Об одном из источников диалога Хлебникова «учитель и ученик» 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Об одном из источников диалога Хлебникова «учитель и ученик»



Впервые этот диалог был опубликован отдельной брошюрой в 1912 году, чуть позже перепечатан в сборнике «Союз молодежи» и неоднократно воспроизводился в дальнейшем". Значение его как для хлебниковского творчества, так и для всей исторической судьбы русского футуризма, несомненно, чрезвычайно значительно. Напомним, что именно здесь было впервые внятно для широкой публики сформулировано понятие внутреннего склонения слов, а также приведены некоторые хронологические рассуждения «Ученика» (безоговорочно отождествлявшегося с Хлебниковым), причем завершались эти рассуждения фразой, которая задним числом была определена как истинно пророческая: «Но в 534 году было покорено царство Вандалов; не следует ли ждать в 1917 году падения государства?»

Именно от этого «разговора» ведет начало вся линия «досок судьбы», в последнее время совершенно справедливо осознаваемая как одна из существеннейших для понимания сути и смысла хлебников-

ского творчества вообще 2.

Однако в известной нам литературе об источниках исторических размышлений Хлебникова говорится лишь в самом общем плане, тогда как существует, судя по всему, возможность перевести суждения о них на более очевидный уровень. Особый интерес в этом отношении представляет для нас один текст, принадлежащий видному представителю оккультного мира Петербурга конца девятисотых и всех десятых годов, с которым Хлебников почти наверняка был знаком по кругу Вяч. Иванова,— поэту Б. А. Леману, писавшему под псевдонимом Борис Дике, автору книг стихов «Ночные песни» (СПб., 1907) и «Стихотворения» (СПб., 1909)3. Появился он в начале 1911 г., то есть совсем незадолго до «Учителя и Ученика», и назы-


06

одном из источников диалога Хлебникова

 

 

==265

вался «Из книги, написанной золотыми и красными буквами». В предисловии, подписанном «Б. Леман», излагалась история, стилизующая многочисленные «свидетельства» о древних рукописях, попадавших тем или иным путем в руки оккультистских авторитетов: «Рукопись эта представляет собою семь небольших, весьма пострадавших от времени, лоскутков пергамента, исписанных лишь с одной стороны арамейским письмом, эпохи последних Логидов, с более поздними комментариями на греческом языке, сделанными на ее полях и частью на чистой обратной стороне листков. <...> По своему содержанию означенная рукопись является, по всей вероятности, не оригинальным произведением, а лишь позднейшим списком одной из эзотерических книг древних храмов Египта. Также нельзя не отметить ее близости к учению пифагорейских школ и их апологету Аполлонию Тианскому»4.

Опубликованный далее «Отрывок первый о "числе семь"» представляет для нас интерес прежде всего как своеобразная «предыстория» хлебниковского диалога, ибо этот отрывок представляет собой разговор Учителя и Ученика, в котором ведущую роль играет Учитель, раскрывающий тайный смысл числа «семь»: «Вознеси же Три Имени Вечного над четырьмя именами стихий и ничего более не желай из того, что на четырех первых ступенях великого пути восхождений. Ибо ты отныне уже прошел их»5.

Но гораздо более существен для Хлебникова был второй и последний из опубликованных в «Изиде» (нам неизвестно, существовало ли продолжение этого текста) отрывок, названный «О государстве».

Во-первых, он отходит от той схемы безоговорочного превосходства Учителя над Учеником, которая была в первом диалоге. На этот раз они выступают на более или менее равных основаниях. Конечно, и здесь главенствует точка зрения Учителя, но и Ученику позволено донести свою (восходящую к мнению «чужестранца») точку зрения на государство.

Во-вторых, сама тема обсуждения Учителя и Ученика — государство — находится в центре хлебниковского диалога. Правда, аспект рассмотрения выбран совсем иной, но сходство тем не менее очевидно.

Наконец, в-третьих, тема обсуждения, не находящая прямых откликов у Хлебникова, безусловно, входила в круг вопросов, интересовавших не только Хлебникова, но и любого иного мыслителя, хоть сколько-нибудь интересующегося проблемами современного государства. У Лемана речь идет о точке зрения некоего «чужестранца», которая сильно воздействовала на Ученика: «Он весьма красноречиво восхвалял мне равенство, где все подобны друг другу, и говорил <...> что только в повиновении своему гению закон каждого человека. Он порицал наши законы и со смехом сказал: — если, как ты утверждаешь, боги избирают царей, то почему же сын наследует власти отца...»6


 

==266

 


Статьи


 

Учитель отвечает ему на это: «Вот закон подчинения и закон вла-

[.

сти.

Запомни же числа его в их верном порядке 7, ибо они ведут к выходу.

Те, что назвали себя по цвету своему, ибо тела их были подобны

красной земле. Это последние, что видели Бога в силе и в сиянии славы. Но на них была также мощь гнева Его, изливающаяся, как многие воды. И они поражены и уничтожены в своей гордости.

Это те, что передали закон власти одного, но, когда они передали его, он уже не был чист и стал началом разложения, ибо в нем было не избрание Бога, но избрание крови, которая подчинена смерти».

Как кажется, больших доказательств близости двух текстов, чем их общее интонационное построение, и не требуется. Достаточно вспомнить у Хлебникова: «Я искал правила, которому подчинялись народные судьбы. И вот я утверждаю, что года между началами государств кратны 413» — и далее. Очень сходны по интонации и функции реплики второстепенного персонажа, хотя у Хлебникова это всегда слова Учителя, заинтересованного в открытиях своего Ученика, а у Лемана Учитель и Ученик меняются функциями: то Ученик рассказывает Учителю о своих проблемах, а Учитель поощряет его вопросами: «Что же еще говорил тебе чужестранец?» (ср. у Хлебникова: «Что же ты сделал? Расскажи» и т. д.), то краткие вопросы, свидетельствующие о предельной заинтересованности, задает Ученик: «Открой же нам знаки вождя тех, что начали восхождение» (ср. хлебниковское: «К каким еще случаям ты применил свой закон?»).

Существенно и то, что диалог Хлебникова кончается совершенно неожиданно, без внешней логики (хотя внутренняя, конечно, тут есть) — обменом двумя краткими репликами: «Учитель. Но что за книга у тебя на коленях?

Ученик. Крижанич. Я люблю говорить с мертвыми».

Этому внезапному обрыву, а также свободному переходу от одной темы к другой внутри самого диалога у Лемана соответствует общая фрагментарная форма повествования, которое начинается с середины фразы и так же обрывается. Отметим и помету в начале «Учителя и Ученика» — «Разговор I», тогда как части повествования Лемана имели подзаголовки «Отрывок первый о числе семь» и «Отрывок второй», то есть и там, и там предполагалось продолжение, которого так и не последовало.

Такая близость диалогов двух поэтов провоцирует на попытки поиска за этими двумя текстами и того, что могло бы являться их общим источником. Если Леман этого не скрывает (как в самом тексте предисловия, так и публикацией в специальном оккультическом журнале), то Хлебников здесь более загадочен.

Однако, как кажется, при попытках определения того, что послужило источником всех исторических концепций Хлебникова, следу-


06

одном из источников диалога Хлебникова

 

 

==267

ет обратить внимание на достаточно очевидное: при операциях с датами, числами, представлениями о языке и пр. Хлебников весьма часто отталкивается от того, что было общим местом в оккультной литературе, чрезвычайно популярной в России в десятые годы и доступной поэту во множестве изводов.

Собственно говоря, и сам он в конце «исторической» части «Учителя и Ученика» устами Ученика достаточно откровенно говорит о том, что послужило первопричиной всех вычислений: «Учитель. Целое искусство. Но как ты достиг его? Ученик. Ясные звезды юга разбудили во мне халдеянина». Отсылка к очнувшейся традиции халдейской астрологии уже сама по себе достаточна, чтобы попробовать осмыслить те законы «древней мудрости», которые так или иначе могли отразиться в творчестве Хлебникова, и интуитивно, в подтексте, это, несомненно, ощущается современными исследователями. Так, вряд ли может быть случайным, что одна из статей Р. В. Дуганова именуется «Хлебников и Ахматова (из астрологических заметок)»8. Кстати говоря. определение «звездный язык» было вполне обычным при разговоре об астрологии, потому не исключено, что и хлебниковский «звездный язык» имеет отношение к ней.

Тема цикличности исторического развития мира вообще является одной из центральных во всей оккультной литературе, и прежде всего, конечно, в «Тайной Доктрине» Е. П. Блаватской, произведении во многом центральном для всего европейского оккультизма и достаточно хорошо известном по русским частичным переводам самому широкому кругу читателей. Примеры пересечений числовых выкладок Блаватской и Хлебникова могут быть настолько многочисленны, что заниматься их обнаружением и гипотетической интерпретацией мы оставляем иным авторам, лишь обозначая здесь данную тему. Офаничимся лишь достаточно убедительными, на наш взгляд, параллелями. Так, известно, какую роль в символике Хлебникова играло число 317. Вместе с тем у Блаватской читаем: «Действительно, возьмем ли мы отдельно 4 или же 3, как таковые, или же и то и другое вместе, составляющие 7, или же все три вместе, 4, 3, 2, дающие 9, но все эти числа имеют свое приложение в самых сокровенных оккультных вопросах и рекордируют работу Природы в ее вечно периодических проявлениях»9.

Но далеко не только отдельные числа и их соединения путем простейших арифметических действий существенны для Блаватской, но и опирающиеся на Каббалу или пифагорейство (не беремся, однако, определять степень соответствия истинным доктринам) более сложные вычисления, часто со ссылками на другие авторитеты 10.

Стороннему наблюдателю такие числовые выкладки кажутся чисто произвольными, однако для человека, склонного видеть какую-то их оправданность, должно быть существенным стремление испра-


 

==268

 


Статьи


 

вить недочеты в вычислениях путем как исправления самих формул, так и применения иных значений вместо ранее принятых.

Конечно, Хлебников вполне мог самостоятельно получить представления о той или иной системе числовой магии и следовать ей, однако кажется более резонным предположить, что в первую очередь разного рода оккультные тексты могли натолкнуть его на собственные вычисления, поскольку именно для оккультизма было чрезвычайно важно убеждение, что история развивается циклично и нуждается в осознании этой своей природы.

Отметим также, что искания футуристов в области языка (не только Хлебникова, но и других авторов) также вполне могут быть возведены ко многим рассуждениям Блаватской. В частности, заслуживает, на наш взгляд, особого внимания аналогия между «венерианским» языком у позднего Гумилева и футуристическими опытами, отмеченная и проанализированная Р. Д. Тименчиком". Как показывает параллельное чтение Гумилева и Блаватской, на самом деле его «язык из одних только гласных» в точности соответствует тому, что было описано основательницей Теософического общества в «Тайной Доктрине»12. Таким образом, между футуризмом и оккультизмом протягивается еще одна ниточка, нуждающаяся в дальнейшем изучении.

Не лишено вероятия, что чтение «Изиды» проецируется и на многие разыскания Хлебникова в области создания особой поэтики, где числа и буквы образуют принципиальное единство, служащее способом проникновения в тайны мира. Не исключено, конечно, что сведения эти (или сходные) были почерпнуты Хлебниковым из другого источника, однако фрагменты, которые мы хотели бы привести, на наш взгляд, весьма показательны в той сфере, где Хлебников почитал себя крупнейшим специалистом и отчасти даже пророком.

Итак, в журнале «Изида» за 1912 год читаем: «Бог, Который есть единство и сама простота, для достижения Своих целей употребляет средства самые простые. Продукт Его творчества есть вселенная, весь космос, заключающий в своем единстве три мира: Тео-космос, или мир божественный; Урано-космос, или мир небесных сил, и Астро-космос, или мир матерьяльный, — все это зиждется на одном законе, тройственном, потому что он истинен, — на законе <...>".

Если мировое творчество есть действительно приложение и выражение закона <хет>, если оно в то же время есть реализация божественного слова, выраженного и, так сказать, сделавшегося ощутимым, то это божественное слово необходимо должно раскрыть тот тройственный закон, о котором мы только что упомянули.

И вот, 22 есть первое и простейшее из чисел, в котором этот закон обнаруживается. Разделим 22 на 7, которое есть число небесных сил, действующих в ощущаемой вселенной, и мы получим: 3,1428. Возьмем десятичную дробь этого числа — 0,1428 и умножим на 22;


Об одном из источников диалога Хлебникова

==269

получим: 0,1428 χ 22 = 3,1416, которое означает отношение окружности к радиусу.

Скажут, что это случайность; но тогда, пожалуй, надо приписать случайности и то, что одно из имен, которыми древние школы обозначали Созидающее Слово, было именно ShoDal. На этом слове истощилось терпение раввинистов, которые, отчаявшись найти его значение, перевели его просто Господь; между тем при сложении значения его буквально получается 314. <...>

Случайно и то, что ISHO, божественное слово, рассматриваемое в Астро-космосе, дает таким же путем 316. <...>

Мы, с своей стороны, рассматриваем 22 буквы еврейского алфавита и соответствующие им числа как буквы божественного Слова; и, так как это слово есть живая творческая сила, вечная и абсолютная, то буквы представляют силы, живые универсальные сущности, производящие своими комбинациями миры как выражения божественной мысли, подобно тому, как наши буквы производят слова, выражения наших мыслей»14.

Не только связь между буквами и числами, но и попытки представить еврейский алфавит как средоточие истинного смысла вселенной, а также числа, появляющиеся в этом контексте и близко подходящие к хлебниковскому 317, должны, как кажется, привлечь внимание исследователей творчества поэта. Имеет смысл также упомянуть и постоянный интерес оккультистов к проблемам всемирного языка, пусть даже это будет вполне реальный язык эсперанто 15.

Как нам представляется, установление источника одного из наиболее принципиальных произведений Хлебникова позволяет проложить путь к новому осмыслению его исканий в-области миропостижения, очень во многом определивших вену ту картину мира, которая столь ярко рисуется в его произведениях.

 

К оглавлению

==270


00.htm - glava15



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2020-03-02; просмотров: 492; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.234.6.167 (0.036 с.)