Ответственность соучастников при эксцессе исполнителя

 

 

Эксцесс исполнителя – совершение исполнителем деяния, не охваченного умыслом соучастников. За эксцесс ответственность несет только исполнитель, а соучастники несут ответственность только за те деяния, которые были охвачены их умыслом.

Ответственность соучастников попробуем рассмотреть через два вида эксцесса.

Качественный эксцесс имеет место в случаях: 1) Исполнитель совершает качественно иное преступление, выходя за рамки общего преступного умысла. К примеру, совершая кражу, исполнитель убивает человека.

В таком случае исполнителю, в соответствии со статьей 36 УК РФ, вменяется в вину совокупность преступлений: ч. 1 ст. 105 и п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Соучастники в таком случае несут ответственность только за совершение кражи группой лиц по предварительному сговору, то есть по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Стоит рассмотреть такой вариант: пособник, который предоставил исполнителю транспорт, после совершения исполнителем разбойного нападения на инкассаторов, убивает инкассатора, который пытается преследовать исполнителя, скрывающегося с места преступления.

В данном случае, пособник привлекается к уголовной ответственности по п. «б» ч. 2 ст. 105 и п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ, а действия исполнителя квалифицируются только одной статьей (п. «а» ч. 4 ст. 162).

2) Исполнитель совершает посягательство на иной объект, вместо согласованного ранее с другими соучастниками преступления.

К примеру, было совершено убийство хозяина квартиры, в которую с целью хищения проникла группа лиц по предварительному сговору.

В данном случае действия исполнителя квалифицируются по совокупности преступлений как убийство человека (ч. 1 ст. 105УК РФ) и покушение на кражу имущества, совершенного группой лиц по предварительному сговору с проникновением в жилище (ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 158). Его соучастники привлекаются к уголовной ответственности только за покушение на кражу.

3) Исполнитель, совершая преступление в рамках общего для соучастников умысла, по неосторожности наносит более тяжкий вред, что влечет наступление более тяжких последствий. Например, причиняя тяжкий вред здоровью потерпевшему, действуя в соответствии с умыслом общим, действия исполнителя по неосторожности повлекли смерть. В таком случае исполнитель отвечает за эксцесс (ч. 4 ст. 111 УК РФ), а другие соучастники несут ответственность по п. «а» ч. № ст. 111 УК РФ – за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека.

 Количественный эксцесс имеет также три разновидности своего проявления:

1) Исполнитель совершил однородное преступление, но другое по форме и с более тяжкими последствиями. Например, грабеж вместо кражи. В таком случае его действия квалифицируются в соответствии со статьей 36 УК 22 РФ как открытое хищение чужого имущества по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Соучастники преступления в данном случае несут ответственность за покушение на кражу.

 2) Исполнитель совершил однородное, но менее тяжкое преступление, чем то, которое было предусмотрено соучастниками. Например, вместо грабежа - тайное хищение чужого имущества.

В сознании исполнителя произошла трансформация умысла, а значит в его действиях имеет место кража. Он будет привлечен по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ к уголовной ответственности, а другие соисполнители привлекаются к уголовной ответственности за покушение на грабеж.

3) Исполнитель совершает то же преступление, которое и было задумано, но с квалифицирующими признаками. Например, вместо убийства одного человека совершил убийство нескольких лиц.

В таком случае действие исполнителя квалифицируется по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а действия соучастников по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, ответственность за эксцесс исполнителя должен нести только сам исполнитель в соответствии с общими принципами уголовного права, другие же соучастники не подлежат уголовной ответственности за эксцесс исполнителя, а только за те преступления, на которые они дали согласие и которые были охвачены их умыслом.

 

Квалификация действий лиц, которые совершили эксцесс исполнителя, и других соучастников преступления.

 

Статья 8 Уголовного кодекса Российской Федерации гласит, что основание уголовной ответственности – совершение деяния, которое содержит все признаки состава преступления, которое предусмотрено УК РФ. Но закон в то же время не предусматривает других оснований уголовной ответственности ни для соучастников преступлений в целом, ни при эксцессе исполнителя. И хоть в статье 34 части 1 УК РФ говорится, что ответственность соучастников складывается из степени и характера фактического участия их в совершении преступного деяния, а это значит, что если преступление совершила группа лиц, то чтобы определить пределы ответственности соучастников стоит руководствоваться не только статьями из Особенной части УК РФ, но и статьями 32-36 из Общей части УК РФ, которые позволяют определить степень и характер фактического участия каждого из соучастников в совершении преступного деяния, а без этого невозможно определить и пределы ответственности каждого из соучастников.

Шаргородский М. Д. верно отмечал, что состав преступления имеется не только в действиях исполнителя, но и в действиях каждого соучастника в отдельности. Каждый соучастник совершает преступные деяния, а те, в свою очередь, не всегда те же по своей юридической природе, что и деяния исполнителя. Но ведь каждый участник должен нести уголовную ответственность только за те деяния, которые совершил, и в пределах личной виновности – так гласит один из основополагающих принципов уголовного права. Отсюда следует и норма ст. 36 УК РФ, в которого говорится, что за эксцесс исполнителя соучастники ответственность не несут. Но это не значит, что другие соучастники полностью освобождаются от уголовной ответственности. Они привлекаются к ней, но только лишь за те преступные деяния, охваченные умыслом, за те деяния исполнителя, предвиденные ими, допущенные и желанные. Тот из соучастников, кто вышел за пределы задуманного по собственной инициативе и совершил другое преступное действие, которое другие соучастники не предвидели, будет нести ответственность и за выполненное им лично деяние.

Правило определения пределов уголовное ответственности при эксцессе исполнителя соучастников, приведенное ранее, может дать только общее представление об этом. Стоит руководствоваться также понятиями количественного и качественного эксцессов, то есть иными словами признаком однородности совершенного преступного деяния исполнителя к совместному деянию соучастников. Большинство ученых полагают, что этот признак влияет на квалификацию деяний и ответственности всех соучастников, но при этом по-разному определяют само влияние данного признака на ответственность соучастников.

Тельнов П. Ф., к примеру, полагает, что за оба этих вида эксцессов исполнителя соучастники не отвечают.

 Вообще стоит сказать, что проблема ответственности лиц, которые допустили эксцесс исполнителя или ответственности соучастников, не всегда решается однозначно. Он решается в зависимости от того, какой точки зрения придерживается ученый: теории самостоятельной ответственности соучастников или акцессорной теории.

Если говорить об ответственности соучастников, придерживаясь акцессорной теории, то самостоятельная юридическая оценка действия участников отвергается. То есть считается, что, если наказуемы действия исполнителя, то должны быть наказуемы и действия других соучастников. Отечественное уголовное право традиционно отвергала эту теорию, нередко именовавшуюся «буржуазной». Но в эпоху сталинизма при решении вопроса ответственности ученые придерживались таких принципов, которые были близки к принципам акцессорной теории. Эти слова иллюстрируют слова А. Я. Вышинского: «Если, скажем, шайка грабителей будет действовать так, что один из ее участников будет жечь дома, насиловать женщин, убивать и т. д. в одном месте, а другая часть шайки в другом, то хотя бы те и другие не знали о преступлениях, совершенных раздельно какой-либо частью общей шайки, - они будут отвечать за всю совокупность преступлений в полном объеме». С этой позицией согласиться нельзя, конечно, если деяние не было охвачено общим умыслом соучастников.

Большая часть отечественных ученых поддерживал принципы теории самостоятельности ответственности. Именно советским правом были рассмотрены принципы этой теории более детально. Согласно этой теории за совершение преступлений провозглашается индивидуальная ответственность лица, соучастники отвечают только за обговоренное преступление, а не за фактически содеянное исполнителем. Стоит уделить внимание и нескольким оригинальным позициям.

Так, к примеру, А. Ф. Ананьин полагает, что специфической чертой ответственности соучастников при эксцессе группы является то, что ответственность за деяния, которые выходят за рамки умысла соучастников, которые не являются членами группы, например, организаторов, пособников и подстрекателей, несут только те, кто участвовал в группе.

Или, например, есть особенности при посредственном исполнении у эксцесса психически больного человека. При качественном эксцессе деяние не инкриминируется исполнителю. В данном случае за то преступление, которое совершил психически больной человек, несет ответственность то лицо, которое к этому его склоняло. При количественном эксцессе больной человек действует способом опаснее, чем обговаривалось, или наносит более существенный вред. Р. И. Михеев считает, что при данном виде эксцесса посредственный исполнитель должен нести уголовную ответственность за всю совокупность преступлений, которые совершил психически больной человек, если он предвидел и допускал отклонения в действии такого человека.

 М. Д. Шаргородский считал, что «эксцесс исполнителя не усиливает ответственности соучастника, точно так же как отказ исполнителя от совершения преступления или совершение им менее тяжкого преступления не должны вызывать изменение квалификации или исключения ответственности соучастника. На возможность ответственности соучастника не должно влиять ни то, что делает, ни то, что сознает исполнитель. Вина соучастника определяется тем, что он делает, что он сознает и чего он желает. Общественная опасность соучастника определяется его деянием, а его вина - его психическим отношением к деянию и его последствиям, а не деянием или психическим отношением к деянию исполнителя». В этом высказывании отразилась приверженность М. Д. Шаргородского теории самостоятельной ответственности соучастников.

Л. Д. Гаухман считает, что ««В случаях, когда исполнитель совершает преступление, полностью отличающееся от деяния, охватывавшегося умыслом соучастников, они несут ответственность за неудавшиеся организацию, подстрекательство или пособничество». Стоит заметить, что это применимо лишь в том случае, если присутствует качественный эксцесс. В таких случаях стоит квалифицировать действия соучастников как «неудачное соучастие» по ч. 5. Статьи 34 УК РФ: ««в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление». В. Питецкий так объясняет это положение: «Неудавшаяся организация преступления, неудавшееся пособничество по своей сути означают «покушение» на соответствующий вид деятельности, поэтому так же как и неудавшееся подстрекательство должно влечь уголовную ответственность за приготовление к соответствующему преступлению».

Стоит рассмотреть вопрос об особенности квалификации, если есть эксцесс квалифицирующих обстоятельств, но действие совершено то же. Г.А. Кригер писал: «Когда соучастники, хотя заранее и не оговаривали квалифицирующих обстоятельств, при которых исполнителю, возможно, придется совершить преступление, но предвидели и сознательно допускали такой вариант исполнения, в подобных случаях в отношении квалифицирующих признаков у соучастников имеется косвенный умысел, все они должны отвечать на равных основаниях с исполнителем за выполненный им квалифицированный вид данного преступления».

Нельзя не согласиться с точкой зрения А. Ф. Зелинского, который писал: «Соучастники, действовавшие с неопределенным умыслом, отвечают за фактически причиненный исполнителем вред».

 Итак, ответственность соучастие определяется степенью и характером фактического участия каждого из соучастников в совершении преступных деяний. Соучастники подлежат ответственности, но только лишь за те деяния, которые охватываются их умыслом.

 

Заключение

Соучастие в преступлении – одна из наиболее сложных проблем в науке уголовного права. Она охватывается законодательной регламентацией уголовной ответственности лиц, которые непосредственно или опосредованно участвовали в совершении преступных деяний, практику применения законов и теоретические воззрения на институт соучастия.

Знание об институте соучастия и обоснованное применение норм уголовного законодательства об ответственности за совершение преступлений в соучастии необходимо всем без исключения работникам правоохранительных органов. К примеру, они должны уметь отличить одну форму соучастия от другой, знать различные виды соучастников.

Все это дает возможность сделать вывод: институт соучастия – один из важнейших институтов в уголовном праве, исключительность которого обусловлена постоянным совершенствованием преступности.

«Эксцесс исполнителя» довольно новое явление в законодательстве России, так как до вступления в действие в 1996 году Уголовного кодекса в уголовном праве не было ни одной нормы, касающейся эксцесса исполнителя, а, следовательно, и правила ответственности соучастников при эксцессе не были закреплены. Это совершение исполнителем преступления, которое не было охвачено умыслом соучастников. Основными признаками эксцесса являются: вина и причинная связь. Эксцесс исполнителя – совершение соучастником в отношении объективной или субъективной стороны, или самого объекта задуманного первоначально преступления деяния, которое не охватывалось умыслом соучастников. Он может быть количественным и качественным. Ответственность соучастников при эксцессе исполнителя определяется степенью и характером фактического участия каждого из соучастников в совершении преступления. К привлечению к уголовной ответственности подлежат только те лица и лишь за те деяния, которые охватывались их умыслом.

Эксцесс исполнителя – сложный вопрос и довольно неоднозначный, он вызывает множество споров: например, существует ли причинная связь при эксцессе исполнителя между соучастниками или нет, а, следовательно, нуждается в детальном рассмотрение.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

 

1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года – М.: Проспект, 2020.

2 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 29.11.2006 "Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2006 года" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", 2007, N 6

 3  Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Под общей редакцией Скуратова Ю. И. и Лебедева В. М. М.: Юрист, 1996.

4 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации 2003. №12 // КонсультантПлюс. ВерсияПроф. [Электронный ресурс] - Электрон. дан. - [М., 2011].

5 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001 №5// КонсультантПлюс. ВерсияПроф. [Электронный ресурс] - Электрон. дан. - [М.,2011].

6 Арутюнов А. Исполнитель преступления / А. Арутюнов // Современное

право. - 2002. - № 6.

7 Арутюнов А. Пособник преступления / А. Арутюнов // Закон и право. -

2002. - № 11.

8 Арутюнов А. Уточнить понятие посредственного исполнителя / А.

Арутюнов // Российская юстиция. - 2002. - N 3. - С.60

9 Брагин А. П Российское уголовное право / А.П. Брагин. М.: ЕАОИ, 2008.

10 Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые

проблемы. Киев, 1986.

11 Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - М.:

АО "Центр ЮрИнфоР", 2001.

12 Диаконов В.В. Уголовное право России (Общая часть)// Учебное пособие.

М.: Просвет, 2003.

13  Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М.: Зерцало,

1996.

14  Новое Уголовное право России / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. – М.: Зерцало,

1996.

15 Уголовное право. Общая часть. / Под ред. Казаченко И. А., Незнамова З.

А. М.: Юрист, 1997.

16 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. / Под ред. Б.В.

Здравомыслова. – М.: Юрист, 1996.

17 Иванова Л.В. Признаки эксцесса исполнителя преступления//Журнал

«Закон» М.: Просвет, 2007.

18 Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Часть первая. Понятие соучастия

/ М.И. Ковалев // Уч. труды Свердловского юрид. Института. - Т.3. - 1960.

19 Козаченко И.Я., Курченко В.И. Соисполнительство и пособничество. //

Российский юридический журнал. 1994. №1.

20 Кочои С.М. Уголовное право. Общая и Особенная части. Краткий курс /

С.М. Кочои. - М.: Волтерс Клувер, Контракт, 2010.

21 Перескоков М. Эксцесс исполнителя при совершении преступления

группой по предварительному сговору / М. Перескоков // Российская

юстиция. - 2001. - N 10.

22 Прохоров В.С. Соучастие в преступлении // Курс советского уголовного

права. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1969. Т. 1. 783 с.

23 Рарога А. И Уголовное право России. Общая часть /.А.И. Рарога. - М.: 2009.

24 Ревин В.П. Уголовное право России. Общая часть / В.П. Ревин. - М.:

Юстицинформ, 2010.

25 Ситникова А. Квалификация действий соучастников преступления при

эксцессе исполнителя//Уголовное право.2009 №5.

26 Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. //М.,:

Госюристизд, 1974.

27 Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии //

Правоведение. - 2010. - № 1.

28 Шеслер А.В. Криминологические и уголовно-правовые аспекты

групповой преступности://Учеб. пособие. Тюмень: Юрист,2005.

Задача

17-летние Игошин и Дороваев группой лиц по предварительному сговору совершили кражу колбасы стоимостью 300 рублей из холодильника Панкова, их соседа по коммунальной квартире.

Есть ли в действиях Игошина и Дороваева признаки состава преступления? Как квалифицировать их действия?

Исходя из условий задачи можно сказать, что данное деяние будет классифицироваться п. А, ч.2 ст.158 УК РФ, но при этом сумма ущерба при данных значениях не будет достаточной для состава преступления. Если рассматривать данную ситуацию с другой стороны, можно применить ч. 2 ст. 14 УК РФ и отказать в возбуждении уголовного дела в связи с малозначительностью деяния, если Плюшкин пояснит, что этот ущерб для него малозначительный.

Даже если рассматривать данное деяние через административное производство, то в соответствии с КоАП (ст. 7.27) кража имущества, стоимость которого не превышает 2500 рублей, является мелким хищением. Однако рассмотрим п. 1 ст. 7.27 КоАП: «Мелкое хищение чужого имущества, стоимость которого не превышает одну тысячу рублей, путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных частями второй, третьей и четвертой статьи 158...». Заметим, что квалифицирующим признаком деяния Игошина и Дороваева как раз является то, что кража совершена группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 158). Таким образом, для того, чтобы хищение было признано мелким, необходимо одновременное соблюдение трёх условий: 1) стоимость похищенного имущества равна 2500 или меньше этой суммы 2) хищение совершено в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты; 3) отсутствуют квалифицирующие признаки, указанные в ч. 2-4 ст. 158-160 УК РФ. Но в нашем случае квалифицирующий признак присутствует. Следовательно, деяние Игошин и Дороваев классифицируется как преступление, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 158.