Субъективная сторона вовлечения в занятие проституцией

Субъективная сторона вовлечения в занятие проституцией характеризуется прямым умыслом.

Такой подход демонстрируют: А.Н. Игнатов, И.Г. Соломоненко, З.А. Незнамова, С.Я. Улицкий и др. Например, В.В. Сучкова дала такую характеристику прямого умысла при вовлечении в занятие проституцией: «Виновный осознает, что своими действиями он может вызвать у другого лица желание заняться проституцией, или вынудить его к этому занятию, или вопреки решению о прекращении занятия проституцией заставить потерпевшего продолжать это занятие, и желает совершить эти действия».

Другой особенностью субъективной стороны вовлечения в занятие проституцией является заранее обдуманный умысел, когда лицо предварительно осмысливает все действия предполагаемого деяния, что выражается в значительном временном промежутке между возникновением умысла на совершение преступления и его реализацией, в групповом характере деятельности.

Это подтверждается изучением уголовных дел о преступлениях, сопряженных с занятием проституцией, и свидетельствует об особых личностных качествах виновного, об изощренности способов достижения преступной цели, что заметно повышает общественную опасность виновного. Правильная юридическая оценка невозможна без мотива и цели преступления.

Специфика мотива деяния отражается в особенностях рассматриваемого состава преступления и предполагает, прежде всего, криминально-корыстную заинтересованность виновного в преступной деятельности.

Отсутствие дополнительных указаний в диспозиции на свойственные составам о проституции мотивы и цели привело ученых к выводу о том, что «чаще всего эти преступления совершаются по корыстным мотивам, стремлением извлечь выгоду из занятия другими лицами проституцией».

При вовлечении в занятие проституцией включение потерпевшего в проституцию может происходить из мести, ревности, зависти, сексуальных и иных низменных потребностей, а равно исходя из позитивных, одобряемых побуждений (желание оказать помощь лицу, оставшемуся без средств существования, в получении дохода посредством занятия проституцией), что позволяет трактовать мотив более широко, чем собственно стремление виновного получить материальную или иную выгоду, удовлетворить свои потребности или интересы.

На мой взгляд, наиболее точной представляется позиция об альтернативности мотивов и целей вовлечения в занятие проституцией.

В. Наумов считает, что «преступления с формальным составом, в состав которых не входит определенное преступное последствие, могут быть совершены только с прямым умыслом.

Такую позицию разделяет А.И. Рарог, указывая, что «преступления с формальным составом не могут совершаться с косвенным умыслом, поскольку его волевое содержание в виде сознательного допущения закон связывает исключительно с общественно опасными последствиями, входящими в объективную сторону только материальных составов».

Соответственно и виной охватываются не последствия преступления, а само преступное деяние. Форма вины в этих преступлениях определяется лишь к факту совершения определенных действий, во-вторых, лицо, их совершающее, осознает смысл и значение своих действий и желает их совершения.

Следует отметить и иную позицию, представленную в теории, согласно которой вне зависимости от того, каков состав «формальный» или «материальный», «понятие состава преступления и его обязательных, основных (общих) признаков, а также связь, которая существует между объектом, действием и виной, с одной стороны, и преступным последствием-с другой, приводят к выводу, что преступное последствие является обязательным элементом состава преступления».

Соглашаясь с мнением о наличии последствий в любом деянии, следует отметить, что для формальных составов специальное установление последствий (у Н.Ф. Кузнецовой они обозначены как реализованные преступные цели) не требуется. В противном случае для формальных составов возникает необходимость установления всего перечня последствий, которые наступили или могли бы наступить от действий виновного, поскольку в материальных составах их круг точно определен.

Отсутствие в диспозиции статьи упоминания об общественно опасных последствиях вовлечения не препятствуют судам произвольно распространять оценку о виновности в вовлечении на его последствия, при фактическом включении жертвы в систематическое оказание платных секс - услуг как дополнительный аргумент, подтверждающий виновность подсудимого в целом.

Наиболее верной, на мой взгляд, представляется позиция Н.Ф. Кузнецовой, которая характеризует такую ситуацию следующим образом: «В формальных составах преступлений последствие есть и является обязательным признаком состава преступления, но не подлежит специальному доказыванию судом, так как автоматически определяется с установлением признаков оконченного действия или бездействия».

Форма вины в исследуемом составе, должна определяться не к наступившим последствиям, оставшимся за рамками законодательной конструкции, а в отношении реализованных субъектом конкретных действий.

Суд превышает компетенцию, давая конечную оценку совершенному в зависимости от субъективного отношения виновного, к последствиям включения вовлеченного в систематическое оказание платных секс - услуг либо его продолжению занятия проституцией, отражая в приговоре суда разновидность умысла по последствиям и мотивируя им усиление общественной опасности содеянного подсудимым.