Хранение денег в иностранных банках

Самый простой способ невозврата в колонию выручки за вывезенные товары – привлечение денег для хранения в иностранных банках.

 

Если деньги хранятся в чужой стране, то, во-первых, они уходят на рынки чужой страны, что эквивалентно вывозу золота и соответствующему изменению курса валюты. Во-вторых, этими деньгами автоматически начинает распоряжаться менеджер чужого банка в интересах чужой страны.

 

Фактически это эквивалентно совершенно бесплатному вывозу сырья из колонии, только с применением религиозной, а не военной силы.

 

* * *

Первыми это поняли швейцарские банки, которые стали всемирным сейфом. Швейцарский франк является одной из самых сильных валют, при полном отсутствии у Швейцарии какого-либо заметного производства или сырья.

 

Обратная история произошла с арабскими шейхами, которые б о льшую часть огромных капиталов, полученных в результате роста цен на нефть в 1970-е годы, разместили в европейских банках. Несмотря на внешний шок, деньги из одних европейских банков просто переместились в другие, а за поступившую на Запад нефть не пришлось расплачиваться никакими товарами.

 

Шейхи, конечно, думают, что капиталы принадлежат им, но на самом деле ими распоряжаются европейские банкиры, и капиталы обращаются на европейских рынках. Капиталы просто перераспределились между Западными банкирами и Западными корпорациями.

 

В случае переворотов или революций в арабских странах, эти деньги так и останутся лежать в Европе. Так что маловероятно, что за нефть 1970-х Европе вообще когда-нибудь придётся расплачиваться.

 

Как мы знаем, миллионеры из России тоже не спешат хранить средства в своей стране или даже ввозить выручку от экспорта в свою страну.

 

* * *

Стимулы для хранения денег в иностранных банки очень просты. Во-первых, это повышенная по сравнению с колониальными банками надёжность, во-вторых – возможность уклонения от налогов.

 

Отсюда метрополии крайне незаинтересованы в стабильных и сильных банках в колониях. Наоборот, они всячески поддерживают доверие к своим банкам и спасают их от банкротств. Метрополии также стремятся, чтобы их банки имели свои отделения в колониях, и чтобы деньги жителей колоний хранились на счетах в этих отделениях.

 

Заметим, что таможенные ограничения слабых стран на вывоз за границу наличных в размере 500 или 1000 долларов на человека, не дают никаких результатов, кроме осложнения жизни простых людей и ещё большего укрепления в их сознании абсолютной власти доллара. Вывоз, а точнее невозврат денег за экспорт, измеряется в миллиардах долларов и осуществляется сугубо безналичным путём.

 

Бизнесмены просто держат тайные счета в иностранных банках, проводя через них внутренние расчёты между собой. Например, одна петербургская фирма вывозит лес в Финляндию. Выручка за лес поступает на тайный счёт этой фирмы в латвийском банке. Другая петербургская фирма поставляет лесоторговцам компьютеры. Деньги со счёта лесоторговцев в латвийском банке переводятся на счёт компьютерной фирмы, в том же или в другом латвийском банке. Деньги даже не появляются в России.

 

По этой же схеме действовал «бизнес» Б.Березовского, когда вся выручка Аэрофлота в долларах поступала на счёт в швейцарском банке, а с этого счёта велась оплата по интересующим Березовского счетам.

 

* * *

Желаемым результатом для метрополий является и хранение денег в наличных долларах, йенах или евро. Это тоже означает вывоз товаров из колоний в обмен на простые бумажки (конечно, освящённые Папой Вашингтонским, Токийским или Брюссельским).

 

* * *

Допустим, что валютная выручка всё же возвращена в страну, в местный банк, в легальной безналичной форме. Как это ни парадоксально, это вы думаете, что валюта вернулась в страну. На самом деле деньги всё равно остаются за границей.

 

Как мы отмечали в 7-й главе, рассматривая модель одного банка, раньше роль единого всемирного банка выполняло золото. Сегодня единый банк мира по долларам – это компьютеры Федеральной резервной системы США и иерархия корреспондентских счетов банков мира.

 

Пусть на счету клиента российского банка, который расположен в России, лежат безналичные доллары. На самом деле эти доллары лежат на корсчету этого российского банка в американском банке, который в свою очередь держит их на корсчету в федеральном банке США. Конечно, банкир в Америке видит только всю сумму денег, которые принадлежат российскому банку, а не данные по каждому клиенту. Но в целом все долларовые капиталы «новых русских» или новых китайцев – это просто цифры в памяти компьютера где-то в Америке.

 

Перемещения безналичных долларов в мире – это просто изменения значений в памяти одного центрального компьютера.

 

Как и для долларов, есть по одному банку-компьютеру для каждой валюты – евро, иены, рубля и так далее. Если бы существовало более одного банка для каждой валюты, возникло бы несколько центров эмиссии денег, и произошёл бы коллапс системы, как это случилось в 1992 году с общим советским рублём, который наперегонки эмитировали банки бывших союзных республик. Так что доллары никогда не покидают микросхемы Федеральной резервной системы.

 

Символы религии денег абсолютно подвластны своим жрецам.

 

Изъятие денег через займы

Казалось бы, займы приносят деньги в страну, а не изымают их. Но только не в королевстве кривых зеркал Адама Смита.

 

Допустим, что богатая страна дала заём или сделала инвестицию в слабую страну. Она выдала, скажем, доллары, и сказала – трать на что хочешь. Есть всего три возможных пути потратить эти деньги.

 

 

Первый, рекомендуемый Международным валютным фондом, – просто сложить деньги в хранилище в качестве резерва для укрепления национальной валюты[296]. Но если деньги будут просто лежать, то такой резерв будет дорого стоить, поскольку по нему надо платить проценты. Тогда МВФ рекомендует разместить это резерв на депозите в одной из богатых стран. Конечно, процент по депозиту будет меньше, чем процент по займу, потому что у слабой страны по определению более низкий кредитный рейтинг.

 

Итак, деньги из богатой страны остаются в этой же стране, но теперь слабая страна платит богатой за это проценты. И это называется заём.

 

За что же платит слабая страна, если она ничего не получает? Она платит за право быстро использовать те доллары, которые ей дали взаймы, для защиты своей валюты в случае необходимости. А откуда возникает угроза нападения на валюту и необходимость защиты? Оттуда, что МВФ ставит обязательным условием либерализацию валютных рынков. Кто может напасть на рынки слабой страны? Те же самые сильные страны или частные лица из этих стран. Иными словами, слабая страна просто платит тому, кто может напасть на неё; платит за то, чтобы он не нападал. По этой же схеме платят рэкетиру.

 

 

Второй способ использования займа – импортировать товары из метрополии. Поскольку кредит выдаётся в валюте метрополии, например, в долларах, то доллары можно использовать для покупки товаров только на внешних рынках, ведь доллары не нужны для покупки товаров в своей стране (для поддержки национальной валюты см. первый способ).

 

Вопрос в том, какие товары закупать на кредиты. Поскольку кредит нужно отдавать, и его можно отдать только через экспорт, то в первую очередь приходится закупать оборудование для производства товаров на экспорт. Тогда это примерно то же самое, что нанять рабочего на завод, при этом заставив его самого оплатить тот станок, на котором он работает.

 

Другое дело, что кредиты часто как раз и даются таким образом, чтобы их нельзя было отдать, чтобы навечно затянуть колонии в долговую петлю. Поэтому метрополии полностью устраивает, если кредиты будут потрачены на товары удовольствия[297]. За полученную однажды дешёвую водку и сникерсы, странам приходится десятилетиями расплачиваться всем имеющимся у них сырьём и рабски дешёвой рабочей силой.

 

Единственный вид товаров, ради которых колониям имело бы смысл брать кредиты, являются целевые закупки оборудования для импортозамещения и для создания определённых «ключевых» отраслей промышленности, в которых страна могла бы стать лидером рынка и диктовать более-менее монопольные цены.

 

По этому пути развивались Япония и Южная Корея. Но для этого необходимы: сильная воля и продуманная программа национального правительства, объединение внутренних корпораций[298], отказ от принципа немедленной максимальной прибыли. Плюс явное или неявное разрешение метрополий на создание таких отраслей[299].

 

Во всех остальных случаях, корпорации из метрополий немедленно скупают любое производство, которое представляет для них интерес в колониях, причём скупают его, пока оно не достигло существенного размера.

 

 

Третий возможный способ распоряжения кредитом – просто разворовать его и перевести на частные счета верхушки колоний. Насколько это просто, настолько же часто используется.

 

Деньги опять же не покидают пределов сильных стран, но у колоний образуется немедленный долг, плюс на правительство колоний появляются компрометирующие материалы и новые способы давления. Более того, руководители, которые хранят свои личные деньги в иностранных банках и в иностранной валюте, никогда не станут принимать решения, которые бы поставили под угрозу их личные состояния. В случае конфликта интересов между колонией и метрополией они будут на стороне метрополии.

 

Поэтому сильные страны объективно заинтересованы в том, чтобы у власти в колониях стояли как можно более коррумпированные люди, и чтобы они воровали побольше.