Характер взаимосвязи и взаимодействия правового государства и гражданского общества

 

1. Наряду с теориями правового государства и гражданского общества в государственно-правовой идеологии постсоветского периода определенное внимание уделяется вопросам соотношения данных теорий, а также анализу характера взаимосвязи и взаимодействия правового государства и гражданского общества*(681).

При этом особо отмечается, что, несмотря на особенности правового государства и гражданского общества по сравнению с обычным государством и традиционным обществом, тем не менее их взаимосвязь и взаимодействие осуществляется в рамках выработанных общественной практикой и многократно подтвержденных самой жизнью общих принципов и закономерностей взаимосвязи и взаимодействия государства и общества.

Среди такого рода общих, теоретически и методологически значимых принципов и положений, непосредственно касающихся взаимоотношений государства и общества вообще и правового государства и гражданского общества в частности, можно выделить следующие.

Во-первых, первичный характер общества и вторичный - государства.

В теоретическом и практическом плане первичность общества и вторичность государства означает прежде всего, что общество всегда имеет приоритет перед государством уже в силу природы их возникновения, имея в виду, что государство создается на базе общества, вырастает из общества и изначально обусловливается характером общества, а не наоборот.

Сторонники многочисленных теорий происхождения государства, как известно, сосредоточивают свое внимание в основном на причинах и условиях, вызывающих появление данного феномена. Споры ведутся в основном по поводу обстоятельств экономического, социального и иного плана, подталкивающих общество к постепенному формированию государства. Широкое распространение получили также дискуссии, касающиеся первичности и вторичности возникновения государства и права.

Однако мало кто оспаривал раньше и оспаривает в настоящее время тот подтвержденный социальным опытом и многочисленными научными изысканиями факт, что в любой части света вначале появлялось и существовало в самых различных формах (род, племя, фратрия и др.) человеческое сообщество, а затем на его основе и из его среды вырастало государство.

Так изначально было с традиционным обществом и обычным государством. Так должно быть, в соответствии с самой природой данных социальных феноменов и элементарной логикой развития явлений, с ныне культивируемыми гражданским обществом и правовым государством различных стран, не исключая и постсоветской России.

Следует заметить, что процесс формирования гражданского общества, а на его основе правового государства, так же, как и изначальный процесс формирования традиционного общества и государства, - это весьма противоречивый, сложный и к тому же весьма длительный процесс, требующий взаимных усилий как со стороны самого общества, так и государства*(682).

Попытки же искусственного форсирования данного процесса, каковые имеют место в современной России начиная с 90-х гг. XX столетия, как показывает опыт искусственного ("сверху") формирования политических партий и некоторых других элементов гражданского общества, не приведут к позитивному, стабильному, а главное, к перспективному и стратегически важному для будущего российского государства и общества результату*(683). Как свидетельствует история, политический, социальный или любой иной искусственно созданный институт, а проще говоря, суррогат, никогда еще не мог заменить собой реальный, выросший из глубин самого общества и связанный корнями с этим обществом жизнеспособный институт.

Иными словами, ключ к формированию гражданского общества, а вместе с ним и правового государства лежит в недрах традиционного общества, а не в сейфах правящей элиты или же в анналах "классического" государства.

Гражданское общество первично по отношению к правовому государству так же, как и традиционное общество - по отношению к "доправовому" государству: сначала формируется гражданское общество, а затем на его основе "конструируется" правовое государство, но не наоборот.

Это не означает, разумеется, что государство никак не участвует в этом процессе, занимая пассивную позицию стороннего наблюдателя. Вся история развития государственно-правовой материи свидетельствует о том, что государство с момента своего возникновения никогда не было пассивным по отношению к обществу, а всегда "присутствовало" в нем и всегда было по отношению к нему весьма активным.

Процесс формирования гражданского общества и установления на новом уровне отношений с государством в этом плане не является исключением*(684). Государство играет в данном процессе весьма важную, но отнюдь не решающую роль. Соответственно интересы и ценности государства как относительно самостоятельного и самодостаточного института, будучи весьма важными, также не являются решающими. Таковыми являются только интересы и ценности самого общества.

Именно они, и только они, их защита и гарантии могут служить своего рода оправданием процесса возникновения и смыслом существования государства.

Неоспоримый приоритет интересов и ценностей общества по отношению к интересам и ценностям государства в случае их расхождения являются также наряду с природой их возникновения и развития выражением первичности общества и вторичности государства.

Во-вторых, соответствие по общему правилу уровня развития государства уровню развития породившего его общества.

Чтобы убедиться в этом, достаточно поставить и попытаться ответить на такой на первый взгляд парадоксальный вопрос: могло бы современное капиталистическое государство возникнуть и успешно развиваться, скажем, на базе рабовладельческого общества? Или наоборот: рабовладельческое государство - на базе современного индустриального общества? Разумеется, ответ на данные и им подобные вопросы не может быть положительным, поскольку в основе возникновения, построения и функционирования каждого из этих государств лежат совершенно разные социально-политические и иные принципы и условия, разная социальная, экономическая и иная база, совершенно иной менталитет, способный адекватно воспринимать лишь строго определенную государственно-правовую среду.

Однако это не означает строгой детерминации государственного механизма общественной средой, а тем более абсолютизации общественного фактора по отношению к государственному.

Совершенно прав был Г. Шершеневич, когда писал, что "общество по своему развитию, по своим правам может стоять значительно выше того государственного строя, в рамках которого его укладывают или в которых его держит власть. И обратно, можно допустить, что прогрессивная власть ведет общество в государственные формы, к которым оно пока еще не подготовлено". И в том и в другом случае, заключал автор, "между государством и обществом несоответствия. Это возможно только потому, что государство располагает силами, хотя и организованными из общественного материала, но действующими вне общественного контроля"*(685).

Данное положение, имеющее общетеоретический и методологический характер, применимо не только к ранее существовавшим государственным и общественным образованиям, но и к современному гражданскому обществу, правовому государству и праву.

В-третьих, непосредственная связь между процессом развития, изменения характера общества, с одной стороны, с процессом эволюционного или же революционного изменения государства - с другой.

Эта связь так же, как и обусловленность уровня развития государства уровнем развития общества, вполне очевидна и прослеживается на всех этапах развития человеческой цивилизации с момента появления государства и права вплоть до наших дней.

Применительно к процессу взаимосвязи и взаимодействия гражданского общества и правового государства в научной литературе в принципе верно подмечается, что "процессы формирования гражданского общества и построения правового государства как бы подталкивают друг друга, взаимно создают один для другого благоприятные условия и предпосылки. Оба эти процесса проходят в общем и целом параллельно, хотя в реальной жизни один из них может на какой-то отрезок времени опережать другой или отставать от него". Однако периодически нарушаемая "синхронность" прохождения данных процессов со временем восстанавливается ходом общественного развития*(686).

В принципе, разделяя данное мнение о взаимном "подталкивании" правового государства и гражданского общества в создании ими благоприятных условий и предпосылок для развития друг друга, следует между тем заметить, что, как свидетельствует опыт формирования гражданского общества в индустриально развитых странах, данный процесс полностью укладывается в рамки исторической закономерности опережающего, а не "параллельного" развития общества по отношению к государству*(687).

В-четвертых, выступление с философской точки зрения национального государства вообще и правового государства в частности, соответственно по отношению к традиционному и гражданскому обществу в виде политико-юридической формы, соотносящейся с социальным содержанием.

Вся история развития человеческой цивилизации недвусмысленно свидетельствует о стремлении человека не только совершенствовать самого себя и окружающую его социальную среду - человеческое сообщество, но и о нескончаемых попытках найти наиболее оптимальную форму организации своей жизни.

Для первобытного общества такой формой была родовая и вся непосредственно связанная с ней организация человеческого общежития. Для более высоких стадий развития общества вплоть до наших дней - государственная организация. В настоящее время, в условиях регионализации и глобализации мира, идет поиск новых форм организации человеческого сообщества в виде межгосударственных и над-государственных институтов.

Иными словами, идет нескончаемый процесс поиска наиболее совершенных для той или иной стадии развития человеческого общества форм организации общественной жизни, которой образно был назван П.И. Новгородцевым "всеобщим утопизмом".

В работе "Об общественном идеале" он пояснял, что всеобщий утопизм заключается в том, что "от несовершенных общественных форм предполагается перейти к безусловной гармонии нового мира. От неизменно проявляющихся в истории противоречий надо возвыситься к незыблемому согласию и единству"*(688). Когда в XVIII в., рассуждал автор, "последователи Руссо мечтали о наступлении нового царства правды и добра, они возвещали о чудесах республики, где все примет новый образ, все просияет новым светом. Когда в XIX столетии Энгельс и Маркс говорили о прыжке из царства необходимости в царство свободы, они незаметно для себя повторяли ту же мысль о переходе в другой мир, где все отношения станут иными, где начнется иная, преображенная жизнь"*(689).

Поиск новых форм организации общественной жизни независимо от того, идет ли речь о государственной или надгосударственной форме, на протяжении всей истории человеческого существования осуществляется не сам по себе, а в тесной связи и взаимодействии с процессом развития социального содержания, т.е. с учетом характера и уровня развития общества.

При этом учитывается также известное, теоретически и методологически важное положение о том, что хотя форма определяется содержанием, но она никогда не бывает пассивной, а всегда активна по отношению к содержанию. А чтобы форма - государственная организация общественной жизни была активной и способной реально воздействовать на содержание, каковым является общественная жизнь, она должна обладать не только общественным признанием - моральной силой, но и материальными средствами воздействия, а также "физической" - военной, полицейской и тому подобной системой. Отрицание у государственной власти источников силы помимо признания общества, размышлял по этому поводу Г.Ф. Шершеневич, "приводит к совершенной невозможности объяснить бесспорные факты резкого и продолжительного разлада между властью и обществом"*(690).

Аналогичная мысль о необходимости придания государственной форме реальных рычагов воздействия, помимо моральной поддержки государственной власти и всего государственного механизма обществом, развивалась и другими авторами.

Иногда гражданская власть, подчеркивал Гегель, "совершенно теряет свое значение и опирается только на военную власть, как это происходило во времена римских императоров и преторианцев; иногда, как в современных государствах, военная власть проистекала из гражданской власти"*(691).

Бессилие, "немощь государственной власти", доказывал Иеринг, это "смертный грех государства, не подлежащий отпущению, грех, который общество не прощает, не переносит, государственная власть без власти - непримиримое в самом себе противоречие". И далее: "народы переносили самые жестокие злоупотребления государственной властью", "народы прощали все и забывали, что они сами являлись жертвами этой силы", ибо "самая невыносимая форма государственного состояния все-таки лучше полного отсутствия ее", анархии, бессилия государственной власти, которая "никоим образом не может быть названа государственною формою, она - абсолютно антисоциальное состояние общества, разложение его"*(692).

Рассматривая характер соотношения государства и общества с точки зрения формы и содержания, равно как и с других позиций, нельзя, как представляется, допускать двух крайностей - чрезмерного преуменьшения или, наоборот, абсолютизации силы и роли государства по отношению к обществу, с одной стороны, и общества по отношению к государству - с другой. Ибо и то, и другое в равной степени пагубно как для общества, так и для государства.

Общество как основа и социальное содержание государства, будучи первичным к нему, и государство как политико-правовая форма организации общественной жизни, будучи вторичным, выступают в отношениях друг с другом не как пассивные объекты, а как активные, уравновешивающие и сдерживающие друг друга субъекты.

Утрата такого равновесия и, как следствие, - стабильности в отношениях государства и общества чревата ослаблением и возможным разрушением первого и неизбежным расколом или деградацией второго. Это может произойти в силу самых разных причин, в том числе в результате государственного переворота или противоречащих коренным интересам подавляющего большинства членов общества, "радикальных реформ", как это, например, имело место в России в 90-е и во все последующие годы*(693).

Как показывает социально-политический и экономический опыт России, такого рода "деяния", отвечавшие интересам лишь небольшой кучки пришедших под лозунгами "борьбы за демократию и права человека" довольно серых, но весьма алчных людей, отнюдь не только не способствовали укреплению государства и развитию общества, а, наоборот, отбросили их по всем основным параметрам далеко назад.

В-пятых, разноуровневый характер взаимоотношений правового государства и гражданского общества, имея в виду, что рассматриваемые феномены соотносятся друг с другом как непосредственно, по схеме "государство - общество" (сущностный и содержательный уровень), так и "опосредованно", через создаваемые ими институты (формально-юридический и институциональный уровни).

Прямая, непосредственная и наиболее глубинная связь государства и общества прослеживается на уровне взаимоотношений различных членов общества - индивидуумов, часть из которых составляет "особый слой" людей - государственных служащих, чиновников, которые не создают ни материальных, ни духовных благ, а только, обладая государственно-властными полномочиями, законодательствуют, отправляют правосудие, обеспечивают в стране общественный и государственный порядок и управляют. Другая - основная часть общества, не будучи наделенной государственно-властными полномочиями и не входя в "особый слой" людей, отправляет необходимые для жизнедеятельности общества и государства производственные в самом широком смысле слова и некоторые социальные функции.

Однако несмотря на различный формально-юридический и социальный статус, которым обладают жители той или иной страны, все они, будучи одновременно членами одного и того же общества и гражданами одного и того же государства, в равной мере "заполняют" собой данные феномены и тем самым обеспечивают повседневную связь между обществом и государством на сущностном и содержательном уровнях.

"Опосредованная" связь государства и общества осуществляется на уровне и посредством создаваемых ими институтов. У государства - это соответствующие, наделенные государственно-властными полномочиями органы, а также организации и учреждения. У общества - это многочисленные, создаваемые на его базе самодеятельные и иные общественные объединения, различные организации и движения.

И, в-шестых, не в меру идеализированный и в этом смысле скорее виртуальный, нежели реальный, характер современных государственных и общественных образований, именуемых правовыми государствами и гражданскими обществами.

С идеологической точки зрения власть имущие любой страны, не исключая современной России, по вполне понятным причинам предпочитают говорить о "своем" государстве и "опекаемом" ими обществе только в "благочестивых" и возвышенных тонах, называя их, соответственно, в духе времени и на потребу мировой политической конъюнктуре правовым государством и гражданским обществом.

Однако ключевой вопрос состоит в том, являются ли они таковыми на данный момент или же предполагается, что они станут таковыми только в будущем? Небезыинтересным в этом плане представляется оптимистическое как со светской, так и с религиозной точек зрения предположение, содержащееся в Основах социальной концепции Российской Православной церкви о том, что в будущем "нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозно более высокая форма государственного устроения станет естественной"*(694).

Разумеется, в данном, как и в других аналогичных случаях, речь идет не о названии современного или будущего государства и общества. Несопоставимым по своей важности в этом плане является то, какими на самом деле являются скрывающиеся под названием "правового государства" и "гражданского общества", соответственно, государственные и общественные образования, а вместе с тем и существующие между ними отношения.

Решение данного вопроса имеет не только и даже не столько теоретическое и методологическое, сколько политико-практическое значение.

2. При рассмотрении процесса взаимосвязи и взаимодействия правового государства и гражданского общества следует обратить особое внимание, как отмечалось, на то, что это не односторонний, а двусторонний, обоюдный процесс, при котором государство оказывает активное влияние на общество, а общество на государство.

В научной литературе в связи с этим верно подмечалось, что между правовым государством и гражданским обществом существует "обоюдная зависимость в форме взаимной обусловленности и взаимодействия: практически ни одно из них не может существовать без другого... Результаты их функционирования переплетены теснейшим образом и непосредственно сказываются на каждом из них"*(695).

В основе их обоюдной связи и взаимодействия лежат те экономические, политические и иные факторы, которые обусловливают их совместную жизнеспособность, а также их принадлежность к единому в пределах той или иной страны явлению, которое именуется двояко, а именно - государственным и общественным строем.

Говоря об обоюдной связи и взаимодействии правового государства и гражданского общества, следует, как представляется, в процессе их познания, с одной стороны, избегать их идеализации или рассмотрения их в плане абсолютной институциональной или функциональной приоритетности одного феномена по отношению к другому. Ибо общепризнана теоретически и многократно подтверждена практически необходимость и целесообразность взаимовыгодного сотрудничества между правовым государством и гражданским обществом - "этими двумя главными институтами человеческого сообщества"*(696).

Существующий при этом приоритет гражданского общества по отношению к правовому государству имеет не абсолютный, как иногда утверждается в литературе*(697), а относительный, обусловленный окружающей его средой и зависящий от конкретных, включая чрезвычайные, обстоятельств характер.

С другой стороны, в процессе рассмотрения обоюдной связи и взаимодействия гражданского общества и правового государства их не следует друг другу противопоставлять, ибо они, как верно подмечается исследователями, "объективно "обречены" на постоянное взаимодействие"*(698).

Вместе с тем не следует также рассматривать взаимосвязь и взаимодействие правового государства и гражданского общества с позиций бытующей на Западе своего рода концепции "самообороны общества против государства"*(699), поскольку она грешит односторонностью в подходе к исследуемой материи и тем самым искажает реальную действительность.

3. Используя в процессе исследования характера взаимосвязи и взаимодействия государства и общества системный подход, вполне допустимым и логичным представляется рассмотрение их в виде частных систем (подсистем) в пределах единой объединяющей их национальной системы, будь то российская или иная национальная системы.

Системный анализ разносторонних связей и взаимодействия государства и общества как структурных элементов общей национальной системы позволяет четче определить постоянно или временно воздействующие на них вместе и на каждый из них в отдельности системообразующие и системоразрушающие факторы; их общую материальную, правовую и моральную основу; окружающую их внешнюю среду, выступающую в виде других национальных, региональной и глобальной систем; точнее идентифицировать их общие и особенные цели и задачи, по поводу которых в научной литературе на протяжении многих лет периодически возникают споры.

Государство, писал по этому поводу в конце XIX в. Р. Иеринг, "поглощает все цели общества... Все общеполезные союзы тяготеют к государству и вопрос о слиянии их с последним представляется только вопросом времени"*(700).

В отличие от Р. Иеринга, отдававшего государству "на откуп" все цели общества, М. Ориу акцентировал внимание на общих целях, которые порождаются "средой", создаваемой в процессе взаимодействия гражданского общества и государства. "Гражданское общество, - писал он в начале XX в., - заключается в защитной оболочке политического института государства, и та среда, которую он здесь составляет, имеет целью зарождение и развитие цивилизованной личности"*(701).

В современной научной литературе вопрос о целях и задачах гражданского общества и государства, в значительной мере предопределяющих характер их взаимоотношений, по общему правилу решается дифференцированно. Наряду с их общими целями и задачами выделяются и их особые, специфические для каждого из них задачи, обусловленные, с одной стороны, их неразрывной взаимосвязью и тесным взаимодействием, а с другой - их самодостаточностью и относительной самостоятельностью.

Правовое государство и гражданское общество, отмечает, в частности, М.Т. Баймаханов, "непосредственно решают разные, хотя и близкие друг другу задачи. Если государство закрепляет в своих конституционных и законодательных актах правовой статус личности, то гражданское общество обеспечивает ей высокий социальный статус"*(702).

Говоря о прямом воздействии государства на общество, необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства: а) государство может оказывать на общество не только положительное, но и негативное влияние. "Обособление государственной силы, - писал в связи с этим Г.Ф. Шершеневич, - дает возможность государственной власти оказывать дурное влияние на общество... Органы власти могут сознательно усиливать классовую, национальную и вероисповедную вражду, чтобы в борьбе одной части общества против другой истощались те силы, которые иначе могли бы в полном единстве направляться против них". Далее: "Органы государственной власти в состоянии ставить препятствия народному образованию, развитию общественности, подавлять личную инициативу, отбрасывать мужественные, стойкие единицы и вызывать самых злых духов на служение себе против общественных сил"*(703); б) вопреки широко распространенному мнению о "сужении сферы деятельности" государства и соответственно расширении "сферы ответственности" гражданского общества область и объем воздействия государства на общественную жизнь во многих направлениях не только не сужается, а, наоборот, еще больше расширяется и возрастает. Это связано, в частности, с тем, что "неолиберальное" государство вынуждено брать на себя все больше "ответственности" за осуществление ряда социальных программ (Welfare State, социальное государство и т.п.) с усложнением внешнеполитических, экономических и иных процессов, связанных с регионализацией и глобализацией; с изменением представления ("идеологии") о частной собственности и расширением так называемого корпоративного, или менеджериального, капитализма (corporate or managerial capitalism), предполагающего усиление "присутствия" государства в экономической сфере, и т.д.*(704); в) в своих взаимоотношениях с обществом государство все чаще воздействует не только и даже не столько на весь "социальный массив", сколько на его отдельные, обладающие определенной институциональной, функциональной и иной спецификой сегменты. В качестве одного из многочисленных примеров можно сослаться на установление весьма жесткого со стороны ряда государств "демократического контроля над профсоюзами" и на постоянную "работу" государственных органов с этими институтами гражданского общества*(705); г) по мере развития человеческой цивилизации и усложнения взаимоотношений между государством и обществом неизбежно расширяются пути и конкретные формы воздействия первого на второе.

При этом государство не поглощает в прямом смысле слова общество, не стремится проникнуть во все поры общественной жизни, как это делало, например, тоталитарное государство фашистской Германии или Италии 30-40-х гг. XX столетия или как это делает "самое демократическое государство современности" - США, пытаясь проникнуть путем прослушивания телефонных разговоров, вскрытия почтовых отправлений и контроля за характером читаемой литературы в сферу личной и духовной жизни своих граждан, а также в сферу сознания и умонастроения всего американского общества*(706).

Правовое государство, если оно является таковым на деле, а не на словах, рассчитанных на самого легковерного обывателя, не отказываясь от традиционных, свойственных любому государству принудительных средств, широко использует также и другие - экономические, финансовые, организационные и им подобные рычаги воздействия на общество.

Используя различные средства, государство, как писал еще в XVIII в. Д. Юм, "должно поддерживать" порядок в обществе; издавать "суровые законы против захватнических войн", ибо "обширные завоевания" могут явиться "причиной гибели любой свободной системы правления"; принимать меры против "религиозных исступлений или каких-либо других из ряда вон выходящих движений человеческого духа", которые могут довести людей до "пренебрежения всяким порядком и общественным благом"*(707).

Правовое государство, подчеркивают современные исследователи, в отношении гражданского общества не только осуществляет регулятивные функции, создавая обязательные для всех правила поведения, но и поддерживает порядок, организует общество, сплачивает его и защищает извне*(708).

4. Исследуя вопрос об основных направлениях воздействия правового государства на общество и их классификацию, многие авторы, как констатирует Г. Еллинек, традиционно исходили из "абстрактного исследования государства" и "различения трех главных функций государственной власти - законодательства, исполнения (управления) и отправления правосудия"*(709). Однако, заключает ученый, "тщательное исследование приводит к тому выводу", что в большинстве "важных политических и государственно-правовых теорий" представления об основных направлениях деятельности государства - его функциях, так же как и их "различные классификации научного характера, всегда строились на почве данной исторической действительности. Все классификации государственных функций, принадлежащие всем заслуживающим внимания авторам, всегда исходили из конкретного государства соответствующей эпохи с его своеобразными учреждениями"*(710).

В самом деле, весьма трудно себе представить, чтобы правовое государство в соотношении с гражданским обществом, тем более когда считается, что последнее "существует всегда, в том числе и в тоталитарных государствах", хотя и "в неразвитом виде, искаженных, неадекватных формах"*(711), - чтобы правовое или иное государство выполняло на всех этапах развития человеческой цивилизации одинаковые функции.

Ведь не следует забывать, что в функциях, так же как во всей деятельности его различных органов, заложены определенные, далеко не совпадающие друг с другом на различных стадиях развития общества социально-классовые интересы и что государство, реализуя их, преследует в каждом случае вполне определенную цель. Без этого, по вполне резонному замечанию Г. Еллинека, "государство представляло бы только огромный дом для умалишенных"*(712).

Больше того, как свидетельствует общественно-политический и государственно-правовой опыт разных стран, функции государства, осуществляемые им по отношению к обществу, разнятся друг от друга не только в силу того, что они присущи государствам разных "эпох", или типов, но в силу иных, более конкретных причин, проявляющихся на одном и том же отрезке времени, в пределах одной и той же "эпохи".

Это могут быть самые разные - экономические, социальные, политические, экологические, демографические и иные причины, обуславливающие как необходимость появления у государства тех или иных функций, так и их значимость.

В качестве примера можно сослаться на функцию современного государства, имеющую своей целью решение возникающих в той или иной стране демографических проблем.

В частности, в постсоветской России эта функция возникла в связи с резким падением рождаемости в "ельцинскую эпоху", как один из результатов проведения в стране "демократических" реформ, отбросивших общество и государство на десятки лет назад. Основной целью этой функции вместе с соответствующими федеральными программами, возникшими в "путинский период", начиная с 2000 г., было стимулирование рождаемости. В то же время основной целью осуществления государством аналогичной функции в Китае в этот же период было не стимулирование, а, наоборот, сдерживание рождаемости в стране, где на протяжении многих лет возникают самые разнообразные - образовательные, воспитательные, жилищные и иные проблемы, связанные с перенаселенностью.

Нетрудно заметить в данном случае, что на одном и том же историческом отрезке времени у разных государств в силу разных причин могут возникать хотя и одинаковые по своему предмету и названию, но весьма разные по своим непосредственным целям, направленности и социальной значимости функции. Разумеется, по отношению к обществу они будут иметь совершенно разный эффект.

Аналогичным образом, наряду с функцией государства, направленной на решение возникающих в обществе демографических проблем, обстоит дело и с некоторыми другими его функциями, в частности с экономической функцией.

Проявляясь на одном и том же историческом отрезке времени, в рамках одной и той же экономической сферы и будучи направленной на решение в принципе одних и тех же задач, связанных с укреплением и развитием материально-технической, финансовой и технологической базы общества, экономическая функция одного государства тем не менее может разительно отличаться по своим самым разным параметрам, в том числе по своей социальной значимости и эффективности, от аналогичной функции другого государства.

Одним из наиболее наглядных примеров в этом плане может служить, в частности, экономическая функция постсоветского - "правового", "демократического" и пр., согласно действующей Конституции, государства, с одной стороны, и экономическая функция современного китайского государства - с другой.

Будучи одноименными по названию и в принципиальном плане сходными по своему назначению и "призванию", они, как показывает практика, кардинально отличаются друг от друга по идеологическому содержанию, формам и методам реализации государственной политики по отношению к обществу в сфере экономики и, как следствие, - весьма существенно отличаются друг от друга по своей социальной значимости и эффективности.

Наибольшей эффективностью и динамичностью, как показала многолетняя практика, обладает экономическая политика, а вместе с ней и отражающая ее экономическая функция современного китайского государства. Гораздо меньшей динамичностью и эффективностью, если вообще можно говорить о них применительно к постсоветским олигархически-экономическим реалиям, обладает экономическая функция современного российского государства.

В отличие от прогрессирующей национальной экономической политики Китая, экономическая политика постсоветского государства, оказавшая, особенно в 90-е гг., разрушительное воздействие на общество и на саму российскую государственность, строилась и опиралась на совершенно иные, далеко не всегда и не во всем оптимально соотносящиеся с национальными интересами России постулаты*(713).

Некоторые из них наиболее ощутимо проявились на ранних стадиях строительства капитализма в стране, когда под флагом борьбы с "коммунизмом" "птенцы гнезда Ельцина" - его полукриминальной "семьи", вместе с зарождавшимися "эффективными менеджерами", по совету западных "независимых экспертов", весьма эффективно "демонтировали" не только экономическое, но и соотносящееся с ним все остальное - культурное, научное, моральное, интеллектуальное, социальное и иное "коммунистическое наследие". Другие постулаты "демократической" экономической политики постсоветского государства сохранились и оказывают свое зачастую негативное воздействие на общество и поныне.

Это, во-первых, слепое следование давно утратившим в капиталистическом мире канонам раннего "традиционного" либерализма, "уничтожившего в конце концов традиционное представление о национальном государстве как о коллективном организме, сообществе"*(714).

Ключевым положением раннего либерализма - идеологии "дикого капитализма", констатируют западные исследователи, было положение, согласно которому в экономической, а вместе с тем и в других сферах жизни общества "все должно идти своим чередом, не надо нарушать естественный ход вещей". Ядром этой идеологии явилось убеждение в том, что "прогресс и человеческое счастье достижимы исключительно через предоставление индивидам возможности свободно конкурировать друг с другом". Laissez-faire - основной постулат либерализма означал: пусть как могут "выкарабкиваются сами"*(715).

Руководствуясь данным принципом, власть имущие в "новокапиталистической" России, загубив в значительной мере все прежнее промышленное и иное производство высокоразвитой страны, обрекли подавляющую часть российского общества на нищенское существование и социально-экономическое бесправие.