Брежнев леонид ильич (1964-1982)

 

Это был очень своеобразный политический лидер. С од­ной стороны, он был крупный организатор, хоропшй тактик, осторожный, спокойный, дружелюбный, но с другой – чело­век достаточно средних способностей, ограниченный в плане теоретической компетентности, неважный стратег. По клас­сификации лидерства Вятра, его можно отнести к лидерам-оп­портунистам, которые отказались от максимализации поли­тических целей и учитывают только реальные возможности их исполнения. Безусловно, он был также догматиком и рути­нером и в целом функциональным лидером-конформистом. До определенного периода он был очень работоспособным, при этом не чужд демократических норм партийно-государ­ственной жизни, но спустя десять лет он утерял и первое и второе. Он обладал большим опытом государственной рабо­ты, знанием психологии партчиновников и аппаратных инт­риг. Будучи консерватором, он не любил радикальных пере­мен и новаций. 18 лет Брежнев руководил страной в самый спокойный и стабильный период ее развития, непосредствен­но предшествовавший эпохе крушения социалистической системы.

О жизни генсека написано достаточно много работ, в том числе научные, публицистические и даже художественные произведения. Одни авторы рисуют образ уравновешенной посредственности, осуществлявшей общее руководство, дру­гие видят в нем интригана, искусно маскировавшего свои че­столюбивые намерения, и законченного подлеца, требовавшего якобы убить Хрущева, наконец, есть исследователи, для которых Брежнев является крупным государственным деяте­лем, ставшим заложником загнивающей политической эли­ты и собственного здоровья.

Родился Леонид Ильич Брежнев 19 декабря 1906 г. в селе Каменском Екатеринославской губернии в семье рабочего-металлурга. Закончив среднюю школу в 1922 г., был рабочим. В это время начался период осуществления новой экономи­ческой политики, предполагавшей первоочередное развитие сельскохозяйственного производства и легкой промышленно­сти на основе рыночных отношений. Став безработным, Лео­нид Брежнев покидает Днепропетровщину и переезжает в Курск, где учится в техникуме, вступает в комсомол, наконец женится. В 1927 г. он закончил Курский землеустроительный техникум и начал продвигаться по земельной службе. Он ра­ботает в Курской области, в Белоруссии, на Урале и везде проявляет себя как квалифицированный работник и эффек­тивный руководитель. В 24 года он становится заместителем начальника окружного земельного управления на Урале и кон­кретно занимается в своем регионе завершением землеустро­ительных работ в деревне. Хотя проблем с землеустройством в ходе коллективизации было предостаточно, он неожиданно покидает Свердловск и возвращается на родину, где букваль­но начинает новую жизнь в качестве рабочего. В своих мему­арах он объясняет этот радикальный поворот в карьере исклю­чительно чувством выполненного долга в сфере сельского хозяйства, но совершенно очевидно известное умолчание о ка­ких-то более конкретных и прозаичных мотивах.

Леонид Брежнев работает слесарем и учится на вечернем отделении Металлургического института. Леонид Брежнев стал одним из новых рабоче-крестьянских выдвиженцев, на которых рассчитывала новая власть. В 1933 г. молодой, энер­гичный партгруппорг курса становится руководителем рабо­чего факультета (рабфака), позднее – директор металлурги­ческого техникума. Защитив с отличием дипломный проект, Брежнев возвращается на завод инженером, начальником сме­ны. О его энергии, энтузиазме, трудоспособности, надежнос­ти и коммунистической преданности даже написали в завод­ской многотиражке «Знамя Дзержинки». Бесспорно, инженер Брежнев был ярким представителем молодой рабоче-кресть­янской интеллигенции, своеобразной материализацией усилий правящей партии по осуществлению коммунистической культурной революции.

Леонид Брежнев отслужил год в Красной Армии, где был командиром взвода и политруком танковой роты. Вернувшись в Днепродзержинск, он входит в городские и областные струк­туры власти.

В трагическом 1937 г. молодой по стажу коммунист, всту­пивший в партию только в 25 лет, занял пост заместителя председателя Днепродзержинского горисполкома, заменив репрессированного деятеля.

В годы Отечественной войны секретарь обкома партии Л.И. Брежнев становится комбригом, полковником, а позднее генерал-майором. Он исправно выполнял функции руководи­теля партийно-комиссарских аппаратов. Когда Южный фронт осенью 1941 г. потерпел поражение, Брежнев, бывший к тому времени зам. начальника Политуправления фронта, получил назначение на пост начальника политотдела 18-й армии. В личном деле Брежнева сохранилась характеристика, написан­ная представителем Политуправления РККА по итогам провер­ки. В ней наряду с позитивными моментами содержались та­кие нелицеприятные оценки: «Черновой работы чурается. Военные знания т. Брежнева весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится не одинаково ровно, склонен иметь любимчиков».

Единственным ярким пятном в военной биографии Бреж­нева была определенная причастность к сражению на Малой Земле в районе Новороссийска, что в дальнейшем станет важ­ным элементом политики или, точнее говоря, попыток фор­мирования культа Брежнева.

После войны Брежнев руководит Запорожским и позднее Днепропетровским обкомом ВКП (б), внеся свой вклад в дело организации восстановления народного хозяйства В состав его команды вошли К.С. Грушевой, П.Н. Алферов, А.П. Кирилиенко. Возглавив в 1950 т. республиканский ЦК Молдавии, Бреж­нев привел туда многих друзей из Днепропетровска, в том чис­ле обрел верных сподвижников в лице К.У. Черненко, С.П. Трапезникова, С.К. Цвигуна, Н.А. Щелокова. Надо сказать, что несмотря на репрессивные кампании того време­ни, Брежнев не допустил перетряхивания кадров и не был замечен в организации репрессий.

На XIX съезде ВКП (б) Брежнев неожиданно для многих становится секретарем ЦК и кандидатом в члены Президиу­ма ЦК ВКП(б). Сталин предполагал в это время провести очередную террористическую чистку и ротацию высших кад­ров и заблаговременно расширил состав секретариата до 10 че­ловек за счет молодых работников, которые должны были заменить подлежащих смене Молотова, Кагановича, Вороши­лова, Микояна и других. Брежнев становится кандидатом в члены Президиума ЦК. Но смерть Сталина помешала гибели одних и немедленной карьере других. В высшем эшелоне вла­сти происходит новая перестановка кадров. На первые пози­ции выходят Г.М. Маленков, Н.С. Хрущев и Л.П. Берия, между которыми возникают сложные противоречия, связан­ные как с пониманием политической линии, так и с претен­зиями на пост первого руководителя государства. Брежнев на­значается на относительно второстепенный руководящий пост в Главном Политическом управлении армии и ВМФ. В этом качестве он пробыл недолго. В июле 1953 г. в высшей партийно-государственной элите произошел своеобразный пе­реворот, когда Н.С. Хрущеву удалось отстранить главу кара­тельных ведомств Л.П. Берия от власти и заложить основу для демократизации политического режима и десталинизации общества. В этом эпизоде принял участие и Брежнев. Он был в составе знаменитой группы маршала Москаленко, аресто­вывавшей в Кремле Берия. Это был, безусловно, достаточно мужественный поступок, так как никто не мог знать чем за­кончится попытка ареста всесильного хозяина ГУЛАГа. Но ге­нерал Брежнев не прогадал. Н.С. Хрущев, придя к единолич­ному руководству в партии и стране в 1953 г., не забыл своего верного политического крестника и стал постепенно его выд­вигать на первые позиции.

В феврале 1954 г. Брежнев направляется вторым секретарем ЦК Компартии Казахстана и становится одним из организа­торов освоения целины – одного из главных хрущевских про­ектов. Освоение целины по-разному оценивается в историо­графии. Одни считают это мудрым шагом, другие глупостью, но в любом случае это было подвигом народа, благодаря ко­торому удалось решить зерновую проблему.

Хрущев счел, что распашка абсолютно пустых и безлюдных территорий даст не только экономический, но и идейно-по­литический эффект, и бросил все ресурсы страны в Казахстан – одну из самых бедных республик Союза. Советская мо­лодежь на волне коммунистического энтузиазма обеспечила реализацию замысла.

Организаторский вклад Брежнева в решение этой пробле­мы был оценен и вскоре Брежнев становится первым секрета­рем ЦК компартии Казахстана, заменив П.К. Пономаренко. Энергичный, в то же время уравновешенный и спокойный, не высказывающий особых претензий и амбиций руководитель перемещается после XX съезда КПСС на работу в ЦК, где ста­новится секретарем ЦК, ответственным за развитие ракетной техники и космонавтики. Полет в космос первого космонавта планеты Юрия Гагарина стал триумфом не только науки, но и всей социально-политической системы. За определенный вклад в это великое дело Брежнев вполне заслуженно полу­чил в 1961 г. звание Героя Социалистического Труда.

Во всех внутриэлитных склоках Л.И. Брежнев решитель­но поддерживает Н.С. Хрущева. Когда сталинская группа В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича и др. по­пыталась сместить Хрущева, Брежнев встал вновь на его сто­рону. Главную роль в победе Хрущева сыграла решительная по­зиция маршала Г.К. Жукова, но и роль Брежнева тоже не осталась неотмеченной. На июльском 1957 г. Пленуме ЦК он избирается членом Президиума ЦК (тогдашнего Политбюро) В 1960 г. Л.И. Брежнев замещает К.Е. Ворошилова на почет­ном посту – конституционного главы государства – Предсе­дателя Президиума Верховного Совета СССР. Это была дол­жность, идеально подходившая Брежневу – он обладал достаточно большими полномочиями, влиянием, но при этом лично не отвечал за политическую линию, которую по тра­дициям советского государства авторитарно определял первый секретарь ЦК КПСС. Брежнев это прекрасно понимал и на XXII съезде КПСС произнес часовую речь, полную безудер­жных восхвалений Хрущеву.

Л.И. Брежнев избирается, а точнее назначается на очень ответственный пост второго секретаря ЦК КПСС. Но Бреж­нев не был простаком и безобидным исполнителем – такие просто не могли продвигаться в партийном аппарате. В нем была определенная, весьма сбалансированная мера сочетания карьеризма и здравомыслия, лояльности и амбициозности, товарищества и завистливости.

Н.С. Хрущев устал и стал допускать откровенные сбои и просчеты, в том числе перестал следить за своими выдвижен­цами, интересоваться их мнением, что называется «оторвал­ся от коллектива». Эти обстоятельства благоприятствовали за­мыслу его коллег освободиться от зарвавшегося лидера. Надо отметить, что этот сговор, реализовавшийся в конкретных кол­лективно принятых решениях Президиума и ЦК партии, не являлся чем-то предосудительным и незаконным, так как подобные совещания всегда предшествуют смене любых ли­деров любой страны, даже если этот процесс происходит в ходе всеобщих выборов.

По мнению многих исследователей, Л.И. Брежнев не иг­рал первую скрипку в организации смещения Хрущева, хотя, без сомнения, принимал в этом процессе активное участие.. Известно, что он не только сомневался, но даже впадал в ис­терику накануне этого события. В отличие отлета 1953 г. Бреж­неву было что терять, да и Хрущев был не палач Берия. Если арест Берия был делом нескольких часов, то смещение Хру­щева было значительным политическим актом, зависящим от расстановки политических сил в ЦК КПСС.

Брежнев стал первым секретарем ЦК КПСС, что было одновременно логичным и неожиданным событием. Из чле­нов Политбюро ЦК КПСС на пост персека могли претендовать Козлов, Подгорный, Суслов и Шелепин. Но первый был болен, второй малоизвестен в масштабе страны, Суслов желал оставаться главным идеологом партии и не претендовал на первые роли. Один А.Н. Шелепин жаждал стать первым лицом и утвердить в стране неосталинский порядок. Однако номенклатурная элита предпочла кандидатуру добродушного Брежнева, от которого не ждала никаких опасных треволнений и ротации кадров. Его воспринимали как промежуточную временную фигуру.

Когда на октябрьском пленуме Брежнев был избран пер­вым секретарем ЦК, а А.Н. Косыгин был рекомендован на пост предсовмина, наступил период перераспределения кад­ровых сил и зон их влияния.

В начале своей карьеры Брежнев не имел не только своей программы действий. По общему мнению, он был типичным консерватором-традиционалистом в политике. Главная идея, которая пронизывает все решения Брежнева, – это стабиль­ность кадров, общества, партии, системы в целом. Он в беседе с чехословацким деятелем Александром Дубчеком прямо сказал в ответ на его рассуждения о демократическом социа­лизме: «Не говори мне о социализме. Что имеем – держим». Это был ответ прагматика и технократа.

Брежнев значительно укрепил власть коммунистической политической элиты, именовавшейся официально номенкла­турой. Важнейшим элементом системы был партийный аппа­рат, который подменял выборные партийные и советские орга­ны и руководил всеми политическими организациями. Этот аппарат при ЦК составил более 4000 человек, работавших в более чем 20 отделах ЦК. Параллельно функционировало около 100 министерств и ведомств. Советский депутатский корпус всех уровней формировался исключительно партийны­ми органами. По многим показателям политическая брежнев­ская система «развитого социализма» весьма напоминала ста­линскую, но без ее ведущей карательно-репрессивной функции. Сам Брежнев не был экстремистом или диктатором сталинского образца. Мнение о том, что он реанимировал сталинизм или проводил неосталинизм, не совсем коррект­но. Действительно, все, что было апробировано при Сталине и в целом положительно оценивалось, возвращалось немед­ленно в практику руководства. Но и не все хрущевские ради­кальные реформы были перечеркнуты. Для Брежнева гораздо более важно было устранить радикальный дух безудержного авантюрного реформизма, ввести преобразования в русло про­думанности, постепенности. Но, к сожалению, он в этом слишком преуспел и перешел разумную грань, отделяющую стабильность от застоя.

Брежнев скептически воспринял реформы А.Н. Косыгина, поскольку считал, что методы сталинской индустриализации, давшие в прошлом блестящие результаты, не устарели, во-вто­рых, опасался авторитета А.Н. Косыгина, в-третьих, как все­гда, опасался непонятных ему нововведений. По свидетельству Г.И. Воронова, Ф.М. Бурлацкого и др., он было малообразо­ванным в марксистском плане коммунистом и не понимал сущности многих основополагающих ленинских концепций, в том числе определения роли материального стимулирова­ния труда, реального народного контроля, широкой социали­стической демократии. Известна оценка Брежнева косы-гинской реформы в неофициальном разговоре: «Реформа, реформа... Кому это все надо, да и кто это все поймет? Рабо­тать надо лучше, вот и вся проблема». Высшее руководство имело представление о массовом расхищении общественной собственности, о развитии так называемой теневой частно­собственнической экономики, о коррупции и т. п., но не толь­ко ничего не предпринимало для ликвидации этих негатив­ных явлений, но и распространяло иллюзии о «развитом социализме».

Советская экономика при Брежневе представляла собой непростой феномен, который нельзя определить однозначно термином «застой». Ориентация Брежнева на стабильность и отказ от реформ имели под собой обоснование, заключающе­еся в происходившем реально росте экономики. С 1970 по 1988 г. общее промышленное производство в СССР возросло в 2,38 раза. Среднегодовые темпы роста общественного про­изводства постепенно снижались, но это было бесспорно свя­зано с возрастанием его абсолютных объемов. За эти годы значительно выросла энергетическая база – были построены Братская, Красноярская, Усть-Илимская, Саяно-Шушенская ГЭС, сеть атомных промышленных станций. Политическое руководство страны придавало огромное значение реализации 15 крупнейших народнохозяйственных программ, в числе которых были создание западносибирского территориально-производственного комплекса, возведение Байкало-Амурской магистрали. Сущность экономической политики Брежнева заключалась в сохранении достигнутых темпов производства и экстенсивном расширении производственных мощностей. Брежнев в этом отношении был преемником и носителем ста­линской политики индустриализации. Хотя он был в курсе всех основных событий и направлений развития научно-тех­нического прогресса на Западе и многое воспринимал поло­жительно, он оказался не в состоянии осознать необходимость качественного переустройства советской экономики в русле требований новой научно-технической революции. СССР во главе с Брежневым «проспал» информационную революцию – компьютеризацию. Второй космический прорыв в науке и производстве не удался. В то время как США, Западная Ев­ропа и Япония развивались на постиндустриальных направ­лениях модернизации, советская экономика оставалась на рельсах традиционализма.

Внешняя политика СССР была, естественно, в центре вни­мания генсека, хотя непосредственно за нее отвечал А.А. Гро­мыко. Принципы внешнеполитической деятельности СССР в западной политологической литературе получили название «доктрины Брежнева». Главным смыслом этой доктрины было право СССР в случае острой необходимости вмешиваться во внутренние дела стран-союзников ради сохранения целостно­сти социалистической системы. Другой стороной доктрины была добровольно взятая миссия поддерживать прогрессивные народно-освободительные движения и страны некапиталисти­ческой ориентации.

Решения о поддержке этих стран вытекали из сущности внешней политики ведущего социалистического государства, и роль Брежнева была минимальна. Но его личное участие стало решающим в событиях 1968 г. в Чехословакии. Брежнев стре­мился добиться от А. Дубчека политики, учитывающей инте­ресы союзников, прежде всего СССР. А. Дубчек и его окруже­ние, которое в КПСС считали «правооппортунистическим», считали возможным проводить политику, расходящуюся с гео­политическими интересами Советского Союза. Брежнев пря­мо говорил, что Чехословакию освободил советский солдат и на Эльбе теперь проходит граница не просто социалистичес­кого лагеря, а фактически Советского Союза: «Итоги второй мировой войны для нас незыблемы и мы их будем защищать даже ценой нового военного конфликта». Прочие аргументы относительно социалистической демократии или пролетарс­кого интернационализма были для Брежнева по большей ча­сти камуфляжем этой геополитики.

Исходя из этой геополитической установки и учитывая позицию союзников, Брежнев дал согласие на подготовку опе­рации по вводу войск Варшавского договора на территорию ЧССР. Однако он учел трагический опыт Чехословакии и осо­бенно тяжелые идейно-политические и международные по­следствия этой акции для СССР. Брежнев и его окружение отказались от ввода в войск в Польшу в период резкого обо­стрения взаимоотношений польского правительства и оппо­зиционного движения «Солидарность». Понимая сложившу­юся геополитическую ситуацию, генерал В. Ярузельский использовал по настоянию Москвы собственные вооруженные силы для стабилизации общества и предотвратил тем самым тяжелейшие политические осложнения и для Польши и для СССР.

Л.И. Брежнев теперь воздерживался от применения во­оруженных сил в конфликтах, однако в ситуации вокруг Аф­ганистана вновь санкционировал вмешательство. В апреле 1978 г. в Кабуле внезапно произошел военный переворот, в ре­зультате которого власть перешла к Народно-демократической партии Афганистана во главе с Нур-Мухаммедом Тараки. Это событие было неожиданным и для КГБ и для ЦРУ. Новый режим провозгласил целью построение в феодальном Афгани­стане социализма. Поскольку для достижения суперфантас­тической цели не было абсолютно никаких предпосылок, так как афганский народ находился где-то приблизительно в XVI в. по отношению к Европе, то в скором времени нача­лось естественное сопротивление афганского общества режи­му, который стал просить военной помощи у великого соседа. Узнав от генерала Павловского об ужасной смерти Тараки, убитого по приказу другого афганского лидера, Амина, эмо­циональный и больной Брежнев был настолько лично потря­сен и разгневан, что резко изменил свою позицию. Это собы­тие стало последней каплей в колебаниях Брежнева и он принял решение о вводе войск. Хотя ряд маршалов и генера­лов (Н.В. Огарков, С.Ф. Ахромеев, В.И. Варенников, И. Г. Павловский) считали, что ввод войск приведет только к росту внутренних мятежей, их мнение не было учтено (как не было учтено Ельциным мнение Генштаба при вводе войск в Чечню в 1995 г.). На заседании Политбюро Брежнева поддер­жали 7 членов, прежде всего ведущие деятели страны Ю.В. Андропов, Д.Ф. Устинов, М.И. Суслов, А.А. Громыко, а против выступили 4 деятеля.

Советский войсковой контингент столкнулся не только с сопротивлением афганского народа, но и с наемниками со всего исламского мира, вооруженных техникой и военными материалами США, Пакистана, Ирана, Саудовской Аравии и даже палестинцев. США не могли упустить столь благопри­ятного случая подорвать позиции своего главного геополити­ческого соперника и заставить его бросить колоссальные сред­ства и силы на ведение бесперспективной и разорительной войны, а поэтому сделали все, чтобы предельно обострить ситуацию и устроить СССР «свой Вьетнам». Итоги Афганской войны известны – 13 310 убитых и 35 000 раненых советских солдат, международная изоляция СССР и постоянная ислам­ская угроза с юга, форсированная «холодная война» и сверхинтенсивная гонка вооружений. Хотя Советская Армия не потер­пела военного поражения и с честью при Горбачеве вывела свои войска из Афганистана, в политическом отношении вой­на была проиграна и во многом способствовала дискредита­ции не только брежневского политического режима, но и всей коммунистической системы. Можно без преувеличения ска­зать, что проигранная Афганская война стала одним из фак­торов, подорвавшим позиции коммунизма не только на внеш­неполитической арене, но и внутри самого СССР.

Другим следствием крупных внешнеполитических просче­тов было активизация внутренней оппозиции в СССР. Уже начало политической деятельности Брежнева в качестве пер­вого секретаря ЦК совпало с формированием движения ина­комыслящих или диссидентов. В 1966 г. были осуждены писатели А. Синявский и Ю. Даниэль, вся вина которых за­ключалась в издании за границей своих произведений. Про­цесс над ними в глазах интеллигенции означал возвращение к традициям сталинизма. И действительно, Брежнев симпа­тизировал сталинизму и лично Сталину, по меньшей мере дважды пытался реабилитировать Сталина и даже отменить известное постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 г. Под нажимом руководящих деятелей западноевропейских компар­тий и в какой-то мере внутреннего сопротивления диссиден­тов Брежнев не решился на проведение этой акции, но огра­ничил объем печатной продукции с критикой сталинизма и политики репрессий. Гонениям подверглись многие деятели литературы и искусства, которые пытались продолжить разоб­лачение политики сталинизма, как, например, А.И. Солже­ницын, написавший на основе эмоциональных воспоминаний тысяч жертв репрессий историко-публицистическое произве­дение «Архипелаг ГУЛАГ». Власти активно преследовали граж­дан СССР, протестовавших против ввода войск в Чехослова­кию в 1968 г., требовавших реализации свободного права выезда за границу, других политических свобод, ликвидации цензуры, и т. п. Деятельность диссидентов активно поддер­живали страны НАТО при помощи радиостанций и других средств массовой информации. В свою очередь СССР оказы­вал значительную помощь коммунистическому движению на Западе, в частности финансово подпитывая его организаци­онные структуры. Неформальным политическим лидером де­мократической оппозиции стал академик А.Д. Сахаров, трижды Герой соцтруда и один из создателей водородной бомбы. По всем своим личным и политическим качествам это был на­стоящий антипод Брежнева, его «зеркальное» отражение с точностью до наоборот. Крупный интеллектуал, можно ска­зать, гений, чуждый политическим интригам, плохо знающий жизнь, идеалист, живущий по закону чести и совести, аскет и моралист, бессребреник и альтруист – Сахаров становится фактически идейным вождем неоформленной демократичес­кой политической контрэлиты. Брежнев хорошо понимал значение Сахарова, но не мог дать санкции на его осуждение, так как колоссальные заслуги академика перед СССР и его международная известность как правозащитника и лауреата Нобелевской премии мира стали его охранной грамотой. Са­харов пишет статью «Размышление о прогрессе, мирном со­существовании и интеллектуальной свободе», ставшую мани­фестом демократической интеллигенции. Он создает Комитет по правам человека, направляет Брежневу «Памятную запис­ку» о неотложных вопросах внутренней и внешней политики. Брежневское руководство лишает великого академика наград и ряда званий, отправляет его в ссылку в закрытый город Горь­кий, откуда он вернулся только в 1986 г. при Горбачеве.

Рост политической оппозиции в СССР удалось временно предотвратить с помощью усилий КГБ во главе с Андроповым, но несмотря на то, что немногочисленные сторонники либе­рального обновления страны были рассажены по лагерям и тюрьмам, а народ не поддержал диссидентов, они сделали свое дело – заложили идейно-политическую основу для появле­ния в будущем антисоветских партий и движений. Консерва­тивно-охранительный однопартийный режим Брежнева не имел перспективы и определенным образом самим фактом своего существования сам провоцировал появление нелегаль­ного инакомыслия.

Малокомпетентное политическое руководство Брежнева бесспорно стало одной из главных причин многих тяжелых неудач во внешней и внутренней политике, которых вполне можно было если не избежать, то смягчить. Брежнев несет личную ответственность за все просчеты, ибо в условиях сверх­централизованного полутоталитарного режима от политичес­кой воли лидера государства зависит если не все, то почти все.

Брежнев широко жил сам и давал так же хорошо жить дру­гим, если они соблюдали минимум требований и не афишировали свою страсть к личному обогащению. Из относитель­но крупных недостатков можно назвать непонятную страсть Брежнева к всевозможным наградам, орденам, медалям. Не­которые из них, например звание маршала и высший полко­водческий орден «Победа», не полагались Брежневу ни при каких обстоятельствах, но он все равно их получил по просьбе «общественности» из Политбюро. В остальном это был нор­мальный политик, хотя и не отличавшийся яркими личност­ными характеристиками.

Журналист-политолог В. Третьяков писал в «Независимой газете», что Брежнев был «в наибольшей степени человеком из народа в Кремле, он как-то нутрянно чувствовал... что го­сударство должно отдавать людям больше, чем брать у них». Это чувствуют сейчас многие люди, когда заявляют, что при Брежневе плохо было двум с половиной диссидентам, а при Ельцине плохо всем трудящимся, которые иной раз высказы­вают пожелания вернуться в «застой». Известный философ Зиновьев даже утверждает, что брежневский застой и был ком­мунизмом, ибо, во-первых, другого коммунизма и быть не может, а во-вторых, народ просто не понимал, что он может потерять при крушении системы все социальные гарантии. Это, конечно, преувеличение, ибо были и застойные тенден­ции, и коррупция, и афганская война, и непонимание сущ­ности научно-технической информационной революции, но рациональное зерно в таких оценках бесспорно имеется.

Пассивное правление Брежнева было во многом связано с его болезнью, заметно проявившейся начиная с середины 70-х гг. В 1976 г. он был на грани клинической смерти. С тех пор рядом с Брежневым находилась группа врачей и реани­маторов. Политическая эффективность Брежнева, естествен­но, значительно сократилась. Таким образом, во главе госу­дарства оставался политический лидер, потерявший с середины 1970-х гг. возможность адекватно реагировать на тре­бования эпохи. К концу своей жизни он все более некорректно реагировал на ситуации, все больше допускал срывы, просче­ты. Постаревшая партийная элита оказалась уже неспособной в новых условиях повторить «эффект Хрущева». В элите были такие крупные личности, как П.М. Машеров и Ю.В. Андро­пов, способные, по общему мнению, радикально изменить си­туацию, но первый неожиданно трагически погиб в странной автокатастрофе, второй отказался вести борьбу за власть. Брежнев в глазах элиты оставался символом строя и гарантом его стабильности и это оказалось стратегическим просчетом в контексте будущего социализма. Оценивая лидерство Бреж­нева, в целом следует признать, что он имел возможности стать общенациональным лидером, но не поднялся выше уров­ня выдвинувшей его элиты.