Глава 13. Меняющаяся Вселенная

 

Главная цель восточного мистицизма – восприятие всего как проявлений одной и той же высшей реальности. В ней восточные мистики видят сущность Вселенной, лежащую в основе всего многообразия наблюдаемых нами объектов и явлений. Индуисты называют ее Брахман, буддисты – Дхармакайя (Тело Сущего) или Татхата («таковость»), а даосы – Дао. И все они утверждают, что эта реальность лежит за пределами мысленного восприятия, поэтому не может быть описана более точно. Но высшая сущность не может быть отделена от ее многообразных проявлений. В самой основе ее природы заложено стремление постоянно воплощаться в мириадах возникающих, гибнущих и превращающихся друг в друга объектов. Это космическое Целое динамично по своей природе, и осознание его меняющейся сущности едино для всех школ восточного мистицизма. Так, Дайсэцу Судзуки пишет о школе Кэгон – одном из направлений махаянистского буддизма.

 

Единый заключает в себе всё, и всё заключено в Едином. Единый – все, и все – Единый. Единый вездесущ, и все в Едином. Это относится ко всем предметам и ко всем существам[177].

 

Подчеркнутое внимание к движению, текучести и изменчивости мира характерно не только для восточного мистицизма. Оно присуще всем мистикам разных времен. Так, Гераклит из Древней Греции учил, что «всё течет», и сравнивал мир с вечным огнем; в Мексике маг из племени яки по имени дон Хуан рассуждал о «быстротечном мире», утверждая: «Человек знания должен быть легким и текучим»[178].

В индийской философии все индуистские и буддийские термины несут оттенок динамичности. Слово «Брахман», образованное от санскритского корня брих («расти»), используется для обозначения изменяющейся и живой реальности. По словам Сарвепалли Радхакришнана[179], «слово Брахман означает “рост” и подразумевает жизнь, движение и прогресс»[180]. «Упанишады» говорят о Брахмане как о чем‑то не имеющем формы, бессмертном и пребывающем в движении[181], соотнося его с идеей движения, хотя Брахман выше всех форм.

«Ригведа» использует для обозначения динамической природы Вселенной другой термин – Рита. Это слово образовано от корня ри («двигаться»), его первоначальным значением в «Ригведе» было «направление движения всего, миропорядок». Это понятие занимает заметное место во всех легендах Вед, оно так или иначе связано со всеми ведическими божествами. Ведические провидцы воспринимали порядок не как прочно установившийся божественный закон, а как динамический принцип, общий для всей Вселенной. Эти представления похожи на китайские понятия о Дао – как о пути, по которому движется развитие Вселенной, т. е. мироздание. Подобно ведическим мудрецам, китайские философы описывали мир в категориях текучести и изменчивости, что придавало их учению о космическом законе динамический характер. Позже оба эти понятия – и Рита, и Дао – стали употребляться не только в первоначальном космологическом смысле, но и в отношении мира человека; они приобрели смысл моральных канонов. Рита стала восприниматься как универсальный закон, которому должны подчиняться как люди, так и божества; Дао трансформировалось в понятия о правильном образе жизни.

Используемое в Ведах понятие Рита предвосхищает понятие кармы, которым стали именовать динамическую взаимосвязанность всех предметов и явлений. Слово карма обозначает «деяние» и описывает «активную», или изменяющуюся, взаимосвязь явлений. Говоря словами Бхагавадгиты, «все деяния проистекают во времени благодаря переплетению сил природы»[182]. Будда придал традиционному понятию кармы новое значение, распространив представления о всеобщей изменчивости взаимосвязей в природе на сферу человеческих взаимоотношений. После этого слово карма стало обозначать непрерывную цепь причин и следствий в человеческой жизни, которую самому Будде удалось разорвать, достигнув просветления.

Индуизм тоже нашел много путей для того, чтобы языком мифов выразить меняющуюся природу Вселенной. Кришна говорит: «Если бы я не участвовал в движении, эти миры прекратили бы свое существование»[183]. Шива, Космический Танцор, – лучшее воплощение идеи меняющейся Вселенной. Через танец он поддерживает многочисленные явления нашего мира, объединяя всё сущее ритмом и заставляя его принимать в нем участие. Таков величественный образ, иллюстрирующий динамическое единство Вселенной.

Индуисты воспринимают мир как гармоничный, растущий и ритмически сокращающийся космос, в котором всё подвержено непрестанному изменению. Все статические формы представляют собой воплощение майи, т. е. существуют только в форме наших иллюзий. Последняя идея – о непостоянстве всего сущего – стала отправной точкой буддизма. Будда учил, что все составные вещи не вечны и все страдания на свете порождаются нашей приверженностью устойчивым формам: предметам, людям и понятиям. Мы должны принимать мир движущимся и меняющимся. Динамическая картина мира составляет основу буддистского мировоззрения. Вот что говорил Сарвепалли Радхакришнан.

 

2500 лет тому назад Будда создал удивительную философию меняющегося мира… Будда сформулировал положения философии перемен, находясь под впечатлением от того, что все вещи преходящи и пребывают в непрестанном изменении и преобразовании. Он стал воспринимать понятия вещества, души, монады, предмета в категориях сил, движений, последовательностей и процессов и принял динамическую концепцию реальности[184].

 

Буддисты называют этот вечно меняющийся мир сансара («в непрерывном движении») и утверждают: ничто в этом мире не заслуживает того, чтобы за него цепляться. Поэтому просветленная личность для буддистов – человек, который не сопротивляется естественному течению жизни, а движется вместе с ним. Когда чаньского монаха Юнь‑мэня спросили: «Что такое Дао?», он ответил просто: «Иди вперед!» (рис. 29).

 

Рис. 29. Даосское изображение Изменения, которое представляет течение и трансформацию, присущие всему материальному миру. XI в., воспроизведено по даосскому канону

 

Это заставляет нас вспомнить о том, что одно из имен Будды – Татхагата, или «Тот, кто так приходит и уходит». В китайской философии действительность, вечно пребывающая в процессе изменений, называется Дао и рассматривается как космический процесс, в котором участвует всё сущее. Даосы, как и буддисты, говорят, что нужно не сопротивляться этому течению, а приноравливаться к нему. Именно такой подход характерен для китайских мудрецов – просветленное бытие. Если Будда «так приходит и уходит», то даосский мудрец – тот, кто «течет», по выражению Хуэй Нань‑цзы, «вместе с течением Дао».

Чем больше мы изучаем религиозные и философские трактаты индусов, буддистов и даосов, тем очевиднее, что все они описывают мир в категориях движения, текучести и изменчивости. Динамический характер восточной философии – одна из важнейших ее особенностей. Восточные мистики воспринимают Вселенную как сплошную паутину, переплетения которой динамичны. Эта паутина наделена жизнью; она непрестанно движется, растет и изменяется. Современная физика тоже пришла к пониманию мира в виде своеобразной паутины взаимоотношений и, подобно восточному мистицизму, постулирует ее внутреннюю динамичность. С динамическим аспектом материи мы сталкиваемся в квантовой теории, описывающей двойственную природу субатомных частиц, одновременно обладающих свойствами частиц и волн, и еще больше – в теории относительности, где единство пространства и времени, как мы увидим позже, предполагает, что материя не может существовать вне движения. Следовательно, свойства субатомных частиц можно объяснить только в контексте динамики, т. е. в понятиях их движения, взаимодействий и трансформаций.

Согласно квантовой теории, частицы одновременно являются волнами, и их поведение весьма своеобразно. Если субатомная частица оказывается замкнутой внутри небольшого пространства, она реагирует на это ограничение тем, что начинает двигаться внутри его. И чем меньше пространство, тем быстрее «броски» частицы. Этот факт относится к числу типичных «квантовых эффектов», не имеющих аналогов в макроскопическом мире. Чтобы понять механизм этого явления, мы должны помнить, что в квантовой теории частицам соответствуют «волновые пакеты». Как говорилось в главе 12, длина такой волны выражает неопределенность местонахождения частицы. Например, изображенный на рис. 30 «пакет» соответствует частице, находящейся где‑то в районе X; где именно, мы уверенно сказать не можем.

 

Рис. 30. Волновой пакет

 

Если мы хотим точнее определить положение частицы, т. е. ограничить ее существование меньшим пространством, нам нужно сжать «пакет» до области ее существования.

 

Рис. 31. Сжатие волнового пакета

 

При этом, правда, изменится длина волны этого пакета, а следовательно, и скорость частицы. В результате она продолжит двигаться, и чем меньше станет пространство, тем выше будет скорость ее перемещений.

Тенденция частиц реагировать на сжатие увеличением скорости говорит о природной «неуспокоенности» материи, характерной для субатомного мира. Здесь большинство частиц связано с молекулярными, атомными и ядерными структурами, поэтому они находятся в состоянии не покоя, а хаотичного движения – они подвижны по своей природе. Квантовая теория показывает, что вещество постоянно движется. В макроскопическом мире тела, окружающие нас, кажутся пассивными и неподвижными. Но стоит взять в руки увеличительное стекло, и «мертвый» камень или металл сразу обнаруживают неопровержимые доказательства своей динамической сущности. Чем больше увеличение, тем более динамична наблюдаемая картина. Все материальные объекты состоят из атомов, объединенных внутримолекулярными связями различного типа и образующих бесчисленные молекулярные структуры. Они не статичны: они находятся в беспрестанном хаотическом колебательном движении, характер которого зависит от окружающей температуры и ее колебаний. Электроны в атомах удерживаются поблизости от ядра электрическими силами, и они реагируют на ограниченность пространства тем, что увеличивают свою скорость. Протоны и нейтроны втягиваются ядерными силами в еще более тесное пространство, поэтому движутся с еще более высокими, невообразимыми скоростями.

Поэтому современные физики представляют материю не как пассивную и инертную, а как пребывающую в непрестанном танце и вибрации, ритм которых определяется молекулярными, атомарными и ядерными структурами. Так же видят материальный мир и восточные мистики. Все они подчеркивают, что Вселенную надо рассматривать как динамическое целое, так как она движется, вибрирует и танцует; что природа пребывает не в статическом, а в динамическом равновесии. В одном из даосских текстов говорится следующее.

 

Покой в покое не есть истинный покой. Только тогда, когда покой в движении, может проявиться духовный ритм, который наполняет собой Небеса и Землю[185].

 

В физике динамическая природа мироздания становится очевидной для нас не только при погружении в мир бесконечно малого, т. е. атомов и ядер, но и при изучении гигантских сущностей, например звезд и галактик. Мощные телескопы позволяют ученым видеть беспрестанное движение во Вселенной. Вращающиеся облака газообразного водорода сжимаются до размера звезд. При этом их внутренняя температура во много раз возрастает, пока они не превращаются в пылающие факелы на небосклоне. Достигнув этой стадии, облака водорода продолжают вращаться, время от времени выбрасывая в пространство сгустки вещества, которые, конденсируясь, превращаются в планеты, движущиеся по орбитам вокруг звезд. Через миллионы лет, когда водородное топливо подходит к концу, звезда начинает увеличиваться в размерах, а затем снова сжимается, завершая свое существование гравитационным коллапсом. В результате могут произойти грандиозные взрывы, а звезда – стать черной дырой. Все эти процессы – от образования звезды из межзвездных газовых облаков до их сжатия и коллапса – происходят в различных уголках Вселенной и сейчас.

Совокупности вращающихся, расширяющихся, сжимающихся и взрывающихся звезд образуют галактики разной формы: плоские диски, сферы, спирали и т. д., – которые тоже не неподвижны, а непрерывно вращаются. Наша галактика, Млечный Путь, – огромный диск, состоящий из звезд и газообразных скоплений веществ, вращающихся в пространстве подобно гигантскому колесу. При этом все входящие в галактику звезды, включая Солнце и его планеты, также движутся вокруг центра этой галактики. Фактически Вселенная состоит из колоссального множества галактик, рассеянных в бескрайнем пространстве. И все они вращаются, как и наша.

Изучая Вселенную как единое космическое целое с миллионами галактик, мы сталкиваемся с высшими масштабами пространственно‑временн о го континуума и с удивлением обнаруживаем, что и здесь Вселенная не статична – она расширяется! Это явление было одним из важнейших открытий современной астрономии. Тщательный анализ световых волн, достигших нашей планеты из отдаленных галактик, позволил ученым обнаружить, что россыпь галактик постоянно расширяется по строгим законам. Скорость удаления любой из них от наблюдателя прямо пропорциональна разделяющему их расстоянию: при его двукратном увеличении скорость тоже возрастает вдвое. Это утверждение верно не только для нашей галактики, но и для остальных. В какой бы галактике мы ни оказались, остальные – соседние – будут удаляться от нас: ближние – со скоростью несколько тысяч километров в секунду, а дальние – почти со световой. Свет, исходящий от еще более удаленных галактик, не может дойти до нас, потому что они удаляются от Земли быстрее скорости света[186]. Говоря словами английского астрофизика сэра Артура Эддингтона, их свет «похож на бегуна, движущегося по дорожке стадиона, которая постоянно удлиняется, так что финишная черта удаляется от него быстрее, чем он может бежать».

Чтобы лучше понимать, как именно расширяется Вселенная, нужно не забывать, что явления макромира следует рассматривать в контексте общей теории относительности Эйнштейна. Согласно ей, пространство не «плоское», а «искривленное», причем характер искривления зависит от распределения вещества во Вселенной. Эту зависимость описывает выведенное Эйнштейном уравнение поля. Оно положено в основу современной космологии и характеризует общую структуру Вселенной.

Говоря о расширяющейся Вселенной в контексте общей теории относительности, мы имеем в виду более высокое измерение. Здесь тоже уместно обратиться к плоскостной аналогии. Представим воздушный шарик, поверхность которого усеяна множеством точек (рис. 32). Он изображает Вселенную, его двумерная искривленная поверхность – двумерную плоскость, а точки на ней – галактики Вселенной. Когда мы надуваем шарик, расстояния между точками увеличиваются. Если мы находимся на одной из них, все остальные будут удаляться от нас. Так же происходит расширение Вселенной: в какой бы галактике ни оказался наблюдатель, остальные галактики будут удаляться от него.

 

Рис. 32. Плоскостная аналогия расширяющейся Вселенной

 

Возникает естественный вопрос: как началось это расширение? Приняв в расчет зависимость между удаленностью галактики и текущей скоростью ее удаления от нас (она известна под названием закона Хаббла[187]), можно вычислить, в какой момент началось расширение Вселенной, т. е. определить ее возраст.

Если мы предположим, что скорость расширения не менялась (а это отнюдь не очевидно), то получим оценку в 10 млрд лет. Это и есть возраст Вселенной[188]. Большинство современных ученых‑космологов считают, что Вселенная возникла в результате катастрофического события – взрыва первичного сгустка вещества, происшедшего более 10 млрд лет назад. Зафиксированное в наши дни расширение Вселенной – «отголосок» этого давнего события. Согласно теории Большого взрыва, в момент, когда он произошел, возникла Вселенная и появились пространство и время. Если мы попытаемся представить себе, что предшествовало этому, мы снова попадем в тупик из‑за особенностей нашего мышления и языка. Вот как об этом говорил известный английский астроном сэр Бернард Ловелл.

 

Здесь перед нами вырастает непреодолимый психологический барьер, связанный с тем, что мы начинаем испытывать сложности с понятиями пространства и времени, которые раньше мы воспринимали на основе нашего повседневного опыта. У меня при этом появляется ощущение, будто я внезапно въехал на машине в полосу густого тумана, в котором знакомый мир исчезает[189].

 

Что касается будущего расширения Вселенной, то уравнения Эйнштейна не дают однозначного ответа. Они имеют несколько возможных решений, соответствующих разным моделям. Некоторые предполагают, что расширение будет продолжаться бесконечно; согласно другим, оно уже замедляется и может смениться процессом сжатия. Эти модели описывают «пульсирующую Вселенную», которая сначала в течении миллиардов лет расширяется, а потом снова сжимается, пока не превратится в небольшой шар огненного вещества, после чего снова начнет расширяться, и так до бесконечности.

Концепция расширяющейся и сжимающейся Вселенной, существующей в необъятном пространстве и времени, создана не только современными физиками. Такое же представление существовало и в древней индийской мифологии. Индусы, считавшие, что мирозданию присущи два фундаментальных качества – гармоничность и ритмичность всех процессов, – создали эволюционные космологические модели Вселенной, которые довольно близки к современным теориям. Одна основана на индуистской легенде о Ма – божественном представлении, в котором Брахман трансформируется в этот мир. Эта модель связана с индуистским понятием лила – «божественная игра». Лила имеет фазы, которые ритмически сменяют друг друга: космическое Целое дает начало множественности форм, которые вновь сливаются в Целом. Всё это происходит с четкой периодичностью. В «Бхагавадгите» Кришна использует для описания этой божественной игры творения следующие слова.

 

К Моей пракрити вечной все твари

устремляются с гибелью мира;

когда ж новый век мира приходит,

Я их вновь из себя порождаю.

Я рождаю снова и снова

всех существ неисчетные толпы,

в своей пракрити их зачиная,

их, бессильных. Моею силой.

Но не сковывают, Дхананджая,

Меня действия узами кармы;

их свершая, Я к ним не привязан,

словно зритель – всегда безучастен.

Под Моим наблюденьем природа

неживое с живым рождает;

такова здесь причина, чьей силой

колесо обращается мира[190].

 

Индуистские мудрецы не боялись распространять это божественное представление на всё мироздание. Они считали, что Вселенная претерпевает периодические, чередующиеся процессы сжатия и расширения, и называли непостижимые для разума промежутки времени между началом и концом одного сотворения Вселенной кальпами. Масштаб картины, нарисованной древними индуистами, поразителен. Чтобы прийти к схожим идеям научным путем, человечеству понадобилось больше двух тысячелетий.

Вернемся из макромира, расширяющейся Вселенной, в мир бесконечно малого. В XX в. ученые всё глубже проникали в мир субмикроскопических измерений, где действуют атомы, ядра и находящиеся в них частицы. Главным стимулом для этих исследований был вопрос, занимавший величайшие умы на протяжении столетий: «Из чего состоит материя?» Люди размышляли над ним с момента возникновения натурфилософии, пытаясь найти «базовое вещество». Но только недавно стало возможно искать ответ с помощью строгих экспериментов. Сложнейшие приборы позволили ученым заглянуть сначала во внутренний мир атома и узнать, что он состоит из ядра и электронов, а затем исследовать строение ядер, компонентами которых оказались протоны и нейтроны, получившие общее наименование нуклонов. С 1960‑х наука сделала шаг вперед, добившись значительных успехов в изучении строения нуклонов – компонентов атомного ядра. Они тоже не представляются последним уровнем элементарных частиц и состоят из более мелких частей.

Первый шаг в мир атомов привел к тому, что представление физиков о материи изменилось кардинально. Второй шаг – проникновение в мир атомных ядер и их компонентов – был ничуть не менее значимым. В этом мире нам приходится иметь дело с величинами в сотни тысяч раз меньшими, чем размеры атома, что обусловливает их более высокую скорость. Они движутся гораздо быстрее, чем частицы во внутриатомном пространстве – так быстро, что для их описания необходима специальная теория относительности. Поэтому для понимания свойств субатомных частиц и характера их взаимодействий используется подход, который сочетает квантовую теорию с теорией относительности; причем именно последняя заставляет нас изменить свои представления о природе материи.

Важнейшая характерная особенность релятивистского подхода состоит в том, что он объединяет фундаментальные понятия, которые ранее представлялись самостоятельными. Один из самых важных примеров – эквивалентность массы и энергии, сформулированная Эйнштейном в виде знаменитого уравнения Е = mc 2. Чтобы уяснить ее фундаментальное значение, рассмотрим понятия массы и энергии по отдельности.

Энергия – одно из важнейших понятий, используемых для описания природных явлений. Как и в повседневной жизни, в физике мы говорим, что тело обладает некоторой энергией, если оно способно совершить какую‑либо работу. Энергия принимает множество разных форм: движения, тепловая, гравитации, электрическая, химическая и др. Например, камень, поднятый на некоторую высоту над землей, обладает гравитационной энергией. Если его бросить вниз, то последняя преобразуется в энергию движения (кинетическую), а при падении на землю он может совершить механическую работу, разбив что‑нибудь. Более конструктивный пример – преобразование электрической или химической энергии в бытовых приборах в тепловую. В физике энергия всегда связана с протеканием тех или иных процессов, и фундаментальное значение этого понятия заключается в том, что общее количество энергии, принимающей участие в процессе, подчиняется закону сохранения. Энергия может изменить свою форму самым сложным образом, но никакая ее часть не теряется. Закон сохранения энергии принадлежит к числу важнейших законов физики. Ему подчиняются все известные законы природы, и до сих пор не было обнаружено никаких свидетельств его нарушения.

Масса тела – мера его собственного веса, т. е. гравитационного воздействия на него. Кроме того, масса характеризует инерцию тела, его сопротивление ускоряющим силам. Тяжелые тела сложнее привести в движение, чем легкие. Это известно каждому, кто хоть раз пытался сдвинуть с места машину. В классической физике понятие массы ассоциировалось также с представлениями о неуничтожаемой материальной субстанции – «материи», из которой должны состоять все вещи. Масса, как и энергия, подчиняется закону сохранения и не может исчезать.

Но теория относительности утверждает, что масса – не что иное, как одна из форм энергии. Энергия может не только принимать различные формы, которые были известны в классической физике, но и быть «законсервирована» в массе тела. Количество энергии, содержащееся, например, в частице, эквивалентно массе частицы, помноженной на скорость света в квадрате:

 

 

Будучи формой энергии, масса теряет свойство неуничтожимости и способна свободно преобразовываться в другие формы энергии. Последнее имеет место при столкновениях субатомных частиц. При этом некоторые частицы могут быть разрушены, а энергия, содержащаяся в их массе, преобразоваться в кинетическую и распределиться между другими частицами, участвующими в столкновении. А при столкновении частиц, движущихся с очень высокими скоростями, их кинетическая энергия может использоваться для образования новых частиц.

Следующая фотография (рис. 33) демонстрирует особый пример такого столкновения: протон влетает в пузырьковую камеру слева, выбивает электрон из атома (спиральный след), а затем сталкивается с еще одним протоном, создавая в процессе 16 новых частиц.

 

Рис. 33. Иллюстрация столкновения протона и электрона

 

Создание и уничтожение материальных частиц – одно из самых впечатляющих следствий эквивалентности энергии и массы. В процессе столкновений в экспериментах в физике высоких энергий масса уже не сохраняется. Сталкивающиеся частицы могут быть уничтожены, а энергия, заключенная в них, частично перейти в массы частиц, а частично – преобразоваться в кинетическую энергию новых участников процесса. В ходе таких столкновений сохраняется суммарная энергия – кинетическая и масс частиц. Сталкивание субатомных частиц друг с другом становится важнейшим инструментом для изучения свойств массы и энергии и их взаимоотношений. Последние подтверждались много раз; для ученых, занимающихся физикой частиц, эквивалентность массы и энергии настолько очевидна, что они определяют массы частиц в соответствующих единицах энергии.

Открытие, что масса – разновидность энергии, заставило нас кардинально пересмотреть наши взгляды на понятие частицы. Масса уже не рассматривается как величина, определяющая наличие в том или ином объекте определенного количества некой материальной субстанции, а частицы рассматриваются не как базовый «материал» природы, а как сгустки энергии. Но, поскольку энергия ассоциируется с работой и динамическими процессами, считается, что субатомные частицы имеют изначально динамическую природу. Чтобы осознать это, мы должны помнить, что эти частицы нужно рассматривать только с релятивистской точки зрения, в рамках которой пространство и время – неразрывный четырехмерный континуум. Частицы нужно представлять не как неподвижные трехмерные объекты, подобные бильярдным шарам или крупинкам песка, а как четырехмерные структуры в пространстве‑времени. Их формы необходимо понимать динамически – как формы пространства и времени. Субатомные частицы – динамические модели, каждая из которых имеет пространственный и временной аспекты. Пространственный придает им характеристики объектов, обладающих массой, а временн о й – характеристики процессов, в которые включено количество энергии, равное их массе.

Эти динамические модели, или «пучки энергии», формируют устойчивые ядерные, атомарные и молекулярные структуры, которые и образуют материю, придавая ей вид твердого тела. Это и заставляет нас думать, что окружающие предметы состоят из некой материальной субстанции. На макроскопическом уровне это понятие может существовать в качестве упрощения, но на атомарном уровне оно лишено смысла. Атомы состоят из частиц, в которых нет признаков материального (наблюдения только подтверждают это). Всё говорит о том, что мы имеем дело с динамическими структурами, постоянно преобразующимися одна в другую, т. е. с непрекращающимся танцем энергии.

Квантовая теория показала, что частицы – не отдельные крупицы вещества, а вероятностные модели и переплетения в неразрывной космической паутине. Теория относительности оживила эту картину, раскрыв динамический характер этих моделей. Она показала, что активность материи – основа ее существования. Частицы субатомного мира активны не только потому, что они очень быстро движутся; они являются процессами сами по себе! Мы не можем отделить существование материи от ее активности. Это различные аспекты одной и той же пространственно‑временн о й действительности.

В предыдущей главе мы рассуждали о том, что знания о «взаимопроникновении» времени и пространства привели восточных мистиков к созданию восприятия мира, которому изначально свойственны изменения. Древние трактаты доказывают, что они не только воспринимают мир в понятиях движения, течения и изменения, но и интуитивно ощущают «пространственно‑временную» сущность материальных объектов, что свойственно и релятивистской физике. Физикам приходится учитывать единство времени и пространства при изучении субатомного мира, а следовательно, рассматривать частицы не как статичные, а как динамические объекты в категориях энергии, активности и процессов. У восточных мистиков необычные состояния сознания помогают выявить связь между пространством и временем на макроскопическом уровне, и их восприятие объектов действительности оказывается близким к представлениям физиков о субатомных частицах. Особенно это бросается в глаза в буддизме. Одно из важнейших наставлений Будды звучит так: «Все составные вещи не вечны». В оригинальном тексте этого изречения на языке пали[191] для выражения понятия «вещь» используется слово санкхара (на санскрите – самскара), которое в первую очередь означает «событие» или «случившееся», а также «деяние» или «свершение» и только во вторую – «существующая вещь». Это ясно показывает, что буддисты воспринимают материальный мир динамически и видят процессы вечного изменения. По словам Дайсэцу Судзуки, буддисты воспринимают объект как событие, а не нечто материальное. Их представление о вещи как о самскаре (или санкхаре), т. е. «деяниях» или «событиях», четко указывает, что они рассматривают наш опыт в категориях времени и движения[192].

Как и современные физики, буддисты видят во всех объектах процессы, происходящие в едином потоке, и отрицают существование материальной субстанции. Это общий подход для всех школ и направлений буддизма. Китайские философы тоже близки к подобному пониманию мироустройства. Они воспринимают все его объекты как переходящие эпизоды бесконечного течения Дао. Их гораздо больше интересуют законы, регулирующие взаимоотношения объектов, чем разложение их на базовые составляющие. «В то время как европейская философия пыталась объяснить мир субстанцией, – пишет Джозеф Нидэм, – китайские философы склонны были объяснять действительность существующими в ней взаимосвязями»[193].

Динамические воззрения восточных мистиков и современных физиков исключают возможность существования устойчивых форм, а также материальной субстанции. Основными составляющими Вселенной являются динамические модели – чередующиеся этапы «нескончаемого потока трансформаций и изменений», как говорил Чжуан‑цзы.

Согласно нашему современному представлению о материи, ее базовыми моделями оказываются субатомные частицы. Основная цель современной теоретической физики – исследование свойств и взаимодействий последних. Уже известно несколько сотен частиц, большинство из которых создаются искусственно в процессе столкновений и существуют крайне недолго – меньше миллионной доли секунды. Очевидно, что это переходные модели динамических процессов. Перечислим основные вопросы по поводу этих моделей или частиц: «Чем они отличаются друг от друга? Делимы ли на более мелкие составные части, а если да, то какие именно, точнее – какие еще модели они включают? Как они взаимодействуют друг с другом, какие силы действуют между ними? Если частицы сами являются процессами, то каковы эти процессы?»

Мы уже убедились, что в физике частиц все эти вопросы взаимосвязаны. Поскольку субатомные частицы имеют релятивистскую природу, мы не можем понять их свойства вне их взаимодействий. В силу фундаментальной взаимосвязанности явлений субатомного мира мы не можем понять характер одной частицы, не уяснив характера остальных. Дальнейшие главы посвящены описанию достижений современной физики в исследовании свойств и взаимодействий частиц. Всеобъемлющей квантово‑релятивистской теории для описания субатомного мира еще не существует, но в конце XX в. возникло несколько частных теорий и моделей, которые успешно описывают некоторые аспекты мироздания. В процессе знакомства с самыми значительными из них мы увидим, что все они включают философские концепции, которые удивительным образом согласуются с основными представлениями восточных мистиков.