УВО: «войско принудительно одетое в цивильную одежду»

В 1921 году в Праге была создана националистическая организация «Группа Украинской Националистической Молодежи» во главе с Иваном Гутой, а затем Осипом Бойдуником – из бывших старшин войск УГА (Украинская Галицкая Армия). Вскоре были созданы и другие организации подобного типа: «Легия украинских националистов» во главе с инженером Николаем Сциборским, во Львове – «Союз украинской националистической молодежи», во Франции – «Украинский Национальный Союз» (УНС), в США – «Объединение друзей освобождения Украины».

В 1920 году в эмиграции возникла так называемая Украинская войсковая организация (УВО) во главе с бывшим петлюровским полковником Евгением Коновальцем. Основу его составляли офицерские кадры осадного корпуса «сечевых стрельцов» Андрей Мельник, Василий Кучабский, Роман Сушко, Емельян Сеник и другие. «Это было войско, – вспоминает участник и очевидец тех событий Зиновий Кныш, – принудительно одетое в цивильную одежду. Внешне оно ничем не отличалось от своего цивильного окружения: студентов, чиновников, учителей, крестьян, ремесленников. Но если бы какая-то таинственная сила позволила заглянуть им в душу, мы снова бы увидели стрельцов, десятников, поручиков и сотников» 21. Интересно, что название, как и гимн, украинцы «одолжили» у Польской военной организации, созданной сторонниками Пилсудского немногим раньше для борьбы за независимость Речи Посполитой. На заседании «Стрелецкой Рады», которое состоялось в 1920 год в Праге, и образовалась УВО, а сама Рада расформировалась. Сначала руководство организацией осуществлялось из Львова, позднее — из Берлина и Вены. Краевые команды УВО находились в Гданске, Кролевце и Ужгороде, а Начальная Команда УВО — во Львове. После выезда Евгения Коновальца за границу в этом городе начала действовать Краевая Команда под руководством Андрея Мельника, который совмещал эту должность с работой управителем имений митрополита Шептицкого22.

 

При создании УВО разгорелась острая борьба за руководящие посты. Но вскоре все стало на свои места. После настойчивых предложений влиятельных кругов Веймарской республики ими как раз и стали Евгений Коновалец и Андрей Мельник. И хотя после неудачного покушения на Пилсудского Коновалец вынужден был выехать за границу, оставаясь там до самой смерти в 1938 году, он оставался во главе организации, приложив максимум усилий для расширения деятельности.

 

Один из теоретиков ОУН Р. Борковский писал впоследствии, что «введение воинской дисциплины и практики индивидуального террора должно было исказить нормальное развитие и деятельность массовой политической организации, на роль которой амбициозно претендовала ОУН». По этой причине далеко не все украинские эмигрантские организации сотрудничали с ней. Так президент Западно-Украинской Народной республики (ЗУHP) E.Петрушевич, который изначально и возглавил УВО, вскоре разошелся с Коновальцем. Кроме того, между ними шла конкуренция за влияние на Галичине и Волыни23.

 

С первых же дней существования скромной эмигрантской организации стали выходить многочисленные печатные издания УВО. Официальным органом была «Сурма». Широко был распространен националистический печатный орган «Розбудова нації», а также молодежное издание «Юнак». УВО издало и широко распространяло брошюры «Нарис націоналізму», «Ревізія ляхів». В 1922 году благодаря финансовым вливаниям УВО возобновился выпуск «Літературно-наукового вісника» под редакцией Дмитрия Донцова. Через два года во Львове при финансовой поддержке УВО была основана газета «Наш час».

 

Откуда же черпали деньги скромные «войсковики»? Канадский историк Орест Субтельный в своей книге «Україна. Історія» пишет, что «Организация, которая по приблизительным данным насчитывала 2 тысячи членов, имела связи как с восточно-, так и с западноукраинскими эмиграционными правительствами и получала тайную финансовую помощь от западно-украинских политических партий». Он сообщает, что в 1923 году, когда положение УВО резко изменилось в связи с признанием законности присоединения Галиции к Польше Советом Амбассадоров Антанты, «Коновалец обратился за финансовой и политической помощью к чужеземным государствам, прежде всего врагам Польши – Германии и Литве» 24. За свою сравнительно короткую жизнь лидер УВО- ОУН успел вступить в «деловые отношения» с целым рядом зарубежных спецслужб — германской, австрийской, литовской, финской, английской, итальянской, японской... И хотя в связях с каждой из них у него отмечалась своя специфика, одно было общим — активное участие Коновальца в агентурной и диверсионно-террористической деятельности против СССР.

 

Кроме того, члены УВО занимались обычным бандитизмом: грабили почты, кассы и другие объекты, в которых находились деньги, необходимые для финансирования террористической деятельности. Так только летом и осенью 1922 года было проведено 2300 поджогов поместий, хозяйственных помещений, скирд и т.д. УВО развязало террор не только против поляков, но и против украинцев, не согласных с действиями этой организации. Девять лет польское правительство пыталось бороться с террором с помощью полиции и судов. Когда же террор принял угрожающие размеры, поляки в 1930 году начали пацификацию (умиротворение). В некоторые регионы Галиции были введены военные и полицейские силы, которые искали оружие и террористов. То есть, за преступления террористов страдало мирное население.

 

Но ограбления банков, почт, нападения на курьеров не покрывали и десятой доли необходимых расходов. В начале тридцатых годов стали поступать деньги от украинской диаспоры в США, хотя и они были весьма невелики. Однако самую существенную помощь УВО оказала немецкая военная разведка – Абвер. Еще в 1921 году состоялись первые контакты УВО с германской разведкой. Они показали общность интересов будущих партнеров в тайной борьбе против Польши и Советской России. Так среди трофейных немецких документов, закупленных СССР у «Американской ассоциации по изучению военных документов», есть в «Справка-доклад по украинскому вопросу от 19 ноября 1933 (№10) года, в которой указывается: «Около 10 лет тому назад было заключено соглашение между прежним начальником контрразведки Германии и нынешним руководителем ОУН полковником Коновальцем. Согласно этому договору украинская организация получила материальную поддержку, за что она поставила контрразведке данные о польской армии. Позднее организация взяла на себя также подготовку боевых и диверсионных заданий. Ежемесячные выплаты достигли 9000 рейхсмарок» 25.

 

Избрав путь террористической и диверсионно-подрывной деятельности, члены УВО в Галиции сразу же перешли на нелегальное положение. Все они были связаны строгой военной дисциплиной, безоговорочно подчинялись своим командирам. В июле 1921 года Коновалец приехал во Львов для реорганизации руководящего органа УВО. Вместо существовавшей Коллегии была создана «Начальная команда», в которую вошли возглавлявшие ее М.Матчак, И.Навроцкий, Ю.Полянский, В.Целевич, Я.Чиж, но с более расширенными полномочиями. Уже к концу 1922 гон в Галиции было создано 13 округов УВО. Они делились на повиты и сельские ячейки.

Коновалец, по указанию Петлюры и с одобрения польских властей, начал готовить своих людей к вторжению на территорию Украины. Цель вторжения – поднять на Украине «всенародное восстание против большевиков». Для этого был создан во Львове «Повстанческий штаб». Возглавил его генерал УНР Юрий Тютюнник с которым Коновалец вошел в кооперацию. Узнав о предстоящем походе на Украину, Коновалец принял активные меры, предложив Тютюннику помощь живой силой, а также. разведывательной информацией о положении за Збручем. К тому времени разведывательная секция УВО во главе с Романом Сушко уже располагала некоторыми данными о положении на «той стороне»26.

 

«Повстанческим штабом» были сформированы две группы. Одна численностью 880 человек, под командованием полковника УНР Палия в ночь с 27 на 28 октября перешла Збруч и вторглась на территорию Советской Украины с северных районов Тернопольской области. Вторая группа, численностью в 990 человек, под командованием генерал-хорунжего Янченко вторглась с Ровенского направления. В ее состав входили атаман Тютюнник со 170 военных и гражданских лиц, которым предписывалось ни много ни мало – развернуть министерства и другие управленческие структуры после захвата власти на Украине. Правительства Польши и Франции заверили Петлюру и Тютюнника, что в случае первого же успеха их вооруженных отрядов, они готовы направить на Украину свои регулярные войска.

 

В целях организации шпионской и иной подрывной деятельности на территории Советской Украины в банды Палия и Янченко были включены начальник разведки УВО Роман Сушко и начальник штаба УВО Ю.Отмарштейн. Польская разведка включила своих представителей в лице майора Флерека, поручиков Ковальского и Щалина. Планировался четвертый поход Антанты. Об этом советским органам контрразведки стало известно от внедренного в штаб Тютюнника сотрудника внешней разведки Всеукраинской ВЧК Сергея Карина-Даниленко. Благодаря ему впоследствии украинским спецслужбам удалось заманить Тютюнника на Украину и обезвредить его.

 

Отряды Палия и Янченко, встреченные советскими войсками под командованием Виталия Примакова и Григория Котовского, были наголову разбиты. По этому поводу Г.И.Котовский в газете «Пролетарская правда» за 27 ноября 1921 года писал: «... 17 ноября банда Янченко была нашими группами окружена со всех сторон. Рискуя быть полностью уничтоженной, банда была вынуждена сложить оружие. Нами захвачен штаб армии, штаб дивизии, 22 пулемета, большой обоз, свыше 250 человек убито и 517 взято в плен... Захвачен начальник гражданского управления Куриленко, министр торговли и промышленности Красовский... Часть командного состава, видя свою гибель, застрелилась или подорвалась на гранатах. В числе тех, кто покончил жизнь самоубийством, был кандидат в министры внутренних дел М.Белинский. Сам же Тютюнник со своими ближайшими соратниками позорно бежал к своим хозяевам в панскую Польшу...» 27.

 

По признанию Юрия Тютюнника, с апреля по ноябрь руководимые им отряды нанесли народному хозяйству Украины убытков примерно на сумму 25 млн. долларов. В 20-е годы советские спецслужбы сумели обезвредить целую сеть подпольных националистических организаций, направляемых из-за рубежа, УВО, петлюровцами и финансировавшим их польским Генштабом. Среди них – «Братство української державності», «Козача рада», «Всеукраїнський козачий комітет»  и другие28.

 

После провала петлюровской военной авантюры Советское правительство заявило Польше протест, ссылаясь на мирный договор, заключенный между Украиной и Польшей в марте 1921 года. В связи с этим правительственные круги Польши официально отказались помогать Петлюре в его деятельности против Украинской ССР. В скором времени Петлюра покинул Польшу и подался в Париж. Здесь в мае 1926 года его настигла смерть от руки Самуила Шварцбарда, заявившего на следствии и суде, что он застрелил Петлюру как главного виновника еврейских погромов на Украине в годы гражданской войны, унесших жизни сотен и тысяч ни в чем неповинных граждан, в том числе и многих его родственников. Суд присяжных признал Шварцбарда невиновным и оправдал его29. 

 

Тем временем УВО в Галиции создает рефентуры: организационную, боевую политическую и финансовую. Особое место в УВО занимала разведывательная рефентура. Возглавлял ее бывший сотник УСС Осип Думин. Вокруг его личности было немало разных слухов. Одни считали, что он работал на польскую и советскую разведки, другие, что на немецкую. Скорее всего, как и его шеф Евгений Коновалец он служил и немцам, и полякам.

 

Назначив Андрея Мельника руководителем УВО в Галиции, Коновалец выехал за границу. Весной 1922 года он встречался в Берлине с руководителем Абвера Фридрихом Гемпом. Там он  подписал письменное обязательство передавать в распоряжение немецкой разведки всю собранную УВО разведывательную информацию. За это УВО стало ежемесячно получать от абвера 9 тысяч рейхсмарок30.

 

УВО. Террор в Галиции

 

 

Центр своей деятельности на западноукраинские земли УВО перенес по требованию Абвера. В связи этим требованием Коновалец определил текущие задачи УВО следующим образом: «Теперь, когда Польша подписала мирный договор с Советской Украиной, ситуация заставляет нас поднять знамя борьбы против Польши. В противном случае мы потеряли бы влияние не только на Родине, но и в лагерях военнопленных, где каждый наш солдат горит огнем мщения за оккупацию пилсудчиками Восточной Галиции и Волыни. Однако нашим смертельным врагом остается большевизм. Борьбу с поляками мы будем вести постольку, поскольку они сами будут вынуждать к этому» 31.

 

Уже в 1922 году УВО развернуло в Галиции террористическую и диверсионно-подрывную деятельность. На одном только железнодорожном транспорте было совершено 38 диверсионных актов. Также были сожжены воинские складские помещения и магазины возле города Перемышляны, на станции Львов-Бибрка была повреждена система телеграфно-телефонной связи, повреждены железнодорожные станции с их объектами в Сопотове, возле Кут и Городка. Было предпринято 8 попыток взрыва железнодорожных путей, сожжены помещения полиции в Яворове, Городке, Угневе и Судовой Вишне. В том же году предпринято 20 покушений на тех, кого УВО назвало предателями и польскими пособниками. Было совершено 10 покушений на полицейских и их агентов, 7 -- на польских военнослужащих.

 

Летом-осенью 1922 года, как уже сказано, УВО осуществило 2300 поджогов польских помещичьих усадеб, фольварков, других польских объектов. Широкий резонанс вызвал рейд группы боевиков в Тернопольскую область с целью уничтожения и разрушения хозяйств польских колонистов, насаждаемых польскими властями в западном регионе Украины. Следует отметить, что крайние антипольские позиции не разделяли украинцы из умеренных националистических организаций Польши (их в Польше насчитывалось около 90). В некоторых случаях «умеренные» становились жертвами терактов со стороны боевиков УВО. Так 16 октября боевики УВО убили в Каменце известного украинского поэта и общественного деятеля, кандидата в депутаты сейма Сидора Твердохлеба, выступавшего за мирное сосуществование с польскими властями32.

 

Польские власти отвечали адекватно и с террористами не церемонились. Боевиков вешали, приговаривали к пожизненному заключению, бросали в тюрьмы и концлагеря. Особой «популярностью» пользовался польский концлагерь в Берёза-Картузская, где содержались представители всех оппозиционных польским властям партий. В конце 1922 года при проведении так называемых «пацификационных» акций польская полиция задержала около 20 тысяч манифестантов, оказавшихся украинцами. По утверждению В.Мартынца (одного из приближенных Коновальца), поляки арестовали всех активистов УВО, не успевших выехать за границу или перейти на нелегальное положение. От нанесенного удара УВО не могла опомниться долгое время. Действия польских властей надолго парализовали деятельность УВО и ее возможности. Спад активности этой организации отмечали и немецкие источники. В частности, подчеркивалось, что в 1923 году УВО имела вид невыразительного существа: постоянные аресты и разгром ее звеньев, систематически осуществляемые поляками против украинцев, парализовали всю ее работу. Только единственное подразделение УВО еще подавало признаки жизни - это ее разведывательная служба.

 

Кроме того, после принятия Радой Амбассадоров Антанты 14 марта 1923 года решения о праве Польши на владение западными областями Украины в рядах УВО наблюдалась растерянность. В одном из конфиденциальных писем на имя Е.Петрушевича сообщалось: «Со всех областей ВО приходят отчеты о расширении деятельности коммунистов... В некоторых центрах самые лучшие члены УВО перешли в коммунистический лагерь» 33.

 

В связи с угрозой распада УВО в западных областях Украины, потерей ее разведывательных возможностей, что могло бы привести прекращению финансирования немецкими спецслужбами, летом 1923 года Коновалец собрал в Праге совещание руководящего состава своей организации в Галиции. Об этом событии один из сподвижников Коновальца подполковник М.С.Курах отозвался следующим образом: «… Летом 1923 года Коновалец созвал в Праге совещание, на котором сделал доклад о создавшейся ситуации на международной арене. Суть доклада сводилась к тому, что ориентация на Польшу окончательно провалилась и необходимо искать более реальные силы на которые могло бы опереться украинское националистическое подполье в борьбе против СССР и Польши за отторжение украинских территорий.

Коновалец сказал, что, находясь в Берлине, он заключил соглашение с германскими правительственными кругами и генеральным штабом германской армии о помощи украинским националистам в осуществлении ими планов по созданию самостоятельного украинского государства. Его информировал генерал Тренер о том, что Германия готовится к предстоящей войне с целью сбросить с себя тяжесть Версальского договора и планирует в недалеком будущем агрессию против СССР и Польши. Коновалец поставил вопрос о необходимости ориентироваться на Германию как на единственную страну, которая осуществит агрессию против СССР и Польши. Правительственные круги Германии, - завершил Коновалец, -согласны оказать помощь украинским националистам, если они примут активное участие на стороне Германии в борьбе с ее врагами» 34.

 

В докладе Коновальца говорилось о том, что «УВО полностью подпадает под влияние германской разведки и предоставляет в ее распоряжение свой разведывательный аппарат, средства пропаганды, кадры террористов и боевые силы, находящиеся в Польше, Советской Украине и в других странах».

 

Непосредственная связь УВО в Галиции с германской разведкой осуществлялась через проживающего во Львове полковника Абвера Альфреда Бизанца и часто приезжавшего во Львов Ганса Коха, также являвшегося сотрудником Абвера. Со стороны УВО за это отвечал Михаил Матчак, который концентрировал у себя собранные членами УВО материалы и передавал их непосредственно Бизанцу, а уже тот – руководству Абвера.

 

Как следует из пояснений М.Кураха, Коновалец поставил перед участниками совещания задачи: учесть все кадры украинских националистов, которых можно будет использовать для вооруженного нападения на СССР, концентрировать кадры УВО таким образом, чтобы их можно было быстро привести в состояние боевой готовности и использовать в военных целях: реорганизовать разведывательную службу УВО применительно к условиям военного положения под руководством германского Генштаба. «... После совещания в Праге, - продолжает Курах, - Коновалец вызвал меня к себе в гостиницу «Бараник» и предложил подписать обязательство о сотрудничестве с немецкой разведкой. Я спросил, чем вызвана необходимость такого шага, и не является ли это недоверием к моей работе в УВО. Коновалец ответил, что он лично дал такое же обязательство о сотрудничестве с немецкой разведкой и того же требует от своих ближайших сотрудников, т.е. руководящего состава УВО. В доказательство сказанному, Коновалец показал отобранные им аналогичные обязательства от Иосифа Навроцкого, Михаила Матчака, Ярослава Барановского, Петра Баковича, Богдана Билинкевича...»35.

 

Из этого следует, что Коновалец пользовался полным доверием Абвера и выполнял в нем функции резидента, ибо вербовать агентуру германская разведка поручала только своим официальным сотрудникам или резидентам. В этом качестве Коновалец руководил агентурной сетью Абвера из числа украинских националистов на территории Польши, Чехословакии, Литвы, Румынии и других стран.

 

Далее Курах рассказал, как он действовал после вербовки. Вернувшись во Львов, он через Михаила Матчака связался с Альфредом Бизанцем, проживавшим там под видом арендатора имения. Тот познакомил его с агентом немецкой разведки Францем Миллером, агрономом Малопольского крестьянского общества во Львове. «Узнав, что я уже дал подписку о сотрудничестве с Абвером, Миллер заявил, что от меня он не собирается отбирать еще какие-нибудь обязательства, но дал мне новый псевдоним – «Сичовер Шидер – 1895» – для связи с Абвером». Этим псевдонимом Курах подписывал добытые данные о политических настроениях населения, о деятельности различных политических партий и культурно-просветительских обществ, о поведении и деятельности отдельных лиц, занимавших то или иное положение в обществе, и т.д.