Зимой 1984-го года в результате описанных нами выше карательных мер большая часть известных на тот момент рок-групп таких,как «аквариум», «машина времени», «афтограф», находится на грани распада.

В этот период напряжение растет не только на уровне музыкальных ансамблей. Само слово «рок» надолго исчезает из статей в печатных изданиях. Его пытаются заменить эвфемизмами – «современная электронная музыка», «молодежная музыка».

Весной 1984-го года в СССР начинается вторая волна запретов на рок-музыку, коснувшаяся в большей степени уже не официальных, а самодеятельных рок-групп. Органы КГБ всерьез начинают обращать внимание на подпольные, «полуподвальные» ансамбли, поскольку именно в этот период происходит значительный рост числа рок-н-ролльной самодеятельности.

По воспоминаниям Владимира Марочкина, в каждом крупном городе возникают подпольные студии звукозаписи, располагавшиеся в основном в заводских помещениях и специализирующиеся на записи и дальнейшем распространении магнитоальбомов по территории страны.[18]

Самодельные магнитофонные записи, которые стремительно распространялись на территории СССР, получают статус «опасных» и «вредоносных» для советского общества – по аналогии с диссидентским литературным и рок-самиздатом. Начиная с 1982-го года, магнитофонные альбомы в столицах стали тиражироваться через подпольных распространителей, которых в народе прозвали «жучками» или «писателями». «Я отдавал «писателям» альбомы бесплатно, – вспоминает всегда болевший за рок-идею А.Кушнир. – Для того чтобы информация распространялась, в стране необходимо было создать оптимальные экономические условия. Зато потом скорость движения альбомов напоминала алгебру чисел Фибоначчи – с нею не сравнится ни один завод. С помощью подобной математики мы таки прошибли стену совка. Мы пробили ее буквально в три секунды».[19]

Кушнир вспоминает, что в КГБ появляются специальные «черные списки», куда были включены все известные англоязычные и русскоязычные группы и исполнители. 12 июля 1984 года выходит официальный указ Министерства культуры СССР о деятельности вокально-инструментальных ансамблей, улучшении идейно-художественного уровня их репертуара. 1 октября 1984 года во все дома культуры, дискотеки и студии звукозаписи разослан список, составленный Министерством, где перечислены 68 западных и 38 советских рок-групп и исполнителей, чьи записи запрещены.[20]

После доклада Константина Черненко – «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии», зачитанного им в 1983-м году (в котором немаловажная роль уделялась борьбе с пагубным влиянием рок-музыки и недопустимости подобного явления на советской эстраде, поскольку тексты песен имели «сомнительную ценность» и наносили «идейный вред»), на советский рок обрушилась волна репрессий. В течение нескольких лет судебные процессы над участниками групп «Воскресение», «Трубный зов», «Браво», «Бэд бойз» чередовались с травлей Юрия Шевчука, Юрия Наумова, «Мухоморов», «Братьев по разуму», Евгения Морозова и других.

«На закрытом совещании в Министерстве культуры РСФСР звучали следующие формулировки: «В настоящее время в Советском Союзе насчитывается около 30 000 профессиональных и непрофессиональных ансамблей. Наш долг состоит в том, чтобы снизить это число до ноля».[21]

Регулярными становятся милицейские облавы на так называемые «толпы» («тучи» или «балки»), где меломаны обменивались пластинками и катушками с записями отечественной и западной рок-музыки, различной рок-атрибутикой. Подобные обмены происходили, как правило, в ближнем Подмосковье, недалеко от железнодорожных платформ – в лесу или прямо в открытом поле.

Таким образом, молодежь лишалась права выбора, музыканты «легальной перспективы», а музыка – будущего. «С рок-музыкой у нас все в порядке – у нас ее нет!» – гордо отрапортовал начальник одного из провинциальных горотделов культуры коррепонденту столичной газеты».[22]

Подводя итоги краткого обзора цензуры периода Андропова (а позже Черненко) в отношении рок-музыки и культуры в целом, отметим, что модель его управления сформировалась на принципах работы КГБ. Это попытки усовершенствовать существующий порядок, ввести более жесткую дисциплину. Но это и уверенность, что добиться их как в экономике, административном аппарате, так и сфере литературы, театра, музыки и в формировании нового народного мировосприятия, отношения к труду можно лишь твердым нажимом сверху с активным использованием репрессивных воздействий.

Как отмечает Троицкий, это было время очень глупых решений. Однако разрушительный эффект был не столь велик: требования культур-бюрократов и их советчиков оказались настолько абсурдными, что не было никакой возможности контролировать их исполнение.

Знаменательно также, что сама партийная пресса уже с конца 1984-го года начинает отражать все больше реформистских настроений. В декабре 1984-го года Ю.Воронов публикует в газете «Правда» статью о необходимости радикальных изменений существующих литературных норм. По его словам, обществу необходима естественность и близость к реальной жизни вместо презентации готовых решений и однозначно-партийной авторской позиции, а художественное творчество сегодня должно изображать современную жизнь. Основной задачей литературы и искусства он назвал изучение общества и выявление тех проблем, которые до сих пор ложно считались решенными.

Значительные изменения в СССР в период с 1986 по 1990гг. происходят с приходом к власти Михаила Горбачева. В стране начинает развиваться политика гласности, ставшая серьезным толчком в молодежной рок-культуре и в буквальном смысле ее легализовавшей.

В феврале состоялся XXVII съезд КПСС, призвавший усилить гласность в средствах массовой информации. Однако, по словам А.Блюма, дальше провозглашения лозунга дело практически не сдвинулось: основы и принципы коммунистического строя не должны подвергаться никакому сомнению. Об уровне «гласности» в 1986-ом году можно судить по тому оглушительному впечатлению, которое произвел на интеллигенцию апрельский, так называемый «ленинский» номер «Огонька», поместивший подборку стихов Гумилева, приуроченную к 100-летию со дня рождения поэта. Однако случившееся буквально спустя четыре дня трагическое событие – чернобыльская катастрофа – замалчивалось властью, информация о ней дозволена была с большим опозданием, велено было всячески приуменьшать ее размеры, что привело к непоправимым трагическим последствиям[23].

В период Горбачева всё же постепенно происходят изменения в области цензурной политики, очень медленно, но происходят. Главным образом, речь идет о прошлом, отменяются прежние запреты, относящиеся к освещению давних событий. Вскоре начинается пересмотр запрещенного, постепенное раскрытие «зон», закрытых для критики. Постепенно начинается волна разрешений на ранее запрещенные романы А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», В.Д.Дудинцева «Белые одежды», А.А. Бека «Новое назначение». Из спецхрана изымается и переводится в общие фонды пользования множество книг. По распоряжению ЦК КПСС создается специальная комиссия из представителей Министерства культуры, Госкомиздата по пересмотру списков запрещенных книг. В январе 1987-го года комиссия заканчивает свою работу и докладывает об этом. Главлит просит ту же комиссию продолжать свою деятельность, принять решение о переводе из особых в общие отделы произведений авторов-эмигрантов, выехавших за рубеж с 1918-го по 1988-ой гг. В их числе ряд известных писателей: И.Бунин, В.Набоков, Л.Гумилев, Е.Замятин, И.Бродский; философы Н.Бердяев, М.Ходасевич.

Как отмечает А. Блюм, начался небывалый журнальный бум: редакции соревновались между собой в смелости, объявляя публикацию в ближайших номерах все более и более заманчивых для изголодавшегося российского читателя текстов. Тиражи журналов увеличились в три-четыре, а то и в десять раз[24].

В ленинградских газетах «Смена», «Ленинградская правда» начинают появляться многочисленные статьи, посвященные рок-музыке и интервью с самими музыкантами: "Алиса с косой челкой" в газете "Смена"; "Нас хотят сделать частью попсы" в "Комсомольской правде"; "Реки времени" в журнале "Огонек" и др. Теперь слово «рок» получает широкую огласку, заявив о себе самым широким массам советских людей.

По словам А.Троицкого, начиная с 1988-го года остались в прошлом запреты на жанр «рок»: музыкальная цензура, нулевые гонорары и «невыездные списки». Последние два года 1980-х проходят под знаком бурного продвижения двух новых процессов: перевода советского рока на рыночную основу и вовлечение его в международную тусовку[25]. Уходит в прошлое монополия Госконцерта на организацию заграничных гастролей и, огромное количество советских рок-групп начинают активно гастролировать по Европе и США. Крупные рок-концерты проводятся на стадионах и во дворцах спорта. А в 1989-ом в СССР проходит фестиваль «Музыки и Мира», на который приехали такие звезды западного тяжелого рока, как Ozzy Osbourne, Scorpions, Bon Jovi. В числе почетных гостей данного мероприятия был замечен и сам генеральный секретарь Михаил Горбачев.

Новые веяния в обществе радикально изменили ситуацию и в роке. Все группы получили право на концертную деятельность при некупированном репертуаре, рок зазвучал с пластинок и телеэкранов, десятки групп отправились в зарубежные гастроли. И хотя остается немало болезненных проблем – как технических, так и творческих – можно сказать, что во второй половине 80-х советский рок наконец-то обрел реальное право на существование.

Так в начале 80-х годов в СССР сформировалось полноценное рок-движение с центрами в Москве и Ленинграде. В 1981 году был открыт ленинградский рок-клуб, и многие молодые музыканты получили прекрасную возможность раскрыть свой талант публике, а власти был предоставлен шанс держать ситуацию под контролем.

Вторая половина 80-х принесла заметные перемены в общественную жизнь. После долгих лет тотального духовного опустошения страна вновь начала вступать на закономерный путь развития. «После 87-го года чуть ли не в каждом городке появился свой рок-клуб, а в каждом крупном городе страны стали проводить свой рок-фестиваль. Теперь рок-фэны могли путешествовать из города в город, с фестиваля на фестиваль, с концерта на концерт, и эта дорога была бесконечной. Среди рок-групп московской рок-лаборатории тогда существовало своего рода соревнование: кто дальше заедет»?[26]

Конец 80-х был периодом выхода советского рока из подполья. В этот период было основано огромное количество новых рок-коллективов («НОМ», «Ноль», «Бригадный Подряд», «Сектор Газа», «Трупный Яд»), путь к славе был им отныне открыт. Как движение протеста и контр-культуры русский рок перестал существовать в конце 80-х, когда после легализации рок-музыка стала частью шоу-бизнеса. Это привело к выделению из рок-среды ограниченного числа особо популярных коллективов, способных собирать большие площадки. Интерес массового слушателя к остальным отечественным рок-исполнителям пошёл на спад. Многие известные отечественныые рок-группы прекратили деятельность в связи со смертью основателей, отъездом за рубеж или нежеланием работать вместе. Так распались «Зоопарк», «Кино», «Парк Горького», «Гражданская Оборона». Среди двадцати восьми исполнителей, вошедших в первые тома знаменитой музыкальной серии «Легенды русского рока», полноценную творческую деятельность к началу 2000-х годов вели меньше половины музыкантов.

«После того, как Макаревич спел на баррикадах Белого дома в 1991-м, а Гребенщиков окрестил «плешивыми стадами» тех, кто выступил на защиту Верховного Совета в 1993-м, русский рок окончательно закончился как народное явление. Увлечение бизнес-конъюнктурой в 1990-е годы и откровенное игнорирование лидерами русского рока всего того, что еще десятилетие назад было для них святыней, создали все предпосылки для создания и коммерческого оформления подлинного андеграунда, который процветает параллельной культурой и по сей день. Русский рок безусловно виноват в том, что создал «культуру против», а не «культуру во имя». [27]

Не все происходящее на нынешнем витке рок-истории вызывает безоговорочное чувство восторга. В частности, очень заметен рост влияния коммерческих и других конъюктурных факторов. Рок-тексты в эпоху гласности и демократии утратили налет сенсационности и не звучат более как дерзость или откровение. Вполне закономерно, что, вступив на путь «нормального» развития, наш рок несколько приблизился к западной модели. Тем не менее СССР, а сегодня – его преемница Россия, остаются, возможно, единственным местом в мире, где к року по-прежнему относятся очень серьезно.

«Но русский рок вернул России Слово, которое не только было талантливым, но и обрело полноценный музыкальный Ритм, чего у русской поэзии никогда не было. К сожалению, это слово могло пробиться к нам только в составе гибридной и довольно ядовитой настойки, медленно разъедавшей огромный тоталитарный организм»[28].

Итак, рок как музыкальное явление является культурным пластом периода, получившего название в нашей стране, периода застоя, так как рок приобрел особую популярность в нашей стране именно в конце шестидесятых годов, не терял ее в семидесятые и начале восьмидесятых годов.

Посмотрим, как относились к року на страницах общественно-политической и специализированной молодежной прессы.