Тайцзицюань на переломе традиции

После того как стили тайцзицюань стали широко практиковаться в районе Пекина, различия между направлениями оказались столь разительны, что приводили в недоумение многих последователей. Если школы Ян, Сунь и два стиля У были схожи между собой в основных чертах, то Чэнь по-прежнему стоял как бы особняком. Хотя стиль Чэнь и дал основу для всех последующих стилей, он остался так до конца и не понятым вне семейной передачи, и вплоть до настоящего времени многие его тонкости хранятся в тайне. Особенно бросалась в глаза разница в темпе и характере движений, так как сопоставление главным образом шло между двумя основными стилями тайцзицюань – Чэнь и Ян. В это время школу Ян за плавные растянутые движения с широкими махами и далеко отведенными от корпуса руками стали в обиходе называть «Длинный кулак Великого предела» (тайцзичанцюань), хотя сами носители традиции этого названия не признавали.

Стили Ян, У, Чэнь

 

Впервые объявил о создании новой последовательности стиля Ян, официально называемой «тайцзичанцюань», один из наиболее талантливых учеников Ян Чэнфу Чэнь Вэймин (1881–1958). Уроженец уезда Цишуй в Хубэе, он получил хорошее образование и служил собирателем экспонатов в музее Истории Цинской династии. В 1926 году в Шанхае он создал «Общество «Мягкого кулака» («Жоуцюаньшэ»), обобщив под этим названием все внутренние «мягкие» стили. Несколько отклоняясь от традиционной линии передачи стиля, Чэнь решает реформировать старую последовательность в 58 форм, которой он обучался у Ян Чэнфу. В действительности, ничего экстраординарного в таком реформировании не было, ибо, как заявил сам Чэнь Вэймин, «основа не имеет стабильного метода, также не имеет и постоянной формы»^[145].

Большинство форм тайцзицюань в старом комплексе Ян Чэнфу выполнялись лишь в одну сторону, и Чэнь Вэймину это показалось ущербным. Например, существовала форма «Руки, летающие как облака» – вращения руками по кругу перед корпусом, которая выполнялась лишь с передвижениями влево, и не существовало аналогичной формы с передвижениями вправо. Чэнь Вэймин счел, что это приносит ущерб тренировке, и уравнял количество левых и правых форм. Затем он обратил свое внимание к стилю Чэнь. В одном из таолу стиля Чэнь ему понравилась крайне эффективная и зрелищная форма «Отгонять обезьяну» – шаг назад, обведение колена одной ладонью в качестве блока и толчок другой ладонью вперед. Такой формы не было в последовательности стиля Ян, и он добавил ее в свой новый комплекс.

Пять основных стилей тайцзицюань

 

Так постепенно возникала принципиально новая последовательность движений, о чем гордо заявил Чэнь: «В ней есть изменения, но нет плагиата»^[146]. Однако принципиальная основа осталась прежней – сочетание восьми видов усилий, которые можно встретить не только в тайцзицюань, но и в чанцюань. Сам Чэнь долгое время практиковался в главном упражнении из-за парной работы «Великое натяжение» (Далюй), на основе которой он пытался освоить усилие као. Это долгое время не удавалось ему. Чэнь никак не мог постигнуть внутренний принцип взаимосвязи между направлениями движений во время работы с партнером. Далюй требует очень высокой чувствительности и считается высшим упражнением в комплексе «Толкающих рук» тайцзицюань. Малейший разрыв, неоправданно резкое движение, незначительное ускорение или замедление темпа – и пропадает ощущение мощи, исходящей изнутри тела. Бойцы тайцзицюань начинают напоминать двух неумелых борцов, пытающихся столкнуть друг друга с места при помощи грубой физической силы. Но однажды, когда Чэнь Вэймин уже оставил мысль об овладении этими тонкостями, он внезапно получил просветление – «озарение вне мыслей». Он настолько восхитился внутренней целесообразностью и неразрывной цельностью движений, что сравнил Далюй с «небесным платьем без швов».

Чэнь добивался того, чтобы во время выполнения туйшоу противник не чувствовал его передвижений, сам же Чэнь полностью контролировал его, как бы приклеиваясь к сопернику и используя свое излюбленное усилие – као. Вследствие этого он без малейшего усилия мог выполнять туйшоу и вести поединки с огромной скоростью, что доступно далеко не всем знатокам тайцзицюань. Чэнь сумел извлечь из медленных движений тайцзицюань их суть, заключенную в овладении циркуляцией ци и развитии сверхъестественных, почти мистических способностей в умении контролировать противника до такой степени, что он как бы сам наносил себе поражение. Чэнь любил пословицу, известную в кругах любителей ушу: «Если передвижения не быстры, то и кулаки медленны; если передвижения не стремительны, то и удары хаотичны». От приемов, проводимых Чэнем, уйти было практически невозможно.

Основой обучения у Чэнь Вэймина стал его новый комплекс, включавший 108 форм, который он назвал «Длинный кулак Великого предела». Число форм, безусловно, было связано с традиционной магией чисел. Вероятно, Чэнь Вэймин знал, что один из самых ранних комплексов стиля Чэнь, ныне утерянный, включал именно 108 форм. Мастер утверждал, что «Длинный кулак Великого предела» преподавал еще его учитель Ян Чэнфу. Думается, «Длинным кулаком» стиль Ян был назван для того, чтобы отличить его растянутые движения от стиля Чэнь. «Официальным» же «Длинным кулаком Великого предела» считался большой комплекс Чэнь Вэймина. Но он не прижился среди знатоков тайцзицюань и сейчас почти перестал практиковаться. Вероятно, в чем-то мастер оказался непоследователен и противоречил самому себе. Раз в тайцзицюань важен в конечном счете принцип, но не форма (на высших этапах оказывается, что по сути это одно и то же), то не имеет смысла увеличивать количество форм свыше некоего оптимального числа, сохраняющего и передающего динамику стиля. Комплекс оказался слишком громоздким и неоправданно сложным. Помимо пяти основных стилей тайцзицюань, в конце XIX – начале XX века начинают возникать различные направления на основе совмещения внешних и внутренних ветвей ушу. Этому способствовали поездки учителей тайцзицюань по Китаю, традицию которых начал Ян Лучань. В 1928 году учителя стиля У-Хао Хао Юэжу и его племянник Хао Шаожу посещают Нанкин и Шанхай, в том же году Ян Чэнфу приезжает в Нанкин, Шанхай, Ханчжоу, Гуанчжоу, Ханькоу, У Цзянцюань начинает преподавать в Шанхае в Ассоциации Чистых боевых искусств Цзинъу. Наконец, даже столь закрытая школа, как Чэнь, позволила своим ученикам преподавать в самых крупных городах Китая упрощенные формы своего стиля, а сам Чэнь Факэ в октябре 1928 года был приглашен в Пекин.

В середине 50-х годов XIX века Ян Лучань обучал начальника имперской канцелярии вместе с его заместителем Ван Ланьтином. Последний в свою очередь преподавал уже сильно трансформированную «старую ветвь» еще нескольким людям – Сы Синсаню, Ли Бинфу и Ли Юйдуну, которые создали новую форму тайцзицюань, основанную на пяти важнейших приемах стиля Ян Лучаня: «ударить под локоть, посмотрев на удар», «удар с разворотом тела», «падающий удар» (удар сверху вниз), «удар в пах» и «отводящий удар». Каждое движение имело в соответствии с традиционными астрологическими воззрениями связь с одной из пяти священных планет – Меркурием, Венерой, Марсом, Юпитером и Сатурном, откуда стиль и получил свое название «Удар пяти звезд Великого предела» (тайцзиусинчуй).

Лучший ученик Ван Ланьтина, уроженец уезда Уцин провинции Хэбэй Ли Юйдун сумел соединить в новом стиле внутренние принципы тайцзицюань (открытие и закрытие, пустое и полное, покой и движение) и стремительные движения стиля шаолиньцюань, воплощая даосский принцип полного совмещения всех стилей в их предельной форме реализации в движении. Не случайно в «Каноне тайцзицюань» есть много мест, приложимых как к внешним, так и к внутренним стилям. Например, весьма показательна известная максима У Юйсяна из трактата «Основные требования к ударам руками»: «Если противник не двигается, я тоже не двигаюсь; если противник решил сделать движение, я сделаю движение раньше него. Кажется, я расслаблен, но не расслаблен, собираюсь двигаться, но не двигаюсь. Усилие прерывается, но волевой импульс не прерывается». Целостность всеединой воли (и) стирает грань между внешним и внутренним в китайском ушу, как бы пронзая его единым стержнем, опосредует прикладное значение боевых искусств и полноту (цюань) их эзотерического истока. Характерно, что аналогичная поговорка есть и в стиле шаолиньцюань: «Неразрывная воля (и) – прежде удара, в ней – исток ци и силы». Несомненно, Ли Юйдун чувствовал такое внутреннее единение двух направлений. В молодости он изучал шаолиньцюань у буддийского монаха Лунчаня, позже в основу своего стиля он положил «13 форм тайцзицюань» и ряд базовых связок из шаолиньского ушу. Ли Юйдун изучал багуачжан и синъицюань, некоторые элементы которых он также привнес в стиль тайцзиусинчуй. Ли Юйдун одно время служил императорским телохранителем и среди адептов ушу был известен как Носатый Ли. К Синьхайской революции тайцзицюань приобрел такую известность, что причисление своего стиля к этому направлению обеспечивало ему скорую известность, поэтому тайцзиусинчуй вскоре разделился на три большие ветви: провинциальные хэнаньскую, шэньсийскую и уездную цзянаньскую. Сам Ли Юйдун после революции 1911 года стал руководителем «Тяньцзиньского общества боевой доблести» («Тяньцзинь удэ хуэй»).

В одной и той же местности могли возникать и развиваться несколько параллельных стилей тайцзицюань, как это, например, случилось со стилями Ян и У. В местечке Чжаобаочжэнь в знаменитом своими мастерами уезде Вэньсянь провинции Хэнань возник стиль Хэ тайцзицюань (хэши тайцзицюань). В этом же местечке одно время преподавал Чэнь Цинпин, поэтому хэши тайцзицюань сочетал черты стиля Чэнь и местных систем ушу. Его последователи связывают стиль не с основными направлениями тайцзицюань, но с целой ветвью стилей ушу, практиковавшихся в этой местности и называемых «Чжаобао цюаньпай» («направление кулачного искусства из Чжаобао»).

Хэши тайцзицюань роднит с другими стилями тайцзицюань большинство принципов внутренней работы. Все приемы строятся на превалировании мягкости и спокойствия: «Если пожелаешь, чтобы в движение пришел верх, то и низ сам последует за ним; если захочешь, чтобы двигался низ, то и верх будет руководствоваться этим». Особое внимание уделяется тому, чтобы все движения конечностей были связаны с корпусом, который зовется «срединным сочленением»: «Когда движутся верхние и нижние конечности, то и срединное сочленение вступает в работу, когда движется срединное сочленение, то верх сочетается с низом». В этом стиле встречаются не только черты тайцзицюань, но и древние способы дыхательной гимнастики – туна, даоинь. Передвижения – более быстрые, чем в пяти основных стилях тайцзицюань, стойки неглубокие, движения имеют меньшую амплитуду, чем в стиле Ян. В бою предпочтение отдается контратаке, когда можно «с помощью покоя контролировать движение», а «с помощью податливости одолеть жесткость». Помимо провинции Хэнань, этот стиль распространился в провинциях Шэньси и Ганьсу, но все же его слава несравнима с пятью основными стилями тайцзицюань^[147].

Уже в то время начинают раздаваться голоса, что «перенять истинную традицию чрезвычайно трудно». На этом фоне возникает фигура мастера школы Ян Дун Иньцзе, про которого его ученик написал, что «он был искренен и чист чувствами, поэтому и воспринял традицию»^[148]. Дун Иньцзе был в то время одним из немногих, кто стал «учеником внутренних покоев» Ян Чэнфу и его прямым преемником, при этом не состоя с ним в родстве. Дун к концу жизни на основе школы Ян создает стиль Дун тайцзицюань, взяв за основу комплекс в 13 форм (13 коротких связок, преподаваемых Ян Чэнфу) и 81 форму традиционной школы Ян. Другое интересное направление, разрабатываемое Дун Иньцзе, был «Быстрый кулак Великого предела» (тайцзикуайцюань), где все движения тайцзицюань выполнялись сначала медленно, а затем, после овладения основными принципами, чрезвычайно быстро, как во внешних стилях. Перу Дун Иньцзе принадлежит замечательный труд по тайцзицюань с публикацией редких текстов и комментариев к ним «Объяснение смысла тайцзицюань», увидевший свет в 1948 году.

Интересна история этого упорного человека, сумевшего завоевать доверие самого Ян Чэнфу. Дун родился в крестьянской семье в уезде Жэньсян в Хэбэе. Он поражал всех своими способностями в учении классических текстов, однако был слаб телом и долгое время стремился найти настоящего наставника в ушу. Дун знал, что его отец был против увлечения сына боевыми искусствами и хотел бы видеть того прежде всего чиновником. Таким образом, еще в молодости начались духовные поиски Дуна, раздумья о том, как совместить военное и гражданское. Он учил: «Гражданское – это основа, военное – это ее функция. Мастерство гражданского заключается в военном. Функция (использование) заключается в семени, ци и духе и проявляется в воспитании физического начала (тиюй). Через мастерство в военном мы достигаем гражданского. Основа заключается в единении психического и физического. Она проявляется в военном деле»^[149]. Таким образом, гражданские науки, по мнению Дуна, воспитывали духовное начало в человеке, а занятия ушу давали возможность реализовываться духовным свойствам в физическом теле.

Желая совмещать эти два начала, Дун Иньцзе обращается к отцу с просьбой разрешить ему заниматься ушу. Тот после долгих уговоров соглашается и отводит сына к известному в округе строгому учителю ушу Цзянь Иньчжоу. Цзянь близко знал Ян Чэнфу, который тогда состоял в должности «правительственного наставника по тайцзицюань», обучал многих представителей местной администрации и даже приглашался в Пекин. Придя к Цзянь Иньчжоу, Дун заявил: «Я хочу изучать самую лучшую школу ушу в Поднебесной, оздоровить собственное тело и научиться самозащите. Коль достигну мастерства, то смогу повсеместно распространить сияние национального искусства». Цзянь Иньчжоу сам обучался у ближайшего ученика Ян Чэнфу по имени Ли Цзункуй 13 формам. Их он и начал передавать Дуну, а через несколько месяцев отвел того к учителю Ли Яньюаню.

Ли Яньюань был намного моложе Цзянь Иньчжоу, но считался более опытным учителем тайцзицюань. Он был прекрасно образован, а мощь его тела сравнивали с каменной стеной. Он показал Дун Иньцзе способы боевого применения тайцзицюань, а также тайную методику отработки внутреннего усилия пальцев, что позволяло делать крайне болезненные или даже смертельные надавливания на мышцы и болевые точки. Лишь овладев этой наукой, Дун Иньцзе отважился направиться к самому Ян Чэнфу и без устали «просил его об обучении». Ян Чэнфу оценил мастерство Дуна и взял его к себе. Вместе с ним он путешествовал по Китаю в течение трех лет, передавал свои тайны и в конце концов объявил Дуна одним из носителей «истинной традиции школы». Таким образом, Дун Иньцзе потребовалось почти полжизни, чтобы дойти до «пресветлого учителя». Именно такой путь был характерен для «передачи истинной традиции» в тайцзицюань, где к патриарху школы попадали, лишь пройдя многолетнее учение у простых учителей.

Рост школ и направлений тайцзицюань шел стремительно. В связи с этим возникла проблема профанации стиля – извечный спутник популярности. С одной стороны, в Китае получили широкое распространение трактаты по тайцзицюань, а также устные стихотворные наставления, которые заключали в себе действительные откровения и могли непосредственно влиять на технику и сознание занимающихся. Но, с другой стороны, сам характер подачи такого материала, его медитативная направленность не позволяли уловить тонкости текстов без опытного наставника. Лишь он один мог дать им верную трактовку, ввести ученика во внутренний мир тайцзицюань, объяснить принципы циркуляции ци, дать правильную и внутренне наполненную форму движений. Вне этих наставлений тайцзицюань становится просто видом оздоровительной дыхательной гимнастики. Однако таких учителей было не очень много, хотя опытные инструкторы встречались повсеместно.

Сохранение «истинной передачи» волновало многих. Учитель Дун Иньцзе говорил, что 13 форм тайцзицюань можно разучить за три месяца, за один год отработать, а еще за три года достичь мастерства. «Однако вне истинной передачи, – отмечал Дун Иньцзе, – этого не сделаешь. Если не получил истинную передачу, то, может быть, лишь тело немного окрепнет. И пусть даже будешь заниматься десятки лет, не сумеешь познать искусно-сокровенную и глубоко утонченную сущность, не почувствуешь циркуляции (ци. – А. М.). Если же получил истинную передачу и занимаешься в соответствии с ее методами, то несложно достичь такой крепости, какой обладает лишь алмазный архат. Не только окрепнет тело, но при этом обретешь и навыки самозащиты»^[150].

«Спрос» на тайцзицюань был гораздо больше, чем на все другие стили. Это объясняется несколькими причинами и прежде всего возрастной вседоступностью, многоплановостью аспектов, связью с самыми глубинными слоями традиции, эстетичностью и зрелищностью, ярко выраженным оздоровительным аспектом, полнотой духовно-философского выражения.

Общая теория тайцзицюань крайне сложна и требует от человека, в частности, великолепного знания меридианаль-ной системы, основных философских понятий. Без этого тайцзицюань просто напоминает танец и не может привести к пониманию смысла Беспредельного и Великого предела, к выходу за рамки обыденного сознания. Но многим людям не требовалось достигать таких высот, их вполне устраивал тайцзицюань как оздоровительная система, к тому же чисто психологически связывающая занимающихся с историко-философскими ценностями традиционного Китая. «Истинную передачу» получали немногие, хотя их количество не уменьшалось, а скорее даже росло, но это по-прежнему была и остается сегодня капля в море непосвященных. Необходимы большие внутренние усилия, чтобы понять теорию тайцзицюань, а это мучительно для сознания большинства людей. Знаменитый учитель У Тунань уже в 1937 году отметил: «В занятиях тех, кто практикует кулачное искусство, гимнастику и другие спортивные методы и в Китае и за рубежом, не часто заметишь систему и понимание»^[151]. Мастера всячески стремились донести теоретические основы своей системы, объясняя, что внешняя форма не имеет ничего общего с внутренним характером тайцзицюань, синъицюань, багуачжан, многих других стилей ушу.

Однако процесс упрощения ушу, в том числе и внутренних стилей, стал уже реальностью – в некотором роде реальностью трагической для духовной структуры ушу, но, тем не менее, захватывающей все большие и большие массы народа. Популярность внутренних стилей, особенно тайцзицюань, стала иметь противоположный эффект. Замечательные способности настоящих мастеров, знаменитых бойцов и учителей привлекали все новых и новых поклонников, в том числе и за рубежом. Однако вне «истинной передачи» все это оборачивалось лишь неким «разбавлением» традиций школ и не давало возможности постичь в полной мере сокровенный смысл боевых искусств. Это ни в коей мере нельзя расценивать как профанацию, ибо тысячи людей начинали идти по истинному пути ушу. Однако запросы многих были скромнее, чем достижение экстатического состояния и обретение сверхвозможностей. Оздоровление тела и психики, излечение некоторых болезней, овладение основными приемами самозащиты становились предельной целью большинства поклонников ушу, в том числе и внутренних стилей. Все это накладывалось и на ряд социально-политических обстоятельств – преимущественное преподавание ушу в тайных обществах, отвлечение населения от социалистического строительства...

Итак, назрела необходимость каким-то образом отразить эти тенденции развития тайцзицюань: с одной стороны – растущую популярность, с другой стороны – частичное упрощение. Надо было рассказать о древней системе новым языком, свободным от мистических понятий и не зависящим от интеллектуальных возможностей занимающихся. Такая реформа тайцзицюань была предпринята в рамках общей реформы ушу, проведенной в начале 50-х годов XX века. Разработки новых комплексов и научно обоснованных методик продолжаются и по сей день, однако начало было положено в 1956 году. Тогда на основе самого популярного в КНР стиля Ян тайцзицюань был создан комплекс в 24 формы, выполняемый в течение 5–6 минут. Он был и технически и психологически намного проще своих предшественников, устранены многие повторы движений, а также ряд форм и промежуточных фаз. Книга, где был опубликован этот комплекс, разошлась тиражом в несколько десятков миллионов экземпляров! Комплекс широко распространился в Японии, а затем и в странах Запада. Он был введен в программу средних учебных заведений, и сегодня практически каждый китаец способен выполнить его. По телевидению и радио проводились специальные учебные программы, популяризирующие новую форму тайцзицюань. Вместе с формированием комплексов ведутся и серьезные научные исследования с применением новейшей технологии. Было установлено несомненное положительное влияние древней системы на здоровье. Тайцзицюань способен излечить такие болезни как гипертония, астма, туберкулез, дисфункции желудочно-кишечного тракта, дыхательной, кровеносной и опорно-двигательной систем. Он способствует обретению общего психического здоровья, излечивает различные формы неврозов, снимает стрессы, устраняет бессонницу, противостоит старческим изменениям в сосудах и костях – действительно, как говорили древние трактаты, «изгоняет вредное ци, и сотни болезней не рождаются». Но все это возможно лишь при соблюдении точной методики и исключительной корректности формы.

После ставшего знаменитым комплекса тайцзицюань в 24 формы, названного «упрощенный тайцзицюань» (цзяньхуа тайцзицюань), был создан комплекс в 88 форм, выполняемый почти 20 минут. Он практически в точности повторяет базовый комплекс стиля Ян в 85 форм, который преподавал Ян Чэнфу, но все же несколько проще по траектории движений и психоконцентрации. В 1979 году группа ведущих мастеров тайцзицюань сформировала еще один комплекс в 48 форм, соединив в нем характерные движения из четырех стилей – Ян, Сунь, Чэнь и У. Одновременно вошел в обиход и упрощенный комплекс тайцзицюань с мечом в 32 формы.

Упрощение в качестве способа популяризации стало характерной чертой тайцзицюань в наше время. Созданы упрощенные комплексы по стилю Чэнь в 37 форм известным мастером, чемпионом КНР по стилю Чэнь Чэнь Сяованом – учеником Чэнь Факэ. Практикуется упрощенный комплекс по стилю У в 37 форм, созданный мастером Ван Пэйшэном, учеником Ян Юйтина.

Наконец, тайцзицюань вышел на соревновательные арены и был включен в обязательную программу соревнований по ушу. В мае 1988 года были составлены специальные соревновательные комплексы тайцзицюань – один общий в 42 движения и четыре комплекса по стилям Ян, Сунь, Чэнь и У. Они отвечают всем спортивным требованиям – выполняются не более 5–6 минут, включают в себя четыре удара ногой, не менее шести различных форм. Сегодня лишь на немногих состязаниях демонстрируются исклю-чительно традиционные комплексы, например, в Ассоциации Чистых боевых искусств (традиционного ушу) Цзинъу.

Во многих местах созданы различного уровня ассоциации и научно-исследовательские общества современного и традиционного тайцзицюань. На улицах китайских городов, в парках и на берегах рек каждый день можно встретить сотни занимающихся тайцзицюань. Одни практикуют комплексы в группе, другие уединяются в укромных уголках парка, тренируясь, как и повелось издревле, индивидуально. Многие пекинские мастера тайцзицюань регулярно собираются у Храма Земли на совместные занятия, считая это место благотворным для циркуляции ци. Большинство занимающихся не состоят в какой-либо секции или организованной группе, а просто присоединяются к другим занимающимся. Число поклонников тайцзицюань приближается уже к 200 миллионам человек в КНР! В эту огромную цифру включены и те, кто практикует традиционные формы, и те, кто занимается современными лечебно-оздоровительными комплексами. Лишь в одном Пекине в 1981 году в официальных секциях было зарегистрировано 50 тысяч занимающихся^[152].

Немалую роль в пропаганде тайцзицюань сыграли китайцы, переселившиеся на Запад, в основном в США.

Так, сын Дун Иньцзе Дун Фулинь преподавал в Гонконге, Макао, Сингапуре и, наконец, переселился на Гавайи. Ученик Чэнь Вэймина Лян Цзиню с 1950 года стал преподавать в Гонконге. Мастер тайцзицюань, известный социолог, один из основателей культурологии Хуан Вэйшань (кстати, его высоко ценил знаменитый русский социолог Питирим Сорокин) преподавал в США.

Справедливости ради отметим, что мир традиционного тайцзицюань – «истинной традиции» – без особого энтузиазма реагирует на все нововведения. Многие настоящие мастера ведут преподавание в деревнях и не собираются афишировать секреты своих школ. Немало нареканий вызывает и сам факт изменения традиционных комплексов. Форма тайцзицюань, как известно, внутренне уравновешена и подчинена определенному ритму. Повторное воспроизведение того или иного движения не является механическим повтором, но обусловливается циркуляцией ци и распределением его по каналам. Поэтому существует мнение, что редуцированная форма не может дать того исключительного эффекта, который несли в себе древние стили тайцзицюань. Не вступая здесь в полемику с представителями того или иного направления, лишь отметим, что у каждого человека свои цели в занятиях, свой уровень понимания и возможности управления собственными психическими и двигательными способностями и даже свой уровень культурного горизонта. Нельзя насильно подводить человека к пороговому состоянию психики, заставляя заглянуть в континуальные потоки сознания. Это противоречит основному принципу тайцзицюань – следованию естественности и внутреннему ритму – и не принесет пользы. Приходится согласиться с ограниченностью ряда современных форм тайцзицюань, и очевидно, что лишь народные учителя ушу обладают способами полной самореализации. Однако время диктует свои законы, и тайцзицюань превращается в проблему восприятия собственной внутренней культуры и мужества откровенно поговорить с самим собой, прозрев в этом разговоре свои изъяны и уродства. С этого момента и может начаться путь следования мировому ритму и спонтанности собственного мышления, что по существу и есть глобальная цель тайцзицюань – беспредельность Великого предела.

Глава 12