Парадоксы в игре, юморе и творчестве

Почему все живые существа, от беспозвоночных до человека, столь восприимчивы к эффектам парадокса, до сих пор остается загадкой. Однако совершенно очевидно, что эти эффекты обусловлены не только культуральными или сугубо видовыми фак-

274

Глава 6. Парадоксы в психотерапии

торами. Как мы попытались показать в этой главе, когда мы анализируем человеческое взаимодействие, мы сталкиваемся с дополнительными сложностями, поскольку парадоксы могут иметь не только патогенный, но и терапевтический характер. Однако все это ни в коей мере не исчерпывает позитивных сторон парадокса; можно отметить, что многие из наиболее благородных начинаний и великих свершений человечества самым непосредственным образом связаны со способностью человека проживать и переживать различные парадоксы своего существования. Фантазия, игра, юмор, любовь, символизм, религиозные переживания в самом широком смысле (от ритуалов до мистицизма), и, прежде всего, творчество, как в искусстве, так и в науке, оказываются в высшей степени парадоксальными.

Однако эти сферы практически необъятны и их рассмотрение неизбежно выходит за рамки, определенные данной книгой, поэтому мы можем лишь вкратце перечислить их и предложить читателю лишь самые общие замечания. Описание теории игры и фантазии, основанной на положениях теории логических типов (и, соответственно, связанных с ними парадоксов), предложено Бейтсоном в 1954 году. Говоря о своих наблюдениях в зоопарке Сан-Франциско, он рассказывает, что

видел двух молодых обезьянок, которые играли, то есть, были включены в последовательность взаимодействий, где отдельные действия и сигналы играющих напоминали драку, но на самом деле дракой не являлись. Даже для наблюдателя-человека было очевидно, что их взаимодействие в целом не было дракой, и что сами обезьянки тоже не воспринимали происходящее «как драку».

Этот феномен, а именно феномен игры, может иметь место только тогда, когда участвующие в нем существа способны осуществлять коммуникацию на

275

Психологин межличностных коммуникаций

метауровне, то есть, обмениваться сигналами, передающими сообщение о том, что «это игра».

Следующим шагом будет являться анализ сообщения «это игра» и осознание того, что это сообщение содержит в себе такие элементы, которые неизбежно приводят к возникновению парадокса рассе-ловскоготипа — негативное утверждение, содержащее в себе имплицитное негативное метаутвержде-ние. В расширенном виде сообщение «это игра» можно представить следующим образом: «Эти действия, в которые мы сейчас вовлечены, означают вовсе не то, что означают сами те действия, которые мы имитируем» (8, р, 41).

Фрай, один из коллег Бейтсона, расширил эту перспективу, включив в нее феномен юмора; он провел обширное исследование множества форм шуток и подвел такой итог своей работе:

Когда мы имеем дело с шуткой, мы внезапно сталкиваемся с тем, что в кульминационный момент имплицитное и эксплицитное значение меняются местами. Именно эта замена отличает юмор от игры, мечтаний и тому подобных явлений. Внезапная смена уровней, характерная для кульминации любой шутки, в игре была бы чужеродной и нарушала бы ее ход. (Только в психотерапии такого рода смена уровней адекватна общей структуре опыта.) Но данная смена уровней дает и еще один уникальный эффект; она вынуждает тех, кто слушает шутку, по-новому определить для себя существующую реальность. Кульминационный момент шутки неизбежным образом будет представлять собой одновременно коммуникацию и метакоммуникацию: мы получим некое эксплицитное сообщение, кроме того, на более высоком уровне абстракции будет иметь место и имплицитное метасообщение и о самом себе и о той

276

Глава 6. Парадоксы в психотерапии

реальности, которая представлена в шутке... это, ранее имплицитное, а теперь эксплицитное заявление становится метасообщением, касающимся содержания шутки в целом (как примера коммуникации). При таком переключении содержания то, что казалось реальностью, теперь представлено как то, что не соответствует этой реальности. Содержание передает нам сообщение «это не соответствует реальности», тем самым отсылая нас к тому целому, частью которого оно является. И мы снова сталкиваемся с парадоксом негативной части, в которой кроется отрицание целого. Реальное не реально, а нереальное становится реальным. Соль шутки раскрывает внутренний парадокс, специфичный для содержания шутки и порожденный рамками самой ситуации (53, р. 153—154).

Наконец, творчество тоже являлось предметом многих глубоких исследований; одна из самых последних работ на эту тему — «Акт творчества» Кёстлера. В этой фундаментальной работе утверждается, что юмор и научное открытие, так же, как и художественное творчество, являются результатом психического процесса, обозначенного им как бисоциация. Бисоциация определяется как «восприятие ситуации или идеи... в двух внутренне согласованных, но считающихся несопоставимыми системах координат...» (87, р. 35). Автор делает акцент на различии

между привычным ходом размышлений водной «плоскости» и творческим актом, который... всегда разворачивается в нескольких плоскостях. Первый тип может быть назван одномерным, второй — двумерным, преходящим состоянием нестабильного равновесия, где баланс эмоций и мышления нарушен (87, р. 35—36).

PI хотя в своей книге автор ни разу не обращается к рассмотрению того, носит ли структура бисоциации

277

Психология межличностных коммуникаций

парадоксальный характер {то есть, можно ли рассматривать «две внутренне согласованные, но считающиеся несопоставимыми системы координат* как сообщения, осуществляемые на обычном и метауровне), его представления о сущности творчества во многом перекликается с теми нашими идеями, которые мы развиваем в отношении патологии и терапии. Посмотрим, к примеру, один из промежуточных выводов, предложенный Кёстлером в заключительной главе его работы.

Одна из основных идей данной книги сводится к тому, что органическая жизнь во всех своих проявлениях, от морфогенеза до символического мышления, определяется «правилами игры», которые делают ее согласованной, упорядоченной и единой, несмотря на все разнообразие форм; эти правила (или функции, если использовать математический термин), независимо от того, являются ли они врожденными или приобретенными, представлены в закодированной форме на различных уровнях — от хромосом до отделов мозга, ответственных за осуществление символического мышления... Эти правила носят фиксированный характер, но вариации каждой игры бесчисленны, и их количество увеличивается в геометрической прогрессии... Существует также и одно, главное правило игры, заключающееся в том, что ни одно правило не имеет окончательной, абсолютной силы; при определенных обстоятельствах они могут быть изменены или преобразованы в более комплексные. Осуществляемая на их основе игра обеспечивает еще большую согласованность и еще большее единство — тем самым приводя к большей вариативности; все это мы можем определить как потенциал креативности человека (87, р. 631).

Учитывая энциклопедический характер проделанной автором работы, мы можем лишь сожалеть (не делая это объектом нашей критики) о том, что он в своем исследовании ограничился рассмотрением человека как изолированного организма.

278

ЗАКЛЮЧЕНИЕ