Психология межличностных коммуникаций

ции, которая сильно отличалась от общепринятого представления о том, что шизофрения — это главным образом интрапсихическое расстройство (нарушение мышления, слабое эго и т. д.), которое, в свою очередь, влияет на отношения пациента с другими людьми и, в конечном счете, на их отношения к нему. Бейтсон с коллегами исходили из обратного предположения: они выдвинули гипотезу о том, что именно специфика межличностного общения может влиять {а не подвергаться влиянию) на поведение, которое расценивается как шизофреническое. Шизофреник, согласно их гипотезе, «должно быть, живет в мире, где цепочки событий таковы, что его необычная манера общаться будет в определенном смысле уместной» (18, р. 253). Такой подход позволил им постулировать и описать некоторые существенные характеристики подобного взаимодействия, которые они обозначили как двойное ограничение. Эти характеристики также можно рассматривать как общий знаменатель всех тех примеров, что были описаны выше, и которые могли показаться читателю довольно бессвязными.

Составляющие двойного ограничения

Если мы несколько модифицируем и расширим исходное определение, то составляющие ситуации двойного ограничения можно описать следующим образом:

1) Два или более человека вовлечены в интенсивное взаимодействие, которое весьма значимо для физического и/или психологического выживания одного, нескольких или каждого из них. Ситуации, в которых обычно имеют место столь глубокие отношения, включают (но не ограничиваются) семейную жизнь, в особенности, взаимодействие между родителями и детьми; физический недостаток одного из партнеров; материальную зависимость; плен; дружбу; любовь; верность идее, делу или

218

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

идеологии; ситуации, в которых сильно влияние социальных норм или традиций; психотерапевтическое взаимодействие.

2) В подобном контексте имеет место сообщение, которое структурировано таким образом, что: а) нечто утверждается; б) утверждается нечто об этом утверждении; в) эти два утверждения носят взаимоисключающий характер. Так, если сообщение содержит некоторое предписание, то для того, чтобы подчиниться этому предписанию, ему следует не подчиняться; если же это определение себя или другого, то человек является кем-то только в том случае, если он этим кем-то не является, и наоборот. Таким образом, смысл сообщения понять невозможно (см. 3.333).

3) Наконец, получатель сообщения никоим образом — ни посредством метакоммуникации (обсуждения), ни простым игнорированием — не может выйти за рамки, определенные этим сообщением. Таким образом, даже несмотря на то, что сообщение бессмысленно с логической точки зрения, оно представляет собой реальность прагматического плана: человек не может не реагировать на него, но он не может и адекватно (непарадоксально) прореагировать на него, поскольку само по себе сообщение парадоксально. Такая ситуация нередко усугубляется и более или менее явным запретом на обсуждение как противоречивости высказывания, так и реальной его подоплеки. Человек, находящийся в ситуации двойного ограничения, понимает, что в том случае, если он правильно оценит сложившееся положение, он будет наказан (или, по крайней мере, его заставят чувствовать свою вину); как только он рискнет предположить, что существует некое расхождение между тем, что он видит, и тем, что ему «следует» видеть, его будут обвинять либо в том, что у него дурной характер, либо в том, что он не в своем уме.

Такова сущность феномена двойного ограничения.

219

Психологин межличностных коммуникаций

5.432

Выдвинутая авторами концепция привлекла большое внимание психиатров¹¹ и представителей социальных наук в целом (156), она вошла даже в лексикон политологов (97). Вопрос о патогенности ситуации двойного ограничения стал и до сих пор остается одним из наиболее обсуждаемых и неверно интерпретируемых аспектов теории. И поэтому, прежде чем продолжать наше обсуждение, мы должны рассмотреть его более подробно.

Нет никаких сомнений в том, что мир, в котором мы живем, довольно нелогичен, и что все мы нередко попадаем в ситуацию двойного ограничения. И все же большинству из нас удается сохранить свое психическое здоровье. Однако большая часть такого рода переживаний случайна и разрозненна, хотя некоторые из них могут быть достаточно травмирующими. Совершенно иначе дело обстоит в том случае, если ситуация двойного ограничения продолжается длительное время и постепенно ее ожидание входит в привычку. Понятно, что это особенно верно в отношении детского возраста, поскольку все дети склонны считать, что все, что с ними случается, случается со всем миром — закон универсума, так сказать. И здесь речь уже не идет об отдельной травме, скорее, мы имеем дело с определенным паттерном взаимодействия. Качество взаимодействия в этом паттерне станет более понятным, если мы будем помнить о том, что двойной тупик, учитывая саму природу человеческой коммуникации, просто не может быть однонаправленным феноменом. Если, как мы увидели, ситуация двойного ограничения приводит к парадоксальному поведению, то само это поведение также ставит

¹¹ Авторы получили в 19G1—1Э62 году премию Фриды Фромм-Рейхманн от Академии психоанализа за значительный вклад в изучение шизофрении.

220

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

в аналогичную ситуацию того, кто ее породил¹². Как только человек начинает использовать этот паттерн, становится совершенно бессмысленно спрашивать, когда, как и почему он был сформирован, поскольку, как мы увидим в следующей главе, патологические системы отличает устойчивость, они напоминают порочный замкнутый круг. Учитывая все вышесказанное, мы убеждены в том, что на вопрос о патогенности ситуации двойного ограничения невозможно ответить с позиции причинно-следственных отношений, заимствованных из медицинских моделей анализа, например, связи между инфекцией и воспалением; ситуация двойного ограничения не является причиной шизофрении. Все, что мы можем сказать, это то, что в тех случаях, когда двойной тупик становится доминирующей моделью коммуникации, а диагностике подвергаются только те пациенты, чье поведение явно нарушено,¹³ поведение такого человека

" Эта взаимность существует даже тогда, когда вся власть находится в руках одной из взаимодействующих сторон, тогда как другая абсолютно беспомощна, например, в ситуации политического преследования. Дело в том, что как говорит Сартр (135), преследователь столь же унижен, сколь и его жертва. См, также отчет Вайсберга (163) о его прохождении через партийную чистку в СССР и рассуждения Мерло (103) о понятии «мистический пакт мазохизма» между обвинителем и его жертвой.

Более подробное обсуждение взаимности двойного ограничения в семейных отношениях см. Виклаяд (160) и Слуцки (144).

¹³ В рамках этой книги мы не можем обсудить все аспекты и разработки, связанные с теорией двойного ограничения, но вопрос о степени нарушения заслуживает, по крайней мере, краткого обсуждения. Мы неоднократно сталкивались с тем, что родители шизофреников на первый взгляд могут показаться последовательными и хорошо адаптированными, что заставляет поверить в миф о том, что эта семья была бы счастливой, если бы ни психическое расстройство их сына или дочери. Но когда они приходят на интервью без csoero ребенка, непоследовательность их коммуникации очень быстро становится очевидной. И мы еще раз обращаем внимание читателя на многочисленные примеры, представленные Лаингом и Эстерсоном (90), а также те, что были описаны в более ранней, новаторской работе Сирлса, цитату из которой мы приводим ниже.

221

Психология межличностных коммуникаций

вполне соответствует тем критериям, по которым диагностируется шизофрения. Только в этом смысле ситуацию двойного ограничения можно рассматривать как причину и говорить о ее патогенности. Это различие может показаться чересчур заумным, но нам оно представляется крайне важным, особенно в том случае, если мы хотим сделать принципиальный шаг от понимания «шизофрении как таинственного расстройства индивидуального сознания» к тому, чтобы расценивать ее как «особый паттерн коммуникации».

5.433

Учитывая все вышесказанное, теперь мы можем добавить еще два критерия к уже описанным трем существенным характеристикам (6.431) ситуации двойного ограничения, что даст нам возможность определить ее связь с шизофренией. Эти критерии таковы.

4) Когда ситуация двойного ограничения носит затяжной, а, возможно, и хронический характер, у человека входит в привычку ожидать ее появления в каждом новом взаимодействии и в любом проявлении окружающего мира, причем такого рода ожидание уже не нуждается в дополнительном подкреплении.

5) Парадоксальное поведение, порождаемое ситуацией двойного ограничения (см. (3), также п. 5.431), тоже носит характер такого ограничения, что приводит к устойчивости подобной модели коммуникации. И такое поведение, которое свидетельствует о серьезном расстройстве, если анализировать его вне ситуационного контекста, действительно может совпадать с клинической картиной шизофрении.

5.434

Приняв в расчет описанные выше характеристики, мы поймем, что двойное ограничение — это не просто противоречивое предписание, но настоящий парадокс. Мы уже анализировали существенные различия между противоречием и парадоксом, когда речь

222

Конечно вы хорошо пишете. (См. п. 6.3, «Парадоксальные определения»)

шла об антиномиях, и установили, что каждая антиномия — это логическое противоречие, но не каждое логическое противоречие является антиномией. То же самое верно и в том случае, когда нам нужно провести разграничение противоречивых и парадоксальных (предполагающих ситуацию двойного ограничения) предписаний, и данное различие представляет особую важность, поскольку прагматические эффекты этих двух типов предписаний весьма разнятся между собой (см. иллюстрации на с. 222).

Два предписания на рис. 1 просто противоречат друг другу. А это значит, что мы можем последовать лишь

223

Дорожные знаки: противоречие и парадокс, соответственно.

одному из них. Знаки на рис. 2 (мы предполагаем, что это шутка) порождают настоящий парадокс: для того, чтобы проигнорировать знак или подчиниться ему, его нужно сначала заметить. Но сам момент обнаружения этого знака предполагает факт несоблюдения соответствующего предписания. Таким образом, подчиниться предписанию этого знака мы можем лишь в том случае, когда мы ему не подчиняемся, и наоборот (см. п. 6.434 «Простые противоречия и парадоксы»).

Наше мышление, логическая структура языка и наше восприятие реальности в общем жестко основываются на известном законе Аристотеля, гласящем, что А не может в то же самое время быть и не-А; такого рода противоречие слишком очевидно, чтобы его можно было принимать всерьез. Даже те противоречия, которые возникают в ходе нашей деловой или домашней жизни, не носят патогенный характер. Сталкиваясь с двумя взаимоисключающими альтернативами, человек должен выбрать одну из них; этот выбор может быть неверен, или же человек будет так

224

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

долго колебаться, что в конечном счете окажется в проигрыше. Эта дилемма может быть разной степени серьезности: от ироничного сожаления о том, что нельзя одновременно съесть кусок торта и оставить его на завтра, до отчаянного положения захваченного пожаром на седьмом этаже человека, у которого есть две альтернативы, и обе они смертельны — он либо сгорит в огне, либо сломает себе шею, спрыгнув с седьмого этажа. Аналогичным образом в классических экспериментах, где организм ставят в конфликтную ситуацию, причем конфликт происходит вследствие противоречия между предлагаемыми или навязываемыми альтернативами. Поведенческие проявления, обусловленные условиями эксперимента, могут варьировать от нерешительности до голодной смерти как способа избежать наказания, однако в том случае, когда дилемма носит парадоксальный характер, патологические проявления не наблюдаются.

Однако такого рода патология совершенно очевидна в известных экспериментах Павлова, где собаку сначала тренировали различать круг и эллипс, а затем ставили ее в такие условия, где различение было невозможно, поскольку эллипс постепенно превращался в круг. Мы уверены в том, что именно в таком контексте можно обнаружить все составляющие ситуации двойного ограничения, описанные нами выше; Павлов обозначал такие поведенческие проявления как «экспериментальный невроз». Сущность метода заключается в том, что сначала экспериментатор вынуждает животное почувствовать жизненную важность правильного различения стимулов, а затем делает так, что это различение становится невозможным. Собака оказывается в мире, где выживание зависит от выполнения такого закона, который сам себя нарушает; парадокс подобен голове медузы Горгоны. И в этот момент животное начинает демонстрировать типичные поведенческие нарушения: оно может впасть в коматозное состояние или

Психология

225

Психологин межличностных коммуникаций

стать злобно-агрессивным, кроме того, налицо будут и физиологические проявления, характерные для состояния сильной тревоги.¹⁴

Подводя итог, мы можем сказать, что наиболее важное различие между противоречивыми и парадоксальными предписаниями заключается в том, что при противоречивом предписании человеку приходится выбирать одну из альтернатив, отказываясь при этом от другой. Результат безрадостен — как уже отмечалось, никто не может съесть кусок торта, оставив его при этом на завтра, и наименьшее из зол, тем не менее, остается злом. Но при противоречивом предписании логический выбор все же возможен. Парадоксальное предписание, напротив, делает бессмысленным сам выбор, поскольку ни одна из альтернатив не представляется возможной.

Отметим еще, что нам хотелось бы указать на один интересный факт, а именно на то, что прагматический парадокс оказывает парализующий эффект не только на животных или млекопитающих в целом; даже организмы с относительно неразвитым мозгом и нервной системой точно так же реагируют на подобные парадоксы. А поэтому мы можем говорить о том, что здесь имеет место некий фундаментальный закон существования.

5.435

Однако, возвращаясь к прагматике человеческой коммуникации, давайте вкратце рассмотрим, какие поведенческие проявления могут быть обусловлены ситуацией двойного ограничения. Как уже указывалось в параграфе 4.42, любая коммуникационная последовательность любого обмена сообщениями сужает число возможных последующих шагов. В случае двойного ог-

¹⁵ Важно отметить, что животные, которых не учили распознавать стимулы, не демонстрируют такого рода поведение в той ситуации, где их различение невозможно.

226

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

раничения, сложность модели обуславливает еще большее ограничение действий, и, с прагматической точки зрения, возможны лишь несколько реакций. Ниже описаны некоторые из этих возможных реакций.

Сталкиваясь с абсурдной ситуацией, человек, скорее всего, придет к выводу о том, что ему следует искать какое-то решение, которое либо заложено в самой ситуации, либо будет предложено ему значимыми другими. Он еще больше уверится в этом предположении, учитывая тот очевидный факт, что другим сложившаяся ситуация представляется вполне логичной и нормальной. То, что это решение может скрываться от него другими людьми, только одна из разновидностей той же самой установки. В любом случае — и это необходимо понимать — над ним будет довлеть потребность в обнаружении этого решения, в поиске смысла происходящего в нем самом и вокруг него, и, в конечном счете, ему придется искать решение и смысл в самых невероятных и не имеющих отношения к реальной ситуации явлениях. Этот уход от реальных проблем становится еще более предсказуемым, если мы будем иметь в виду, что существенным аспектом ситуации двойного ограничения является запрет на осознание имеющегося противоречия.

С другой стороны, человек может выбрать тот путь, который обычно используют новобранцы, чтобы справиться с нарушением или недостатком логики в армейской жизни: буквально и тщательно исполнять все приказы, запретив себе любую попытку мыслить независимо. Тем самым, вместо того, чтобы обрекать себя на бесконечные поиски скрытых смыслов, они с самого начала начисто отрицают возможность существования всех прочих аспектов человеческих отношений помимо самого поверхностного, буквального; более того, они исходят из идеи о том, что одно сообщение не может нести в себе больше смысла, чем другое. Очевидно, что такое поведение покажется любому стороннему наблюдателю глупым, по-

227

Психология межличностных коммуникаций

скольку создастся впечатление, что человек не может понять, что важно, а что не заслуживает внимания.

Третья возможная реакция будет заключаться в уходе от межличностных отношений вовсе. Этот уход может быть обеспечен за счет максимально возможной физической изоляции, и, более того, за счет блокирования входящих каналов коммуникации в тех случаях, когда такая изоляция недостижима. Что касается блокирования входящей информации, то нам опять стоит обратиться к феномену «перцептивной защиты», который был вкратце описан в параграфе 3.234. Человек, защищающий себя таким образом, представляется стороннему наблюдателю замкнутым, недоступным, аутичным. В принципе, тот же самый эффект — избегание ситуации двойного ограничения — может быть достигнут и за счет гиперактивного поведения, когда все коммуникативные проявления столь интенсивны и длительны, что большая часть входящих сообщений просто откидывается.

Эти три модели поведения в ситуации реально существующей или привычно ожидаемой ситуации двойного ограничения являются, как указывают авторы теории, характерными клиническими проявлениями параноидной, гебефренической и кататониче-ской шизофрении соответственно. Они добавляют:

Этими тремя альтернативами возможные варианты поведения не исчерпываются. Проблема в том, что человек не может выбрать одну из альтернатив, которая помогла бы ему понять, что люди имеют в виду; без посторонней помощи он не способен обсуждать те сообщения, с которыми обращаются к нему другие. А неспособное ктакому пониманию человеческое существо подобно любой системе, утерявшей руководящую движущую силу; оно начинает двигаться по спирали бесконечного, системного нарушения (18, р. 256).

Как уже несколько раз подчеркивалось, коммуникация шизофреника сама по себе парадоксальна,

228

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

кроме того, она ставит в ситуацию парадокса и тех, кто с ним общается, образуя тем самым замкнутый порочный круг.

5.44 Парадоксальные обещания предсказания¹*

В начале 1940 годов появился новый, удивительный парадокс. Хотя его происхождение неизвестно, он быстро привлек к себе внимание и обсуждался во многих научных работах, только в журнале «Майнд» (Mind) их появилось не менее девяти.¹⁶ Как мы увидим, этот парадокс имеет непосредственное отношение к нашему исследованию, поскольку вся его сила и прелесть заключается в том, что понять его можно только в контексте процесса взаимодействия между людьми.

5.441

Из нескольких версий, в которых была в достаточной степени отражена сущность этого парадокса, мы выбрали следующую.

Преподаватель объявил студентам, что на следующей неделе — в один из дней между понедельником и пятницей — им предстоит неожиданный экзамен. Студенты — которые оказались на удивление рассудительной группой — указали ему на то, что если только он не собирается нарушить им же самим поставленное условие и не намеревается устроить неожиданный экзамен в какой-то момент на следующей неделе, то никакого экзамена быть не может. Они сказали, что если экзамен не состоится

¹¹ Некоторые части этого раздела были ранее опубликованы в (158).

¹⁶ Обзор некоторых ранних работ и подробное обсуждение этого парадокса представлено в работе Нерлиха fill), см. также работу Гарднера (54), где предлагается прекрасный анализ большей части разнообразных версий этого парадокса.

229

Психология межличностных коммуникаций

в четверг вечером, то его нельзя будет неожиданно провести в пятницу, поскольку пятница — это последний день. Но если мы исключаем пятницу как возможный день экзамена, мы должны исключить и четверг, причем по той же причине. Понятно, что в среду вечером остается лишь два возможных дня — четверг и пятница. Пятницу, как уже доказано, следует исключить. Остается четверг, поэтому экзамен, проводимый в четверг, уже не может быть неожиданным. Естественно, потай же самой причине нам нужно исключить среду, вторник, и, наконец, понедельник: в эти дни не может быть неожиданного экзамена. Преподаватель молча выслушал все их «доказательства» и затем сказал, что экзамен состоится во вторник утром. С самого началась планировал провести его именно в эта время. Они, с другой стороны, теперь вынуждены были сдавать совершенно неожиданный экзамен — неожиданный по той причине, что они сами убедили себя в том, что он не может быть неожиданным.

В этой истории несложно выделить все известные нам особенности парадокса. С одной стороны, студенты занимались тем, что представлялось им строгим логическим умозаключением из посылок, предложенных в сообщении преподавателя, и пришли к выводу, что на следующей неделе просто не может быть неожиданного экзамена. С другой стороны, преподаватель, что совершенно очевидно, мог провести экзамен в любой день недели, не нарушая при этом заявленных условий. Наиболее удивительным аспектом этого парадокса можно считать тот факт, что при более пристальном анализе выясняется, что экзамен можно было провести даже в пятницу, и он все равно был бы неожиданным. Фактически, ключ ко всей истории кроется в той ситуации, которая будет существовать в четверг вечером,

230

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

тогда как упоминание прочих дней недели нужно было только для того, чтобы запутать читателя и еще больше усложнить проблему. В четверг вечером остается лишь один возможный день — пятница, и это делает проведение экзамена в пятницу совершенно предсказуемым. «Он должен состояться завтра, если он вообще должен состояться; он не может быть завтра, поскольку он не будет неожиданным» — вот как поняли ситуацию студенты. Однако сам процесс рассуждения о том, что экзамен ожидаем, а, следовательно, невозможен, дало преподавателю возможность провести неожиданный экзамен в пятницу, а также в любой другой день недели, никоим образом не нарушая при этом им же самим заявленных условий. Даже в том случае, если бы студенты осознали, что именно их рассуждения о том, что неожиданного экзамена быть не может, явились причиной того, что его стало возможно провести неожиданно, это осознание ничем бы им уже не помогло. Все это доказывает, что если бы в четверг вечером они ожидали бы экзамена в пятницу, тем самым исключив возможность того, что он будет проведен, в соответствии с условиями, заявленными преподавателем, тогда он мог быть проведен неожиданно, что делает его совершенно ожидаемым, что делает его абсолютно неожиданным и так далее до бесконечности. Таким образом, предсказать его невозможно.

И в этом случае мы опять имеем дело с настоящим парадоксом:

1) объявление содержит обещание на объектном языке («будет экзамен»);

2) оно содержит и обещание на жешоязыке, отрицающее предсказуемость (1), то есть, «(ожидаемый) экзамен будет неожиданным»;

3) два обещания взаимно исключают друг друга;

4) преподаватель с успехом мог помешать студентам выйти за рамки сложившейся ситуации, порож-

231

Психология межличностных коммуникаций

денной его объявлением, лишив их возможности получить дополнительную информацию, которая помогла бы им установить точную дату экзамена.

5.442

Все вышесказанное касалось логической структуры обещания преподавателя. Когда мы переходим к его прагматическим последствиям, мы имеем дело с двумя удивительными выводами. Первый заключается в том, что для того, чтобы оправдать обещание, содержавшееся в его объявлении, преподавателю было необходимо, чтобы студенты пришли к противоположному выводу (то есть, к выводу о том, что объявленный экзамен не может быть неожиданным), поскольку только тогда может сложиться ситуация, в которой оказывается верным его обещание о том, что им предстоит неожиданный экзамен. Но это было бы равносильно заявлению о том, что подобная дилемма могла возникнуть только благодаря рассуждениям самих студентов. Если бы они были не так сообразительны, они бы просто не заметили скрытой сложности проблемы; они, по всей вероятности, просто ожидали бы этот экзамен как неожиданный, что поставило бы преподавателя в абсурдную ситуацию. Но поскольку они — нелогичным образом — поставили себя перед фактом, что неожиданное должно быть ожидаемым, экзамен в период с понедельника по пятницу не явился бы для них неожиданностью. Не кажется ли вам, что логические ошибки сделали бы их представления более реалистичными? Ведь в действительности не существует причин, по которым экзамен не мог быть проведен неожиданно в один из указанных дней, и только чрезмерно рассудительные студенты могли упустить из виду этот непреложный факт.

Многим терапевтам, работающим с высокоинтеллектуальными шизофрениками, нередко кажется, что состояние их пациентов было бы гораздо лучше, и они были бы гораздо более «нормальными», если бы они

232

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

могли каким-то образом притуплять остроту своего мышления и тем самым уменьшать то влияние, которое оно оказывает на их поступки. В каком-то роде все они кажутся потомками опустившегося героя Достоевского из «Записок из подполья», который объясняет:

...инерция задавила. Ведь прямой, законный, непосредственный плод сознания — это инерция, то есть сознательное сложа-руки-сиденье. Я уж об этом упоминал выше. Повторяю, усиленно повторяю: все непосредственные люди и деятели потому и деятельны, что они тупы и ограниченны. Как это объяснить? А вот как: Они вследствие своей ограниченности ближайшие и второстепенные причины за первоначальные принимают, таким образом скорее и легче других убеждаются, что непреложное основание своему делу нашли, ну и успокоиваются; а ведь это главное. Ведь чтоб начать действовать, нужно быть совершенно успокоенным предварительно, и чтоб сомнений уж никаких не оставалось. Ну а как я, например, себя успокою? Где у меня первоначальные причины, на которые я упрусь, где основания? Откуда я их возьму? Я упражняюсь в мышлении, а следственно, у меня всякая первоначальная причина тотчас же тащит за собой другую, еще первоначальное, и так далее в бесконечность. Такова именно сущность всякого сознания и мышления.¹⁷

Или возьмем, к примеру, Гамлета (IV/4):

Что тут виной? Забывчивость скота

Или привычка разбирать поступки

До мелочей? Такой разбор всегда

На четверть — мысль, а на три прочих — трусость.

Но что за смысл без умолку твердить,

¹⁷ Достоевский Ф. М. Записки из Мертвого дома. — Л.; Лениз-дат, 1990. — С. 296—297.

233