Заполучить время в союзники, или как пишутся романы

 

По зову сердца

 

Вот уже тридцать пять лет я являюсь профессиональным писателем и за это время написал много разной прозы – большой и малой, художественной и документальной. У меня есть романы в нескольких томах (например, 1Q84) и однотомные романы (например, «Послемрак»), есть обычные рассказы и короткие. Если сравнить корпус моих текстов с эскадрой, то там найдутся линкоры и крейсеры, эсминцы и подводные лодки – суда почти всех видов и размеров (чего вы там не найдете, так это воинственных намерений, которые моим текстам не свойственны). У разных кораблей – разные функции и задачи, но все они, каждый на оптимальной для себя позиции, взаимодополняют друг друга, составляя единое целое. Перед тем как начать писать, я выбираю форму в зависимости от своих ощущений на тот момент. При этом обычно я следую принципу чередования, но не регулярного, а как бы «по зову сердца», в согласии с естественным ходом событий. «Ну что, кажется, самое время для романа…», «Все, надо рассказ писать», – поддавшись велению сердца или почувствовав неодолимую потребность, я свободен выбрать любой «сосуд» и так и делаю. Выбирая, я не колеблюсь ни секунды. Я точно знаю: сегодня будет такая форма. Если пришла пора написать рассказ, я сажусь и пишу его, ни на что другое не отвлекаясь.

Вообще я считаю себя прежде всего (или скорее окончательно и бесповоротно) романистом, автором крупной прозы. Я по-своему люблю и повести, и рассказы и, когда пишу их, разумеется, всецело отдаюсь процессу, да и по отношению к результату тоже, как правило, испытываю теплые чувства, но! Все-таки романы – это мое основное поприще, в них лучше всего, так сказать, в самом благоприятном свете проявляются мои вкусовые предпочтения, характерные писательские особенности и тому подобные вещи, составляющие мою индивидуальность (возможно, кто-то со мной в этом не согласится – пусть так, у меня нет ни малейшего желания кого бы то ни было переубеждать). По своему складу я бегун на длинные дистанции, а чтобы умело увязать одно с другим, сделать все осязаемым, выпуклым, необходим некий временной и пространственный объем, взгляд на расстоянии. Когда я намереваюсь сделать то, что действительно хочу, мне, как самолету, нужна протяженная взлетная полоса.

Такая форма, как рассказ, позволяет ухватить самые мелкие подробности, неизбежно опускаемые в романах, и она представляет собой гораздо более маневренное, умное средство передвижения. Рассказ – это отличное поле для самых невероятных экспериментов как с точки зрения текста, так и содержания; кроме того, в рассказах можно использовать материалы и средства, которые не подойдут для более крупной прозы. Как мелкоячеистая сеть, зачерпнув едва заметную тень, вытаскивает улов, рассказ (если повезет) может воплотить в четкой форме самые разные движения моей души. Чтобы написать его, надо не так уж много времени. Если вдруг захочется, то без всякой специальной подготовки за несколько дней вполне можно создать отличный рассказ. Бывает, что мне просто физически необходимо поработать именно с этой подвижной, гибкой формой. Однако – и я тут говорю о своем, и только о своем, видении, сопряженном с определенными условиями – вместить все, что мне хотелось бы в текст вложить, эта форма не способна.

Пожалуй, чтобы написать важное и осмысленное, прежде всего в моих собственных глазах, прозаическое произведение (то есть такой текст, который в потенциале сможет совершить перемену во мне самом), мне нужно поле действия, где я смогу беспрепятственно реализовать свою творческую свободу. Соответственно сперва я должен убедиться, что поле достаточно широкое. Затем оценить, сколько во мне накоплено энергии – хватит ли ее на заполнение имеющегося пространства? Потом, если можно так выразиться, я открываю кран на полную – и вперед, за долгосрочную работу! С ощущением процесса самореализации, которое я в этот момент испытываю, ничто не может сравниться. Это особое чувство посещает меня только тогда, когда я приступаю к работе над романом.

Вот и получается, что романы для меня – красная нить жизни, а рассказы и повести – что-то вроде спортзала, где проходят тренировки перед главным событием. Ведь бег на десять тысяч метров и на пять тысяч метров – это тоже отдельные дисциплины легкой атлетики, в которых устанавливаются и утверждаются свои рекорды, но все-таки для стайера[17] главной дистанцией остается марафон. Так и для меня в писательстве.

 

Какую я пишу прозу?

 

В общем, на этот раз я хотел бы поговорить о том, как пишутся романы. Вернее, я хотел бы на примере моих романов показать, как и какую я пишу прозу. Я говорю о «своих романах» как о едином целом, но на самом деле все они, разумеется, отличаются один от другого: по сюжету, по типу повествования, по месту и срокам написания. Тем не менее все они подчинены одному и тому же основному порядку и одинаковым принципам. Опять-таки по моему личному впечатлению, в чем-то главном они не так уж сильно различаются. Я действую по схеме, которую вполне можно назвать «стандартной рабочей процедурой» (business-as-usual). Другими словами, я придерживаюсь четкой последовательности действий, чередуя жизненный и рабочий циклы – именно так и становится возможным первоначальное появление романа. Но это только часть процесса. Для долгосрочной работы необходим значительный запас энергии, поэтому на самых первых порах я должен определиться с окружающей обстановкой и моим в ней расположением. Ведь при неудачном развитии событий я могу по ходу слегка переусердствовать себе во вред.

Перед тем как начать писать крупное произведение, я первым делом (выражаясь метафорически) убираю со своего письменного стола все лишнее. То есть создаю обстановку, в которой создаю «только роман, и ничего другого». Если, например, я пишу эссе для регулярной колонки в каком-нибудь журнале, я приостанавливаю этот проект, и от писательских халтур, за исключением каких-то особо выдающихся случаев, тоже отказываюсь. Такой уж у меня характер: когда я всерьез за что-нибудь берусь, ничего другого делать не могу. Хотя частенько бывает, что параллельно с написанием романа я продолжаю что-нибудь переводить – без дедлайна, в своем темпе, – но делаю я это не для заработка, а для смены обстановки, чтобы переключиться. Потому что перевод по своей сути – это производственный процесс, во время которого голова работает иначе, чем во время написания собственного текста. Следовательно, писать роман перевод не мешает. Он, как разминка в спорте, весьма полезен в качестве дополнительной нагрузки и, как мне кажется, помогает достичь сбалансированной работы мозга.