В поисках исторических корней

«Никто не знает, кто создал тайцзицюань, его утонченно-потаенную и искусно-сокровенную сущность детально изложил и довел до конца Ван Цзунъюэ», – написал в «Кратком предисловии к тайцзицюань» замечательный мастер У Юйсян^[95]. Это, пожалуй, одно из наиболее точных, лаконичных и откровенных обобщений долгих исторических поисков в области тайцзицюань. Вопросами кто? когда? на основе чего? задавались десятки знатоков этого искусства, и ответы на них даже сегодня далеко не очевидны. История тайцзицюань на две трети погружена в область мифов, а о реальных создателях стиля (или о тех, кто усовершенствовал его?) можно с достоверностью вести речь лишь с XVII века^[96].

Однако до сих пор мифы о создании тайцзицюань никак не желают уступить место исторической реальности. Признание У Юйсяна, относящееся к середине XIX столетия, отразило общую тенденцию демифологизации истории стиля, развившуюся в то время потому, что искушенные знатоки стали понимать: покров легенд отвращает взор от истинного исследования и последующего понимания действительных тайн и тонкостей тайцзицюань, которые завещали истинные создатели.

Сегодня масла в огонь немало подлили западные авторы, старательно пересказывая небылицы о тайцзицюань и зачастую сами расцвечивая китайскую историю, которая, вероятно, кажется им чересчур пресной из-за недостатка элементарных знаний о ней. Из-под их пера выходят порой весьма забавные версии, например, о том, что тайцзицюань создан пять, а то и десять тысяч лет назад (т. е. в эпоху неолита или мезолита, когда жили неоантропы), что этот стиль практиковал сам Конфуций и т. д. Особой популярностью пользуется версия о даосском монахе Чжан Саньфэне, создавшем тайцзицюань на основе наблюдения за боем птицы и змеи, хотя и эта китайская легенда пересказывается с явными искажениями. Таким образом, даже мифология тайцзицюань, говорящая, кстати, немало о самом характере отношения к этому стилю китайцев, оказалась чрезвычайно запутанной уже нашими не всегда добросовестными соотечественниками.

Немалая путаница может возникнуть из-за того, что многие «претенденты» на создание тайцзицюань жили в разных регионах Китая и в разное время и поэтому никак не могли передавать по прямой линии знания друг другу. И тогда китайская традиция выбирает испытанный способ объяснения: утверждается, что существовали две практически независимые друг от друга ветви – южная и северная. Широко известный сегодня вид тайцзицюань принадлежит к северной ветви, в частности, мастерами этого направления были Чэнь Вантин (основатель школы Чэнь), Ян Лучань (основатель школы Ян), У Цзянцюань (основатель школы У) и другие. А вот южная ветвь включает в себя как реальных мастеров, так и полулегендарных персонажей. История этой, второй ветви более глубока и мистифицирована. Зачастую утверждается, что мастера южной ветви разрабатывали не столько тайцзицюань (даже внутренняя традиция ушу признает, что прямого преемствования между ними не было), а общую практику и теорию внутренних стилей (нэйцзя) вообще.

Нет оснований огульно отвергать это, равно как и мало сохранилось сведений, хотя бы частично подтверждающих, что юг и центр Китая, например, провинции Чжэцзян и Сычуань, были связаны с созданием тайцзицюань. Более того, история собственно тайцзицюань не столь глубока, его первые комплексы были разработаны лишь в конце XVII века. Речь, в сущности, идет о складывании более глобального образования – всей системы внутренних стилей.

Сначала поговорим о самых мифологических и самых неподтвержденных страницах истории тайцзицюань. Начнем с так называемой «южной ветви» тайцзицюань.

В основе мифологической версии тайцзицюань лежит общий корпус даосских легенд о древних алхимиках, создателях внутренней пилюли бессмертия, небожителях, магах. Вероятно, нигде так выпукло, как в тайцзицюань, не прослеживается развертывание истории «назад» – достраивание происхождения стиля до глубокой древности. Легенды о тайцзицюань насчитывают около десятка фигур «первооснователей», причем общим для всех таких рассказов является мотив священности тайцзицюань и его эзотерического истока. Рождались такие легендарные версии сравнительно поздно, не ранее XVII века, на основе переработки более древних рассказов о даосских «истинных людях». Один и тот же трактат по истории тайцзицюань мог без труда и без видимых контрадикций упоминать троих-четверых создателей тайцзицюань, что не только не противоречило здравому смыслу, но лишь повышало ценность всей системы в глазах последователей стиля.

Вероятно, самое первое перечисление легендарных создателей тайцзицюань мы встречаем в «Исследованиях семейных хроник Сунов о происхождении искусства тайцзи и его ветвей» («Сунши цзячжуань тайцзи гун юаньлю цзи чжипай као», XVII век). Они гласили, что еще в эпоху Тан даосский маг по имени Ли Даоцзы «обучал искусству тайцзи, называя его «Кулак Прежденебесного», а также «Длинный кулак»... «Кулак Прежденебесного» еще называют «37 форм», что и было одним из названий тайцзицюань. В эпоху Мин его изучали Сунь Юаньцяо, Юй Лянчуань, Цюй Юэлян и Чжан Сунси». Вместе с Ли Даоцзы в «Исследованиях семейных хроник...» упоминается еще несколько предполагаемых первопатриархов тайцзицюань – даос Хань Гунъюэ (VI век) и «истинный человек» Сюй Сюаньпин.

Что за люди были эти первопатриархи, да и существовали ли они вообще? Прежде всего отметим, что «Исследования семейных хроник...» несли характер компендиума, прямого и безыскусного перечисления всех версий, которые ходили вокруг тайцзицюань, что с точки зрения китайской традиции и являлось изучением его исторических корней. Нетрудно заметить попытку обнаружить исторические корни тайцзицюань в древних даосских системах даоинь, что в общем-то не совсем правильно, однако вместе с тем ряд перечисленных персон можно считать реальными историческими лицами, хотя истории из их жизни поистине ареальны и чудесны. Например, Чжан Сунси и Сунь Юаньцяо – лица вполне реальные, о которых можно найти немало упоминаний в уездных хрониках, – считались учениками одного из самых известных легендарных основателей тайцзицюань Чжан Саньфэна. Примечательно, что два первых персонажа жили в XVI веке, а последний – в XIII веке. Значительный временной сдвиг в изложении истории стиля не нарушал «логического» хода событий – ушу живет в мифологическом времени, он лишь приближал последователей тайцзицюань к «высокой древности», связывая индивидуума с универсальностью самого учения гайцзи, переданного на землю через древних учителей.

Пролистаем древние хроники и посмотрим, что они поведают нам об этих многочисленных создателях тайцзицюань.

Первым создателем тайцзицюань «Исследования семейных хроник» упоминают некого Ли Даоцзы – Ли Даосского Мудреца, жившего в VIII–IX веках. Ли обитал в горах Удан в монастыре Наньяньгун («Южного утеса»). Историй про него ходило никак не меньше, чем про Сюй Сюаньпина. Например, рассказывали, что Ли Даоцзы никогда не ел подогретую или обработанную на огне пищу. Интересно, что само имя этого даоса напрямую связывало его с основателем даосизма Лао-цзы. Можно предположить, что Ли – это реминисценция родового имения Лаоцзы, который в своей земной версии родился от матери по фамилии Ли. Легенда, увязывая вместе исторически несопоставимое и логически необъяснимое, создавала образ тайцзицюань, равный следу прошедшего когда-то мудреца.

Стиль, который был, по преданиям, создан Ли Даоцзы, назывался сяньтяньцюань («Кулак Прежденебесного»), или, как было принято в то время, чанцюань. Традицию этой школы перенял клан Юэ из южного округа Нинго, и через два столетия в эпоху династии Сун Китай узнал о замечательных бойцах – Юэ Цинхуэе, Юэ Ичэне, в XIII веке – об Юэ Ляньдане.

Тайные методы Ли Даоцзы позволяли достичь удивительного мастерства, которое «начинается в том, что не имеет ни формы, ни образа (т. е. в Дао. – А. М.), продолжается через опустошение всего тела и завершается в естественности проявлений вещей» – фактически, проходит полный круг трансформаций в промежутке между бытийным и небытийным миром, охватывая целостность Космоса. Некоторые позиции, как гласят предания, перешли в тайцзицюань, но вот полная форма тайного стиля была утрачена^[97].

Одной из самых известных и одновременно загадочных персон ранней истории тайцзицюань считался отшельник Сюй Сюаньпин. Многие речитативы, относящиеся ко времени его жизни, т. е. к эпохе Тан, например, «Песнь восьми иероглифов», «О сердечной встрече», «О великом пользовании всего тела», «Песнь о пользовании мастерством» и другие, непосредственно утверждают, что именно Сюй Сюаньпин является создателем тайцзицюань, причем приводят немало подробностей о внешнем виде и структуре стиля в то время. Есть ли основания довериться столь немалому количеству стихотворных источников?

Мистическая символика просветления (XVI век)

 

Прежде посмотрим, что нам известно о Сюй Сюаньпине. Жил он в эпоху династии Тан на юге в области Наньвэй (современная провинция Аньхой, уезд Шисянь), а затем удалился в отшельнический скит в горах Шиян. Уже при жизни про Сюй Сюаньпина ходили удивительные истории, а его облик поистине был впечатляющ: ростом знаменитый Сюй был под семь чи шесть цуней (свыше двух метров), «борода его доходила до пояса, а волосы – до ног»^[98]. Одна из неофициальных хроник XI века – «Основное и второстепенное в записках о деяниях танских поэтов» – добавляет необычных черт к его описанию: «Избегал питания злаками (в данном случае – пищи вообще. – А. М.), передвигался же, как волшебная кобылица»^[99].

Пораженный рассказами об этом человеке, на его поиски на восток империи даже отправился знаменитый поэт Ли Бо, долго бродил в горах, но так никого и не встретил. Память об этом странствии Ли Бо сохранилась в его «Стихах о бессмертных-сянях».

Каким же кулачным искусством занимался Сюй Сюаньпин? Кажется, все истории о нем как о кулачном бойце были созданы значительно позже его жизни, и прямого отношения к ушу он не имел, тем не менее передадим, как это излагают народные предания. Гигант Сюй предпочитал практиковать некий стиль ушу, в который входило 37 основных форм, или приемов, сам же стиль назывался достаточно просто – чанцюань («Длинный кулак»). Примечательно, что списки названий приемов чанцюань действительно включают по крайней мере 30 приемов, которые встречаются в современном тайцзицюань. Это можно было бы считать серьезным подтверждением истинности истока тайцзицюань от Сюй Сюаньпина, если бы не было установлено, что эти списки появились достаточно поздно, приблизительно в XIX веке, когда тайцзицюань уже широко практиковался.

Почти через столетие традиция этого стиля перешла к некоему Юань Гао, который значительно усовершенствовал его – до такой степени, что его вид «обрел много общего и мало различий» с каноническим тайцзицюань. Полный комплекс стиля стал насчитывать уже 42 формы. Была и весьма характерная черта у этого комплекса, абсолютным образом соответствовавшая даосской идее бесконечности вселенских трансформаций, – комплекс не имел первой и последней позиций, фактически – начала и конца. Его можно было начинать с любой формы и выполнять, повторяя позиции сколь угодно долго.

Обратимся для проверки этой версии вновь к источникам. Упоминания о Сюй Сюаньпине и его поразительном облике действительно встречаются в хрониках, но созданных через два-три столетия после его жизни. Другой источник – речитативы о нем – также не выдерживает серьезной проверки, созданы они были в конце XIX – начале XX века в сектантских народных объединениях, практиковавших внутренние стили.

Однако есть в этой истории один важный момент, который, кажется, стоит признать правдивым. Речь идет о безостановочном выполнении комплекса, который не имел ни начальной, ни конечной позиции, при этом, как упоминалось в историях о Сюй Сюаньпине, движения «накатывали одно на другое, без малейшего промежутка между ними». Вероятно, именно так выглядели ранние комплексы внутренних стилей ушу.

Другим претендентом на создание тайцзицюань китайская традиция называет загадочную персону по прозвищу Ху Цзиньцзы – Борода До Земли. Настоящего имени этого человека так никто и не узнал, жил он в Янчжоу, где и получил это необычное прозвище. Ему наследовал некий Чжун Си.

При Шан Лихэне – мастере третьего поколения этой школы – стиль приобрел название хоутяньцюань («Кулак Посленебесного»)^[100]. Включал он в себя пятнадцать основных приемов, причем все они представляли собой технические действия локтями: удары, толчки, сбивы, блоки, подставки, атаки двумя локтями одновременно. Вероятно, если допустить, что такой стиль действительно существовал (отрицать это у нас нет оснований), то он представлял собой систему боя на короткой дистанции с большим количеством передвижений. Однако нет ни малейшего основания полагать, что он как-нибудь был связан с современным тайцзицюань, в частности, в тайцзицюань практически не встречается технических действий локтями. Может быть, теоретически, в своей внутренней практике? Но у нас нет упоминаний о том, какие теоретические принципы лежали в основе «Кулака Посленебесного». Более того, создается впечатление, что такое название эта школа получила для того, чтобы уравновесить в традиции школу «Кулака Прежденебесного», создание которой приписывается Ли Даоцзы. Китайская нарративная традиция всегда требует равновесия, создавая южные и северные школы, внешние и внутренние стили.

Может вызывать удивление, что всем этим людям, сведения о которых чрезвычайно расплывчаты, неясны, обрывочны и, скажем прямо, малоправдоподобны, традиция приписывает если не непосредственное создание тайцзицюань, то разработку теории этого стиля.