Августа / 13 сентября 1904. Вторник

Приходит о. Алексей Савабе и говорит:

— С просьбой: так как мой приход уменьшился, то помощи мне от него меньше — прибавьте содержание.

— Что ваш приход уменьшился, в том не моя вина, а ваша, и я приба­вить не могу; от Миссии вы получаете достаточно, даже для жены полу­чаете (3 ены) и на молоко для нее (1 ена 55 сен). Постарайтесь быть более исправным священником, тогда ваш приход увеличится, и по­мощь от него возрастет.

С тем о. Алексей и ушел. Прибавить ему значило бы награждать леность.

Сентября 1904. Среда

О. Павел Морита пишет, что служит обедницы у военнопленных в Химедзи, но до сих пор будто бы не может добиться, чтоб ему разреши­ли власти отправиться для богослужения в Маругаме, и что виною сему будто бы то, что эти власти очень невзлюбили о. Сергия Судзуки.

А о. Сергий пишет, что «весьма соболезнует о пленных в Маругаме, что они уже два месяца остаются без религиозного утешения, и готов уделить для них один день в неделе, чтоб ездить к ним для богослужений (хотя у него ежедневно службы в Мацуяма ныне)».

Итак, я, в ответ на приторности о. Павла в его письме (что он «ли­шился пищи и не спит по ночам от сетования, что не может добиться позволения служить в Маругаме» и прочее), написал ему «чтоб он успо­коился насчет Маругаме, так как я поручил о. Сергию выхлопотать для себя разрешение посещать Маругаме, и пусть он возьмет это место в свое заведывание; ему же — о. Павлу — предстоит еще, кроме Химедзи, служить в Фукуцияма, где, по известиям, будут помещены вновь при­бывающие пленные». А о. Сергию написал, чтобы он выхлопотал для себя это разрешение и служил в Маругаме. Вероятно, это скоро и легко устроится.

Сентября 1904. Четверг

О. Сергий Судзуки прислал из Мацуяма 35 ен от сотника Владимира Ивановича Казачихина, который желает получить икону Святителя Чу­дотворца Николая и лампадку к ней, «по возвращении в Россию ежегодно будет служить молебен перед ней»,— пишет о. Сергий. Из находящихся в ризнице запасных икон, жертвованных в России, выбрана наиболее благолепная икона Святителя Николая в красивой серебряной ризе, хотя не новая, и послана вместе с лампадкою.

На мой запрос пленным офицерам чрез о. Сергия: не желают ли они получить для чтения русские журналы прежних годов: «Русский Вест­ник», «Исторический Вестник» и подобные? О. Сергий передает их ответ, что очень рады будут получить. Завтра пошлются.

Сентября 1904. Пятница

156 переплетенных книг русских журналов восьми сортов, больше всего «Русского Вестника» и «Русской Старины», послано в Мацуяма нашим офицерам и за ними нижним чинам для чтения. Послано еще 30 Евангелий для вновь прибывших, Псалтырь и Новый Завет для одного, по просьбе о. Сергия Судзуки.

Японский доктор Ясосима, все утешающий меня в одиночестве, се­годня прислал мне в коробке группу искусственных цветов и ящик вино­града; кроме того, сам посетил меня, причем я впервые увидел сего замечательно доброго и симпатичного человека; посетил меня потому, что лечит теперь Иова Накацука, старика, хранителя Собора, лежащего сильно больным здесь же, в малом каменноім доме. Говорил Ясосима, что о том, как он утешает меня своими подарками, широко распростра­нилось в обществе, и принц Арисугава, к которому он вхож, с видом симпатии говорил ему об этом.

Сентября 1904. Суббота

Был старик о. Павел Савабе, по просьбе о. Тита Комацу — чтобы я простил ему потерю антиминса. Я сказал, что напрасно о. Тит беспокоил его, о. Савабе; поправить дело, по-видимому, нельзя — антиминс не отыскивается, и о. Титу придется быть некоторое время без этой важ­ной принадлежности священнослужения в назидание, чтоб вперед был тщательный. Крест можно дать ему взамен потерянного.

Совсем состарился о. Павел: худой, слабый, с несколько заплетаю­щимся языком, но старающийся держаться бодрым; с одушевлением говорил о нынешней войне, о том, что много народа гибнет под Порт- Артуром; говорил еще, что учится ныне пению, и с обычным своим пессимизмом сетовал, что нет ныне хороших христиан в Церкви, не то что в старое время Японской Церкви. Я, конечно, не возражал ему, как 20 лет тому назад (когда он пред Собором 1884 года старался возмутить Церковь — все в духе того же пессимизма): «Так будь сам хорошим хрис­тианином и пастырем»; мы с Накаем почтительно слушали его, пока он, наговорившись, ушел.

Сентября 1904. Воскресенье

После обедни зашли: Николай Абе, бывший катихизатор, уверяв­ший, что в Каназава, где он жил, и на всем Хокурокудо уже настает время проповедывать христианство; буддизм, столь сильный там доселе, от разных причин теряет почву; Филипп Узава, катихизатор в Симооса, явившийся отыскивать в Токио своего племянника, 20 лет юношу, хрис­тианина, хорошего во всех отношениях, но ушедшего из дому, чтоб найти себе лучшую профессию, чем землепашество; ушел без денег, ни слова не сказал куда и не дает знать о себе; непоседливость и предприим- чество — отличительная черта японского люда.

Сентября 1904. Понедельник

О. Роман Фукуи извещает, что в Немуро крестил двоих, из коих один из Сибецу, молодой человек, поносивший Россию и православие в пись­мах к родителям все время до этих летних каникул; он — ученик гимна­зии здесь, в Токио; прибывши на каникулы домой, обращен был мате­рью в христианство, и вот, теперь крещен. Благо детям, почитающим своих родителей, и благо родителям благочестивым!

Сентября 1904. Вторник

Один из военнопленных офицеров в Мацуяма, Георгий Гаврилович Селецкий — сын о. протоиерея Гавриила в Одессе — командир забран­ного японцами в начале войны парохода Добровольского Флота «Екате- ринослав», пишет ко мне, между прочим: «Присылка вами о. Сергия Судзуки и его служение, отличающееся таким благолепием, которое не встретишь везде и у нас в России, делает нас еще более религиозными, чем мы до сих пор были. Не знаю, особенность ли нашего положения или действительно выдающееся служение о. Сергия заставляют меня и многих других во время служения забывать все и помнить только о молитве. Чудная проповедь, сказанная о. Сергием на слова „Да святится имя Твое", произвела на меня и многих других редкое впечатление и, я уверен, на всю мою жизнь останется у меня в памяти и всегда будет служить для меня путеводной звездой при моих скитаниях по земному шару. Хотя я всегда был религиозным, но служения о. Сергия сделали меня еще более осмысленно религиозным человеком... Многое я переду­мал за время моего заключения и многие из моих взглядов изменились, а многое еще более укрепилось. Не могу умолчать о том глубоком уваже­нии, которым пользуется о. Сергий. Дай Бог, чтоб хотя половина нашего русского духовенства пользовалась таким же уважением».

Очень приятно было прочитать эти строки. Достоинства о. Сергия, конечно, утрированы, но видно, что служение его приносит душевную пользу, а скромность и сердечность его привлекают к нему личные сим­патии.

Сентября 1904. Среда.