Стихи мужу накануне рождения одного из ее детей

 

 

Всему конец на свете настает.

И в счастье боль забыться не дает.

Союз любви, нежнейшей дружбы связь

Разрубит смерть, нежданно заявясь.

У ней для всех привычный приговор.

Один для всех, и страшен он и скор.

Не угадать, когда придет черед

И смерть меня, любимый, заберет.

Но я хочу, прощаясь и любя,

Хотя б в стихе остаться для тебя:

Вдруг оборвется нить судьбы и я –

Вчера с тобой, а нынче – не твоя?

Но если я уйду на полпути,

Суди Господь тебе его пройти.

Моим несовершенствам нет числа,

Хочу, чтоб их могила унесла,

Чтоб ты меня, родимый, вспоминал

Одним добром, что сам во мне узнал.

Люби меня, когда затихнет боль:

Пусть я мертва, но я была с тобой!

А как утрату сменишь на доход,

Не оставляй, прошу, моих сирот!

Во имя дней, когда ты был мне рад, –

Оберегай от мачехи ребят!

А невзначай заметишь этот стих –

Вздохни по мне хотя б на малый миг,

Прижми к губам исписанный листок,

Что весь насквозь от слез моих промок.

 

 

ПАМЯТИ МОЕЙ ДОРОГОЙ ВНУЧКИ ЭЛИЗАБЕТ БРЭДСТРИТ, СКОНЧАВШЕЙСЯ В АВГУСТЕ 1665 ГОДА, В ВОЗРАСТЕ ПОЛУТОРА ЛЕТ

 

 

1

 

Прощай, дитя, прощай, моя услада,

Прощай, малыш, отдохновенье глаз.

Прощай, цветок, похищенный из сада

И Вечностью отобранный у нас.

К чему мне плакать над твоей судьбою,

Считая дни, прожитые тобою?

Тебя бессмертье увело с собою.

 

 

2

 

Прожив свой срок, деревья умирают.

Наливом слив и яблок сыплет сад.

В страду хлеба и сено убирают –

Все бренно, нет для времени преград.

Но из‑под пней ростки спешат гурьбою,

Цветут сады, не зная перебоя, –

Господь вершит природой и судьбою.

 

ЭДВАРД ТЭЙЛОР

© Перевод А. Эппель

 

ПРОЛОГ

 

 

Пылинке ль, Боже, мир перетягчить,

И круче туч и горней неба стать?

И ей ли Божий Промысел вместить

И Необъятность Божию объять?

Ей, умакнув перо в златой состав,

Покрыть ли вечной славой Славу Слав?

 

Хоть будь перо из ангеловых крыл,

Хоть отточись об адаманта грань,

Хоть пусть бы даровитейший покрыл

Золотобуквенно хрустальну ткань –

Скребло б, скрипело б, дрызгало б оно,

Раз не Тобой, Господь, сотворено.

 

Пылинка есмь, и будь я сотворен

Своим пером прославить Твой чертог,

О драгоценный адамант – Сион,

Ликуя, отточил бы тусклый слог

И златом бы на Имени Похвал,

Твоея славы ради, я писал.

 

Молю – се на мольбу дерзает персть! –

Помилуй, призри, только не презри.

Своей пылинке дай уста отверзть

И тем ей жизнь для гимнов подари,

И не считай ее огрехов. В них

Она не вся же, в упущеньях сих.

 

Лиши, Господь, пылинку немоты,

Води ее пером и дай сказать,

Что сущий – Ты, что дивносущий – Ты

И – что́ в Тебе ни есть – всё Благодать.

Дабы вся тварь, ликуя о Творце,

Сияла, точно яхонт на ларце.

 

 

РАЗМЫШЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

 

Что за Любовь к Тебе, какой не стать

Твою же Бесконечность счесть своей,

Пусть даже зрит – себе самой под стать –

Конечность в Бесконечности Твоей?

Как? Божеству ли пребывать в плену,

Взяв человечество Себе в жену?

 

Любовь безмерна! Небеса залив,

Их преполняя, через край течет;

Спасаемым явив надежд прилив,

Ад затопляющу волну влечет,

Где чрез Тебя ж кровоточеньем вен

Мы гасим огнь, что нам уготовлен.

 

О! Я в Любви бы сердце потопил!

Зажег Любовью б – да в Любви живет!

Но нет! Устал я, и угас мой пыл,

Мой огнь не огнен, а Любовь – что лед!

Ничтожна мерой, сутью холодна.

Господь, раздуй ее! В Тебе она.

 

 

РАЗМЫШЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

 

Я… лилия долин.

Песн. 11, 1

 

 

Твое ль я злато? Твой ли кошелек?

Монетный ль двор мне жизнь судил иметь?

Старателем отыскан ли в свой срок?

А вдруг под позолотой – просто медь?

А ну как мягок пробный камень Твой,

Не распознавший ложный золотой?

Ужель на мне божественный чекан –

«Аз есмь!» оттиснул Ты и облик Свой?

Не разгляжу; глаза замглил туман –

Будь мне стекло и зрение утрой!

Коль отлит образ Твой в моих чертах,

Я – ангел золотой[4] в Твоих перстах.

 

Господь, соделай душу мне доской –

Да просверкнет подобие Твоё

И Слово на поверхности мирской,

На ждущей Бога плоскости ее.

Ты – клад мой, я – Твой вклад. Сему итог:

Тебе я ангел стану. Ты мне – Бог!

 

 

РАЗМЫШЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

 

Я – хлеб живый.

Иоан. 6, 51

 

 

Я зрел, благодаря зодейству сфер,

Как вне земли злаченый путь пролег,

Соединив, прямой черте в пример,

Златой Чертог и низкий мой порог.

Светла стезя златая, и на ней

Хлеб жизни зрел я у своих дверей.

 

Певала птица райская в раю,

Посаженная в клетку (мню свой труп!),

И пищу вдруг отринула свою,

Поскольку плод запретный стал ей люб,

И в небесах она узнала глад,

Сбирая жалки крохи невпопад.

 

Увы, о птица бедная! Беда!

В твоих полях душе ли пища есть?

Стучись хоть в двери ангелов – всегда

Пуста посуда, хлеба душам несть.

Увы! Прельстительного мира корм

Не даст тебе ни крошки на прокорм.

 

Уныла участь! Но пресек Господь

Клубленье алчных и мирских потреб.

Решил пшеницу чистую смолоть,

И Божий Сын дарован нам, как хлеб!

Се жизни хлеб из ангеловых рук

На твой голодный стол был явлен вдруг.

 

Замес ли Божий и Его ль припёк

На стол тебе с благих небес пришел?

«Прииди и яди! – не он ли рек? –

Се хлеб твоей душе я произвел.

Сей нежен даже ангелам десерт,

Но вниждь, бери и ешь. Бог милосерд!»

 

О! Божья каравая Благодать!

Но душ греховных мал к ней интерес.

На помощь, ангелы, – переполнять

Она способна чашу и небес.

Се жизни хлеб воззвал в моих устах:

«Ешь, ешь, душа, и не умрешь в веках!»

 

 

РАЗМЫШЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ

 

Бог превознес Его.

Фил. 2, 9

 

 

Воззритесь, взор подъяв в небесну марь,

На Вознесенье – диво в небесах;

Скудельный прах и он же Славы Царь

Вознесся в славу и отринул прах!

Персть обрела бессмертье – всякий зрит –

И ангелов стремительней летит.

 

Был небосвод лазурен и высок,

Когда на крыльях ветра Он вспарил

И унести в блистающий чертог

Себя лазурну облаку рядил.

Князь Тьмы пустить поостерегся стрел,

Когда Он пролетал его предел.

 

Не в колеснице по‑над суетой,

Не во громах, как Илия‑пророк,

Но лестница в зенит была златой,

И каждый яшмою блистал виток;

Под каждый шаг ложился камень‑злат

И вел в пречуднейшую из палат.

 

Мне чудится, я зрю, как райский сонм

Во славе сил стремится встречь Ему

Под ликованье труб, музыки стон,

Сопутствуя Взнесению сему,

Мешая пенье с музыкою сфер –

И в каждом гласе сладость выше мер.

 

Хвалимо вознеслося Божество

Во славе труб к златому алтарю.

Так славьте, славьте, славьте же Его,

Осанну пойте нашему Царю,

Вздымайте притолоку, шире дверь –

Се Славы Царь восшествовал теперь.

 

Высоко ль Ты, Господь, реки мне сам,

И быть ли тут внизу мне без Тебя,

И правда ли, Ты – сладость небесам.

О! Быть бы мне с Тобой! Тебя любя,

На перьях даже ангеловых крыл

К Тебе я, Боже, разве б не вспарил?

 

Дай мне Твои крыла, и полечу,

Пером Твоим и верой упасен.

Я перья оперить свои хочу,

Господня Слова ветром вознесен.

К Тебе в чертоги вознесусь сии

На мощных крыльях, перья их – Твои.