Формирование морали Трезвости

В конце позапрошлого столетия началось массовое трезвенное движение как русской интеллигенции – учителей, врачей, писателей в Российской империи, так и интеллигенции Западных стран.

Август (Огюст Анри) Форель – великий учёный, «апостол Трезвости» осенью 1879 года, когда ему исполнился 31 год, стал профессором психиатрии в Цюрихском университете и директором психиатрической клиники «Бургхёльцли». Форель заметил, что полностью трезвый башмачник добивается большего успеха с неуверенными в себе пациентами приюта, чем он, отравляющий себя вином врач. Будучи директором, он стал убеждённым сторонником полной трезвости. В своих трудах Август писал: «...можно считаться с тем, что далеко не в интересах вида сохранение вырождения и его культивирование, вследствие чего желательно лишь возвращение к естественным нормам и к натуре, прибегая с этой целью к общественному воздержанию от употребления алкогольных напитков».

И именно по этой причине и с этого момента Форель полностью освободил свою жизнь от самоотравления алкоголем. Форель писал: «Все те, кто призывает к умеренному потреблению алкоголя, опиума и т.д., – это не просто нечаянные соблазнители тех, кто борется с искушением, они также являются исключительным источником, если не сказать яичником, алкоголизма, а также всех наркотических интоксикантов, которые ведут к дегенерации человеческого мозга и нервной системы».

Джон Кэдбери и его семья были ярыми сторонниками Трезвости и считали пьянство основным источником бедности. В 1824 году Джон Кэдбери открыл магазин, в котором продавались чай, кофе и шоколадные напитки. Он считал свои продукты здоровой альтернативой алкогольным разведениям. Бизнес процветал и из магазина превратился в производство какао и шоколада.

Позже в этот бизнес пришли его сыновья и построили «фабрику-сад» в сельской местности, с чистым воздухом, но недалеко от цивилизации, где людям было приятно жить и работать. На новой фабрике Бурнвилль для рабочих были созданы все условия, которых не видели рабочие на других предприятиях. Рабочие места были оборудованы на тот момент по последнему слову техники. На территории фабрики был большой сад, поле для крикета и футбола, площадки для игр, кухня, где можно было готовить и разогревать еду. Позже построили плавательный бассейн и медицинский пункт. На территории фабрики работал даже стоматологический кабинет. Кроме того, Кэдбери сократили рабочую неделю на половину дня в субботу и разрешили отдыхать все праздничные дни. Для рабочих строили дома по специальному проекту. Чуть позже в разросшейся деревушке построили больницу, школу, читальные залы, умывальные. Чего не было в Бурнвилле, так это пабов. Долгое время Бурнвилль был территорией Трезвости. Сегодня Cadbury – это целая шоколадная империя. А всё благодаря Трезвости.

Во главе трезвенного движения в Российской империи стоял великий русский писатель, обличитель всех язв русской жизни Лев Николаевич Толстой, который был убеждён, что «большинство злых дел совершается в пьяном состоянии». Л.Н. Толстой говорил: «Мне кажется, когда я вижу пьющего человека, что он играет острым оружием, которым может каждую минуту обрезаться... Пьяный человек делает много того, что он никогда бы не сделал трезвый». Толстой не отравлял сам себя алкоголем и всячески формировал мораль Трезвости в обществе. Его перу принадлежит 13 статей на темы по Трезвости. «Вино губит телесное здоровье людей, - писал он, - губит умственные способности, губит благосостояние семей и, что всего ужаснее, губит душу людей и их потомство».

Желавшие поступить в созданное Львом Толстым в 1887 году первое в России влиятельное общество трезвости должны были подписать следующую декларацию, написанную рукой самого Льва Николаевича: «Ужасаясь перед тем страшным злом и грехом, которые происходят от пьянства, мы нижеподписавшиеся порешили: во-первых, для себя никогда не пить пьяного – ни водки, ни вина, ни пива, ни мёда и не покупать и не угощать ничем пьяным других людей; во-вторых, по мере сил внушать другим людям, и особенно детям, о вреде пьянства и о преимуществах трезвой жизни и привлекать людей в наше согласие. Просим всех согласных с нами заводить себе такой же лист и вписывать в него новых братьев и сестёр и сообщать нам. Братьев и сестёр, изменивших своему согласию и начавших опять пить, просим сообщать нам об этом. Первые записавшиеся братья и сёстры:…».

Первым в «Согласие против пьянства» записался сам Л.Н. Толстой, за ним последовали выдающиеся русские живописцы И.Е. Репин, Н.Н. Ге (младший), известный путешественник Н.Н. Миклухо-Маклай и многие другие. Всего под декларацией Л.Н. Толстого подписались более семисот сорока человек. Одним из единомышленников русского классика, разделявшим его трезвеннические взгляды, являлся известный казанский общественный деятель, автор неоднократно переиздававшейся брошюры «Вино для человека и его потомства – яд» Александр Титович Соловьёв, о котором Л.Н. Толстой сказал в одном из разговоров, что «мы с А.Т. первые в России начали за последнее время борьбу с пьянством». Высоко ценивший трезвеннический энтузиазм А.Т. Соловьёва граф оказал ему активное содействие в трезвеннической издательской деятельности, рекомендовав брошюру Александра Титовича известному издателю И.Д. Сытину. В дальнейшем – в 1892 году – А.Т. Соловьёв и его сподвижники основали ставшее впоследствии знаменитым «Казанское Общество Трезвости», а в 1905 году на его базе была создана первая местная право-монархическая организация – Казанский отдел «Русского Собрания», которую также возглавил А.Т. Соловьёв.

Толстой огорчён был тем, что «мало того, что люди сами одурманиваются, чтобы заглушить свою совесть, зная, как действует вино, они, желая заставить других людей сделать поступок, противный их совести, одурманивают их». С сожалением Толстой замечает: «Мы не знаем той степени высоты, до которой достигли бы люди пьющие и курящие, если бы они не пили и не курили».

Также Толстой опровергает распространенное мнение о допустимости «умеренного употребления вина и табака»: «Разумеется, это для образованного класса. Образованные классы в этом отношении очень необразованны», – заметил Толстой в письме к Рачинскому.

Сергей Александрович Рачинский известен как педагог-энтузиаст, деятель в области народного образования, сторонник народной трезвости.

У истоков зарождения трезвеннического движения в ХIХ веке в нашей стране были два учителя: Сергей Александрович Рачинский в селе Татеве Смоленской губернии и Пётр Иванович Поляков в селе Головчино Курской губернии.

Рачинский сразу почувствовал, за счёт чего он «победил сомнения»: главным доводом в пользу необходимости трезвого образа жизни был личный пример абсолютной трезвости. Так, в письме, адресованном 21 декабря 1890 года студентам 4 курса Казанской Духовной академии, Рачинский пишет: «Пока я держался умеренности, все мои речи оставались гласом вопиющего в пустыне. Все со мной соглашались, никто не исправлялся. С тех пор, как я дал и исполняю обет трезвости, за мною пошли тысячи».

И уже в 1910 году на Всероссийском съезде врачей и учёных медиков было афишировано: алкоголь, как сильнейший яд, сокращает жизнь человека в среднем на 20 лет.

Однако крупный алкогольный капитал активно противостоял распространению подобного рода правдивой информации. Винные дельцы активно пытались научно доказать, что «употребление» определённого количества алкоголя в день абсолютно безвредно для человека. Но потуги привлечь к подобным «научным» исследованиям серьёзных учёных провалилась.

Когда такая просьба поступила к академику Ивану Петровичу Павлову, он ответил открытым письмом: «Институт, ставящий себе непременной целью открыть безвредное употребление алкоголя, по справедливости не имеет права именоваться или считаться научным… А потому, кажется, что все те, кому дороги государственные средства, здоровье населения и достоинство русской науки, имеют обязанность поднять свой голос против учреждения института такого названия». Когда в 1912 году зашла речь «Об устройстве лаборатории для изучения влияния алкоголя на организм и для исследования алкоголизма в населении», академик начал противостоять этому и победил.

Илья Тимофеевич Евсеев, член IV Государственной думы от Санкт-Петербургской губернии состоял секретарём комиссий по военным и морским делам и по борьбе с немецким засильем, а также членом комиссий: по народному образованию, переселенческой, сельскохозяйственной, по рабочему вопросу и бюджетной. С 1913 избирался гласным Ямбургского уездного и Санкт-Петербургского губернского земских собраний, членом училищного совета и председателем волостного суда. Действительный член Ямбургского общества «Просвещение». В войну начальник передового перевязочно-питательного отряда имени Московских биржевого и купеческого обществ, затем состоял в 3-м отряде имени Государственной думы. Первого августа 1915 года, на фоне успехов военного ограничения продажи спиртного, совместно с П.К. Макогоном внёс законодательное предложение «Об утверждении на вечные времена в Российском государстве трезвости».