Оценочные наименования, характеризующие внутренние качества

 

В произведениях «модной» литературы обнаружены такие лексемы, как жлобина, ведьма, курица, свинья, святая, праведница, стерва. Параметры внешнего и внутреннего мира женщины постоянно соотносимы, поэтому оценка внешности сопровождается оценкой умственных способностей и душевных качеств.

В языковом обществе существует определенный стереотип женщины-эталона, и несоответствие ей вызывают отрицательную оценку. Так в коллективном сознании эталонными качествами женщины считаются щедрость и доброта. Женщина, не обладающая этими качествами, вызывает неодобрение. Для обозначения подобного лица женского пола употребляется лексема жлобина:

«Таня назвала ее занудой, он ее - жлобиной» (Л. Улицкая. Сонечка). Слово несет в себе отрицательную оценку. Лексема обозначает жадного, скупого человека и имеет оттенок пренебрежения, усиливается за счет суффикса- их(а).

«Мать спросила вслед:

Мадам в претензии?

Оставь меня в покое! - огрызнулся он.

Бедняжка! Никак не может дождаться моей смерти!…! (Д. Рубина, Собака). В данном примере слова «мадам» и «бедняжка» несут явно саркастический характер.

«…Верка была в институте безалаберной и дурашливой девчонкой». (Д. Рубина, Собака). Если слово «девочка» является нейтральным и не несет никакой оценки, а лишь указывает на юный возраст представительницы женского пола, то в данном примере с прилагательными «безалаберная» и «дурашливая» приобретает совсем другой оттенок: так говорят о девушке беззаботной и легкомысленной.

Крайне негативное значение всегда имела лексема стерва, указывающая на несносных и вздорный характер женщины: «…он ожидал увидеть высоченную костлявую стерву средних лет с жалким пучком желтых волос и лошадиными зубами2 (Т. Устинова. Близкие люди).

Мне надо старую дуру. А не это…что это! (Т. Толстая, Окошко).

«- Па-адла, - выпевая гласные, сообщила она как-то вечером изумленной матери.

Правда, золотой мой, - энергично отозвалась Любка, - падла Кондакова.

Го-овно, - добавила малышка…» (Д. Рубина, Любка).

«-Это что? - спросила мрачная Оксана с Кирочкой на руках. (Т. Толстая, Окошко).

Отвяжись, проклятая!» (Т. Толстая, Окошко).

«- Совсем меня с кухни потеснила! - пожаловалась она Ирине Михайловне, с длинным шумным хлебком втягивая чай. - Целый день жарит - парит, ресторанное меню готовит… Грубая. Бандитка!» (Д. Рубина, Любка). «Она позвонит Леночке?! Сука, дрянь!» (Т. Устинова. Близкие люди).

«…дамы - старые грымзы. Все в бирюзе. А шеи - как у индюков…» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

Данные примеры несут явно отрицательное отношение к женщине и не просто отрицательное, а крайне негативное и пренебрежительное.

Обозначение человека словами, образованными на основе метафорического переноса от названий животных, растений, артефактов очень распространено. Это позволяет ярче передает эмоционально-экспрессивную оценку.

«И Галя - ну что она такого сделала? - просто тихонько прокралась в туалет и носовым платком мыла сапоги и застирывала позорный подол. И тут подвалила какая-то жаба, не из персонала, а тоже любитель прекрасного. Вся как лиловое желе. Застрясла камеями: да как вы смэ-э-ете! В большом тэа-тре!» (Т. Толстая, Факир). Здесь лексема жаба несет ярко выраженную отрицательную характеристику героини, что усиливается сравнением «как лиловое желе».

«…а Галя, змеей влезая в колготки, инструктировала дочь: каша в кастрюле, дверь никому не открывать, уроки- и спать» (Т. Толстая, Факир). Слово «змея» изначально имеет отрицательную основу в характеристике женщины, и в данным примером это подтверждается.

«Галя скулила и поджимала ноги. Попрыгивая на обочине. А за ее спиной, во дворе, догорало последнее окно, розы погружались в дремоту…» (Т. Толстая, Факир). Здесь нет прямого названия женщины, но лексема «скулила» указывает на сравнение героини с собакой, жалкой и бездомной. Автор соболезнует героине, ему жалко ее. Хотя слово «собака» часто имеет и негативную окраску при обозначении человека.

«Мы с сестрой полные противоположности: она святая, а я трижды свинья» (Л. Улицкая. Медея и ее дети). Характеристика человека словами, образованными на основе метафорического переноса - очень часто встречающийся прием. В данном примере лексема свинья употреблена как характеристика человека, для обозначения того, кто поступает низко и подло. Она выступает в качестве контекстуального антонима слова святая (в данном случае лексема характеризует качества, соответствующие эталонным качествам женщины, которые положительно оцениваются в языковом обществе) и несет в себе отрицательную оценку.

«Иван Андреевич считает обеих сестер праведницами» (Л. Улицкая. Медея и ее дети).

«…Моя подруга, всю жизнь ищущая гадалок и прорицателей, однажды добыла какую-то уникальную провидицу - в самой глубинке беловежской пущи» (Д. Рубина, Дед и Лайма).

Лексема праведницы близко по значению слову святая и имеет положительную коннотацию.

Интересно сравнение женщины с мадонной. У каждого времени своя мадонна. Своя она и у каждого художника и писателя. Ведь слово мадонна означает «моя женщина». С этим значением соединился образ материнства как неотъемлемый от представления о прекрасной женщине, исполняющей главную жизненную миссию. Художники эпохи Возрождения изображали в своих картинах не просто женщину, а мадонну в образе святой. Это же значение содержится и в предложении «Оторвала кусок юбки и так и зашла в деревню - полуголая мадонна с полуголым младенцем» (Д. Рубина, Дед и Лайма).

…Надо же - щеки впалые, плечи костистые, живот к спине примерз, а ноги - даже странно - что там твоя Психея! (Д. Рубина, Любка). Данный пример построен на антитезе, чтобы на контрасте показать некрасивость данной женщины. Ведь Психея была третьей дочерью древнегреческого царя. Слава о её красоте прошла по всей земле и многие приезжали полюбоваться Психеей. Между тем, Психея чувствовала себя очень несчастной оттого, что все любовались ею, как бездушной красотой, и никто не искал её руки.

«Семь пар железных сапог истоптала Нина по паспортным столам и отделениям милиции, семь железных посохов изломала о Лизаветину спину, семь кило пряников изгрызла в ненавистной дворницкой - надо было играть свадьбу» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур. Рассказы. - М.: Эксмо, 2010. - 640 с.)

Часто женщин сравнивают с различными животными.

«Надо было видеть эту картину, мать прыгала у дверей ванной, как квохчущая курица» (Д. Рубина). Сравнение женщины с курицей передает отрицательную оценочность.

Негативная семантика привносится посредством глагола, выражающим беспокойное состояние, беспомощность.

«Зинаида рада была бы убежать, да ноги не держали - подогнулись, и она осела на самой дороге, как огромная растрепанная курица, укрывая голову белыми пухлыми руками» (Л. Улицкая. Народ избранный). «Кондакова была невеста среднепожилого возраста. С крупными глазками цвета молочного тумана, в выщипанными, как куриная гузка, надбровьями, на которых она, слюнявя коричневый карандаш, каждое утро рисовала две острые, короткие, вразлет бровки» (Д. Рубина, Любка). В данных примерах внешность женщины характеризуется путем сравнения с домашней птицей. Вид растрепанной курицы и сравнение с куриной гузкой не выглядит привлекательным, и, соответственно, лексемы несут отрицательную оценку.

«И Маша смотрела на Нику, как в детстве, снизу вверх, с ожиданием. Ника, скрывая раздражение на Бутонова, который ее за что-то решил наказать, и на свою курицу племянницу, которая нашла, в кого влюбиться, идиотка, пожала плечами» (Л. Улицкая. Медея и ее дети).

Курицей обычно называют женщину с низким интеллектом. Лексема служит для передачи пренебрежительного, презрительного отношения к предмету речи со стороны говорящего.

«Дипломированный врач Ирина Михайловна долго ползала вокруг мамы, как медвежонок вокруг убитой медведицы, оглашая воем квартиру, пытаясь делать искусственное дыхание, не понимая, почему у мамы нет пульса и вообще ничего нет». (Д. Рубина, Любка). Лексема «медвежонок» указывает на трепетное отношение автора к своей героине, подчеркивая ее беззащитность и ранимость.

«…а она обвилась вокруг него, нежаркая, душой зыбкая и недоступная, со слабенькими женскими проблемками…» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

«…и Зоя жужжала пчелой: поторапливайся, дружок! Поторапливайся, дрянь такая!» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

«Красивое имя-Зоя, правда? Будто пчелы прожужжали» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

«Я завизжала, как поросенок, хотя давно уже была свиньей» (О. Робски. Mini Pig). Слово свинья образовано на основе метафорического переноса и характеризует возраст.

В данном примере зооним употреблен с оттенком иронии, даже самоиронии. Ироничная характеристика женщины по возрасту строится на противопоставлении «детеныш - взрослое животное». Немолодой возраст женщины определяется словом свинья, проявляющим отрицательный семантический признак.

Кроме сравнения с животными, для обозначения лиц женского пола могут употребляться и имена прецедентные: «Паша все принюхивалась и ворчала: «Ну, Бухара, ведьма азиатская» (Л. Улицкая. Дочь Бухары). Лексема ведьма обычно употребляется для обозначения безобразной женщины, девушки. Оно образовано от слова, обозначающего сказочное существо в русской культуре по признаку внешнего сходства и свойства. В данном же случае оно употребляется как бранное название женщины, выражая негативное отношение говорящего к ней.