Генерал Гофман: «Украина - это дело моих рук»

 

27 января в Брест-Литовске делегация ЦР заключила договор с Германией и Австро-Венгрией о мире. «Герои Крут» защищали УНР как раз в тот период, когда Центральная Рада на переговорах в Бресте просила кайзеровскую Германию оккупировать Украину. В 1919 году в интервью газете «Daily Mail» начальник немецкого штаба Восточного фронта генерал Гофман признавался: «В действительности Украина - это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России». Весной 1918 года, после того, как немцы выбили большевиков из Киева Михаил Грушевский в интервью сотрудникам издательства “Возрождение” тоже разоткровенничался: «В немецких политических кругах давно было желание, чтобы Украина отделилась в самостоятельное, сильное государство. Они считали это  полезным для Германии...»61.

Центральной раде было необходимо восстановить свою власть над Украиной. Помощь же кроме немцев дать никто не мог. Делегат от Рады на переговорах в Брест-Литовском Николай Любинский подписал обращение Центральной Рады к германскому народу с просьбой о военной помощи, в котором было сказано: «В тяжелой борьбе за наше существование мы ищем помощи. Мы глубоко убеждены в том, что любящий покой и порядок немецкий народ не останется безразличным, когда он узнает о нашей нужде. Немецкое войско, которое сражается против нашего северного врага, имеет силу, чтобы нам помочь и своим вмешательствам охранять наши северные границы  от дальнейшего наступления врага...» 62. Германии и Австро-Венгрии, которые зимой 1917-18 гг. уже находилась на грани полной продовольственной катастрофы тоже остро нуждались в украинском продовольствии. Конечно, немцы могли тогда без всякого мира попросту оккупировать всю Украину. Но с помощью мирного договора и формального признания независимости они хотя бы формально отрывали Украину от России и получали возможность в дальнейшем, согласно своему старому плану, создать Украину, как свое вассальное государство. Кроме того, из страны «союзной» легче было выкачивать столь необходимое им продовольствие, чем из оккупированной территории — части России63.

 

По Брест-Литовскому договору все четыре державы центрального блока признавали независимость Украины. В договоре о мире было и два тайных пункта – о предоставлении Украиной немцам 1 миллиона тонн продовольствия и о будущем выделении украинских земель Австро-Венгрии в автономную австрийскую область. В отношении военной помощи вопрос оказался скользким. Украинские делегаты добивались от «партнеров», чтобы им были предоставлены только те дивизии, которые были сформированы в Австро-Венгрии и Германии из военнопленных украинцев. Но в итоге Украину оккупировали немецкие и автро-венгерские войска. Видимо, немцы посчитали, что так надежнее. Начальник германского Генерального штаба Э. Людендорф вспоминал: «Представителям Четверного союза представилась возможность завязать сепаратные переговоры с Украиной. Они велись на твердой почве и не терялись в области фантастических и отдаленных шагов»64. Его радость понятна – страны Четверного союза находились в очень тяжелом экономическом положении, особенно Австро-Венгрия. Мирный же договор предполагал получение практически голодавшими Германией и Австро-Венгрией больших объемов продовольствия. Именно дешевые продовольственные товары Украины подразумевались под «твердой почвой» -- зерно, скот и прочее сырье в обмен на германскую «крышу» режиму УНР. Украинские делегаты, так спешили стать «частью Европы», что быстро согласились на внесение в текст мирного договора пункта с прямым обязательством Украины поставить 1 миллион тонн зерновых до 31 июня 1918 года. Более того, предусматривалось, что если немцы не получат указанных объемов зерна, то они имеют право не выполнять «политические условия соглашения».

 

Вскоре немцы выбили большевиков из Киева, принеся на своих плечах и Центральную раду. О выпавших на долю Киева событиях выдающийся русский писатель, киевлянин Михаил Булгаков в рассказе «Киев-город» писал: «можно сказать одно: по счету киевлян у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил. В Киеве не было только греков. Не попали они в Киев случайно, потому что умное начальство их спешно увело из Одессы».   

 

Журналист газеты «Киевская мысль» С. Сумский в книге «Одиннадцать переворотов («Гражданская война в Киеве)» вспоминал: «Вслед за немцами появились на улице верховые отряды. На лошадях сидели люди точно из малороссийской оперетки: какие-то пестрые шаровары, закрученные усы и длинные болтающиеся оселедцы… Было что-то нездоровое во всем этом гайдамачестве, и оно было бы смешно и безвкусно, как всегда смешна и безвкусна бывает провинциальная оперетка, играющая для сбора «Короля Лира», если бы у персонажей этой оперетки не было настоящих винтовок, настоящей – не театральной – ненависти и злобы, продукта того разложения и опустошения, которые приносит с собой война и гражданская война.

Немцы устраивались, а гайдамаки захватили Михайловский монастырь, где кутили, веселились, судили и казнили. Впервые показался предвестник того страшного истребления еврейского народа, которое потом в течение двух лет сопутствовало всякому украинскому движению и мятежу. Гайдамаки хватали на улицах евреев, уводили их с собой в Михайловский монастырь и там убивали. Газеты пестрели траурными объявлениями, кончавшимися стереотипной фразой: «зверски убит в Михайловском монастыре». В центре города производилась расправа, и жители боялись близко подходить к монастырю. Напротив, в Софийском соборе, служились торжественные молебны об освобождении Киева, а в ворота монастыря таскали за бороды кричавших в смертельном страхе евреев». Далее Сумский пишет, что «в последовавшей затем резне повинны в полной мере и несут за это полную моральную, если не юридическую ответственность, руководители и вожди «украинского освободительного движения. Они сделали резню орудием своего «освобождения» 65. Как пример, он приводит напечатанную на второй день после прихода немцев в газете «Нова рада» при участии «гуманнейшего С.А.Ефремова» статью, в которой писалось: «Над населением, его культурой церквями измываются евреи. Во время боев жители-евреи подают сигналы Красной армии и занимаются шпионством. А когда наши части вынуждены были отступать, то евреи из окон и дверей стреляли им в спину».

 

Весной 1918 года Германия смогла укрепить свою власть в Украине. Впрочем, отношения между представителями Четверного союза на Украине и органами УНР были далеко не безоблачными. В апреле 1918 года украинцы отказались заключить с Германией военную конвенцию и угрожали приостановить отправку продовольствия в страны Четверного союза. Поведение украинских социалистов раздражало немцев. Помимо держав Четверного союза на территории Украины с весны 1918 года стали проводить боевые операции державы Антанты, которых не устраивало ее превращение в германский протекторат.

 

27 августа в Москве был подписан советско-германский Добавочный договор. Германия обязалась «действовать в том направлении, чтобы Россия по мирному договору с Украиной получила соразмерную с экономическими потребностями часть Донецкого бассейна и чтобы Украина предоставила для вывоза в Россию часть своей железнорудной продукции...» Россия же обязалась за это отдавать 1/4 часть добытой в Баку нефти. В сентябре 1918 г. Германия поставляла из Донбасса в Советскую Россию уголь и кокс, которые отправлялись на заводы, производившие оружие для Красной Армии. Что касается Германии, то Добавочный договор, в отличие от Брест-Литовского мирного договора, не улучшил ее положения66.

 

Во время "Житомирского изгнания" Украинская Рада,

потерявшая в январе 1918 года почти все свои украинские полки, которые

перешли на сторону большевиков, приступила к формированию чисто украинских национальных частей, с исключением из них евреев, "москалей" и представителей других национальностей. Ядром будущей Украинской национальной армии стали два полка, сформированные "Союзом Освобождения Украины" в Берлине еще в 1916 году из

пленных украинцев германских лагерей для пленных в Раштате, Вецларе, Залцведеле. Эти полки прошли соответствующий инструктаж в отношении «духа самостийности» и «ненависти к Московии».  Они получили военную выучку под руководством германских офицеров. Полки одели в опереточные старинные украинские костюмы - синие жупаны. Но, увы, и немецкая выучка оказалась недостаточной. Один из этих полков - Богунский, перешел на сторону советской власти и бился в 1919 года за советскую власть на Украине против петлюровцев67.

 

Другим источником формирования Украинской национальной армии стало «Вольное казачество». В форме Вольного казачества стали также соблюдаться традиции «казацкой» старины, выглядевшие в XX веке смешной опереткой: жупаны, серые и синие, старинные кривые сабли, казацкие шапки из «смушек», оселедцы на выбритых головах. Но если в сентябре 1917 года «вольные казаки» были украинской

самообороной, защитниками украинских сел от солдатских грабежей и погромов, то уже в январе-феврале 1918 года после исключения из «Вольного казачества» представителей неукраинской национальности - русских, евреев и других – превратились в зачинщиков еврейских погромов.

 

Первое, что сделала Центральная рада по возвращении вслед за немцами в Киев, это объявила недействительными все законы и распоряжения, вынесенные Украинским Харьковским Правительством. В связи с началом полевых работ, ЦР еще раз подтвердила свой закон о социализации земли и призвала “земельные комитеты”, занимавшиеся этим делом, продолжать свою деятельность. Деятельность эта только вносила полную неразбериху в и без того запутанный, вопрос о землепользовании, правах на урожай озимых и посева яровых хлебов и вызывала острое недовольство не только крупных землевладельцев, но и зажиточных крестьян, на землю которых предъявляли права “земельные комитеты”.

 

Не лучше чем в земельном вопросе было положение и в остальных областях жизни. Украинский историк Д. Дорошенко по этому вопросу пишет: «Вообще — некуда правду деть — украинский хаос должен быть поразить каждого свежего человека. Чем меньше встречали немцы на своем пути порядка, тем больше росла у них мысль о необходимости, по возможности, самим брать все в свои руки, чтобы обеспечить себе транспорт, снабжение и собственную безопасность» 68.

 

Языковую политику возрожденной Центральной рады описал в своем дневнике выдающийся ученый Вернадский: «Сейчас в Полтаве очень тревожное чувство в связи с начинающейся насильственной украинизацией. Через три недели вывески магазинов должны быть по-украински. Новый налог и полное нарушение равенства национальностей. Всюду предписано ввести делопроизводство на украинском языке. Вводят на язычии. Возбуждается ненависть к языку… Вышла газета «Вільний голос» -- ярко германофильская и русофобская, очень противная по типу и направлению… Любопытно отношение к украинскому вопросу творческих сил в Полтаве--- отрицательное» (12.04.1918 г.).

 

Главой украинского правительства был студент третьего курса Голубович, тот самый «кретинообразный субъект», и как он попал на этот пост – до сих пор тайна великая есть. Правительство Рады, вернувшееся в Киев вместе с немецкими войсками, к апрелю подписало все необходимые немцам экономические соглашения. Согласно ним, Украина обязывалась поставить 60 млн. пудов зерна и продуктов его переработки, 400 - 500 млн. штук яиц, 2 750 тыс. пудов крупного рогатого скота, 1,5 млн. пудов картофеля, 37,5 млн. пудов железной руды. Причем, все это происходило через неэквивалентный обмен за счет завышенных цен по германским товарам и заниженных - по украинским. Но, как известно, аппетит приходит во время еды. По мере выполнения договоров на поставку украинского продовольствия и сырья, немцы стали планировать новые методы их выкачивания – был поднят вопрос о доле Украины в государственных долгах Российской Империи и компенсации германским и австро-венгерским подданным убытков и потерь, понесенных «во время войны». Еще одним источником получения материальных ценностей стали штрафы и реквизиции, проводимые австро-германскими войсками на свои «текущие нужды». Так каждому военнослужащему было разрешено отправлять посылки до 12 фунтов весом ежедневно, причем транспортные издержки ложились на украинскую сторону. Главнокомандующий вооруженными силами Германии фельдмаршал Людендорф в своих воспоминаниях писал: «Без Украины голод был неизбежен... На Украине надо было подавить большевизм, и создать там такие условия, чтобы иметь возможность извлекать из нее военные выгоды и вывозить хлеб и сырье. Для этого мы должны были углубиться в страну, другого выхода для нас не оставалось» 69.

 

Уже через две недели после подписания Брест-Литовского мира прусский военный министр фон Штейн писал Кюльману, что крепкие связи с Германией должны быть использованы для предотвращения создания таможенного союза между Украиной и Центральной Россией. Следует «отрезать Украину от Центра, привязать к Германии ту часть старой России, которая экономически более значительна и важна в деле снабжения Германии сырьевыми материалами». Даже границы дружественной Германии Украины, управляемой номинально Радой, определялись в Берлине. Здесь пришли к выводу, что в это государство-сателлит входят девять областей Волынь, Подолье, Херсон, Таврида (за исключением Крыма), Киев, Полтава, Чернигов, Екатеринослав и Харьков. Гинденбург и Людендорф придавали особое значение укреплению германских позиций в Таганроге - Ростове-на Дону и Кубани, как плацдарму для захвата Кавказа.

 

Австро-Венгрия колебалась, помогать ли Германии в оккупации Украины, поскольку не хотела конфликта с поляками. Только после того, как Рада официально уступила Польше город Хелм, Вена выслала на Украину относительно небольшие воинские части. Главной целью австрийцев была Одесса.

 

За Украиной при германской помощи должны были быть закреплены следующие территории: «Не только значительная часть черноземного пояса, но и важные железорудные залежи Кривого Рога, угольные месторождения Донецкого бассейна и табачные плантации Кубани» 70. В Киев прибыл фельдмаршал фон Эйхгорн для управления киевской армейской группой и генерал Гренер для организации упорядоченного железнодорожного сообщения с Германией. Прибыл и посол Мумм фон Шварценштейн, имевший опыт экономических сделок с Востоком. Немцами был создан специальный «экономический отдел», координировавший германское проникновение в экономику региона. Под прикрытием военного щита в восемнадцать дивизий Германия начала экономическую эксплуатацию Южной России. Банк Макса Варбурга в Гамбурге подготовил план полного привязывания украинского рынка к германскому. Государственный министр Пруссии Гельферих писал в конце февраля 1918 года, «что Южная Россия будет для Германии более важным рынком, чем Северная Россия, которая оказалась экономически ослабленной из-за потери производящего зерно региона и в будущем станет относительно маловажной по сравнению с Украиной, как потребитель германских товаров» 71. Согласно Гельфериху и его единомышленникам, следовало изолировать Украину от России посредством контроля над ее жизненными артериями -- дорогами. Украинские железные дороги предполагалось инкорпорировать в центрально-европейскую сеть дорог, и поставить под контроль германских производителей угля и стали. Объектом особого вожделения немцев, как уже указывалось выше, стал Кривой Рог с его месторождениями железной руды. С Радой были согласованы планы эксплуатации этих природных богатств.

 

После того, как были исчерпаны запасы продовольствия для изъятия в крупных центрах, немцы обнаружили неспособность правительства УНР контролировать ситуацию в сельской местности и обеспечить поставку необходимых объемов продовольствия. Надлежало решить проблему, сформулированную генералом Гофманом: «Все, что имеет хоть какую-нибудь ценность, отправляется на запад». Поэтому верховное немецкое командование решило поправить дело заменой социалистического правительства Рады на более вменяемый режим генерала Скоропадского, объявленного «гетманом» Украины. Тем более, что предлог для переворота нашелся быстро. В ночь с 24 на 25 апреля был похищен директор Киевского банка внешней торговли, член финансовой комиссии Центральной рады Абрам Добрый, директор "Русского для внешней торговли банка". Именно он занимался вплотную составлением торговых договоров между Украиной и Германий.

 

Министр земледелия Ковалевский вспоминал в своей книге ««При джерелах боротьби»72: «Я, как и другие члены правительства, ничего не знал об этом событии... Ночью, когда Добрый  был арестован, состоялось собственно заседание кабинета министров под проводом Голубовича... На этом заседании почему-то не было Ткаченко. Где-то около полуночи Ткаченко наконец, появился, вызывал Голубовича в другую комнату  и что-то ему обеспокоенным голосом стал рассказывать. После этого мы узнали, что произошло это событие с Добрым.  Разумеется, шаг этот был очень опасен в той напряженной ситуации, которая существовала в отношениях между немецкой и украинской властями».

Банкира Доброго похитили из его квартиры. Банкиру и его жене показали нечто, похожее на ордер, но без подписи и печати, после чего троица радостно самого Доброго забрали, впопыхах забыв на столе портфель со служебными документами. Через некоторое время похитители вернулись за портфелем. Но г-жа Добрая успела ознакомиться с его содержимым. Поэтому немецкие спецслужбы утром знали, среди кого искать незваных ночных гостей. Эту опера­цию, как оказалось с ведома премьера Голубовича, организовали министр внутренних дел Ткаченко и военный министр Жуковский.

Немцы же стали вести себя, словно в оккупированной стране. Журналист «Киевской мысли» Сумской в своих мемуарах вспоминал: «Уже стало невозможным не только печатание статей против немцев, но и необходимо было все военные статьи и информации, а также все, что касалось пребывания немцев на Украине, посылать в немецкую цензуру. Немцы печатали и расклеивали на улицах свои приказы, и к этим приказам относились с большим вниманием и уважением, чем к законам рады. Министры, идя на заседание правительства, прочитывали на улицах приказы, которые совершенно нарушали намеченный ими для сегодняшнего заседания план работы» 73. Так 26 апреля 1918 года был издан приказ главнокомандующего немецкими войсками в Украине генерал-фельдмаршала Эйхгорна, согласно которому Украина без какого-либо согласования с ЦР объявлялась территорией, находящейся под усиленной охраной с одновременным введением военно-полевых судов75. Немцы теперь могли рассматривать любые уголовные дела и отдать под суд кого угодно, включая членов ЦР. Особенно достаться должно было крестьянам за любой саботаж в обработке и засеве зерна. Этот же Эйгорн за несколько дней до этого издал приказ, ликвидировавший всю аграрную реформу в Украине и восстанавливвший помещичье землевладение, причем, как указывал Сумский, «в формах, самых уродливых и опасных».