Современная антикоррупционная политика или шесть уроков профессора В.В. Лунеева

  Под антикоррупционной правовой политикой следует понимать стратегию планируемой, целенаправленной деятельности государственно-правовых структур по пресечению, возможному преодолению или, хотя бы локализации, современной повсеместно прогрессирующей коррупционной преступности. Судя по ее размахам, глубине проникновения в общественно-государственный организм, темпы развития, речь должна идти о «Программе-минимуме», реализовав которую, можно будет приступать к закреплению успеха. Такая программа должна включать в себя развернутое наступление на коррупцию, осуществляемое, прежде всего, по линии законодательства. Оно должно охватывать систему уголовного, конституционного, исполнительного, процессуального, избирательного, административного, финансового, служебного, гражданского, бюджетного, предпринимательского, налогового,  таможенного права и т. д.    

В целом антикоррупционная политика представляет собой достаточно разработанную тему[77]. Она представляет собой сумму относительно знакомых из истории развития общества приемов и средств своей реализации, теорию, предложения по локализации и опасения по поводу возможности ее искоренения.

  Мониторинг коррупциогенности существующих и вновь принимаемых законов не является панацеей против коррупции, но может быть важным средством ее предупреждения.

         Коррупция выступает уголовным преступлением невероятно сложного внутренне комбинированного содержания. Разоблачение коррупционеров связано с глубокими, всегда интимно протекающими технологиями опытных, осторожных, профессионально грамотных людей, часто высококлассных специалистов, тщательно заблокировавших свое разоблачение. «Только на пути правового контроля рыночных коррупционных технологий, - считает В.В. Лунеев, - можно разорвать порочные криминальные круги: «деньги – власть – деньги», «собственность – власть – собственность»[78]. Тем самым, первым антикоррупционным уроком является требование тщательной криминологической экспертизы законодательных актов на предмет их коррупциогенности. 

    Однако сама по себе экспертиза, независимо от того, каковы ее выводы и результаты ничего на деле не меняет. Важно, что бы они нашли применение на практике. Это значит, что криминогенный закон должен быть приостановлен, переработан и только после этого возвращен в практику.

Наряду с этим, вместе с фактическим ростом преступности в нормотворчестве идет беспрерывный процесс криминализации, т.е. возведения в ранг преступления все новых видов общественного поведения. Здесь наряду с адекватным формированием действительно необходимых правовых норм осуществляется «регулирования вакуума». И, наоборот, многие виды общественно опасного поведения оказываются в зоне «вакуума регулирования». При этом во всей полноте проявляется интерес законодателя лично не желающего или под давлением лобби уклоняющегося от принятия назревшей нормы. И это имеет непосредственное отношение к антикоррупционной политике России. В 2003 году из Уголовного кодекса была исключена норма о конфискация имущества. Тем самым проявила свою силу именно коррупция, поскольку исключение такого уголовного наказания выгодно только коррупционерам и, без сомнения, осуществлено тем же - коррупционным способом. То же самое с запаздыванием законодательства, за которым чаще всего скрывается интерес преступника. «Процесс интенсификации криминализации новых деяний связан с ее избирательным запаздыванием. Особенно тогда, когда возведение того или иного поведения в ранг преступления нежелательно для определенной части политической, экономической и правящей элиты»[79]. Отсюда следует второй урок антикоррупционный урок, требующий принятия срочных и нелицеприятных мер к авторам очевидно запредельно «гуманного», откровенно способствующего коррупции закона или его очевидного торможения. Если это не некомпетентность, то преступление.

Когда соответствующий закон принят, и он соответствует антикоррупционным требованиям, то на повестку дня становится организационная деятельность специальных институтов по его практической реализации. «Организационные аспекты борьбы с коррупцией,- с точки зрения В.В. Лунеева, - имеют исключительное значение в деле практической реализации антикоррупционной деятельности»[80]. Повышенное внимание организационной деятельности по реализации вновь принятого или уточненного, дополненного, или исправленного закона, выступает третьим антикоррупционным уроком профессора В.В. Лунеева.

Дальнейшее движение откорректированного или вновь принятого относительно адекватного закона как важного антикоррупционного средства всецело зависит от действий представителей государственно-правовых органов и структур. Поэтому государственные служащие и, особенно те, которые занимают ответственные должности в системе публично-государственной деятельности, должны находиться под постоянным контролем, обязаны быть подотчетны, ответственны, открыты, дееспособны и независимы от внешнего влияния на их деятельность. Постоянный рост преступности, которая за последнее столетие увеличилась в целом в мире на порядок и соответственно значительно выросла в России, переживающей перманентные революции, привел к сегодняшнему кризису отечественной правоохранительной системы.  

  «Система уголовной юстиции, - утверждает В.В. Лунеев, - не справляется с фактическим валом традиционной преступности.  Если бы ныне в нашей стране эта система регистрировала, расследовала и рассматривала в суде хотя бы основную часть совершаемых деяний, он бы рухнула под грудой 10-12 млн. уголовных дел»[81].

 Однако, дело даже не столько в беспомощности самой правоохранительной системы, которая количественно могла бы быть расширена до уровня анекдотического сюжета, гласящего, что одна половина населения осуществляет криминологическую опеку другой половины. Дело в качестве ее работы, когда при 1,5 млн. преступлений  в год, 0,2 – 0,3 млн. невиновны, другие осуждаются избирательно в целях выживания правоохранительных органов. Третьи изначально оказываются защищенными специфическими иммунитетами и недоступными для уголовного разбирательства. При этом «преступность власти, богатства и интеллекта, - считает В. В. Лунеев, - т.е. институциональная организованная и коррупционная преступность, остается практически нетронутой».[82]

    Постоянно возвращаясь к проблеме выборочной деятельности уголовной юстиции, В.В. Лунеев чуть ли не в каждом своем выступлении уже десятилетиями подчеркивает этот характерный изъян отечественной правоохранительной системы. И он крайне важен для понимания своеобразия механизма, который может быть сконструирован для борьбы в таких условиях с коррупцией, которая, как известно, является сугубо «беловоротничковой» преступностью.  Именно она, будучи гарантированной властью, богатством и интеллектом, с точки зрения В.В. Лунеева, не попадает в поле зрения правоохранительных органов. В то время как нищета, бедность, неприспособленность всегда оказываются не столько источником преступлений, сколько легкой добычей недобросовестных блюстителей закона, практически жертвами уголовной юстиции. В результате подлинные преступники оказываются безнаказанными,    «рушится вера в демократию, проводимые экономические и политические реформы, подрывается доверие к власти и государству»[83]. При этом, от наказания уходят те, кто облачен государственной властью, различными статусами неприкосновенности, кто может прикрыться ссылкой на преследование по политическим мотивам и просто откупиться. Тем самым, четвертый антикоррупционный урок профессора В.В. Лунеева заключается в требовании избавиться в институционально-организационной правоохранительной деятельности от «выборочной» работы и обманной статистики.

Следовательно, благодаря этому необходимо способствовать организации условий действительного равенства всех перед законом, восстановлению справедливости в глазах малозащищенных слоев населения и лишению высокопоставленных должностных лиц индульгенции от ответственности. В таком случае политической и правящей элите будет нанесен мощный упреждающий коррупционные поиски удар. «Наша политическая и правящая элита легко перенимает права и свободы европейских стран, но как возвращение к тоталитаризму расценивает демократический контроль за своей неблаговидной деятельностью»[84]. Отсюда пятый антикоррупционный урок, заключающийся в организации эффективного социально-правового контроля потенциальных коррупционеров.

Это, вместе с тем, поддержание старинных традиций строгого отношения к тем, кто по своему социальному положению должен отвечать высшим стандартам порядочности. Поскольку именно они – высокопоставленные должностные лица государственно-правовых структур являются образцами для подражания, живыми примерами образцовых действий и, в то же время, от них исходят те импульсы, которые приводят в действие активность нации и, в том числе, по борьбе с коррупцией. Необходимости дифференцированно относиться к субъектам должностной преступности требовал еще Конфуций.

  Его рассуждения по данному поводу всегда заканчивались конкретными рекомендациями, которые вполне актуальны для нашего времени. «Судья, предающий наказанию каждого, кто только нарушил закон, - считал он, - подобен полководцу, который предает грабежу завоеванный город, взятый приступом. Преступник - простолюдин чаще бывает полувиновен или совсем невиновен, так как не знает своих обязанностей. Самого строгого наказания заслуживают преступники высших классов за то, что подают дурной пример народу, и правительственные лица, не внушающие своим подчиненным учить народ. Снисхождение к таким преступникам есть несправедливость и криводушие [85]. В этом высказывании содержится важнейший принцип, законодательного, а затем и судебного предупреждения коррупции, расцвету которой способствует мягкость наказания. «С учетом латентности и исключительно гуманной судебной практики, - подчеркивает туже мысль В.В. Лунеев, - реальное уголовное наказание несет сотая доля мелких лиц, фактически совершивших коррупционное преступление. При такой борьбе с коррупцией рассчитывать хоть на какую-то предупредительную роль уголовного наказания абсолютно не приходится». [86]

   Но далее пути решения проблемы «беловоротничковой» коррупции у Конфуция и В.В. Лунеева расходятся. «Нужна твердая государственная политическая воля, - считает В.В. Лунеев, - реализуемая через комплекс взаимосогласованных мер, криминологических, правовых, организационных и экономических»[87]. Одна из мудростей апеллирует к личностной самокритичности и заканчивается морализацией и нравственными рекомендациями.

  «Будьте всегда прилежны в делах и внимательны, - рекомендовал Конфуций как судья, своим коллегам - старайтесь отличать ложь от правды и истину от вероятия. Будьте справедливы, бескорыстны, верны самому себе. Правосудие не ведает лицеприятия. Бескорыстие - путь к справедливости: корыстолюбец не может быть справедливым; всякое приношение и всякий дар от низших, под каким бы предлогом они не были сделаны, есть гнусная кража»[88].

    Тем самым наш соотечественник в начале III тысячелетия выделяет идеолого - ментальное отношение к коррупции со стороны должностных лиц нарушение указов о борьбе с коррупцией (умение «делать деньги в рамках действующих законов») и со стороны высшего руководства (отсутствие политической воли) как подлежащее особой разработке. В то время когда в пятом веке до нашей эры считалось достаточным усовестить должностное лицо аргументом о деформированной справедливости. Явная утрата силы нравственных аргументов за прошедшие столетия – опасный сигнал для всего общества и его историко-цивилизационных процессов.

    Отношение россиян к данному правонарушению бывает и понимающе-терпеливое. Коррупционная толерантность опасное общественное явление. И она - главный тормоз эффективного наступления на коррупцию. Если народ и правительство считают, что положение вполне терпимое, то вся остальная работа предстает бессмысленной. И в этой мировоззренчески-ментальной предпосылке сосредоточено главное препятствие для успешных антикоррупционных движений. «За эти годы, - считает В. В. Лунеев, - все правильные слова о коррупции уже сказаны, необходимые документы многократно разработаны и переработаны, опыт других стран, где успешно борются с коррупцией, изучен.[89]. Но дело не сдвигается с мертвой точки десятилетиями, потому, что «нет главного – государственной политической воли»[90]. Отсюда следует шестой антикоррупционный урок, требующий целенаправленной антикоррупционной пропаганды, организации срочных мер по преодолению терпимости к коррупции, равнодушия масс и антикоррупционного безволия правящей элиты.

   Проблема коррупции должна быть поставлена так, что сознательное или неосознанное способствование ей, участие в коррупционных процессах, сочувствие участникам коррупционных актов должны расцениваться как тяжкие преступления сопоставимые с угрозами национальным интересам.

С этой целью есть необходимость вернуться к максимальной конфискации имущества для крупных взяточников.

В целом антикоррупционные уроки профессора В.В. Лунеева могут быть представлены основой общей программы повсеместного наступления на этот тяжелый вид злоупотребления властью. Каждый из представленных пунктов выступает не случайным акцентом на том или ином коррупционном явлении, но предстает необходимым элементом хорошо отработанной и «много раз переработанной», как настойчиво подчеркивает сам В.В. Лунеев, антикоррупционной системы. Если автор признанный криминолог современности, искренне заинтересованный в избавлении России от коррупционной удавки, десятилетиями настойчиво добивается организации фронтального наступления на коррупцию, то, по-видимому, его усилия должны быть поддержаны на самом высоком правительственном уровне. Поэтому выступления Д.А.Медведева, озадаченного продажей должностей в России при общем дефиците кандидатов на замену высших должностей, рождали надежду на то, что антикоррупционные действия, наконец-то начались[91]. Глава государства поручил разработать национальный план по мониторингу законов в специально созданных центрах, разработать проект по ликвидации условий коррупции и, наконец, выработать нетерпимое отношение к коррупции. «Мы должны создать антикоррупционный стандарт поведения. Без этого, - подчеркнул Д.А. Медведев - ничего не будет. Ведь в странах с высокой правовой культурой взяток не берут не только потому, что боятся, но в том числе и потому, что это невыгодно»[92].

 С этой целью Государственной Думе был представлен пакет антикоррупционных законопроектов, включающих в себя десятилетиями не принимаемого Закона «О противодействии коррупции». В нем антикоррупционная политика представлена, прежде всего, введением антикоррупционных стандартов поведения и деятельности должностных лиц, стимулированием исполнения их обязанностей, служебных ограничений, жестких запретов, совершенствованием системы и структуры государственных органов. Особое внимание уделено усилению ответственности руководителей субъектов Федерации и других должностных лиц государственных органов и органов местного самоуправления за коррупционность. Программа включала в себя антикоррупционную политику по совершенствованию законодательства и укреплению идеологически-ментальных средств противостояния коррупции.

   Центральное место в ней принадлежит дифференциации коррупционеров, с фокусированием основного внимания на начальствующих должностях. Это своеобразие было быстро зафиксировано общественным мнением, так что идея Конфуция - Лунеева о необходимости повышать ответственность преступников из высших классов и правительственным лицам, находит свое воплощение в жизнь. При этом достаточно сомнительным в моральном отношении, но практически результативным выступает способ «стукачества», сообщения о подозрительном поведении должностных лиц, в первую очередь, занимающих ключевые, а значит коррупциогенные должности в соответствующих органах.

   Обращают внимание на руководителей не только журналисты, но и аналитики. Своеобразная позиция у А.В. Мазура, считающего необходимым в борьбе с коррупцией использовать специальных «комиссаров», которые будут в силу своей самоотверженности и государственного мышления контролировать безответственных «клерков». При этом «нужно предусмотреть освобождение от ответственности, если пойманный коррупционер «сдаст» других коррупционеров, более высокого ранга или наносящих более весомый ущерб»[93]. Но, коррупционные преступники связаны невидимыми нитями и, представляя собой прочную мафиозную сеть, требуют специальных усилий и уловок. Одна из них заключается в том, чтобы президент назвал тысячу или три тысячи человек, против которых не должны возбуждаться антикоррупционные дела без его согласия. «Потому, что без согласия этих трех тысяч человек никакой борьбы с коррупцией у нас не будет. А без уверенности  в собственной безопасности, они такого согласия не дадут»[94]  

   В результате можно видеть, что программа борьбы с коррупцией имеет собственные приоритеты и выглядит достаточно убедительной. Ее основные позиции воспроизводят шесть уроков профессора В.В. Лунеева, условно обобщающих его антикоррупционную деятельность. При этом два первых урока есть детализация антикоррупционных действий по совершенствованию нормативной базы. Два последующих пункта посвящены упорядочению институционально-организационной деятельности и два заключительных направлены на развитие мировоззренческо-ментальных предпосылок преодоления коррупции, «стандарта поведения» для представителей власти, рядовых граждан и потенциальных коррупционеров. В целом же – это трехзвенная система, всестороннего наступления на коррупцию, с тем, чтобы не столько добиться ее полного разгрома, сколько выяснения истинного положения дел с этим опасным, глубоко скрытым преступным явлением, уровень латентности которого превышает все мыслимые границы. «Он связан, - считает В.В. Лунеев, - с пробельностью уголовного законодательства и беспрецедентной слабостью (боязнью) борьбы с ней со стороны уголовной юстиции»[95].

  Тем самым, антикоррупционная политика выступает не просто стратегией и тактикой повсеместного наступления против этой тяжелой формы должностной преступности, но должна предстать специфическими направлениями последовательной теоретической разработки и практической реализации, специальных мер.

       * * *

    В целом, подводя итоги по первой главе необходимо считать, что коррупция или взяточничество есть тяжкое, особо опасное преступление против конституционных прав и свобод, против государственной власти, интересов государственной службы, службы в органах местного самоуправления, службы в коммерческих и иных организациях, против собственности, выражающееся продажностью должностных лиц, правительственных и политических деятелей. Это систематизированный подкуп взятками, представленный в поколениях откорректированным и отлаженным механизмом незаконного вознаграждения должностных лиц, деформирующим и извращающим государство и право.

      Основные формы коррупции соответствуют сферам их проявления и предстают экономической, политической и административной. Основные виды определяются своеобразием критериев. Они стимулируют выполнение закона - «мздоимство» или нарушение - «лихоимство».

  Дисфункциональная дифференциация взяток осуществляется по критерию своеобразия состава преступления, по времени их вручения, по предмету взятки.  

    Также, взятки можно делить по способу прикрытия их преступной сути. Это по своей сути так называемые «сувенирные», «спонсорные», «благотворительные» взятки. Кроме того, существуют взятки-подкупа и взятки-благодарности, взятки-согласия и вынужденные взятки.

   Все они в достаточной степени развиты в условиях современной России. История развития российской государственности указывает на тяжелые последствия еще старинного российского взятничества, казнокрадства и, в тоже время, позволяет надеяться на возможность локализовать его допустимыми рамками. Для этого необходимо опираться на исторический опыт противодействия коррупции и вести с нею непримиримую борьбу.

Главная причина антикоррупционных неудач России, заключается, во-первых, как награда («почести») для  своих приближенных  и универсальной претензии к политическим противникам.

    Во-вторых, русская коррупция явилась следствием исторически сложившегося правового нигилизма должностных лиц, парадоксальным образом всегда критически относящихся к средству и результату своей профессиональной деятельности.

    В-третьих,  коррупция есть логическое продолжение «свояченических» взаимовыгодных отношений, в которых одинаково заинтересованы должностные лица (как потенциальные взяткополучатели) и челобитчики (как потенциальные неудачные ходатаи по канцеляриям).    

   Наиболее ощутимыми угрозами коррупции является экономическая стагнация, настороженное отношение иностранных инвесторов к перспективам вкладов в коррумпированную экономику, а также усугубление недоверия к политической власти, правящему классу, отрицательный имидж государства и общества. Наряду с этим, наращивание изматывающего Россию противостояние богатых и бедных, управляющих и управляемых, должностных лиц и граждан, высокий потенциал взаимного недоверия, непримиримость все-таки не могут в полной мере перебороть  положительные факторы, в число которых входят межэтнические, многонациональные теплые отношения, сложившиеся в нашей многонациональной стране в условиях формирования правового государства и гражданского общества.

   Успешная борьба с современной коррупцией требует определения основных направлений антикоррупционной правовой политики, намеченных в современной литературе, но, к сожалению, до сих пор, не нашедших применения на практике.

    Среди антикоррупционных мер, на приоритетном первом месте, находится развитие мировоззренческо-ментальных антикоррупционных предпосылок преодоления коррупционной терпимости, выработки широкого понимания действительной опасности этого преступления. На втором месте, по приоритетной значимости располагается институционально-организационная деятельность, целенаправленно подчиненная задаче преодоления коррупционных деформаций публично-государственной службы. Третье место занимают специальные действия по антикоррупционному мониторингу нормативно-правовой базы, тщательное отслеживание и отфильтровывание коррупциогенных статей средствами криминологической экспертизы.