Рождество на пятьдесят долларов

 

Доброта всегда возвращается, как бумеранг.

Неизвестный автор

 

В сентябре я уволилась с работы, уверенная, что меня ждет более интересная должность. Но этот вариант сорвался. До Рождества оставалась всего неделя, а я не могла никуда устроиться. Временно работая то тут, то там, я платила за аренду жилья и покупала продукты, но на большее денег не хватало.

Моя дочь Лесли училась в восьмом классе, поэтому я очень удивилась, когда однажды за завтраком она выдала:

– Мам, я знаю, что у тебя нет работы и с деньгами туго. Можешь не покупать мне подарок на Рождество. Вот устроишься на работу до моего дня рождения, тогда и придумаем что‑нибудь особенное.

– Спасибо, милая, отличная идея, – сказала я и обняла ее.

Затем я быстро убрала со стола и отвернулась к раковине, чтобы она не увидела моих слез. В конце концов я смогла взять себя в руки и отвезти ее в школу, но стоило ей хлопнуть дверцей машины, как я зашлась в рыданиях.

– Такой хороший ребенок заслуживает прекрасного Рождества! – кричала я. – Боже, будь у меня хоть пятьдесят лишних долларов, я бы купила ей подарки…

В тот вечер мы с Лесли поехали в церковь. Она пошла на встречу своей молодежной группы, а я направилась в часовню, где проходила служба для взрослых. На полпути в фойе я решила, что у меня нет настроения для наставлений вроде «оглянитесь на радость вокруг». Развернувшись, я пошла обратно и столкнулась в дверях со своей подругой Джоди. Она схватила меня за руку:

– Ты куда?

– Домой, – коротко ответила я.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что не хочу слушать, как прекрасно Рождество, – объяснила я.

– Понимаю, – кивнула она. – Мне тоже неохота слушать об этом. Но, может, именно поэтому нам обеим и стоит туда пойти? Давай ты останешься и сядешь рядом? Спрячемся на балконе и будем ненавидеть Рождество вместе, пока никто не видит.

Я согласилась. Мы были как две школьницы, задумавшие шалость в воскресной школе. Я взяла Джоди под руку, и мы пошли наверх.

Пока я слушала библейские стихи о рождении нашего Спасителя, мой гнев постепенно утихал. Я думала о том, как много лет назад ангелы возвестили благую весть, и от этого мне становилось спокойно. В конце концов, Рождество всегда полно радости и надежды на будущее, есть под елкой подарки или нет. Я была благодарна Джоди за то, что она уговорила меня остаться.

Когда я потянулась за курткой, Джоди снова взяла меня за руку.

– Возьми, пожалуйста, – сказала она, протянув мне сложенный листок бумаги. – Но не плати по счетам. Потрать их на подарки для дочери.

Это был чек на пятьдесят долларов. Символичность этой суммы поразила меня. Я снова почувствовала, что глаза заволакивает слезами. Я не рассказывала Джоди о своей отчаянной утренней молитве. Бог ответил на нее. Ему было дело до всех глупых желаний моего сердца.

– Но я не знаю, когда смогу вернуть долг, – пробормотала я.

– И не надо его возвращать, – ответила Джоди. – Когда встанешь на ноги, сделай то же самое для кого‑нибудь другого, вот и все.

– Сделаю! – воскликнула я и поспешно добавила: – Спасибо тебе огромное.

Мы молча спустились вниз. Я обняла ее, когда мы вышли на улицу, еще раз сказала спасибо, и мы простились. Чудесная служба и своевременная щедрость Джоди сняли с моего сердца тяжкую ношу. Я снова была в радостном предвкушении праздника.

В Сочельник у меня на пороге появилась картонная коробка. Внутри была огромная индейка и множество гарниров для сытного ужина, и еще кое‑какая еда на завтрак и обед. Там были даже десерты. Лесли восхищенно ахала, пока мы доставали из коробки все новые и новые лакомства. Когда она опустела, весь наш обеденный стол был заставлен едой.

– Куда же нам все это ставить? – спросила Лесли.

– Мы это не съедим, – согласилась я.

– Индейка даже в холодильник не влезет! – воскликнула Лесли.

Мы посмотрели друг на друга и поняли, что делать. Практически одновременно мы сказали:

– Давай все отдадим!

Мы знали одну большую семью, которая тоже страдала от безработицы и безденежья. Мы снова упаковали коробку, добавили кое‑что из своих запасов и положили сверху целый мешок конфет, который нам прислали накануне.

– У меня идея! – Лесли побежала в свою комнату и вернулась с парой мягких игрушек, несколькими статуэтками и настольной игрой.

– Для детей, – объяснила она, положив их поверх продуктов.

Мы обмотали коробку пищевой пленкой и прикрепили разноцветные бантики. Потом мы осторожно перенесли ее в машину и отвезли к другому дому.

– Может, отъедешь немного и подождешь меня? – спросила Лесли.

Через несколько минут она, запыхавшись, прыгнула в машину.

– Здорово получилось! Я позвонила в дверь и убежала.

Всю дорогу домой мы хохотали над своим «забегом с коробкой». Когда смех утих, мы приготовили какао и обсудили, как здорово было отдать еду. В конце концов Лесли пошла спать.

Я разложила скромную кучку разноцветных подарков под искусственной елкой, которая еще неделю назад казалась совсем унылой. Какой же красивой она стала теперь! Затем я наполнила рождественский носок Лесли «мелочами», полученными от родителей. Моя мама аккуратно запаковала каждую безделушку и отказалась даже намекать мне, что внутри. «Понимаешь, – сказала она, – Рождество должно удивлять даже взрослых!».

Как же это правильно, мама! Как же верно!

 

Бриджет Колерн

 

 

Святая ночь

 

Аромат всегда остается на руке, которая дарит розы.

Китайская пословица

 

Иногда рождественское чудо приходит к нам с самой неожиданной стороны.

Несколько лет назад, только‑только поженившись, мы с моим мужем Ларри отправились в Азию на поиски приключений. Мы бросили родных, друзей и работу, чтобы заняться благотворительностью в Гонконге.

Два месяца спустя мы уже обживали свой новый дом. Близилось Рождество, но в Гонконге оконные стекла не покрывались ледяными узорами, никто не катался на санках и не развешивал веточки омелы. До этого я ни разу не отмечала Рождество вдали от дома. Меня одолевала тоска по моей семье и нашим обычаям: встречать рождественский вечер в кругу друзей, петь гимны под аккомпанемент пианино, принимать гостей и класть подарки под наряженную елку.

Вместо этого мы оказались в крошечной квартирке на тридцатом этаже высотного здания. Мы нарядили ее, как сумели. Елка досталась нам от прежних хозяев и выглядела очень жалкой: с полметра высотой, к веткам из зеленого пластика приклеены маленькие белые коробочки‑подарки. Мы нанизали попкорн на нитку и украсили ее этой гирляндой – на большее у нас не хватило денег. Под елку мы сложили несколько скромных подарков.

С приближением Рождества мне все сильнее хотелось бросить всю эту затею с благотворительностью. Мысль о том, что придется потратить два года на изменение мира к лучшему, больше не вдохновляла меня и не внушала никаких теплых чувств.

Когда одна британская семья позвала нас в гости, я решила, что нам чрезвычайно повезло. Но муж не разделял моего восторга.

– Здесь столько людей, которым некуда пойти в Рождество, – сказал он. – Я считаю, что надо приготовить индейку и самим позвать всех, кто захочет заглянуть на огонек.

Так что мы отказались от приглашения и сказали всем друзьям:

– Мы будем готовить индейку. Если вам негде провести Рождество, приходите к нам.

Теперь‑то мы все знаем о рождественских приемах. Если вы ждете гостей, надо роскошно нарядить елку, поставить на стол свечи и хороший фарфор, развести огонь в очаге, а дверь украсить огромным венком.

Но тогда мы об этом не думали. Мы не предполагали, что одноразовых тарелок не хватит, что пластиковая ель с трудом подходит на роль центрального украшения комнаты, что гостиная размером со спичечный коробок не сможет вместить целую толпу.

По мере приближения к Рождеству наш список гостей разрастался. Даже в рождественское утро несколько раз звонил телефон – новые приятели, шапочные знакомые:

– Мы слышали, вы устраиваете рождественский ужин. Найдется местечко еще для пары человек?

В праздничный вечер все собрались, перезнакомились, наполнили тарелки едой и расположились на полу. Комната гудела от голосов двадцати человек, рассказывавших свои истории: кто‑то путешествовал по Азии, кто‑то трудился волонтером в Китае и Гонконге, а кому‑то просто было одиноко.

Когда все разделались с ужином, кто‑то затянул: «Тихая ночь, святая ночь, стихло все, и так светло…» Все подхватили песню. Она закончилась. Потом кто‑то снова запел: «В далеких яслях нет колыбели, и сладко дремлет младенец Иисус…»

Мы все были подобны Марии, Иосифу и Иисусу, оказавшись вдали от семей и друзей. Мы были неприкаянными скитальцами, как и они. Они пошли на великое дело, чтобы изменить мир. А мы играли свои маленькие роли, чтобы сделать то же самое.

В той крохотной гостиной на тридцатом этаже высотки в суматошном Гонконге к нам неожиданно пришло Рождество. Это был великий дар для всех нас. Для бродяг и добровольцев, собравшихся вокруг маленькой елки, это была святая ночь.

 

Марла Стюарт Конрад

 

 

Полуночный подарок

 

Доброта возможна повсюду, где есть человеческое существо.

Сенека Луций Анней, древнеримский философ

 

Я увидела его, когда распаковывала коробки с новыми товарами в подсобке универмага Аткинсона. Пальто моей мечты! Сколько я листала каталоги в поисках сногсшибательной модели, которая попалась мне на глаза в одном журнале! Но все было не то, пока не появилось оно.

Шерстяной воротник, фасон «принцесса», аромат роскошной золотистой замши – оно было именно таким, как я себе представляла. Оно село на меня идеально. Я примерила его и закружилась у трехстворчатого зеркала, как модель на подиуме, кутаясь в его великолепные мягкие складки. В таком изысканном наряде мне никто не дал бы мои шестнадцати лет.

Я взглянула на ценник и отдернула руку как ошпаренная. Ого! Не знала, что мы продаем такие дорогие вещи. Даже если бы я воспользовалась скидкой для сотрудников, мне пришлось бы отдать за пальто все сбережения, которые я так долго копила.

Я знала, что покупать себе подарки на Рождество не очень хорошо, но родным я давно все купила. Мы с мамой уже обсуждали, что мне нужно взять пальто у Аткинсона. Я его заслужила, работая все летние каникулы и еще осенью по выходным. Тем более пальто моей мечты само нашло меня!

И все же я казалась себе эгоисткой. Я не могла выкинуть из головы библейский стих, о котором мы говорили на прошлом молодежном собрании. «Более благословен не тот, кто получает, а тот, кто дает». Эти слова преследовали меня весь день. Я пришла к христианству всего пару лет назад, но все это время училась и росла. Я хотела жить так, чтобы своими деяниями славить Спасителя наших душ. А еще я хотела пальто своей мечты.

На следующее утро я по‑новому взглянула на свою подругу Летицию Робинсон. Она вошла в школьный автобус со своим братом Джеромом, который играл в одной футбольной команде с моим братом. Затем в автобус поднялись две ее сестры, а четверо младших детей из их семьи махали им вслед с полуразвалившегося крыльца. Казалось, их деревянный домишко может легко сдуть сильный порыв ветра. Ни на ком из них не было зимней одежды, хотя уже стало холодно. Я обратила внимание, что Летиция носит то же самое платье, которое она надевала вчера и позавчера. Если подумать, я вообще не видела, чтобы она одевалась по‑другому.

За обедом я спросила у родителей о семье Летиции.

– Я слышала, что ее мать работала на фабрике. Ну, на той, что недавно закрылась, – сказала мама.

– А чем занимается ее отец? – спросила я.

– Ничем, дорогая, – папа взглянул мне в глаза. – Он алкоголик. Он то выходит из тюрьмы, то садится снова. Должно быть, все деньги, которые зарабатывает их мать, уходят на его выпивку.

– Интересно, каким у них будет Рождество? Будут ли у них хоть какие‑то подарки? – мой брат Гэри был гораздо добрее, чем я. Пока я собиралась купить пальто своей мечты, он думал о других.

Я ушла из‑за стола, сказав, что мне нужно делать уроки, но на самом деле мне стало неловко и стыдно. Задачи по геометрии не помогли отвлечься от мысли, засевшей у меня в голове.

В ту ночь мне приснилось, как семья Летиции встречает Рождество под голой елкой. Я увидела, как малыши бродят по снегу, жалобно заглядывая в наши окна и дрожа от холода, пока мы распаковываем один подарок за другим. Проснулась я с решимостью сделать то, что должна, – или то, чего от меня хотел бы Иисус.

За завтраком я собралась с духом и выпалила свою идею. Но она пришла в голову не только мне. Мне даже показалось, что все остальные дожидались моего прихода. И тогда мы составили план действий.

Мы с Гэри понаблюдали за братьями и сестренками Летиции и Джерома, определили их пол, возраст и примерный размер одежды. Канун Рождества наступал всего через два дня, и времени было в обрез. После школы мы сверили наблюдения и подсчитали наши сбережения. Мы с братом хотели купить подарки на свои деньги.

В субботу Гэри отправился покупать мяч для Джерома и игрушки для младших детей Робинсонов. Я купила всем простую, но теплую одежду по своей скидке у Аткинсона. Целых восемь нарядов по цене одного пальто! Эта мысль облегчила мою печаль от расставания с мечтой. Мама и папа добавили к нашему набору варежки и шарфы для детишек и их родителей.

Я завернула подарки и украсила их наклейками: «Летиции» или «Малышу». На каждой наклейке стояла подпись: «От тех, кто любит тебя». Гэри сложил подарки в огромную коробку и погрузил ее в наш универсал.

В канун Рождества мы, как обычно, отправились в церковь, чтобы зажечь белые свечи и спеть гимн о «чудесном даре». Я думала о том драгоценном даре, который давным‑давно принес в мир младенец Иисус, и чувствовала, как меня переполняют тепло и умиротворение. В ту благословенную ночь наш маленький дар тоже казался священным.

Дома мы пили горячий шоколад, любуясь мигающими огоньками гирлянды на елке, и ждали – но на этот раз не прихода Санта‑Клауса. Нужно было дождаться, пока в доме Летиции все лягут спать.

В полночь мы надели теплые куртки и вчетвером уселись в машину. На подъезде к дому папа выключил фары, и мы бесшумно приблизились к домику.

Гэри, самый быстрый из нас, схватил коробку и припустил через двор, чтобы положить ее на крыльцо. Стояла кромешная тьма, и мне не было его видно, зато я все слышала. Тишину разорвал звонкий собачий лай. Большая немецкая овчарка выскочила из‑за угла, и Гэри побежал со всех ног. Я открыла ему дверцу, и он успел вскочить в машину прямо перед носом у пса.

В первый день занятий после рождественских каникул, Гэри подмигнул мне со своего сиденья в автобусе. Он напоминал, что надо сохранить невозмутимый вид, когда мы подъедем к месту нашей полуночной вылазки.

Джером, Летиция и остальные шесть ребятишек были одеты в наши подарки. Наряды сидели так, будто были сшиты специально для них.

С того Рождества прошло много лет, но я не забыла о нем и, надеюсь, не забуду никогда. Я долго искала пальто своей мечты, но совсем не жалела о том, что не купила его. Теперь я уже и не помню, как оно выглядело. Зато прекрасная улыбка Летиции Робинсон, щеголяющей в новом свитере, навсегда осталась в моей памяти. В то Рождество я познала радость быть тем, кто дает.

 

Тарин Р. Хатчинсон