Структура современного российского общества

«Наша российская модель демократии называется

«суверенной демократией»».

В.Сурков

 

Что объединяет российское общество в единое целое? Современное российское общество неоднородно. Оно различается в зависимости от территории, плотности и этнического состава населения, социальной развитости и удаленности от крупных городов и центров. В разных уголках России люди живут в разнообразных условиях, имеющих между собой мало общего.

Современное российское общество объединено:

· правовыми и административными нормами (Конституция, гражданство, федеральные законы, органы правопорядка и власти, система сбора налогов, обязательная военная служба для лиц призывного возраста и т.д.),

· базовыми социальными гарантиями (выплата пособий и пенсий, нормативы заработной платы бюджетникам, общеобязательные образовательные учреждения, детские сады, больницы и иные социальные учреждения, право на работу и получение бесплатного обязательного среднего образования и т.д.),

· общей системой транспорта и коммуникаций,

· единой информационной системой вещания (федеральные СМИ – телеканалы и радио, принимаемые на всей территории России, федеральная пресса и т.д.),

· государственным языком (русский язык), обязательным для всех граждан России,

· национальной валютой (рубль),

· политической системой, предполагающей выборность Президента, Федерального Парламента, республиканских, областных, городских и местных законодательных собраний,

· общностью истории, культуры и судьбы (единый народ).

Что объединяет между собой общества стран СНГ (Большой России)? Некоторые из этих объединительных черт относятся и к большому числу граждан, проживающих в других странах СНГ, в рамках «Большой России». Значительный процент граждан Казахстана, Украины, Беларуси, Грузии, Молдовы, Армении, Азербайджана, Узбекистана, Киргизстана, Таджикистана

· имеют российское гражданство со всеми вытекающими из него правами и обязанностями гражданина России,

· получают из России пенсии и пособия,

· имеют право беспрепятственного въезда и выезда на территорию и с территории Российской Федерации,

· получают информацию из российских СМИ,

· владеют или постоянно пользуются русским языком,

· осознают свою принадлежность к общей истории и культуре России.  

Единственное, что их отличает от остальных представителей нашего народа, – это принадлежность к иной политико-административной системе и наличие гражданства страны проживания. Эти признаки относятся целиком и полностью к политико-административной государственной сфере. С точки зрения социальной, российское общество и общество большинства стран СНГ (Большой России) представляют собой единое целое, совпадающее по основным характеристикам.

Социальное пространство стран России и других СНГ в целом однородно, а различия между этническим составом населения или общественным укладом внутри каждой одной отдельно взятой страны бывают более значимыми, чем различие этих стран между собою.

Это обстоятельство облегчает интеграционные процессы на всем постсоветском пространстве.

Современное российское общество: переход к чему? Современное российское общество пребывает сегодня в переходном состоянии. О качестве и смысле этого перехода нам известно – от чего он осуществляется (от поздне-советского общества, основанного на марксистской догматике и построенного по социалистическим и коммунистическим лекалам), но к чему, вопрос остается по-прежнему открытым.

Каждый исторический выбор, который делает народ, имеет свое объяснение. Когда народ принимает решение отказаться от одной общественной системы или идеологии и перейти к другой, это всегда имеет под собой глубинный смысл, даже если он ускользает от современников, включая тех лиц, которые стоят в авангарде социальных изменений. Свою историю народ творит сам, и спустя определенное время каждый поворот, каждое потрясение, реформы и революции получают свое объяснение и толкование.

Парадоксы народного самосознания в советское время. Советское общество развивалось в ХХ веке довольно успешно, и в советское время наш народ достиг небывалых успехов в научно-техническом развитии, сделал свое мировоззрение (в форме советской версии марксизма) привлекательным для половины человечества, распространил свой контроль над огромными территориями, постарался создать образцовое общество, основанное на справедливости, равенстве и братстве. И, отчасти, это удалось.

Но вместе с тем, эти неоспоримые успехи достигались ценой огромных усилий и жертв, перенапряжения всех народных сил, а также через отсечение той части народной истории, которая предшествовала революции. Большевики принесли в жертву коммунистическому проекту основы русского «традиционного общества» -- православную веру, христианскую нравственность, ценности народного – в первую очередь, крестьянского – быта. В советский период народ был вынужден осмыслять мир, историю, самого себя через узкую призму марксистской догматики, подавляя стихию свободного народного духа, втискивая ее в тесные и часто неадекватные формулы, основанные на совершенно ином (европейском) социальном и экономическом опыте, имеющим к русской истории и русскому обществу весьма далекое отношение.

Это противоречие между народным содержанием и марксистской формой советской системы породило глубинный кризис народного самосознания, который в определенный момент вышел на поверхность, и советское общество в одночасье рухнуло, уступив место новой социальной модели.

Западный выбор либерал-реформаторов 90-х. Провал реформ. Общество, сменившее собой советское общество, было скопировано реформаторами с западного евро-американского образца. В очередной раз в русской истории политические элиты навязывали народу западнические социальные формы, не вдаваясь в то, как к этому относится сам народ. Отвергая исчерпанную советскую модель общества, в 90-е годы народ не успел до конца осмыслить и осознанно выбрать, на что эту модель следует заменить. Реформаторы же упорно настаивали на либерально-демократической системе, которая и была внедрена ценой развала СССР, колоссальных экономических издержек, глубокого раскола и дезориентации общества.

В 90-е годы на месте поздне-советского общества политические элиты реформаторов принялись возводить либерально-демократическое общество. В СССР при всех затраченных усилиях окончательной версии «общества модерна» так и не получилось, и в 90-е годы для продолжения «модернизации», а также для внедрения элементов пост-индустриального уклада («общество постмодерна») реформаторы снова обратились к Западу. Так как при этом народ рассматривался как «пассивный объект для манипуляций», и главной задачей было «устранить остатки советской системы», реформы проводились жестоко, в ускоренном темпе и без оглядки на издержки.

Такой подход предопределил их провал. И хотя определенные элементы либерально-демократической буржуазной идеологии, а также новые технологии, рыночные механизмы, средства массовой информации нового поколения и сетевые элементы (Интернет, мобильная связь и т.д.) были успешно внедрены в российское общество, эта линия в конце 90-х была отвергнута народом, отозвавшим у младореформаторов изначальный кредит доверия (о чем явно свидетельствуют падение влияния прозападных либеральных партий (СПС, Яблоко) и их окончательное исчезновение из парламента на выборах 2003 года).

Взгляд на Россию глазами Запада (инерция либерализма). В 90-е годы новая волна западничества создала в обществе определенную инерцию рассмотрения отечественной истории глазами западного общества. В этот период появились учебники, описывающие русскую историю в духе европейской и американской ее критики – в первую очередь, серия учебников, спонсируемая международным спекулянтом Дж.Соросом, сторонником радикального либерализма и «открытого общества». Появились совершенно чуждые русским привычки измерять все экономическим успехом, превозносить рыночные ценности, руководствоваться в делах и в быту лишь индивидуальными интересами. Копирование либерально-демократической идеологии современного Запада с многочисленными элементами постмодерна (что особенно ярко проявляется в либеральных СМИ и масс-культуре – с их культом индивидуализма, цинизма, жестокости, моральной распущенности и насилия) отвлекло внимание от народных начал в обществе, культуре и истории. Спор между консерваторами-коммунистами и реформаторами-западниками перешел в совершенно неконструктивное русло, игнорирующее сущность народного духа и его волю.

Так сложилось то общество, которое мы имеем сегодня – ушедшее от советской модели (хотя многие черты советского общества – как хорошие, так и плохие -- сохраняются по инерции до сих пор), но не пришедшее к западной либерально-демократической модели, отброшенной после первого знакомства с ней и ее идеологами (хотя некоторые буржуазно-капиталистические клише привились и соседствуют с инерцией советского общества).

К обществу «суверенной демократии». Период правления президента Путина обнаружил в российском обществе новые тенденции, которые были неочевидны на предыдущих этапах, где основной спор шел между консервативными сторонниками советской системы и реформаторами-западниками. Сторонники «советского общества» предлагали вернуться в прошлое, не сопровождая ностальгические симпатии никакими перспективными проектами, отвечающими на вызов времени, а либерал-реформаторы (по сути, столь же безответственно) действовали по наивной и не раз высмеянной формуле «Запад нам поможет!»

Владимир Путин, став президентом России в 2000 году, предложил иной путь – путь модернизации российского общества, но с сохранением мощи государства и, самое главное, идентичности народа. 3-я статья Российской Конституции, провозглашающая политическое верховенство народа, стала приобретать теперь новый смысл, о котором, скорее всего, не задумывались сами авторы Конституции 1993 года, озабоченные лишь прагматическим стремлением укрепить политическую власть президента Ельцина и скопировать общие места конституций стран Запада.

При Путине в российском обществе, расставшемся с классовой моделью марксизма и отторгнувшем западное либеральное индивидуалистическое понимание демократии, постепенно главной ценностью, высшим субъектом, носителем высшего суверенитета и основой политической системы осознается именно народ, в его совокупном историческом, культурном и социальном измерении.

Президент Путин в своих решениях, постановлениях, посланиях федеральному собранию и пресс-конференциях делал последовательные шаги, направленные на придание этому конституционному пункту -- о народе как «носителе суверенитета» -- реальное содержание. Народ, как высшая историческая реальность, стал постепенно осознаваться как то общее, что объединяет всех граждан России (равно как и Большой России) независимо от их политических убеждений, материального достатка и социального статуса.

В 2006 году высокопоставленный кремлевский чиновник из ближайшего окружения президента Путина (В.Ю.Сурков) предложил для обозначения этой социально-политической системы термин «суверенная демократия».

Это определение, вызвавшее в обществе обсуждение и полемику, было призвано подчеркнуть два фундаментальных начала того общества, которое стало складываться в России в ходе президентства Путина.

Определение «суверенной демократии». «Суверенная демократия» в российских условиях означает одновременно две идеи:

1) Приоритет защиты и укрепления государственного суверенитета в условиях общества переходного периода при наличии серьезных внешних и внутренних угроз, что предполагает при определенных обстоятельствах некоторое ограничение демократических свобод во имя сохранения государства и обеспечения безопасности его граждан. Это -- прагматическая формула, направленная на укрепление суверенитета российского государства после периода 90-х, когда государственные интересы неоднократно приносились в жертву интересам США и других западных держав, политическим амбициям и идеологическим догмам либерал-реформаторов.

2) Наделение народа полномочиями высшей власти и признание за ним высшей исторической, политической и общественной ценности, подчеркивание, что носителем суверенитета является именно народ (а не государственный аппарат, класс, сословия и т.д.), как высшая и абсолютная инстанция, источник верховной общественной и политической легитимности.

Эти два значения «суверенной демократии» не противоречат друг другу, но относятся к разным уровням – первое к прагматике общественных условий в ходе переходного периода, а второе – к вектору развития нового строящегося в России общества, где главной ценностью и фундаментом всей социально-политической системы должен стать народ ⁽¹⁾.

Суверенная демократия как основа новой политической системы. Введение Кремлем тезиса о «суверенной демократии» призвано ответить на основной вопрос: к какому обществу мы переходим на данном этапе? Предлагаемый ответ дан в самой формуле «суверенная демократия». Мы переходим к обществу, построенному на фундаментальном и суверенном приоритете народа как верховной инстанции. Народ в таком случае признается не населением, не совокупностью социальных сред, не множеством отдельных индивидуумов, обладающих гражданством Российской Федерации, не массой, но высшей исторической, культурной и политической инстанцией, своего рода, единым коллективным существом, сохраняющим идентичность на протяжении тысячелетий, включающим в свой состав и прошлые и будущие поколения.

Общество «суверенной демократии» строится народом для народа и во имя народа, и верностью народному духу, служением интересам народа отмеряются в нем успехи и заслуги каждого отдельного гражданина – от верховного властителя до простого россиянина.

И государство, и экономика, и политическая система, и само общество в условиях «суверенной демократии» должны служить интересам народа, являясь не более чем инструментом в его руках, зависящим от его высшей суверенной воли.

Проект «суверенной демократии» в настоящее время находится в стадии разработки, но основной вектор социального движения обозначается все более отчетливо: от идеи «реформ ради реформ» (в духе либеральной рыночной догматики 90-х) российское общество переходит к идее «реформ ради народа». А это значит, что нам предстоит построить такое общество, где все существующие сегодня социальные типы – «традиционное общество», «общество модерна» и «общество постмодерна» -- должны пройти глубинную проверку на то, в какой степени и в каких пропорциях они отвечают реальным интересам народа, а не частным, партийным идеологиям тех или иных сил.

«Суверенная демократия» и три типа общества. «Суверенная демократия» вбирает в себя элементы «традиционного общества» -- такие как этнические традиции, традиционные религии (в первую очередь,православие для большинства россиян), преемственность культуры, этики, нравственных установок, что составляет совокупно идентичность народа. Лишенный своей идентичности, полнее всего проявленной в «традиционном обществе», народ распадается, размывается, превращается в количественную массу атомарных индивидуумов – перестает быть народом. Это означает, что спонтанные процессы возврата народа к традициям предков, неуклонный рост интереса к религии и русской культуре должны быть поддержаны на политическом уровне.

«Суверенная демократия» включает в себя элементы «общества модерна» -- в первую очередь, в технологическом аспекте, так как без технического развития невозможно конкурировать с окружающими государствами и цивилизациями, обеспечить благосостояние граждан и сохранить свободу и независимость народа перед лицом возможных угроз. При этом процессы модернизации в нашем случае должны быть подчинены приоритету сохранения народной идентичности. И если в сфере научных разработок, экономических структур и производственных технологий, особенно в сфере высоких технологий, модернизация, причем ускоренная – абсолютно необходима, то в вопросе социальной модернизации и при копировании культурных образцов западной (или восточной) цивилизации следует соблюдать чрезвычайную осторожность, чтобы не нарушить естественного и гармоничного развития народа. В социологии такая модель называется «модернизацией без вестернизации» (С.Хантингтон), т.е. без усвоения вместе с научно-техническими знаниями культурных начал чуждой цивилизации.

И наконец, «суверенная демократия» не может остаться вне некоторых аспектов общества «постмодерна» -- в вопросе финансов, сетей, информационных технологий, вызовов глобализации. Но и в этом случае следует заставить пост-индустриальное общество служить интересам народа (а не наоборот). Вхождение в мировые сети и участие в международной финансовой системе должны происходить с постоянным учетом России как самостоятельного субъекта со своими интересами в глобальном мире, что предполагает наличие своего рода «сетевых фильтров» в зоне, воспринимаемой народом как местонахождение русской цивилизации (Большая Россия). В сфере сетей это может проявляться в размещении регистрационных доменных серверов на территории России и в использовании в зоне русской сети особых протоколов и т.д.

Сам процесс глобализации может быть повернут от ориентации на утрату нашей идентичности (как дело обстоит сегодня) к ее укреплению, если ограничить интеграционные процессы рамками конкретной цивилизации, строго определив границы для американского глобализма (в рамках Америки), европейского (в рамках Евросоюза), исламского (в рамках мусульманских стран), азиатского (в рамках тихо-океанского региона) и русско-евразийского (в рамках Большой России, географически называемой «Евразией»).

Основными чертами строя «суверенной демократии» также являются этические ценности свободы (свободы и независимости народа от внешнего контроля, т.е. суверенитет) и справедливости (что заложено в самой основе социальной этики русского народа).

 

Контрольные вопросы

 

1. В чем состоит особенность общественного бытия в условиях суверенной демократии?

2. Дайте определение «суверенной демократии». Расскажите своими словами, как вы ее понимаете.

3. Переходный характер современного российского общества – это переход к чему? К капитализму, глобализму, западной модели развития, либерализму, демократии, постиндустриальному обществу, национальному возрождению, новой империи, тоталитаризму, диктатуре или к чему-то еще? 

4. Элементы как типов обществ сосуществуют в современной России? Опишите их.

 

 

Примечания:

 

(1) Следует учитывать, что схожий термин в западно-европейском и американском контексте – «sovereign democracy» -- означает нечто иное: «постановку догматических принципов и институтов либеральной демократии надо всеми остальными категориями» – как над государственными интересами, так и над историческим бытием и волей народа (в либерально-капиталистических режимах вообще не имеющих юридического статуса в пределах строго описанных и законодательно оформленных плебисцитарных процедур).