Л оги ко -математические парадоксы

Наиболее известный парадокс этой группы касается «класса всех классов, которые не являются составной частью самих себя». Он основан на следующих посылках. Класс — это вся совокупность объектов, обладающих определенным качеством. Так, к примеру, все кошки, которые жили прежде, живут сейчас или будут существовать впоследствии, составляют класс кошек. После того, как мы выделили этот класс, все прочие объекты во Вселенной могут быть определены как класс не-кошек, поскольку все они характеризуются одной очевидной особенностью — они не являются кошками. И теперь любое утверждение о том, что некий объект принадлежит одновременно к обоим этим классам, будет простым противоречием, поскольку ничто не может в одно и то же время и являться кошкой и не являться ею. В этом случае ситуация тривиальна: существование такого противоречия говорит лишь о том, что нарушены основные законы логики, но сама логическая система изменений не претерпела.

Оставим на время в покое всех кошек и не-кошек, и перейдем на один логический уровень выше, чтобы понять, что такое классы сами по себе, Очевидно, что некоторые классы могут быть включены в ту совокупность, которая этот класс составляет. Так, например, класс всех понятий — это, несомненно, само по себе понятие; тогда как класс, состоящий из кошек никоим образом кошкой не является. И, следовательно, на этом втором уровне, универсум опять распадается на два класса — те, что входят в совокупность, из которой состоят, и те, что в нее не

191

Психология межличностных коммуникаций

входят. Тогда опять, любое утверждение о том, что один из этих классов одновременно и является частью самого себя и не является ею, представляет собой простое противоречие, и без долгих рассуждений может быть исключено из нашего дальнейшего анализа.

Однако, если ту же самую операцию повторить еще раз на следующем уровне, это незамедлительно обернется настоящей катастрофой. Все, что нам нужно сделать, это объединить те классы, которые являются частью самих себя, в один класс, например, класс М, а те, что частью себя не являются, в другой, например, N. И если теперь мы захотим определить, будет ли класс N частью самого себя или нет, мы тут же столкнемся с парадоксом, известным как парадокс Рассела. Нужно помнить о том, что деление универсума на класс, включающий самое себя, и класс, самое себя не включающий, — это деление исчерпывающее; и, следовательно, уже по определению, здесь не может существовать никаких исключений. Таким образом, это деление должно применяться в равной мере как к классу М, так и к классу N. Поэтому, если класс N является частью самого себя, он в то же время частью самого себя не является, поскольку N — это класс тех классов, которые не являются частью самих себя. С другой стороны, если N не является частью самого себя, то условие самопринадлежности соблюдается: он является частью самого себя именно потому, что он частью самого себя не является, поскольку самопринадлежность — это существенное отличие всех классов, составляющих N. И в этом случае мы имеем дело уже не с простым противоречием, но с настоящей антиномией, поскольку парадоксальный вывод основан на строгом логическом умозаключении и не предполагает нарушения законов логики. А если в определениях класса и совокупности элементов этого класса нет скрытых ложных аргументов, мы неизбежно

192

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

придем к логическому выводу о том, что класс N является частью самого себя тогда и только тогда, когда он частью самого себя не является, и наоборот.

Ответ кроется в том, что здесь мы действительно имеем дело с ложным аргументом. И это убедительно показал Рассел, представив свою теорию логических типов. В самом общем виде эта теория сводится к одному фундаментальному принципу, и Рассел (164) определяет его следующим образом; то, что включает в себя всю совокупность, не должно быть частью этой совокупности. Иными словами, парадокс Рассела возникает вследствие путаницы в логических типах, или уровнях. Класс представляет собой категорию более высокого уровня, чем его элементы; и чтобы сформулировать соответствующий постулат, мы должны перейти на один уровень вверх в иерархии типов. А поэтому предложенное нами выше заявление о том, что класс всех понятий — это тоже само по себе понятие, не является ложным; оно, как мы видим, просто бессмысленно. Это уточнение весьма важно, поскольку если бы утверждение было бы просто ложным, то его отрицание являлось бы истинным, а в данном случае это вовсе не так.

5.3 Парадоксальные определения

Этот пример класса всех понятий стоит рассматривать как удобный мостик, по которому мы теперь можем перейти от логических парадоксов к семантическим (парадоксальным определениям или семантическим антиномиям). Как мы увидели, «понятие» более низкого уровня (уровня элементов) и «понятие» следующего в иерархии уровня (уровня классов) не идентичны. Однако то же самое название — «понятие» — было использовано для обозначения обоих, тем самым была создана лингвистическая иллюзия

7 Пснюлогия

193

I С

ι с:

Психологин межличностных коммуникаций

их идентичности. Чтобы избежать этой ловушки, во всех случаях, когда существует вероятность путаницы в уровнях, необходимо использовать индикаторы логических типов — индексы в формальных системах, цитаты или курсив в менее специфических случаях. И становится очевидно, что β нашем примере понятие 1 и понятие 2 не идентичны, и что от идеи о том, что класс может быть частью той совокупности, которая его составляет, необходимо отказаться. Более того, становится очевидно также, что в подобных случаях источником проблемы являются не столько логические, сколько лингвистические несоответствия.

Возможно, самой известной из всех семантических антиномий является утверждение человека, который говорит о самом себе: «Я лгу», Доведя это утверждение до его логического конца, мы снова придем к выводу о том, что оно верно лишь тогда, когда оно не верно; иными словами, человек лжет лишь тогда, когда он говорит правду, и, напротив, говорит правду только тогда, когда лжет. В данном случае мы не можем избавиться от этой антиномии, используя теорию логических типов, поскольку слова или комбинации слов не могут быть организованы в иерархию наподобие логической. Насколько нам известно, первым человеком, который предложил решение этой задачи, опять был Бертран Рассел. В последнем параграфе своего введения в «Логико-философский трактат» Витгенштейна, он предположил, как бы вскользь, «что каждый язык, по мнению Витгенштейна, имеет свою структуру, которую сам язык отразить не может, однако вполне возможным представляется существование другого языка, описывающего структуру первого и обладающего своей собственной структурой; тем самым выстраивается иерархия языков, конца которой может и не быть вовсе» (1336, с. 23). Это предположение впоследствии переросло (главным образом, благодаря работам Карнапа

194

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

и Тарски) в то, что сейчас известно нам как теория уровней языка. Так же, как и в теории логических типов, здесь делается акцент на том, что нельзя допускать смешения различных уровней. Один из постулатов теории гласит, что на самом низшем языковом уровне делаются суждения об объектах. Это реальность объектного языка. Однако в тот момент, когда мы что-то говорим о самом этом языке, нам приходится использовать метаязык; когда мы говорим об этом метаязыке, мы пользуемся метаметаязыком и так далее; теоретически, эта иерархия бесконечна,

Применяя эту концепцию языковых уровней к семантической антиномии лжи, мы увидим, что это выражение, хотя и состоит всего лишь из трех слов, содержит два различных утверждения. Одно из них — это утверждение объектного уровня, второе — утверждение метауровня, в котором идет речь о первом, а именно о том, что оно не верно. В то же время неким магическим образом оно еще и предполагает, что это метаязыковое утверждение само по себе является одним из тех, о которых это метаут-верждение сделано, что и оно относится к объектному уровню. В теории уровней языка такого рода саморефлексивность утверждений, которые включают в себя информацию о своей собственной истинности или ложности (или каких-то других аналогичных характеристиках, таких как доказуемость, определяе-мость, разрешимость и т. п.) идентична концепции класса, являющего частью самого себя в теории логических типов, поскольку и то, и другое — это утверждения, не имеющие смысла.⁴

Несомненно, мы с определенной неохотой соглашаемся с логическим доказательством того, что данное утверждение о лжи не имеет смысла. Создается

⁴ Яркий пример само рефлексивного утверждения из области человеческого взаимодействия, отрицающего самое себя, приведен на рис. со с. 221.

195

Психология межличностных коммуникаций

впечатление, что где-то скрыт подвох, и то же самое ощущение, только еще более сильное, возникает у нас, когда мы знакомимся с еще одним известным парадоксальным определением. В одной маленькой деревне, как гласит эта история, жил парикмахер, который брил всех мужчин, которые не брились сами. И опять, с одной стороны, это утверждение исчерпывающе, но с другой стороны, как только мы пытаемся отнести парикмахера либо к группе тех, кто бреется сам, либо к группе тех, кто сам не бреется, мы снова сталкиваемся с парадоксом. Как и в предыдущем примере, строгое дедуктивное умозаключение доказывает, что такой парикмахер существовать не может, и все же нам не удается избавиться от смутных сомнений: а почему, собственно, не может? И, оставив пока эти сомнения неразрешенными, мы переходим к рассмотрению поведенческих — прагматических следствий парадоксов.

Прагматические парадоксы

Парадоксальные предписания

Хотя предложенный нами парадокс парикмахера практически всегда описывается именно в таком виде, существует, по крайней мере, еще одна, слегка модифицированная версия. Она предложена Райхенба-хом (123), и в ней, непонятно по какой причине, парикмахер — это солдат, которому командир приказал побрить всех солдат роты, которые не бреются сами, но только их. Райхенбах, естественно, приходит к единственному логическому выводу о том, «что, в определенном смысле, такой ротный парикмахер просто не существует».

Какова бы ни была причина, по которой автор предлагает нам эту историю в таком необычном виде,

196

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

здесь мы имеем дело с прекрасным примером прагматического парадокса. Понятно, что в реальной жизни не существует никаких препятствий тому, чтобы подобное предписание действительно было сформулировано — несмотря на всю его логическую абсурдность. И в качестве существенных составляющих, обеспечивающих возможность такого заявления, мы можем выделить следующие:

1) жесткие комплементарные отношения (офицер и подчиненный);

2) в рамках этих отношений дается такая инструкция, которой солдат должен подчиниться и не подчиниться одновременно (солдат будет считаться человеком, который бреет себя сам тогда и только тогда, когда он себя не бреет, и наоборот);

3) человек, занимающий в данной иерархии низшую позицию, не может выйти из фиксированных рамок взаимоотношений и тем самым разрешить парадокс, обсудив его, то есть, осуществив по его поводу определенную метакоммуникацию (такой поворот дел невозможен, поскольку это было бы воспринято как нарушение субординации).

Человек, попадающий в такую ситуацию, находится в парадоксальной позиции. Таким образом, если с точки зрения чистой логики приказ капитана не имеет абсолютно никакого смысла и такой парикмахер существовать не может, в реальности ситуация представляется совершенно иной. Прагматические парадоксы, и в особенности парадоксальные предписания, в действительности имеют место гораздо чаще, чем мы могли бы предположить. И как только мы начнем анализировать парадоксы, включенные в контекст взаимодействия, мы поймем, что данный феномен — не только занимательная, но абстрактная тема, обсуждаемая логиками и философами науки; мы обнаружим, что парадоксы представляют крайнюю важность и там, где мы имеем дело с обеспечением психического здоровья тех, кто вступает в

197

«I

ιί.

Психология межличностных коммуникаций

коммуникацию, будь то отдельные люди, семьи, социальные группы или нации. Ниже мы приводим ряд примеров такого рода парадоксов; некоторые из примеров представляют собой теоретические модели, другие взяты из литературы, тогда как третьи — это описание случаев из клинической практики.

5.42 Примеры парадоксальной коммуникации

Пример 1. Фраза «Чикаго — многолюдный город» синтаксически и семантически корректна, тогда как фраза «Чикаго состоит из трех слогов» корректной не является; в этом случае мы должны использовать кавычки, и тогда данная фраза будет выглядеть так: ««Чикаго» состоит из трех слогов». Различие между этими двумя фразами заключается в том, что в первом утверждении данное слово относится к объекту (город), тогда как во втором примере то же самое слово относится к названию (которое является словом), то есть, к самому себе. Таким образом, две формы использования слова «Чикаго», несомненно, соотносятся с различными логическими типами (первое утверждение сделано на объектном языке, второе же — на метаязыке), и кавычки выполняют функцию индикаторов логического типа (ср. 108, р. 30, сноска I).⁵

А теперь давайте представим, что по какой-то нелепой случайности некто соединил эти два утверж-

' И здесь нам следует воздать должное математику Фреге, который еще в 1893 году говорил следующее:

Возможно, частое использование перевернутых запятых может показаться странным, но посредством этих запятых а подчеркиваю различие между теми примерами, в которых я говорю о знаках самих по себе, и теми, где я говорю об их значении. И сколь педантичным это ни показалось Бы читателю, я абсолютно уверен в том, что они необходимы. Просто удивительно, как неточная манера речи или письма, которая, по замыслу автора, делала сообщение Солее кратким и удобочитаемым (при этом автор использовал ее, несмотря на то, что целиком и полностью осознавал ее неточность) в конечном счете искажала саму идею, как только некорректность высказывания переставала осознаваться (48, р. 4; курсив наш).

193

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

дения, касающиеся Чикаго, в одно («Чикаго — многолюдный город и состоит из трех слогов»), продиктовал это предложение своей секретарше и пригрозил ей увольнением, если она не сможет написать это предложение правильно. Конечно же, ей это не удастся (как не удалось бы и нам, даже если бы мы очень постарались). И каковы в этом случае будут поведенческие последствия такой коммуникации (поскольку именно это — предмет прагматики человеческой коммуникации)? Бессмысленность данного примера ни в коем случае не умаляет его теоретической значимости. Нет никаких сомнений в том, что коммуникация такого рода порождает парадоксальную ситуацию. Поскольку сообщение парадоксально, любая реакция на него в рамках той ситуации, что порождается этим сообщением, будет столь же парадоксальной. Просто невозможно вести себя логично и последовательно там, где нелогичен и непоследователен сам контекст ситуации. До тех пор, пока секретарь остается в рамках той ситуации, что определена ее начальником, у нее есть только две альтернативы: либо попытаться исполнить требование, и, естественно, не справиться с задачей, либо отказаться от его исполнения вовсе. В первом случае ее обвинят в некомпетентности, во втором — в нарушении субординации. Следует отметить также, что первое обвинение подразумевает недостаточность ее умственных способностей, второе — упрямство и недисциплинированность, что весьма напоминает типичные обвинения в том, что либо у человека плохой характер, либо он психически нездоров. В любом случае, секретарша, по всей вероятности, будет реагировать на создавшуюся ситуацию эмоционально, например, она может заплакать или разозлиться. На все это мы можем возразить, что ни один человек, находясь в здравом уме, не будет вести себя так, как этот гипотетический начальник. Однако подобный вывод был бы не вполне логичен, поскольку, по крайней мере, в

199

Психология межличностных коммуникаций

теории, а также, что весьма вероятно, и в представлении секретаря, существуют две возможные причины такого поведения: либо начальнику просто нужен повод для увольнения, и он использует для этого столь некрасивый трюк, либо он не в своем уме. Заметим, что и здесь единственные два объяснения — это либо дурной характер, либо психическое отклонение.

Совершенно иная ситуация создается в том случае, если секретарь не остается в тех рамках, что определены предписанием, но обсуждает его; иными словами, если она не реагирует на содержание указаний начальника, но вступает в коммуникацию по поводу его коммуникации. Она тем самым выходит за пределы определенного им контекста, и ей удается избежать этой дилеммы. Однако это далеко не всегда столь уж легко. Существует причина, вследствие которой, как неоднократно было показано в предыдущих главах, возникают препятствия в осуществлении коммуникации о коммуникации. Секретарю нужно было бы осознать, почему именно ситуация столь парадоксальна, каково ее собственное положение в этой ситуации; и все же это осознание само по себе не способно изменить сложившийся контекст. Другая причина, вследствие которой метакоммуни-кация представляется непростым решением, кроется в том, что начальник, пользуясь своей властью, вполне может отказаться продолжать коммуникацию с секретарем на метауровне, расценив подобную попытку как еще одно доказательство ее некомпетентности или наглости.⁶

⁶ Подобное блокирование коммуникации, препятствующее выходу кз неопределенной ситуации было хорошо известно Льюису Кэрролу. Черная и Белая Королевы довели Алису до отчаяния своими вопросами (см. п. 3.22), после этого они принялись обмахивать ее ветками, пока она не пришла в себя, и промывка мозгов продолжилась:

— Теперь она вне опасности, — сказала Черная Королева.—Аязыки ты знаешь? Как по-французски -фу ты. ну ты»?

200

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

Пример 2. Парадоксальные самоопределения, подобные заявлению того лжеца, встречаются достаточно часто, по крайней мере, в нашей клинической практике. Их прагматическое значение становится более очевидным, если мы будем иметь в виду, что для такого рода суждений характерна не только логическая бессмысленность содержания; вторая их особенность заключается в том, что в них заложено определение отношения самого человека к другим. Таким образом, когда они являются частью человеческого взаимодействия, не так уж важно, что их содержание лишено смысла; важнее то, что аспект отношения не может быть ни проигнорирован, ни адекватно понят. Описанные ниже вариации этой проблемы взяты практически наугад из недавно проведенных интервью.

а) Интервьюер: Мистер X., как Вы считаете, какие основные проблемы существуют в Вашей семье?

М-р X.: Мой вклад в нашу проблему заключается в том, что я часто говорю неправду... многие называют это — ну — враньем, или преувеличением, или околесицей, по-разному, но на самом деле, это неправда...

Мы вполне можем предположить, что этот человек никогда не слышал про парадокс лжеца, и что у него вовсе нет намерения заморочить интервьюеру голову. И все же, ему это удается, поскольку что мы можем сделать со столь парадоксальным сообщением об отношениях?

б) Семья, состоящая из родителей и двенадцатилетнего сына, который страдает от ожирения, и у

— А что это значит? — спросила Алиса.

— Понятия не имею,

Аписа решила, что на этот раз ей удастся выпутаться.

— Если вы мне скажете, что это значит, — заявила она, — я вам тут же переведу на французский.

Но Черная Королева гордо выпрямилась и произнесла:

— Королевы β сделки не вступают!

(курсив наш) (Цит. по: Кэрроп Л. Приключения Аписы в стране чудес; Алиса в Зазеркалье. Пер. с англ. Н. Демуровой. — Петрозаводск, Карелия. 1979.—С. 218.)

201

Психология межличностных коммуникаций

которого подозревают умственную отсталость, приходит на структурированное семейное интервью (159). В ходе этого интервью им приходится вместе интерпретировать пословицу «Кому на месте не сидится, тот добра не наживет».

Отец: Эта пословица значит, что мы — мама и я — что если мы все время чем-то заняты, никогда не сидим на месте, ты понимаешь, если мы все время двигаемся, тогда мы не будем, ну, слишком толстыми, и ты бы тоже лучше соображал...

Сын: Да?

Мать: Теперь ты понимаешь?

Сын: Да, я понял.

Мать (не дослушав):...ты понимаешь?

Сын (не дослушав): Да, ПОНИМАЮ.

Отец (не дослушав):...это было бы ХОРОШО для...

Сын (перебивая): Умственной отсталости.

Отец (продолжая):...того, чтобы постоянно чем-то заниматься...

Мать: Ну, не кажется ли тебе, что когда мы говорим «Кому на месте не сидится...»

Сын (перебивая): Ну да, это значит, справиться с умственной отсталостью.

Мать: Ну...

Отец (перебивая): Ну, если ты будешь все время чем-то занят, это ПОМОЖЕТ, я думаю, это так.

Каким образом его родители или же терапевт будут взаимодействовать с «умственно отсталым»,' который говорит о способах излечения своей умственной отсталости, и даже использует этот термин?

' Этого пациента неоднократно подвергали психологическому тестированию, и коэффициент его интеллекта неизменно колебался от 50 до 80. Перед описанным в нашем примере интервью ему тоже предложено было пройти тестирование, но он отказался, сославшись на то, что он не понимает задаваемых ему вопросов. (В ходе терапии этому пациенту был поставлен иной диагноз — шизофрения; лечение проходило успешно и впоследствии он справлялся со многими задачами гораздо лучше, чем это можно было предположить, исходя кз результатов первичного тестирования.)

202

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

Подобно лжецу из нашего парадокса, он постоянно перепрыгивает те рамки, что были определены его диагнозом (определением себя самого); тем самым он доводит диагноз до абсурда совершенно шизофреническим образом. Использование термина означает устранение того условия, которое предполагается самим этим термином.

в) Супружеская пара пришла к терапевту, и разговор зашел об их сексуальных отношениях и об установках относительно различных типов сексуального поведения; оказалось, что муж испытывает крайний дискомфорт в том, что касается мастурбации. Он сказал, что, «честно говоря», хотя из-за отказов жены ему нередко «приходится» мастурбировать, его мучают мысли о том, что это ненормально и греховно (муж был католиком, и считал, что мастурбация — это смертный грех). Терапевт ответил, что вопросы греха — не в его компетенции, но если речь идет об отклонении от нормы, то множеством исследований было доказано, что представители католической религиозной группы, по сравнению с другими, реже говорят о том, что занимаются мастурбацией, хотя, в принципе, они, как выяснилось, занимаются ею чаще, чем этого можно было бы ожидать. Муж скептически отнесся к этой информации, заявив, что «католики всегда лгут, когда речь заходит о сексе».

Пример 3. Возможно, наиболее часто встречающаяся форма парадоксов, непосредственно относящаяся к прагматике человеческой коммуникации, это предписания относительно тех видов поведения, которые по самой своей природе могут осуществляться лишь спонтанно. Общая формулировка подобных предписаний в этом случае такова: «Будь спонтанным!». И любой, перед кем ставят такого рода условие, находится в невыгодной позиции, поскольку это предполагает, что ему нужно быть спонтанным в рамках подчинения, то есть отсутствия спонтаннос-

203

Психология межличностных коммуникаций

ти. Вот лишь несколько примеров парадоксальных предписаний такого характера:

а) «Ты должен любить меня»;

б) «Я хочу, чтобы ты был властен со мной» (просьба жены, обращенная к ее пассивному мужу);

в) «Тебе должно нравиться играть с детьми, ведь это нравится другим отцам»;

г) «Не будь таким послушным» (так говорят родители своему ребенку, который, как им кажется, слишком зависим от них);

д) «Ты знаешь, что можешь уйти, если захочешь, дорогой, не обращай внимания, что я плачу» (из романа В. Стайрон 150, р. 33).

Хозяева публичного дома из романа Жана Жене «Балкон» тоже стоят перед такого рода дилеммой. Девушкам платят за то, чтобы они подыгрывали клиентам, которые хотят воплотить в реальности свои фантазии, но это все остается притворством, поскольку они знают, что греховодник — это не «настоящий» греховодник, вор — не «настоящий» вор и т. д. С похожей проблемой сталкиваются и гомосексуалисты, которые стремятся вступить в связь с «настоящим» мужчиной только для того, чтобы удостовериться в том, что такой мужчина тоже — и это неизбежно — гомосексуален, Во всех этих случаях партнер в худшем случае отказывается подчиняться, в лучшем — поступает правильно по неправильной причине, и эта «неправильная причина» — само подчинение. С точки зрения симметричности и комплементарности, такого рода предписания парадоксальны, потому что они предполагают симметричность в рамках таких отношений, которые по характеру своему комплементарны. Спонтанность существует лишь благодаря свободе, принуждение уничтожает ее.⁸

⁶ Сама по себе свобода — тоже своего рода парадокс. По мнению Сартра, единственная свобода, которой нам не хватает, это свобода быть свободным. Аналогичную идею мы находим и в

204

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

Пример 4. Идеологические системы также полны парадоксов, особенно если их метафизические основания антиметафизичны Яркий пример такого рода — рассуждения Рубашова, героя одного из романов Кёстлера. Партия отрицает свободную волю человека — и в то же время требует от него добровольного самопожертвования. Она отрицает его способность совершить выбор из двух альтернатив — и в то же времн всегда требует, чтобы человек совершил верный выбор. Она отрицает его способность отличить добро от зла — и в то же время осуждающе говорит о вине и предательстве. Партия говорит о том, что экономически судьба человека предопределена, что он — лишь колесико в часовом механизме, которое будет вращаться вечно, и которое нельзя ни остановить, ни изменить — и в то же время требует, чтобы это колесико начало крутиться в обратную сторону и вывело часовой механизм из строя. Где-то в их рассуждения закралась ошибка, и уравнение никак не решить (84, р. 257).

Сама природа парадокса предполагает, что основанные на нем «уравнения» решению не поддаются. Там, где парадоксы закрадываются в человеческие отношения, возникает болезнь. Рубашов видит симптомы этой болезни, но любые поиски лекарства оказываются тщетными.

Все наши принципы совершенно верны, но результаты оказываются неверными. Это больная страна. Мы с

гражданском кодексе Швейцарии (статья 21): «...Никто не может отказаться от своей свободы или же ограничить ее до такой степени, которая нарушает нормы лрава и моралиа. Также и Бердяев, анализируя идеи Достоевского, пишет: «Свобода не может быть отождествлена е добром, с истиной, с совершенством. Свобода имеет свою самобытную природу, свобода есть свобода, а не добро. И всякое смешение и отождествление свободы с самим добром и совершенством есть отрицание свободы, есть признание путей принуждения и насилии. Принудительное добро не есть уже добро, оно перерождается в зло». (Цит. по: Бердяев Н. А. О русских классиках. ~~ М.·. Высш. шк., 1393. — С. 133.)

205

Психология межличностных коммуникаций

микроскопической точностью диагностировали и саму болезнь и ее причины, но в любом месте, где мы пытаемся начать лечение, возникает еще один нарыв. Наши желания сильны и бескорыстны, и люди должны были бы любить нас. Но они нас ненавидят, Почему же мы вызываем такую ненависть и такое отвращение?

Мы говорим вам правду, но в наших устах она звучит, как ложь. Мы несли вам свободу, но в наших руках она обернулась плетью. Мы несли вам яркую жизнь, но там, где слышался наш голос, деревья сохли и осыпались. Мы обещали вам счастливое будущее, но язык наш заплетался... (84, р. 58}

Пример 5. Если мы сейчас сравним этот отрывок с автобиографическим рассказом шизофреника (15), мы заметим, что стоящая перед ним дилемма по сути своей точно та же, что стояла и перед Рубашовым. Голоса, которые слышал пациент, поставили его в невыгодную ситуацию, и когда он не мог справляться с их парадоксальными предписаниями, ему приходилось выслушивать обвинения во лжи и упрямстве. Его рассказ весьма примечателен еще и потому, что он был написан почти 130 лет назад, задолго до того, как психиатрическая теория достигла того уровня, на котором она находится сегодня.

Меня мучили голоса, которые отдавали мне приказы, мне казалось, что это был святой дух, он повелевал мне говорить какие-то вещи, но каждый раз, когда я пытался это сделать, голос обвинял меня в том, что я начинаю говорить своим собственным голосом, а не тем, что дан мне. Эти противоречивые приказы, как тогда, так и теперь, были причиной моего бессвязного поведения, и эти образы стали причиной моего тотального психического расстройства. Поскольку мне приказывали говорить — а в противном случае грозили страшными мучениями, гневом святого духа, обвиняли в черной неблагодарности; и в то же время, когда бы я ни пытался заговорить,

206

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

все получалось не так, и когда я пытался внутренне оправдаться, говоря, что я просто не знаю, что делать, меня обвиняли во лжи, в упорном нежелании делать то, что мне говорят. Я потерял терпение и сказал, что они меня запутали. Но после того, как л сделал это, я начал чувствовать боль в нёбе и гортани каждый раз, как только пытался заговорить; это убедило меня в том, что я пошел не только против божьей воли, но и против природы; меня начало преследовать мучительное чувство безнадежности и неблагодарности (1 5, р. 32—33).

Пример 6. Когда в 1616 году японские правители начали преследования приверженцев христианства, они предоставляли своим жертвам выбор: либо смертная казнь, либо отречение, и эта альтернатива тоже была парадоксальной. Отречение, о котором идет речь, представляло собой особую форму клятвы, о которой Сансом в своем анализе отношений между европейской и азиатской культурами пишет так:

Отрицая христианскую веру, каждый осужденный должен был повторить причины своего отречения, и для этого существовала особая формулировка... Эта о>ормулировка — вынужденное признание силы и величия христианской веры, поскольку адептам этой веры, отрекавшимся от своей религии (как правило, это происходило вследствие сильного давления), приходилось в то же время присягать на верность той самой идеологии, от которой они только что отреклись: Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Святой Марии и всех святых... Если я нарушу эту клятву, я навечно потеряю благословение Господа и буду подобен Иуде Искариоту. Нелогичность этой ситуации усугублялась тем, что после произнесения данной клятвы осужденные должны были тут же присягнуть на верность буддийским и синтоистским божествам (134, р. 176).

207

 

*'**

.11.

Психология межличностных коммуникаций

Нам представляется целесообразным подробно проанализировать последствия этого парадокса. Японцы поставили перед собой задачу изменить веру целой группы, что было крайне сложно, учитывая тот факт, что любая вера, с одной стороны, достаточно сильна, с другой — плохо поддается точным формулировкам. Они должны были с самого начала понять, что методы убеждения и принуждения были бы не совсем адекватны, поскольку эти методы не могли гарантировать действительного изменения мышления бывших религиозных адептов. И естественно, сомнения в конечном результате возникали всегда, потому что и те, кто действительно изменил свое мнение, и те, кто решил сохранить свою жизнь, затаив веру в глубине сердца, поступали совершенно одинаково.

Столкнувшись с необходимостью «действительно» изменить сознание людей, японцы посчитали целесообразным прибегнуть к такому отречению, и им было совершенно ясно, что такая клятва будет связывать последователей христианской веры только в том случае, если она будет произноситься одновременно именем и христианского, и буддистских или синтоистских божеств. Но такое «решение» неизбежно привело к возникновению парадокса. Предполагалось, что формулировка, предназначенная для отречения от веры, будет усиливать свою силу как раз за счет того, что осужденные взывали к тому самому богу, от которого только что отреклись. Иными словами, утверждение было сформулировано внутри четко определенных рамок (христианская вера), в нем шла речь о самих этих рамках, то есть, о самом себе; таким образом^ оно отрицало заданные рамки и, следовательно, саму клятву. И сейчас нам следует обратить особое внимание на два выделенных слова из предыдущего предложения, а именно слова «внутри» и «о». Пусть С — это класс всех утверждений которые могут быть сделаны в рамках христианской веры. Тогда любое утверждение, касаю-

208

Глава 5. Парадоксальная коммуникация

щееся С, можно назвать метаутверждением, то есть утверждением, касающимся совокупности утверждений. Теперь мы можем увидеть, что рассматриваемая нами клятва одновременно является и утверждением, относящимся к классу С (поскольку в нем человек обращается к Троице), и метаутверждением, отрицающим С — следовательно, утверждением о С. Это, однако, приводит к одному хорошо известному логическому тупику. Ни одно утверждение, сделанное в заданных рамках, не может в то же самое время выходить, так сказать, за эти рамки и отрицать само себя. Это типичный случай дилеммы, стоящей перед человеком, которому снится кошмар: все, что бы он ни пытался сделать в этом сне, оказывалось бесполезным.⁹ Он может избавиться от своего кошмара только тогда, когда проснется, то есть,

* И опять нам стоит обратиться к сказке Льюиса Кэррола кАлиса в Зазеркалье», которая (так же, как и «Алиса в стране чудес») гораздо больше похожа на раОоту по логике, чем на детскую книжку. Посмотрим, как Труляля и Траляля рассуждают о спящем Черном Короле:

— Ему снится сон[ — сказал Тралили. — И как. по-таоему, кто ему снится?

— Не знаю, — ответила Алиса. — Этого никто сказать не может.

— Ему снишься ты! — закричал Тралялн и радостно захлопал а ладоши.

— Если 6 он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?

— Там, где я есть, конечно, — сказала Алиса.

— А вот и ошибаешься! — возразил с презрением Траляпя. — Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне.

— Если этот вот Король вдруг проснется, — подтвердил Труляля, — ты сразу же — фьють! И потухнешь, как свеча!

— Ну, нет, — вознегодовала Аписа. — И новее я не потухну! К тому же, если я только сон, то кто же вы тогда такие?

— То же самое, — сказал Трупяпя.

— Самое, самое! — подтвердил Траляля.

Он так громко прокричал эти олова, что Алиса испугалась.

— Ш-ш-ш, — прошептала она. — Не кричите, а то вы его разбудите!

— Тебе-то что? — сказал Труляля. — Все равно ты ему только снишься! Ты ведь не настоящая!

— Нет, настоящая! Настоящая! —крикнула Алисаи заплакала.

(Цит. по; Кэррол Л. Приключении Алисы в стране чудес; Алиса в Зазеркалье. Пер. с англ. Н, Демуровой. — Петрозаводск, Карелия, 197Э. — С.

163—164.)

209

I*"

""

Психология межличностных коммуникаций