Глава I. Теории возниконовения государств

ДРЕВНЕГО МИРА

 

Мифологические и религиозные концепции

Происхождения государства

 

В основе мифологических и религиозных концепций лежат представления о божественном происхождении государства, общей системы власти, правил общественного поведения. Основной характеристикой является отсутствие разделения между обществом и государством. Последователи данной теории считают, что государство создается не частью общества и даже не целым обществом, а некими сверхъественными силами. Мифологические теории дошли до нас согласно письменным источникам и необходимо учитывать, что древние авторы писали данные концепции, ориентируясь на определенный социальный слой, правящий слой, поэтому наивно и ненаучно обвинять данные концепции в необъективности. Древние общества представляли собою аграрные цивилизации, зависящие от натурального хозяйства, где не было времени заниматься отвлеченными от производства сельскохозяйственных продуктов знаниями, поэтому процент грамотных людей был незначителен. Поэтому объективность не была целью данных концепций. Цель угодить грамотной правящей группе (страте). Народы же не обязательно принимали божественную концепцию как истинную.

Исследуем древнеиндийскую теорию. Древнеиндийские мифологические и религиозные концепции рассматриваются в соответствии с рассматриваемой хронологией исследования и включают в себя последовательно Индскую (Хараппскую), Ведийскую, Индуистскую и Буддистскую традиции. Согласно теории британского археолога Д. Маршалла, мифология Хараппской цивилизации напрямую не зафиксирована в источниках, религия была домашней, культовых сооружений было мало, но, ее можно реконструировать по более поздней Ведийской мифологии. Как отмечал Д. Маршалл, ведийская же мифология происхождения государства как раз более известна благодаря письменной фиксации для обслуживания правящего слоя, религия перестала быть интимным, личным делом и стала делом общинным, поэтому создаются источники, объясняющие государственную власть божественным умыслом. Бог Индра, бог войны, согласно ведийскому эпосу «Ригведа», установил общекосмический и земной порядок, он же и поддерживает этот порядок[25]. Иной бог — Варуна, выступает связующим звеном между богом Индрой и человечеством, он бог посредник. Таким образом, имя Варуны, по мнению французского мифолога Ж. Дюмезиля, представляет правовую сторону власти или союз между людьми[26]. Путем сопоставления языкового материала и мифов различных индоевропейских народов Дюмезиль пришел к выводу, что протоиндоевропейское общество по древнеиндийской мифологии функционально делилось на три сословия (его теория трех функций) — жреческое (брахманы), воинское (кшатрии) и земледельческое (вайшьи). Каждой касте соответствовало особое божество: скажем, у жрецов это был грозный, но справедливый бог-судья, карающий бог правосудия (Зевс — Юпитер — Один — Перун — Пяркунас — Митра — Варуна), у воинов — бог войны (Тор — Марс — Арес — Индра), у земледельцев — бог плодородия (Фрейр — Квирин — Велес). Мы имеем объяснение неравенства среди людей неким космическим, мифическим установлением, по меньшей мере, такого рода мифология была выгодна образованным слоям общества, наоборот, простолюдинов она вводила в заблуждение. Все сословия богоугодны и определены космическим порядком, каждому сословию покровительствует свой бог. Возникший впоследствии индуизм впитал много из ведийской литературы и вопрос о происхождении государства был не существенно отличающимся. Таким образом, ведийская традиция объясняла, что государство не создается только богатыми слоями общества для защиты или организации общественных работ. Государство вообще не орудие людей, привилегированных людей. Но, согласно ведийской концепции, государство, если служит только одному слою, обречено и необходимо к уничтожению. Данной концепции и придерживается индуизм.

В индуизме же индийское государство так же, как и в китайской концепции небесного мандата, которую автор рассмотрим позже, не является «деспотией». Власть правителя (девараджа) ограничена его кармой. Свобода индивида сохраняется в рамках его кармы и заключается в службе деварадже, которая является не рабством, а почетным долгом для человека, таким образом, эта служба открывает ему путь к спасению. Согласно одному из тезисов, развитие любой правящей династии в традиционном обществе проходит восходящую и нисходящую стадии, когда исчерпывается ее генофонд и, соответственно, ухудшаются физические, интеллектуальные и моральные качества правителя согласно формуле: плохие времена рождают волевых людей, хорошие времена воспроизводят праздных людей. В индусской интеллектуальной традиции такая деградация объясняется ухудшением кармы девараджи: плохие поступки превалируют над хорошими. Девараджа, как правитель, понимается существом двойственным, сочетающим в себе как божественную, так и человеческую природу. Следовательно, он может совершать как добродетельные поступки, управляя государством для блага своих подданных, так и недобродетельные: злоупотреблять властью, повышать налоги и прочее. В этом случае он перестает выполнять свою сакральную функцию посредника между земным миром и миром хварены (вечного блаженства), следовательно, служба такому правителю является соучастием в его преступлениях и не улучшит, а, напротив, ухудшит карму подданных и закроет им путь к хварене. Чтобы избежать этой незавидной участи, подданные обязаны восстать против деградировавшей династии, изгнать ее (акт апарудхи) и привести к власти дееспособную династию. Таким образом, индуистская концепция происхождения государства и власти наделяла правителя сакральной функцией, но и одновременно, признавала право подданных свергнуть государство и антиобщественную власть. Таким образом, индуистская интеллектуальная традиция более правдоподобна и демократична, но все же саму природу происхождения государства она трактовала космическим порядком, не раскрывая причины и следствия иными, некармическими деяниями. Автор данной работы выдвигает тезис, что государства рушатся из-за экономической концентрации собственности, из-за чего большинство население беднеет, сужается социальная база — индивиды, которым выгодно существование государства, индивиды, интересы которых государство обслуживает. Индуисты так же считали, что государства рушатся из-за внутренних причин, но объясняли этого не экономическими предпосылками, объективными обстоятельствами, а политическими (хорошие деяния, плохие деяния), субъективными обстоятельствами. Таким образом, в крушении государства виноват не слой, которому служит государство, а отдельный правитель, заменив которого, все в одночасье станет хорошо.

Последовавший за индуизмом буддизм трактовал происхождение государства и власти, напротив, брахманской (священнослужительской) концепцией «бога-царя». Данная концепция, согласно советскому исследователю обществ древнего востока В. И. Корневу, способствовала большей абсолютизации власти[27].

Характерными чертами данной концепции, выполнявшей идеологические и политические функции, являются:

- включение брахманских обрядов в политическую систему власти;

- обожествление личности короля, который почитался аватарой (образом) или Вишну, или Шивы, или Индры с соответствующими сверхъестественными способностями и атрибутами последних;

- перенесение символов космического порядка или космографии на политическую культуру конкретного государства;

- провозглашение монарха с его атрибутами власти центром мироздания;

- использование древнеиндийских трактатов для обоснования функций монарха;

- право бога-царя на власть определялось его мощью, а не его нравственными достоинствами. Именно последний тезис и отличается от Индуистской и Ведийской традиций, как уже отмечалось выше, безнравственный правитель в Индуизме нуждался в отстранении от власти, в Буддизме же нравственность правителю не является необходимой.

Концепция происхождение государств от богов создается и в Древнем Китае правящим слоем. Волей божественного Неба (небесный мандат) в Поднебесной появился порядок, организация власти, правила поведения и т.д. Император (носитель власти) при этом — сын Неба[28]. Доктрина Мандата, не объясняющая происхождение государства не мифическими концепциями, имела и свои плюсы: она не только требовала от правителя осознания его огромной ответственности и обеспечивала верность чиновников и вассалов, она была той центральной, скрепляющей силой, что спаивала воедино все китайские народности в одну нацию. Из школьного курса обществознания под редакцией советского и российского педагога Л. Н. Боголюбова известно, что, согласно марксизму, нация явление чисто капиталистическое, отдельные группы народа сплачиваются воедино только под влиянием единства экономической жизни и взаимного торгового интереса, но у китайцев концепция Небесного Мандата сплачивали их внеэкономическими, идеологическими методами. Минус данной концепции, по мнению, российского китаеведа (синолога) Л. Н. Булдыгеровой, выражался в том, что у китайцев доктрина рождала чувство превосходства над остальными народами[29].

Однако, рассмотрим еще один плюс концепции небесного мандата: государство учреждено для людей и ни одно, даже самое законное правительство, не может выжить, если оно не обладает доверием народа, утверждает Конфуций (данный тезис в нашем исследовании будет центральным, системообразующим, чем большему числу людей служит государство, чем шире у него социальная база, тем государство стабильнее, но всем слоям общества государство не служит, антагонизм слоев не подразумевает этого, нельзя сочетать интересы и бедного и богатого). Другой мудрец Мэн-цзы, вторил Конфуцию: «Устами простых людей вещает само Небо»[30].

По сути, Небесный мандат явился своего рода конституцией, определившей как обязанности правителя, так и основания его справедливого смещения, что роднит китайскую мифологическую теорию происхождения государства с древнеиндийской, исключая, конечно же, Буддизм, который абсолютизировал власть правителя.

Чжоу-гун, китайский философ династии Чжоу (1046 — 256 до н. э.) учил, что разумный правитель должен постоянно держать руку на пульсе своего государства, чтобы по объективным признакам определять, все ли в порядке с его авторитетом. Главной такой характеристикой является мнение народа, довольны ли простые люди жизнью, что думают о своем государе. Фактически концепции небесного мандата родилась в династии Чжоу на основе местных верований с целью легитимизации своей власти, доставшейся от предшествующих династий (легендарная Ся, Шан).

О соответствующих мифологических воззрениях египтян, на вопрос происхождения государственной власти, греческий историк Геродот(V в. до н. э.) рассказывает, что во время его посещения Египта жрецы сообщили ему о том, что всего в Египте был 341 фараон, и все они были людьми. «Правда — сообщает Геродот со слов жрецов — до этих людей в Египте царствовали боги, которые жили совместно с людьми и один из них всегда был самым могущественным. Последним из этих царей был Ор, сын Осириса, которого эллины зовут Аполлоном. Низложив Тифона, он стал подлинным царем-богом в Египте»[31]. Таким образом, Египтяне также имели свою мифологическую концепцию происхождения государственной власти для угнетаемых слоев общества. Государство не справедливо потому, что фараоны этого могущественные боги, они сильны, поэтому могут творить несправедливость.

Божественное происхождение своей власти и своих законов настойчиво подчеркивали шумерские и вавилонские правители.Так, устанавливая свои законы, Хаммурапи (1793 — 1750 до н. э.) провозглашает: «По велению Шамаша, великого судии небес и земли, да сияет моя справедливость в стране, по слову Мардука, моего владыки, да не найдут мои предначертания никого, кто бы отменил их»[32]. Хаммурапи, известен как инициатор первого всеобъемлющего свода законов, не случайно в верхней части лицевой стороны стелы оплатил высекание скульптуры — барельеф, изображающий две фигуры, из которых одна сидит на троне, а другая стоит перед первой. Сидящий на троне одет в обычную вавилонскую одежду, отделанную оборками; на его голове — высокий четырехъярусный убор вроде короны. В правой руке, протянутой вперед, он держит жезл и кольцо, означающие прямоту и завершенность, то есть право и справедливость. По общепринятому мнению исследователей[33], солнечные лучи, исходящие из плеч, указывают на то, что в качестве сидящей фигуры изображен Шамаш, бог солнца, света и оракулов. В соответствии с трактовкой сидящей фигуры почти все исследователи согласны в том, что в качестве стоящего перед Шамашем изображен сам царь Хаммурапи.

Ранее была известна теория, согласно которой Хамураппи, чтобы скрыть человеческую природу происхождения законов, охраняющих порядок, а значит и собственность, заверял, что законы вручены ему богом Шамашем. Правая рука царя поднята к лицу, левая рука с подобранной туникой прижата к пояснице. Именно поза царя первоначально была истолкована французским археологом-исследователем Ж. Шейлем в том смысле, что Хаммурапи принимает законы от Шамаша под диктовку последнего. Однако большинство ученых, в частности дореволюционный российский востоковед И. М. Волков, склонялся к выводу, что поза царя является не более чем обычной молитвенной позой, обозначавшейся в Вавилоне термином «поднятие рук»[34]. К тому же трактовка Ж. Шейля о даровании законов царю находится в противоречии с текстом самих законов, где утверждается, что законы обязаны своим происхождением самому Хаммурапи. Кроме того, если в прологе Хаммурапи заявляет о своем повиновении словам Шамаша, то в эпилоге он делает то же самое по отношению к Мардуку. Таким образом, царь не присваивал конкретному божеству полное авторство своих законов, а лишь посвящал их ему. Поскольку подавляющая масса населения Вавилонского царства была неграмотна, так как жила в условиях аграрного (традиционного) общества, помещение на стелу с законами изображения царя и бога имело важное репрезентативное и символическое значение. Большинству вавилонян барельеф на вершине стелы должен был ясно показать, что законодатель выражает божественную волю от имени бога Шамаша и в качестве его представителя. Тем самым, как утверждал советский востоковед Й. Клима, все смертные обязаны были под страхом проклятия богов рассматривать этот сборник законов как нечто неизменное, неоспоримое и провозглашенное на вечные времена[35]. Таким образом, неграмотным и бедным людям было просто объяснить необходимость существования законов и государства. Но современным гражданам, необходимо помнить, что законы охраняют порядок, порядок приводит к появлению богатств, богатства приводят к возникновению собственности, следовательно, в законах заинтересованы, прежде всего, собственники, богатые люди, таков пример причинно-следственной связи (диалектики).

 Иранская мифологическая традиция происхождения государства раскрывается следующим образом. После борьбы, став владыкой мира, Траэтаона делит землю между тремя своими сыновьями: согласно поздним источникам и «Шахнаме», Сельм получает западные страны (Рум), Тур получает Восток, Иредж, младший и наиболее достойный сын получает Иран (кстати, сравните сыновей Траэтаона в скифо-сарматской мифологии, трех братьев, культурных героев в славянской мифологии и другие индоевропейские параллели).

Иные реликты индоиранских мифов были призваны утвердить те или иные социально-политические притязания, что очевидно, в частности, из реформы Заратуштры. В «Яште» роль культурного героя передана Заратуштре, якобы первому жрецу, первому воину и первому скотоводу. Устроителями социальной структуры изображались и сыновья Заратуштры: старший стал родоначальником и главой жрецов, средний — земледельцев, младший — воинов. Таким образом, не разный характер труда и отношение к результатам труда, а некое мифологическое провидение послужило разделением общества на социальные страты, так объясняла неравенство иранская мифология. И если и праведными властителями в «Авесте» выступают легендарные, а не исторические цари, то в надписях исторических Ахеменидов не упомянут Заратуштра: их тексты гласят о непосредственном наделении царей властью Ахурамаздой. Дарий I и Ксеркс внушали подданным, что золотой век уже наступил в их правление. Этика зороастризма была сложным по форме мировоззрением интеллектуальной элиты иранского общества и имела узкую социальную базу. Зороастризм не вытеснил из народных верований поклонение стихиям, магию и прочие верования. Бедные слои общества не восприняли теорию божественного происхождения царской власти. Зачастую, сами жрецы зороастризма сопротивлялись по причине того, что этика Заратуштры подразумевает постоянное обновление мира, а утверждение династии Ахеменидов о уже наступившем золотом веке не соответствует данной концепции.

Рассмотрим доколумбовы мифы Америки о происхождении государства. Так, по легенде, основателем государства инков был Манко Капак, легендарный правитель, произошедший, как считается, от бога Солнца «Инти» и богини Луны «Мама Килья», были и иные версии. Власть у инков, таким образом, также протекает из божественного проведения. Виракоча создал все племена Анд — каждое с его особыми одеждами, языком, обычаями — и повелел каждому выйти из невежества, после, как раз и поставил Манко Капака, основателя Инкской империи, во главе всех племен Анд.

В своих разных версиях этот миф составляет хартию андской цивилизации. В нем заложен, как считает американский мифолог У. Салливан, общественный договор, который поддерживал ее единство. Хотя, как признавалось, племена имели разные языки, обычаи и одежды, каждое из них, тем не менее, было связано с другими как творениями общего бога Виракочи. Пестрое разнообразие племен представлялось, таким образом, берущим начало от основополагающего принципа единства. Вот почему в столь многочисленных версиях мифа Виракоча обращается к народам «с большой добротой, убеждает их поступать по добру и не причинять друг другу зла или ущерба, любить всех и быть ко всему милосердными»[36].

Таким образом, Манко Капак, первый Инка, основатель государства инков — был послан своим отцом на Землю, чтобы спасти людей от дикости и варварства, научить земледелию и ремеслам и утвердить культ «подлинных» богов: Солнца, Луны и Пачакамака — «создателя мира». По легендам, Манко Капак управлял государством около сорока лет, ввел свод законов, и как считается, отменил человеческие жертвоприношения. Был женат на своей сестре Оклло и имел от нее сына Синчи Рока, который стал следующим Инкой. Полагают, что Манко Капак правил примерно до 1230 года, хотя некоторые историки относят его смерть к 1107 году, Манко Капак вел ирригационные работы, позволившие увеличить численность населения Анд и соединить разрозненные племена общей хозяйственной системой. Миф, созданный о нем, был призван идеологически скрепить племена в нечто целое, а выдающаяся деятельность легендарного правителя, способствовала утверждению этого мифа в сознании инков.

Касаемо древних Майя, испанские писатели не могли много сказать о ритуальных обязанностях правителей (правительниц). Тем не менее, известно, что Юкатанских королей испанцы называли «епископами», так что на основании своего положения король участвовал в основных публичных религиозных ритуалах. По сути, правители Майя, в отличие от Инков, соединяли и светскую и религиозную власть, правитель-жрец. Главой государства майя именовался «халач уиник». Он считался полубогом, и его подданные относились к нему с огромным почтением. Государственный совет являлся в основном консультативным органом, а право принятия окончательного решения принадлежало «халач уинику». В состав членов совета входили вожди, сановники (чиновники) батабы, наиболее важные жрецы и другие высокопоставленные лица. В классический период ритуалы царствования были самыми важными во дворе Майя. Термин «государство-театр», изначально приписанное индусскому королевству Бали, можно также использовать для описания классических королевств Майя. Он показывает, что государство состоит из сложных королевских ритуалов, через которые выражаются различия между аристократическими семьями. Король или королева (изображенные на стелах) часто принимает роль важных божеств или сил природы. Конкретные ритуалы, в которые вовлечен король, не всегда понятны. Иногда его изображали сеющим, возможно для инициирования сезона возрастания, иногда он руководил церемониями в святынях храма. Король не только играл ведущую роль в ритуале, но и ритуал в свою очередь фокусируется на правлении короля. Воздвижения королевских стел каждые пять 360-дневных лет само по себе было ритуалом, и включало упоминание защитного «дерева жизни». Более того, в классический период часто изображают короля держащим космическую змею, из челюстей которой возникают божества дождя и молнии, а поднятие и удерживание этого змея королем могло быть представлено и поддержано ритуалом. Таким образом, небольшое отличие мифологической концепции Майя по вопросам происхождения власти и государства от рассматриваемых в данном исследовании народов выражалось в том, что король был главным лицом, участником поддержания мифологической концепции власти, а не передавал ее целиком и полностью на откуп жреческой страте, сословию. Следует помнить, что мы рассматриваем Майя не в статичном положении, а в положении, которое до завоевания испанцами менялось на протяжении 1000 или 1500 лет. Разумеется, исследователям известно больше о более поздних периодах, чем о ранних. Ко времени появления испанцев классический период Майя закончился, и они находились под иностранным господством. Как уже отмечалось, правление иностранной династии в Майяпане было столь деспотичным, что в 1441 году Майя подняли восстание и сбросили иностранных правителей. Ни о каком божественном характере власти никто уже не помышлял. В золотой век цивилизации майя, за 700 или 800 лет до этого, все, по-видимому, обстояло совершенно иначе, по мнению исследователя американских цивилизаций У. Ральфа[37].

Рассмотрим древнегреческую теорию. Согласно философу Платону государство появилось в эпоху олимпийских Богов. Они поделили между собой по жребию все страны земли. При этом Аттика (территория древних Афин) досталась Афине и Гефесту, а остров Атлантида — Посейдону. От характера богов, а не климата и экономики зависел характер государственной власти: монархия, республика, демократия и иные формы правления. Афина и Гефест населили Аттику благородными мужами и вложили в их умы понятие о демократическом государственном устройстве. Посейдон же установил на Атлантиде государство в форме наследственного царского правления, закрепив основы в законах. Платон считал, что для организации правильных форм земной жизни, необходимо в максимально возможной мере подражать мифическим космически-божественным первообразам. В первую очередь устройству Афин (где правят философы), во вторую устройству Атлантиды (где правят законы)[38]. Исследователь данной магистерской диссертации отмечает, что данная концепция нисколько не учитывает климатическое влияние и последовавшее за климатом экономическое влияния на социум. Не отражены причины и следствия, в пример можно привести концепцию Хелфорда Маккиндера «Географическая ось истории», так морские социумы (Афины) с хорошим климатом вынуждены будут не объединяться в общину, чтобы выжить, а вести индивидуальную хозяйственную деятельность, морские перевозки позволяют социумам быть более мобильными, следовательно, более открытыми ко всему новому, следовательно, для социума будет характерен демократический способ организации, наоборот, в климатических системах с ограниченными ресурсами и затрудненной сухопутной мобильностью (плохая дорожная инфраструктура) социум будет более обобществлять хозяйство, стремится к сильной единовластной системе организации власти. Как видим, Платон считал, что характер божеств влияет на организацию власти в государствах, а не географическо-климатические условия.

Софист Протагор, используя мифическую концепцию происхождения власти, все же обосновал право народа разрушить государство. Человек, по Протагору, первоначально отличался от животных только умением обращаться с огнем. Этому искусству его научил Прометей, выкравший огонь у богов. Постепенно люди овладели ремеслами, но продолжали жить разбросанно, у них не было оружия, и они погибали от нападения диких зверей. Людям неизвестно было умение жить в сообществе. Как только они собирались вместе, так сейчас же начинались раздоры. Тогда боги ввели стыд и правду, наделив ими всех людей, так что каждый стал причастен справедливости и политическому искусству. Никакое государство не устоит, заключал Протагор, если политическим искусством будут владеть немногие. Миф Протагора лишь внешне напоминает религиозные предания, по мнению редакционной коллегии МГУ под руководством профессора В. А. Садовничего, также углубление взглядов Протагора по сравнению с Платоном было связано с усилением классовой борьбы в Греции и просто «сказки» не могли быть восприняты народом, в эпоху же Платона, классовая борьба была не столь ожесточенной[39]. Создание этого мифа было нацелено как раз на то, чтобы опровергнуть традиционные мифологические представления о «золотом веке» в прошлом, о необходимости возврата к старине. Протагор рисует в своем мифе беспомощное существование человека до образования государства, проводит идеи восходящего развития культуры и совершенствования общественной жизни по мере накопления знаний. Справедливости в общественных делах можно научиться. Добродетель, замечал он, дело наживное. Идея одинаковой причастности людей к справедливости приводилась в обоснование того, что в управлении государством должны участвовать все граждане.

Римская мифологическая и религиозная концепция происхождения власти отличается от иных, она не обожествляла власть по причине, что римляне исповедовали более культ предков (например, в каждом доме было место поклонения предкам «атриум»), нежели культ богов. «Энеида» и «Ранняя история» древнеримского историка Т. Ливия рассказывает о попытках создания мифологической концепции происхождения власти для римлян. Материал из греческой героической легенды был привит на местное племя в самом начале римской истории. Троянский царевич Эней женился на Лавинии, дочери царя Латина, легендарного предка латинян, от имени которого и произошло название племени. В более широком понимании, троянцы были приняты в качестве мифических предков народа Рима. У Троянцев была царская власть, поэтому царская власть и у римлян, именно для этого и копировалась у греков данная мифологическая концепция. Римские цари носили титул «Rex», что на русский язык более переводится таким образом, что римские правители того времени были избранными воеводами, а не наследственными помазанниками. По мнению российского исследователя Л. Л. Кофанова, исходя из смыслового перевода латинского царского титула, царская власть являлась военной властью, нисколько не обожествлялась самими римлянами того времени. Сами цари только впоследствии уже в поздние времена были приравнены к божествам, их золотые статуи установлены на форуме в Риме[40].

В христианской концепции возникновения государства следует выделить философа — столпа христианской теологии: Августина Аврелия, творившего на закате римской цивилизации. Более поздних теологов мы рассматривать не будем, так как христианская концепция эволюционировала и нам интересно ее рассмотреть в контексте Древнего мира, античности, изучаемого в данном исследовании периода.

Взгляды христиан на природу государства, оформились значительно позже и первоначально выражались лишь в тезисе апостола Петра, что всякая власть от бога, данный тезис отличался от идей праведника Иисуса, цель тезиса Петра спасти христианскую церковь от нападок со стороны государства.

Концепция же Августина обобщила четырехсотлетние изыскания ранних христианских теологов, концепция представляет собой два града: град земной и град небесный. Град небесный первороднее, оптимальнее, град земной греховен. Бог создал град земной по образу града небесного, но люди извратили его, но основные институты власти остались от бога: подобно богу, единолично правившему в небесном граде, так же должен править царь, император в земном граде. Законы нужны для недопущения скатывания людей земного града в греховность. Сословия и правовое неравенство людей также оставлены богом — все институты аграрной цивилизации, которой являлась римская империя, по Аврелию, от бога: патриархальность, отсутствие возможности передачи собственности по женской линии, правовое и материальное неравенство (сословия), монархизм и т.п. Духовенство же является «филиалом» града небесного в граде земном и призвано проводить волю бога, совершать благотворительность, руководить верующими. Сами верующие не могут правильно общаться с богом без помощи духовенства, согласно Аврелию, посредником между верующими и богом является церковь, которую бог и назначил посредником. Учение Августина тесно связано с библейскими тезисами: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти — противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим.13:1-2). Об этом же говорил и апостол Петр: «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым» (1 Пет.2:13-14). Аврелий, по сути, обобщил библейские тезисы и привел их в стройную философскую концепцию двух градов, включив церковь в государственную структуру.

Аврелий творил на закате римской империи, имевшей монархическую власть, иной Августин не видел, во-первых, а во-вторых, данная концепция позволяла ему не ввязаться в конфликт с властью. Таким образом, христианская теология писалась под конкретный социальный заказ духовенства, была призвана объяснить значение и роль власти народу, особую роль духовенства, закрепить социальное неравенство (вспомним, Аврелий утверждал, что основные институты града земного от бога), искоренить попытки свержения власти. Концепция А. Аврелия отдалилась от первоначальных идей праведника Иисуса.

По мнению автора магистерской диссертации, все первоначальные мифологические теории были созданы как раз ни народом, а, намерено, правящим классом, стратой, группой и преследовали единственную цель, скрыть путь происхождения государства из-за неравенства в обществе или закрепить существующее неравенство. Ошибочно обвинять философов древности в недопонимании экономических предпосылок возникновения государств в качестве системы, организующей население для обслуживания интересов правящей группы и взаимопомощи между властью и народом.

Справедливости вспомним, что здравая и выгодная идея создания единой ирригационной сети в Египте не только защищала собственность богатых от разливов р. Нил, но и собственность всех, но власть была в руках образованного меньшинства. Философы древности не имели возможности создавать концепции происхождения государств по иному, ибо процент грамотных людей был не высок и все исторические письменные трактаты были для привилегированного грамотного меньшинства. Каждый носитель социально-значимых качеств (личность) стремится к самореализации, невозможно было реализоваться, противопоставляя себя образованному меньшинству, раскрывая концепции, которые не высекут на мраморных плитах, ни да драгоценной, древней бумаге, папирусе. Так и получалось, что мифологические концепции создавались под конкретный социальный заказ, для создания письменных, монументальных источников, нужны были материальные ресурсы, имевшиеся как раз у правящих страт, эти источники и имели возможность сохраниться.