Вольная территория как государство анархистов

В соответствии с замыслами анархистов Вольная территория являлась территорией под контролем свободных советов и либертарных коммун, говоря современным языком – общинно государственным устроением.

Махновцы требовали «социализации» земли, фабрик и заводов – они выступали против любой собственности на землю, считали, что земля должна быть у того, кто её обрабатывает. – Тут было бы правильнее говорить об общенародной собственности.

Отказ от диктатуры партий, классов и личностей гарантировал свободный выбор членов советов и руководителей всех уровней независимо от членства в партиях (лишь бы человек был хороший), то есть речь идет о народовластии снизу доверху без партийных лифтов. Для решения важных вопросов созывались съезды выборных представителей от сел, волостей, районов и воинских частей, создавались надобщинные выборные органы власти.

Если бы Нестор Иванович еще организовал и самоуправление при верховенстве закона Божьего, то обеспечил бы полное восстановление Русского порядка. И хотя принадлежность к анархо-коммунистам не позволила ему этого сделать, но в действительности на практике он боролся за торжество правды и справедливости.

Перечисленные идеи привлекали к нему население - это делало его власть истинно народной (не зря же люди назвали Махно батькой), давало повстанцам силы и ресурсы для противостояния и белым, и красным, и петлюровцам.

Ход истории таки подвел Махно к разработке и осуществлению программы по созданию настоящего государства - самостоятельной Крестьянской республики в тылу деникинских войск (с центром в Екатеринославе).

В силу складывавшихся обстоятельств развитие Вольной территории было тесно переплетено с развитием Повстанческой Армии, см. Организация и Управление в Повстанческой Армии Махно., О мобилизации в Народные Армии на примере Армии Батьки Махно

Во главе «армии» стоял свой «Рев. Воен. Совет». Оперативной работой ведал «штаб» – начальник штаба и три члена штаба, исполнявшие функции помощников первого по оперативной части и лиц для поручений. Затем здесь же комендант штаба и “комиссия противомахновских дел”; последняя состояла из трех представителей: одного от Р. В. Совета и двух от “групп”.

Основным родом войск Махно являлась пехота. Но посажена она была на тачанки, которые в рейдах доказали свою незаменимость. Брички и подводы, запряженные 3-4 лошадьми, стали средствами передвижения пехоты, лазаретов, снабжения и делали повстанцев чрезвычайно мобильными. Выстроившись в один или два ряда, тачанки с пехотой двигались быстрой рысью вместе с конницей, совершая суточные переходы в 60-70, а иногда и в 90-100 верст.

Сокрушительные поражения от конницы Шкуро в апреле-мае 1919 г. заставили Махно, его командиров уделить серьезное внимание кавалерии. 22 сентября в с. Текуча он издал приказ о необходимости обучения кавалерийскому делу. Конница Махно причинила немало хлопот белогвардейцам. Начальник штаба слащевской дивизии полковник Дубего писал: "Операции против Махно были чрезвычайно трудными. Особенно хорошо действовала конница Махно, бывшая в первое время почти неуловимой. Она часто нападала на наши обозы, появлялась в тылу".

Третьим родом войск Махно была артиллерия. Под руководством инструктора артиллерии бывшего капитана Морозова были созданы полубатареи и батареи двух и четырехорудийного состава, которые по решению штаба армии придавались корпусам и частям. Махновцы использовали только полевую и горную артиллерию с орудиями двух типов - 76 мм скорострельной пушкой и 152 мм мортирой.

Проблемы с комплектованием Повстанческой армии были решены на очередном съезде "махновского района", состоявшемся 27 октября - 3 ноября 1919 г. в Александровске. В результате длительной дискуссии принцип "добровольно-принудительной" мобилизации был отвергнут и резолюция съезда 2 ноября объявила переход к "добровольно-уравнительной" мобилизации мужчин от 19 до 45 лет. Формирование частей производилось по территориальному признаку (в селах, волостях и уездах), с выборным младшим командным составом, хозяйственно-судебными органами при частях. - Бойцы соответствующих частей выбирали командующий состав от командиров взводов до командиров рот включительно. Командиров полков назначал сам Махно, но кандидатура выдвигалась полками. Командиры высшего звена: начальники “групп” и члены “штаба” выбирались на собраниях, совещаниях и съездах командного состава корпусов, армии, утверждались Махно, собранием комсостава и их штабами. Наштарм и члены Рев. Воен. Совета утверждались на общих собраниях всего отряда.

Весь регион, занятый махновскими войсками, разбивался на "полковые округа", в которых образовывались окружные отделы формирования. Они призывали в Повстанческую армию командиров на основе так называемой обязательной повинности, а рядовой состав - добровольно, на основе "самомобилизации". Она представляла собой "деловой митинг", резолюция которого оформлялась протоколом, после чего призывные возраста зачислялись в списки армии. Принимались в армию и пленные деникинцы из насильно мобилизованных крестьян.Таким образом, сочетались принципы добровольчества и принудительной мобилизации в Повстанческую армию, что обеспечивало ее комплектование.

"Махновские "войска" отличались от большевиков своей боеспособностью и стойкостью". Высокая стойкость махновских формирований в сравнении с частями Красной Армии объясняется тем, что: "Социальный состав армии Махно в 1918-1919 гг. состоял из пролетариев и крестьян, восставших против власти гетмана и Деникина", тем, что Махно был выразителем их интересов и чаяний, тогда как в РККА бойцы были защитниками установок партии ленинцев. "Кулаки" не стали бы поддерживать махновцев с их принудительным перераспределением земли и собственности, содействием большевистской власти. По данным Белаша, безземельные батраки составляли в армии Махно 35%, рабочие - 7%, бедняки и середняки - 40%, др. категории - 15%.

Все командные должности от полка и выше занимали преимущественно соратники Махно по "черной гвардии" и борьбе с гетманщиной. Белаш писал, что "кадровые командиры Махно в большинстве своем были храбрые и хитрые бойцы, имевшие влияние на товарищей, подчинявшие своей отваге и боевой хитрости, за которыми бойцы шли с уверенностью и любовью".

Большинство же крестьянского "резерва" было лишь попутчиком Махно, с которым командование не всегда могло справиться. В основном среди этой категории и было распространено дезертирство.

Махновский террор во все периоды его деятельности имел не национальную, а социальную направленность. В приказе по армии от 18 ноября 1919 г. говорилось: " Каждый повстанец должен помнить, что его врагами являются лица буржуазного класса, независимо от того русские ли они, евреи, украинцы или французы с англичанами".

Махно лояльно относился к деятельности в Повстанческой армии и на контролируемой ею территории различных политических партий и их печатных органов. В резолюции махновского РВС от 6 ноября 1919 г. объявлялось: "Всем без исключения социалистическим партиям и организациям, течениям предоставляется полнейшая свобода распространять свои взгляды, идеи, учения и мнения, как устно, так и печатно". Махновцы не допускали лишь деятельность буржуазных и монархических партий - "контрреволюционных". /* Лучше б им было запретить все партии как антинародные.

Центральное место на Александровском съезде было отведено укреплению Повстанческой армии. В этом ракурсе решались и все другие вопросы. Съезд рассмотрел и утвердил декларацию "О вольных Советах", подготовленную В. Волиным и П. Аршиновым. Декларация по сути стала программным документом махновского анархо-коммунистического движения и армии Махно. В ней излагались основные цели и задачи революционной деятельности анархо-коммунистических формирований, строительства махновской армии. Декларация рассматривала "народное повстанческое движение на Украине" как начало "великой третьей революции", стремящейся к окончательному раскрепощению масс "от всякого гнета власти и капитала". Согласно декларации Повстанческая армия являлась "ядром этого революционного народного движения" и должна была "помочь восставшему народу в его борьбе против всяких покушений со стороны власти и капитала. " Идеологи махновщины, рассматривали армию как временное и вынужденное явление. Они писали, что "подлинная крестьянская и рабочая революция охватит собою всю трудовую Украину и освободит ее от насильников и властителей", после чего махновская армия и ее бойцы растворятся "в миллионах рядового восставшего народа и приступят к свободному строительству истинно новой жизни".

Во время Александровского и Екатеринославского "стояния" махновцев в октябре-декабре 1919 г. произошли некоторые изменения в структуре и формах работы центральных органов управления Повстанческой армии: Образованная при РВС армии в августе 1919 г. культпросвет комиссия выросла в культпросветотдел. Он теперь являлся частью "гражданского" (для населения) и военного аппарата РВС, имел секции: печати, устной пропаганды, театральную и школьную. Возглавлял культпросветотдел по-прежнему член секретариата конференции "Набат" В. Волин, позже его заменил Лащенко. Печатью руководил П. Аршинов. Центральным органом штаба армии была ежедневная газета "Путь к свободе", выходившая на русском и украинском языках. Издавались также анархо-коммунистические газеты на русском языке: "Набат" (орган секретариата анархистской конференции), "Вольный Бердянск", "Вольный Мелитополь", "Вольное Гуляйполе", "Вольное Орехово", "Вольный Никополь". Из-за нехватки бумаги и корреспондентов эти газеты выходили нерегулярно. Печатались также многочисленные анархо-коммунистические листовки и воззвания. На допросе в московской ЧК Волин рассказывал, что в "оседлом" положении печатная работа культпросветотдела была более активной. В Александровске с 4 октября по 4 ноября, кроме декларации "О вольных Советах", издавались воззвания против Деникина и Петлюры. Махновское движение изначально и до конца имело не только антибелогвардейскую, но и антиукраинскую политическую направленность. В корпусах армии секция печати имела свой аппарат - небольшие типографии ("американки"), издававшие ежедневную общеармейскую газету "Повстанец" и листовки.

Аппарат секции устной пропаганды состоял из штатных руководителей и повстанцев, обладающих даром слова. Беседы велись на политические и экономические темы в частях и среди населения. Выдающимися ораторами были Волин, Махно, Алый, Аршинов, Удовиченко, Калашников, Гавриленко.

Театральную секцию в армии Махно возглавляли артисты-любители Н. Конопля и Цыганок. Эта секция делилась на музыкальную, драматическую, оперную и сатирическую группы. При штабах армии и корпусов, в некоторых полках мелись духовые оркестры. В полках по штату имелись гармошки (1 при штабе и по 1 в каждом взводе), купленные на средства армии.

Школьную секцию возглавляла Г. Кузьменко. Ее функции заключались в организации школьного дела в контролируемом повстанцами регионе, но за месяц пребывания в Александровске наладить эту работу секция не успела.

Одной из важнейших задач культпросветотдела и штаба армии было поддержание морального состояния и воинской дисциплины бойцов. Пьянство, воровство, мародерство и другие негативные явления в махновской среде имели место, но с ними велась борьба. Приказы Махно и его командиров всех степеней пестрят предупреждениями и наказаниями за подобные проступки. 18 ноября Махно издал приказ по армии в котором говорилось: "Пьянство считается преступлением. Еще большим преступлением считается показываться повстанцу революционной армии на улице в нетрезвом виде". Махновский Штарм разработал дисциплинарную инструкцию с перечнем дисциплинарных проступков, влекущих административное наказание, и преступлений, подлежащих судебной ответственности. За мелкие нарушения повстанцам объявлялись выговоры в приказах (наряды на службу и работу были отменены). Преступлением считалось мародерство, изнасилование женщин, присвоение военного имущества, утаивание трофейных ценностей, самосудные расстрелы пленных и арестованных.

Органом "правосудия" в Повстанческой армии являлась контрразведка, возглавляемая Л. Голиком и Л. Задовым, - главное орудие махновского террора. По свидетельству Белаша, ею "расстреливался всякий, кто служил у Деникина в качестве офицера, жандарма, тюремного надзирателя, контрразведчика. Карательными функциями контрразведки руководил сам Махно.

А. Шубин считает, что контрразведка вела борьбу и с грабежами, мародерством в махновской армии. По его мнению, осенью-зимой 1919 г. Махно "давал санкцию не на грабежи, а на расправу с офицерами. На общем фоне гражданской войны меры Махно против грабежей можно считать удовлетворительными". Махно действительно не поощрял уголовные грабежи, даже собственноручно расстреливал наиболее рьяных мародеров. Но анархо-коммунистическая идеология и бедняцкий состав его армии, враждебнее отношение к "богачам" и имущим вообще, принцип "самоснабжения" армии не позволяли махновцам избежать грабежей даже в отношении малоимущего населения.

Власть махновской контрразведки была вездесущей - как среди махновских войск, так и среди мирного населения. Она была поставлена не хуже, чем в большевистской ЧК. В войсках имелись секретные агенты в каждом десятке (отделении), гражданский отдел контрразведки имел в селах и городах внештатных сотрудников, которые не получали жалование, но обо всем исправно доносили, в том числе о политических заговорах, скрывающихся белогвардейцах. Кроме работы в занимаемом районе, функции контрразведки включали сбор сведений о расположении и военных планах врага, связь между отдельными частями Повстанческой армии, рассредоточенными в разных местах.

Осенью 1919 г. штаб армии Махно разработал основы боевой подготовки личного состава и командирской учебы. Обучение в частях вели наиболее опытные командиры. Белаш писал, что молодые новобранцы проходили "практику" на фронте в строевых частях, штабам и командирам "вменялось в обязанность обучать их в продолжение наименьшего времени". В начале декабря в Екатеринославе в помещении бывшего английского клуба были организованы командные курсы. Их возглавлял командир 3-го корпуса, бывший штабс-капитан царской армии П. Гавриленко. Основная задача курсов сводилась к теоретическому обучению командиров низшего и среднего звена (до полка), избранных в частях повстанцами.

При штабе армии было создано также строевое управление для теоретической подготовки молодых бойцов, не прошедших школу мировой войны. В основу программы обучения была положена "специализация" повстанца. На обучение пехотинца отводилось 20 часов строевой подготовки, 20 часов стрельбы и 10 часов фортификации; для кавалериста - 30 часов конного и пешего строя, 20 часов стрельбы, 10 часов фортификации и 10 часов ухода за лошадью; для артиллериста - 20 часов для изучения теоретической части оружия, 20 часов стрельбы и 20 часов фортификации.

В сравнении с "красноармейским периодом" подверглась значительным изменениям система снабжения армии Махно. Не имея, как раньше, источников централизованного снабжения, повстанцы полностью перешли на самообеспечение. Коммунист В. Мирошевский, служивший в тот период в войсках Махно, охарактеризовал эту систему так: "Снабжение отрядов осуществлялось тем примитивным способом, который обычно в ходу у повстанцев. "Братишки" жили, что называется, "на подножном корму", то есть по приходу в село размещались по крестьянским хатам и питались, чем Бог пошлет. При такой системе махновцы особой нехватки пищевого довольствия не ощущали".

Но обеспечение выросшей численно армии требовало четкой организации и совершенствования. Оказавшись в стационарных условиях, РВС армии вынес вопросы снабжения на обсуждение делегатского съезда в Александровске в конце октября 1919 г. Согласно его постановления армия содержалась за счет добровольных взносов крестьян, военных трофеев, реквизиций и контрибуций, налагаемых на богатое сословие. Обеспечением армии занимался отдел снабжения ее штаба, имевший полевой (при войсках) и местный (окружной) аппарат заготовок и распределения.

Продовольственные и фуражные заготовки производились с расчетом на известное число едоков, определяемых штабом, армии на месячный срок при войсках и на 5-6 месяцев в окружных складах.Главным источником запасов провианта и фуража стали военные трофеи. В октябре-декабре 1919 г. из Александровского и Мелитопольского уездов в район расположения армии было вывезено до 2 млн. пудов продовольствия и 1,5 млн. пудов фуража. Эти запасы хранились в подвижных "магазинах": на станциях, пароходах и мельницах. Широко использовались реквизиции, добровольные заготовки на частном рынке у менее состоятельных граждан. Оплата производилась деньгами либо в виде материальной компенсации (одежда, телега, лошадь и т.д.). При этом состоятельность хозяина определялась комиссией части с привлечением неимущих групп местного населения, как это делали и большевики. По расчетам отдела снабжения суточный паек махновца состоял из 150 г. белков, 110 г. жиров и 510 г. углеводов.

Вещевое довольствие махновцев обеспечивалось за счет военных трофеев, в том числе организацией специальных "экспедиций" в тыл к деникинцам.Широко применялись раздевания пленных белогвардейцев и реквизиции вещей у "буржуев".21 ноября 1919 г. штаб армии конфисковал Екатеринославский ломбард, где было много золота и одежды. Часть вещей была возвращена малоимущим по квитанциям, добротные вещи получили махновские врачи и сестры милосердия, верхняя одежда и белье пошли в лазарет, из каракулевых пальто пошили шапки кавалеристам. Делались попытки наладить пошив формы и обуви по договору с местными мастерами, но не всегда удавалось получить заказанное в связи с частыми и неожиданными отступлениями махновских войск.

Снабжение оружием и боеприпасами обеспечивало артиллерийское управление при штабе армии.Ремонт материальной части артиллерии и пулеметов производился на частных и акционерных предприятиях Александровска, Мелитополя, Бердянска, Гуляйполя, Екатеринослава. Главным источником пополнения оружия и боеприпасов были военные трофеи. Еще М. Кубанин писал, что в октябре 1919 г. махновцы захватили важнейшие базы снабжения Деникина Синельниково, Лозовую, Бердянск, Мариуполь. После этого недостатка в оружии и боеприпасах они не испытывали. " Оружия, особенно пулеметов, у махновцев было огромное количество, - свидетельствовал Мирошевский, - на тачанках везли целые горы винтовок, которые при проезде через села раздавали крестьянам. Редкий махновец не щеголял отбитой у офицера саблей или тесаком". В этот период на вооружении махновских войск, кроме вышеуказанных систем, появились английские винтовки и карабины Ли-Метфорд 1892 г. и Ли-Энфилд 1902 г. (калибра 7,69 - 7,71 мм), французские винтовки системы Лебель 1892/1907/1915 гг. (калибра 8 мм). Среди трофеев особенно ценилась, американская винтовка Спрингфилд 1903 г. (калибр 7,62 мм), так как диаметр ее ствола соответствовал русскому патрону. По данным Белаша, на 1 ноября 1919 г. непосредственно в арсенале армии имелось 37 млн. 750 тыс. ружейных патронов и 496 тыс. снарядов. Боевой комплект на винтовку составлял 250 патронов, на станковый пулемет - 5000 патронов, на ручной пулемет - 2500 патронов, на орудие - 124 снаряда. Кроме того, 75 млн. ружейных патронов и 1,5 млн. снарядов хранилось в армейских складах. Для сравнения отметим, что весь Украинский фронт Красной Армии за январь-март 1919 г. получил около 11 млн. патронов и 53 тыс. снарядов.

Во многом за счет противника армия Махно обеспечивала себя и лошадьми. Они подразделялись на категории (строевые, артиллерийские, обозные) и в случае покупки за них выплачивалось от 15 до 100 тыс. рублей.Допускался обмен двух дефектных или уставших лошадей на одну свежую.Часто практиковались реквизиции лошадей у зажиточных крестьян, если количество их превышало трудовую норму (на двух едоков - 1 рабочая лошадь). И. Дубинский и Г. Шевчук отмечали, что махновцы добивались большой маневренности именно за счет постоянных реквизиций лошадей у крестьян, чем, безусловно, отталкивали от себя "кулаков".

Закупки лошадей и продовольствия для нужд армии производились закупочными комиссиями частей и соединений, контролировались финансовой комиссией РВС и главным казначеем штаба армии. Армейская касса пополнялась за счет контрибуций, налагаемых на "богатых" в городах и селах, экспроприаций банков. Утаивание трофейных, экспроприированных или контрибуционных денег считалось тягчайшим преступлением. " Денежное довольствие махновцы не получали, поскольку служили революции по призванию, не ради жалования, - писал Белаш. - В исключительных случаях из армейской кассы выдавалось пособие семьям погибших повстанцев". Такой порядок фактически толкал махновцев на грабеж, мародерство, воровство для удовлетворения личных нужд. Часть денежных средств, отнятых у "буржуазии" раздавалась беднякам. В Екатеринославе для раздачи бедному населению было отпущено 3 млн. руб. Из них 550 тыс. выделили детям-сиротам. Заведующий городскими приютами М. Гутман писал: "Надо отдать должное махновцам, после "добровольцев" сиротские дети на протяжении месяца подкармливались".

В конце 1919 г. труднейшей проблемой стало санитарно-медицинское обеспечение махновской армии. Находившееся при штабе врачебно-санитарное управление действовало на правах отдела. 19 ноября 1919 г. начальником управления и заведующим армейским лазаретом был назначен коммунист Колодуб. Ему подчинялись подвижные госпиталя - армейский (на 5 тыс. коек), корпусные (по 1000 коек), бригадные и полковые (на 50 мест каждый). Обеспечение медперсонала производилось по штату полка, где имелись главные и батальонные врачи (всего 6 чел.), а в ротах по 1 фельдшеру. Однако, начавшуюся в армии с середине октября эпидемию тифа врачебно-санитарное управление не смогло предотвратить - она охватила всю Россию и Украину. В Екатеринославе командование армии приняло решительные меры для улучшения медицинского обслуживания личного состава. Были привлечены пленные медработники, созданы при корпусах краткосрочные курсы фельдшеров и медсестер, мобилизован медперсонал города, организованы прививки, открыты бани, прачечные и изоляционные камеры. И все же, по данным Белаша, махновцы потеряли от тифа до 35 тыс. чел., то есть примерно половину личного состава. "Повстанческая армия имени батьки Махно таяла не по дням, а по часам. - вспоминал М. Гутман, - Крестьяне, набив свои "тачанки" награбленным имуществом, вереницей потянулись из города по своим деревням, бросая "батьку" Махно на произвол судьбы".

Тактика Повстанческой Армии

Ядро повстанческого движения составляли приближённые Махно и отряды отборных кавалеристов. Численность махновских отрядов резко колебалась. В периоды успехов «армия» Махно разрасталась, в ней появлялись полки, дивизии, корпуса. При неудачах «армия» распылялась, а сам Махно с отдельными отрядами уходил от преследований.

Базовая тактика махновцев была той же самой, что и у белых и у красных, поскольку изначальные школы подготовки командного состава были одни и те же. Однако со временем появились и отличия.

Части махновцев, состоявшие из конницы и пехоты, посаженной на тачанки с пулемётами, обладали большой подвижностью (переходы совершались до 100 км в сутки); благодаря поддержке местного крестьянства, они имели хорошо налаженную разведку и связь.

Традиционно отряд Махно совершал налёты и сразу отступал, чтобы внезапно совершить нападение в другом месте.Излюбленным тактическим приёмом Махно было появление в стане противника в форме противника (гетмановских частей).

Махновские формирования совершенствовали свое тактическое мастерство постоянно. Избавленный от опеки красного руководства, успешно используя накопленный арсенал средств и способов вооруженной борьбы, махновский командный состав выработал специфические элементы тактики боя, которые совершенствовались в процессе ведения боевых действий. Махно почувствовал эффективность глубоких рейдовых операций и широко применял их.Если поначалу его формирования, сравнительно небольшие по численности, маневрировали лишь в пределах Гришин-Гуляйпольского района, то со временем он начал практиковать неожиданные перемещения больших масс войск на значительное расстояние, вызывая панику в тылу противника.

Походный порядок махновских формирований теперь отличался от регулярных армий. Впереди отряда всегда шла кавалерийская лава с редкими флангами и плотно сбитым центром, которая играла роль авангарда. За лавой на расстоянии 200-400 м двигалась колонна основных сил, которая состояла из кавалерии и пехоты на тачанках. Движение колонны замыкал небольшой конный арьергард, задачей которого была не столько охрана тыла, сколько подгонять остальные тачанки.

В боях махновцы по-прежнему широко применяли обходы и охваты, удары с тыла, используя разные роды войск для окружения врага. Характерным примером был бой под Пологами 30 октября 1919 г., о котором газета "Екатеринославский набат" за 6 ноября этого года сообщила, что деникинцы потеряли более 500 убитых, 65 тыс. патронов, 8 пулеметов, 4 брички со снарядами и "в безумной панике отступили, преследуемые кавалерией до поздней ночи".

Противоборствуя бронепоездами, при меньшей дальнобойности своей артилерии, махновцы пускали навстречу противнику тараны из паровозов со взрывчаткой, предварительно выдвинув их для этой цели впереди своих бронепоездов. Взрывали или снимали рельсы, сжигали мосты.

В районе с менее развитой, чем в Донбассе железнодорожной сетью, осенью 1919 г. махновское командование от бронепоездов отказалось вообще. Использовать бронепоезда в партизанской войне было практически невозможно, поскольку рано или поздно железнодорожный гигант становился уязвимой мишенью.

Таким образом, осенью-зимой 1919 г. Повстанческая армия Махно представляла собою оперативное партизанское объединение численностью 60-100 тыс. чел. Его организационная структура практически копировала штат Красной Армии. Существенно не отличались от красноармейских методы боевой подготовки и система управления махновскими войсками. Вместе с тем, анархо-коммунистическая направленность армии определяла ее специфические черты. Это выражалось в добровольческих принципах комплектования армии, политическом плюрализме в работе ее РВС и культпросветотдела, системе самоснабжения махновских частей.

В этот период в махновское военное искусство окончательно вошли принципы партизанской маневренной войны.Стремительность перемещений живой силы на значительные расстояния и неожиданность нападений стали излюбленными тактическими приемами Махно.

Дополнительные сведения о тактике махновцев в бою оставил Нач. штаба Белаш:

Бой всегда носил скоротечный характер, сближение с противником отмечалось стремительностью и непрерывностью движения, полное отсутствие перебежек и самоокапывания, обеспечение боя соответствующим огнем быстро маневрирующих пулеметов на тачанках и выезжающей на прямую наводку артиллерии (*? артиллерию надо беречь! стрелять издалека). Начавшись всегда неожиданно для противника, нападением со всех сторон, бой быстро переходит в стадию рукопашной схватки и заканчивается либо поголовным уничтожением противника, либо взятием его в плен.

Общий резерв у отрядов, ведущих бой, почти всегда отсутствует и в отрядах все, до единого, принимают участие в наступлении. Общим же резервом для всех частей, дерущихся на разных направлениях, всегда являлось население восставшего района.

В случае пассивной обороны противника на какой-либо определенной линии сближение с ним и атака переносится, как правило, на ночь при одновременной организации паники в тылу и наступлением на флангах.

Главным принципом, на котором основывалась наша боевая деятельность, являлась внезапность. Суворовское положение «удивить и победить» в наших отрядах оправдывалось и применялось. Внезапность действий являлась залогом успеха и минимальных потерь.

Ну, например, удачно разыгрывалась такая картина. Засыпанная снегом деревня занята сильным отрядом противника. Дороги на околице перекрыты постами, секретами. В село ни зайти ни выйти. И вдруг в середине дня едет свадебный поезд. На первых санях мальчик с иконой, жених и невеста. Дальше дружки, с перевязанными через плечо полотенцами, сватовья, гости. Гармошки, бубен, нарядное платье, радостные лица. Песни с гиканием и присвистом – свадьба. Пост не останавливает, а если возникает заминка, его без звука, прихватывают с собой. Кавалькада приближается к штабу противника. Ребята на ходу соскакивают с саней и врываются в штаб. По сигналу к селу подходят главные силы отряда.

Лишенный управления и руководства, отряд противника редко оказывал сопротивление.

Невестой обычно наряжался Махно. О нас ходили всевозможные легенды и слухи, и было такое множество всевозможных трюков, что трудно было отличить быль от придуманного. Но все это создавало нам популярность и авторитет борцов за народное дело и обеспечивало всяческую поддержку населения.

Еще пример. При занятии Екатеринослава ком. махновского полка Лашкевич, не будучи уверенным в своих силах и желая снижения потерь, применил партизанскую тактику. Ко времени наступления он заслал в город повстанцев, под видом крестьян, привезших для продажи на базаре возы с капустой. После занятия стратегически важных позиций, во многих местах города одновременно застрочили пулеметы. Это было сигналом общего наступления на город. Внезапность принесла свои плоды. Полк Лашкевича занял город Екатеринослав, потопив в Днепре 4‑ю сводную дивизию и бригаду стражников.

При подходе пехотных частей врага к месту расположения Повстанческая Армия под руководством назначенного лица или самого Махно разворачивается, в большинстве случаев веером, огибая фланги противника, и если топографические условия допускают скрытый подход, ударяют лавой или тучей в тыл или фланг, высылая часть своего состава на обозы противника. Причем это делают основные силы, предназначенные для главного удара, выставляя против фронта пехоты редкую конную цепь или так называемые кучки, сабель по 10–20, задача которых удерживать за собой занятую позицию и приковать к себе внимание пехоты противника, обеспечив успех главного тылового или флангового удара.

В бою с кавалерийскими частями повстанцы вели совсем иной порядок боя. Здесь быстрота и натиск решали все. Махновцы действовали на манер казачьих войск. Командиры махновских частей для достижения поставленных целей жертвовали сами своей жизнью, увлекая за собой бойцов.

В бою с конницей противника повстанцы группировали эскадронные и взводные колонны, стараясь выделить из своей части небольшие группы, которые кучками нападали и резали фронт красных, сосредоточивая главный удар точно в лоб красной коннице.

Во время атаки в конном строю старались принять на себя первую атаку красной конницы и, в зависимости от обстоятельств, кроме клинков, применяли и личное огнестрельное оружие, звук выстрела пугал лошадей красноармейцев и они рвались в стороны.

В других случаях в первые ряды атакующих повстанцев выходили пулеметчики –«люисисты» на лошадях, которые сбивали любые атаки противника, заставляя его останавливаться и бежать назад или в стороны, и тем предоставляя широкую инициативу повстанцам в преследовании сбитой с атаки кавалерии противника.

Успешно применялся прием имитации встречной атаки в конном строю, где за кавалеристами‑повстанцами следовали пулеметные тачанки. При сближении с противником кавалерия повстанцев расступалась вправо и влево, а атакующий противник попадал под убийственный огонь пулеметов.

Использовалась тактика вовлечения войск противника в длительные преследования по местностям, где не было ни лошадей, ни фуража. Измученные безуспешным преследованием части противника останавливались на отдых, вот тогда-то повстанцы и наносили удар. Или увлекали преследователей в удобные балки, которые становились для них ловушками. Для преследователей использовались засады и т. п.

Кроме быстроты и натиска, использовали все доступные способы и боевые средства с целью посеять в рядах противника панику и потом решать вопрос ударом.