Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине елисавете маврикиевне при взгляде на их портреты

 

 

Сердце желанием встречи томимо,

Тайные слезы стыдятся улики;

Смотрят вослед проходящему мимо

Ваши прелестные, кроткие лики.

 

Эти два снимка начерчены Фебом,

Горе при них исчезает мгновенно;

Как суждено расцвести ей под небом,

Юная их красота неизменна.

 

Вижу сиянье и вижу участье,

Нежные помыслов светлых владыки!

В душу вселяют и радость, и счастье

Ваши высокие кроткие лики.

 

4 июня 1889

 

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне

 

 

Когда дыханье множит муки

И было б сладко не дышать,

Как вновь любви расслышать звуки

И как на зов тот отвечать?

 

Привет ваш райскою струною

Обитель смерти пробудил,

На миг вскипевшею слезою

Он взор страдальца остудил.

 

И на земле, где всё так бренно,

Лишь слез подобных ясен путь:

Их сохранит навек нетленно

Пред вами старческая грудь.

 

23 октября 1892

 

На бракосочетание великого князя Павла Александровича и великой княгини Александры Георгиевны

 

 

Не воспевай, не славословь

Великокняжеской порфиры, —

Поведай первую любовь

И возвести струнами лиры:

 

Кто сердце девы молодой

Впервые трепетать заставил?

Не ты ли, витязь удалой,

Красавец, царский конник, Павел?

 

Созданий сказочных мечту

Твоя избранница затмила,

Трех поколений красоту

Дочь королевы совместила.

 

Суля чете блаженства дни,

Пред ней уста немеют наши:

Цветов, влюбленных, как они,

Двух в мире не найдется краше.

 

9 мая 1889

 

На погребение великой княгини Александры Георгиевны 18 сентября 1891 года

 

 

Там, где на красные ступени,

У гроба, где стоите вы,

Склонялись царские колени

И венценосные главы,

 

Немеет скорбь, сгорают слезы,

Когда, как жертва убрана,

Нежней и чище вешней розы,

Сама безмолвствует она.

 

Лишь миг цвела она меж нами

С улыбкой счастия в тиши,

Чтоб восприяли мы сердцами

Весь аромат ее души.

 

Нам не поведал ангел света,

Зачем, когда переновил

К нам райский цвет он в час расцвета,

Его он в бездну уронил.

 

Иль полным благодатной силы

Цветку расцвесть в руке творца,

Чтобы скорбящих у могилы

Родные врачевать сердца?

 

Сентябрь 1891

 

Памяти Д.Л. Крюкова

 

 

Когда светильником пред нашими очами

Ко храму римских муз ты озарял ступень

И чудилося нам невольно, что над нами

Горация витает тень, —

 

Впервые тихие и радостные слезы

Исторгнул дышащий из уст твоих певец:

Пленили нас его неблекнущие розы

И зеленеющий венец.

 

В замолкнувший чертог к Минерве и к Зевесу

Вслед за тобой толпа ликующая шла, —

И тихо древнюю ты раздвигал завесу

С громодержащего орла.

 

Но светоч твой угас. Надежного союза

Судьба не обрекла меж нами и тобой —

И, лиру уронив, поникла молча муза

В слезах над урной гробовой.

 

1855

 

На смерть А.В. Дружинина 19 января 1864 года

 

 

Умолк твой голос навсегда

И сердце жаркое остыло,

Лампаду честного труда

Дыханье смерти погасило.

 

На мир усопшего лица

Кладу последнее лобзанье.

Не изменили до конца

Тебе ни дружба, ни призванье.

 

Изнемогающий больной,

Души ты не утратил силу,

И жизни мутною волной

Ты чистым унесен в могилу.

 

Спи! Вечность правды настает,

Вокруг стихает гул суровый,

И муза строгая кладет

Тебе на гроб венок лавровый.

 

19 января 1864

 

Памяти В.П. Боткина 16 октября 1869 года

 

 

Прости! Разверстая могила

Тебя отдаст родной земле;

Скажи: что смерть изобразила

На этом вдумчивом челе?

 

Ужель, добра поклонник страстный,

Ты буйству века уступил

И обозвал мечтой напрасной,

Чему всю жизнь не изменил?

 

Ужель сказал: «За вами поле,

Вы правы, тщетен наш союз!

Я ухожу, — нет в мире боле

Ни светлых дум, ни вещих муз».

 

Нет! покидая жизнь земную,

Ты вспять стопы не обращал

И тихо лепту трудовую

Трем старшим музам завещал.

 

Октябрь 1869

 

Памяти Н.Я. Данилевского

 

 

Если жить суждено и на свет не родиться нельзя,

Как завидна, о странник почивший, твоя мне стезя! —

Отдаваяся мысли широкой, доступной всему,

Ты успел оглядеть, полюбить голубую тюрьму.

 

Постигая, что мир только право живущим хорош,

Ты восторгов опасных старался обуздывать ложь;

И у южного моря, за вечной оградою скал,

Ты местечко на отдых в цветущем саду отыскал.

 

3–5 июля 1886

 

На смерть Бражникова

 

 

Взвод, вперед, справа по три, не плачь!

Марш могильный играй, штаб-трубач!

Словно ясная тучка зарей,

Ты погаснул, собрат молодой!

Как печаль нам утешить свою,

Что ты с нами не будешь в строю?

Гребень каски на гробе ведь наш,

Где с ножнами скрестился палаш.

Лишь тебя нам с пути не вернуть!

Не вздохнет молодецкая грудь,

И рука, цепенея как лед,

На прощенье ничьей не пожмет.

Но, безмолвный красавец, в гробу

Ты дрожащую слышишь трубу,

И тебе и в земле не забыть,

Как тебя мы привыкли любить.

Взвод, вперед, справа по три, не плачь!

Марш могильный играй, штаб-трубач!

 

Июль 1845

 

На смерть Мити Боткина

 

 

Тебя любили мы за резвость молодую,

За нежность милых слов…

Друг Митя, ты унес нежданно в жизнь иную

Надежды стариков!

 

Уже слетел недуг, навеян злобным роком,

Твой пышный цвет сорвать;

Дитя, ты нам предстал тогда живым уроком,

Как жить и умирать!

 

Когда, теряясь, все сдерживали слезы

Над мальчиком больным,

Блаженные свои и золотые грезы

Передавал ты им.

 

И перед смертию живой исполнен ласки,

Ты взор обвел кругом

И тихо сам закрыл младенческие глазки,

Уснув последним сном…

 

15 декабря 1886

 

Памяти С.С. Боткиной

 

 

Ужель на вопль и зов молебный

Ты безучастно промолчишь?

Ужель улыбкой задушевной

Семьи опять не озаришь?

 

Забыв и радости земные

И милосердия дела,

Ты, покидая нас впервые,

За сыном-отроком ушла.

 

Разлуки нет. Твой образ милый

Чрез жизнь мы в сердце пронесем,

И там, за рубежом могилы,

Навек обнять тебя придем.

 

Между 7 и 10 марта 1889

 

Ответ Тургеневу

 

 

Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью

Мы любим родину с тобой?

Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью,

Готово сердце в нас истечь до капли кровью

По красоте ее родной?

 

Что ж! пусть весна у нас позднее и короче,

Но вот дождались наконец:

Синей, мечтательней божественные очи,

И раздражительней немеркнущие ночи,

И зеленей ее венец.

 

Вчера я шел в ночи и помню очертанье

Багряно-золотистых туч.

Не мог я разгадать: то яркое сиянье —

Вечерней ли зари последнее прощанье

Иль утра пламенного луч?

 

Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно,

Столица севера спала,

Под обаяньем сна горда и неизменна,

И над громадой ночь, бледна и вдохновенна,

Как ясновидящая шла.

 

Не верилося мне, а взоры различали,

Скользя по ясной синеве,

Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, —

А воды, не струясь, под ними отражали

Все флаги пестрые в Неве.

 

Заныла грудь моя — но в думах окрыленных

С тобой мы встретилися, друг!

О, верь, что никогда в объятьях раскаленных

Не мог таких ночей, вполне разоблаченных,

Лелеять сладострастный юг!

 

1856

 

Е.П. Ковалевскому

 

 

Напрасно жизнь зовешь ты жалкою ошибкой,

И, тихо наклонясь усталой головой,

Напрасно смотришь ты с язвительной улыбкой

На благородный подвиг свой.

 

Судьба тебя тоской непраздной истерзала,

В измученной груди волшебный голос жив;

В нем слышен жар любви, в нем жажда идеала

И сердца смелого порыв.

 

Так, навсегда простясь с родимою скалою,

Затерянный в песках рассыпчатых степей,

Встречает путников, томящихся от зною,

Из камня брызнувший ручей.

 

1856

 

Тургеневу («Прошла зима, затихла вьюга…»)

 

 

Прошла зима, затихла вьюга, —

Давно тебе, любовник юга,

Готовим тучного тельца;

В снегу, в колючих искрах пыли

В тебе мы друга не забыли

И заждались обнять певца.

 

Ты наш. Напрасно утром рано

Ты будишь стражей Ватикана,

Вот за решетку ты шагнул,

Вот улыбнулися антики,

И долго слышат мозаики

Твоих шагов бегущий гул.

 

Ты наш. Чужда и молчалива

Перед тобой стоит олива

Иль зонтик пинны молодой;

Но вечно радужные грезы

Тебя несут под тень березы,

К ручьям земли твоей родной.

 

Там всё тебя встречает другом:

Черней бразда бежит за плугом,

Там бархат степи зеленей,

И, верно, чуя, что просторней, —

Смелей, и слаще, и задорней

Весенний свищет соловей.

 

Начало 1858