развития человека соответствует оральной фазе классического психоанализа и обычно охватывает первый год жизни. В этот период, считает Эриксон, развивается параметр социального взаимодействия, положительным полюсом которо-

 

 

^* Элкинд Д. Эрик Эриксон и восемь стадий человеческой жизни // Д.Я. Рай-городский. Психология личности. Самара: Бахрах, 1999. С. 297—304.

 

198

ЛИЧНОСТЬ В СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЕ

 

го служит доверие, а отрицательным — недоверие. Степень до-верия, которым ребенок проникается к окружающему миру, к другим людям и к самому себе, в значительной степени зависит от проявляемой к нему заботы. Младенец, который получает все, что хочет, потребности которого быстро удовлетворяются, кото-рый никогда долго не испытывает недомогания, которого баю-кают и ласкают, с которым играют и разговаривают, чувствует, что мир, в общем, место уютное, а люди — существа отзывчивые

 

и услужливые. Если же ребенок не получает должного ухода, не встречает любовной заботы, то в нем вырабатывается недове-рие — боязливость и подозрительность по отношению к миру во-обще, а к людям в частности, и недоверие это он несет с собой в другие стадии своего развития. Необходимо подчеркнуть, одна-ко, что вопрос о том, какое начало одержит верх, не решается раз и навсегда в первый год жизни, но возникает заново на каж-дой последующей стадии развития. Это и несет надежду, и таит угрозу. Ребенок, который приходит в школу с чувством насторо-женности, может постепенно проникнуться доверием к какой-нибудь учительнице, не допускающей несправедливостей по от-ношению к детям. При этом он может преодолеть первоначаль-ную недоверчивость. Но зато и ребенок, выработавший в младенчестве доверчивый подход к жизни, может проникнуться к ней недоверием на последующих стадиях развития, если, ска-жем, в случае развода родителей в семье создается обстановка, полная взаимных обвинений и скандалов.

 

Достижение равновесия

 

Самостоятельность и нерешительность. Вторая стадия охва-тывает второй и третий год жизни, совпадая с анальной фазой фрейдизма. В этот период, считает Эриксон, у ребенка развивает-ся самостоятельность на основе развития его моторных и психи-ческих способностей. На этой стадии ребенок осваивает различ-ные движения, учится не только ходить, но и лазать, открывать

 

и закрывать, толкать и тянуть, держать, опускать и бросать. Малыши наслаждаются и гордятся своими новыми способно-

 

199

РАЗДЕЛ 5

 

стями и стремятся все делать сами: разворачивать леденцы, дос-тавать витамины из пузырька, спускать в туалете воду и т.д. Если родители предоставляют ребенку делать то, на что он способен,

 

а не торопят его, у ребенка вырабатывается ощущение, что он владеет своими мышцами, своими побуждениями, самим собой и в значительной мере своей средой, то есть у него появляется самостоятельность.

 

Но если воспитатели проявляют нетерпение и спешат сде-лать за ребенка то, на что он и сам способен, у него развивается стыдливость и нерешительность. Конечно, не бывает родителей, которые ни при каких условиях не торопят ребенка, но не так уж неустойчива детская психика, чтобы реагировать на редкие собы-тия. Только в том случае, если в стремлении оградить ребенка от усилий родители проявляют постоянное усердие, неразумно и неустанно браня его за «несчастные случаи», будь то мокрая по-стель, запачканные штанишки или пролитое молоко, у ребенка закрепляется чувство стыда перед другими людьми и неуверен-ность в своих способностях управлять собой и окружением.

 

Если из этой стадии ребенок выйдет с большей долей неуве-ренности, то это неблагоприятно отзовется в дальнейшем на са-мостоятельности и подростка, и взрослого человека. И наобо-рот, ребенок, вынесший из этой стадии гораздо больше самосто-ятельности, чем стыда и нерешительности, окажется хорошо подготовлен к развитию самостоятельности в дальнейшем. И опять-таки соотношение между самостоятельностью, с одной стороны, и стыдливостью и неуверенностью, с другой, устано-вившееся на этой стадии, может быть изменено в ту или другую сторону последующими событиями.