Поход армии его величества джаханбани джаннат-ашияни с целью покорения бенгалии. Отказ от замысла и возвращение в столицу

Поскольку разум Его Величества Джаханбани был свободен от дел в его владениях, он в 941 г.х. (1534 г.) повернул поводья намерения к восточной части света, решив захватить Бенгалию. Штандарты удачи достигли Канара ¹ в пределах Калпи, когда до царственного слуха дошли известия, что Султан Бахадур под предлогом осады Читора собрал большую группу людей под предводительством Татар-хана, сына Султан Ала-ад-дина, и вынашивает сумасбродные планы. Его Величество после серьезного совещания в месяце джумада ал-аввал 941 г.х. (ноябрь-декабрь 1534 г.) срочно послал туда силы для уничтожения врага, а сам забил в барабан возвращения.

Известно, что Султан Бахадур постоянно был охвачен честолюбивыми мечтами и всегда хранил в этой склонности острые шипы порочных желаний. Но поскольку, перед тем как стать правителем Гуджарата в бытность еще частным лицом, он видел глазами предосторожности ход сражения Его Величества Гити-ситани Фирдус-макани в походе против Султан Ибрахима, он не мог не принимать во внимание факт, что и ему придется когда-нибудь неожиданно встретиться с победоносными воинами этого прославленного рода. И это мнение он неоднократно высказывал своим наперсникам. Когда Татар-хан пришел к нему на службу, он [Бахадур] снова и снова лелеял пустые замыслы и воображал, что ему легко будет преступить священные пороги уважения. Некоторое время Султан | 127 | Бахадур скрывал истинное положение дел, но, наконец, однажды открыл [190] истину и признался Татар-хану: “Я был свидетелем ² превосходства тех прекрасных солдат; армия Гуджарата не идет с ними ни в какое сравнение, потому я сам хитростью и изобретательностью одержу верх над армией Хумаюна”. Для этого он распахнул двери своих сокровищниц и щедро раздавал золото и таким образом сманил на свою сторону около 10 000 человек, которые обладали умением выглядеть солдатами ³, на самом деле не являясь ими. В это время Мухаммад Заман мирза бежал из тюремного заключения благодаря попустительству охраны ⁴, слуг Ядгарбека Тагая ⁵, и прибыл в Гуджарат. Правитель этой страны, согласно своим коварным планам, посчитал прибытие мирзы благоприятным для себя и оказал ему большое почтение. Его Величество Джаханбани написал Султан Бахадуру, что в соответствии с соглашением и обязательствами необходимо, чтобы все, кто обратил долг служения (хукук) в неподчинение (укук) и бежал во владения Бахадура, были возвращены или, по крайней мере, высланы из его владений, дабы их союз (его и Бахадура) стал очевиден всему миру. Султан Бахадур по незнанию либо от опьянения властью написал в ответ: “Если человек знатного происхождения делит с нами убежище и его принимают со вниманием, в этом нет никакого прекращения дружественных искренних отношений или какого-либо нарушения договора. Например, в дни правления Сикандара Лоди возникла настоящая дружба между ним и Султан Музаффаром (отцом Бахадура), но его брат Султан Ала-ад-дин и сыновья султана приезжали иногда из Агры и Дели в Гуджарат и бывали радушно приняты там. Никогда это не было причиной нарушения дружбы ”.

Его Величество Джаханбани отправил соответствующее послание в ответ на это заявление: “Свидетельство твердости на пути соблюдения договоров заключается в том, что любого действия, которое может пошатнуть опору преданности, нужно избегать, чтобы щека согласия не была разодрана когтями враждебности”. Он также вставил пару двустиший в свой указ:

I

О Ты, превозносящий преданное сердце
Хвалою миллионы раз, если сердце и язык в согласии. [191]

II

Посади дерево дружбы, чтобы желание сердца могло принести плод.
Выкорчуй побег вражды, что порождает бесчисленные пороки ⁶.

“Остерегайтесь, сто тысяч раз остерегайтесь, прислушайтесь к моему совету с пониманием и пошлите того падшего (махзул) к подножию трона или лишите его своей благосклонности и запретите ему появляться во владениях ваших. Иначе как можно доверять вашей дружбе? Странно, что вы приравниваете это дело к тому, что связано с Ала-ад-дином и другими, подобными ему. Какое сходство между этими случаями? | 128 | Они совершенно различны. Возможно, вы знаете из книг по истории, что, несмотря на настойчивость Ильдерим Баязида, Его Величество Сахиб Карани (Тимур), согласно закону, не мог напасть на Рум ввиду того, что Баязид вел войну с франками. Но когда Кара Юсуф Туркмен и султан Ахмад Джалаир бежали к нему, Его Величество различными добрыми советами запретил ему принимать их. Когда же Баязид отказался следовать им, Его Величество показал всё могущество своей власти” ⁷.

Султан Бахадур по глупости и безрассудству ⁸ не написал разумного ответа. Между тем Татар-хан продолжал говорить о пустых вещах, рассчитывая обмануть несообразительного Султан Бахадура, и настаивал на том, чтобы его самого послали против падишахских владений, заявляя, что царское войско изнежилось и привыкло к удобствам и уже стало не таким, каким его привык видеть султан. В результате неверного представления дел бунтовщиками Султан Бахадур провел приготовления для отправки Татар-хана. Он послал в крепость Рант-ханбхура 20 кроров старинного чекана Гуджарата ⁹, равных 40 крорам нынешнего делийского чекана, чтобы Татар-хан использовал их для найма новых солдат. Он также послал Султан Ала-ад-дина, отца Татар-хана, с большими силами к Калинджару, чтобы посеять смуту в той местности. Затем он поручил Бурхан-ал-мулку Банияни ¹⁰ и войску Гуджарата отправиться в Нагор и попытаться овладеть Пенджабом, разделив свои силы с замыслом, что царская армия будет приведена этим в замешательство. [192]

И хотя знающие и опытные люди говорили ему, что его силам нужно двигаться в одном направлении, всё было напрасно. На совете они намеками и открыто приводили доказательства неблагоприятного исхода дела, если договор будет нарушен, но всё было бесполезно. Он тешил себя пустыми мыслями, что, поскольку вельможи Луд[х]ияны претендовали на верховную власть в Индостане, поддержка их (талаш-и-ишан) не была нарушением обещаний, и последствия нарушения соглашений не коснутся его самого. Он послал Татар-хана на бессмысленные поиски к Дели и, держась в стороне и поддерживая с ним связь, отправился на осаду Читора ¹¹, так чтобы в одно время захватить крепость и быть посредником для оказания помощи луд[х]иянам, когда представится случай. Известно, что Султан Ала-ад-дин носил имя Алам-хан. Он был братом Сикандара Лоди и дядей по отцу Султан Ибрахиму. После смерти Султан Сикандара он воевал с Султан Ибрахимом и предъявил права на территорию Сихринда, а объявив себя Султан Ала-ад-дином, | 129 | направился к Агре с отрядом двуличных афганцев. Султан Ибрахим вышел на бой, и обе стороны встретились у Ходала ¹². Султан Ала-ад-дин, обнаружив, что сил для вступления в решительное сражение у него недостаточно, предпринял ночную атаку, но потерпел поражение и вынужден был вернуться ни с чем. Обманным путем и с коварными намерениями он отправился в Кабул ¹³ и в войне с Ибрахимом был на стороне победоносной армии. После покорения Индии Его Величество Гити-ситани Фирдус-макани узнал о его тайных побуждениях и отослал его в Бадахшан. С помощью афганских торговцев он бежал из Калаи Зафара ¹⁴ и прибыл в Афганистан, а оттуда в Белуджистан и, наконец, достиг Гуджарата.

Одним словом, когда армия во главе с Татар-ханом, используя сокровища, стала вербовать солдат, около 40 000 всадников, афганцев и других, собрались вокруг него, и он пошел на Биану и захватил ее. Когда эти вести дошли до Его Величества Джаханбани, который отправился покорять восточные страны, он изменил свои намерения и с большой поспешностью вернулся в Агру, столицу. Он отправил Аскари мирзу, Хиндал мирзу, Ядгар Насир мирзу ¹⁵, Касим Хусейн-султана, мира Факр Али ¹⁶, Захид-бека и Дост-бека с 18 000 всадников устранить беспорядки. Его Величество отметил, что подавление такой [193] большой армии, которая направляется в Дели с дурными намерениями, будет в действительности означать уничтожение и других армий, и было бы лучше всего направить все усилия для ее подавления. Когда победоносная армия приблизилась к противостоящим силам, последними овладел страх, началось ежедневное дезертирство, в результате чего силы противника постоянно уменьшались, и за короткое время число всадников сократилось до 3000. Так как Татар-хан собирал свою армию с большой настойчивостью и потратил на нее огромные деньги, он не мог ни принять решение (раи) отступить, ни возглавить (руи) военные действия. Наконец он решил положиться на судьбу и принять сражение при Мадраиле ¹⁷. Какое-то время он сражался изо всех сил, но затем силы покинули его и он стал мишенью стрел судьбы и добычей проливающих кровь героев. После уничтожения этого войска, что вдохновенный разум предвидел заранее, две другие армии распались сами при известии об успехе и удаче победоносной армии.

Комментарии

1. Канар в “Бабур-наме” [331 б, 336 а] упоминается как переправа на Джамне, в 2 или 3 милях ниже слияния с Чамбалом. В других источниках Канар трактуется как старая паргана в Джалауне, а также город на западном берегу Джамны.

2. Бабур-наме [301 б, 302 а]. Бахадур, поссорившись с отцом, нашел прибежище у Ибрахима, у которого оставался до сражения при Панипате, хотя, по всей вероятности, он уехал еще до начала сражения. Бабур называет его кровожадным и неуправляемым юношей [302 а].

3. Это, я полагаю, означает ки хукм-и-нумуд-и-бибуд дашт — если бы они были настоящими солдатами, то не дезертировали бы.